Глава XV

Внутри самого бара также горел только приглушенно-красный свет, а стены были выкрашены в черный, так что любой посетитель мог не сомневаться, что действительно оказался в земном воплощении ада. Эмиль до конца не понимал, зачем он сюда пришел, однако как во сне добрался до стойки и практически повалился на высокий стульчик от усталости и слабости. Бармен подошел не сразу, а когда наконец появился, то спросил с некоторым сомнением:
 - Хм, я вас тут прежде не видел, вы что предпочитаете?
Эмиль глухо ответил не своим голосом:
- Дайте мне пожалуйста стакан…
- Понял: чего-нибудь на свой вкус, ну хорошо.
 Спустя пару минут Эмиль уже окончательно пребывал в прострации, только со стаканом возле себя. «И что же мне теперь делать? Куда идти? Кому я вообще нужен? Здесь, в мире людей у меня нет никого, и я сам никто – ошибка! Что я теперь должен сделать? Да ничего! Раз меня изгнали – остается лишь скитаться!»
 Юноша наконец отпил немного из стакана, но тут же выплюнул обратно.
«Боже, какая гадость! Как они это пьют? Хотя… Это ведь медленное самоубийство, а люди грешники, все они… Как же я теперь их понимаю! Но сам так не могу.»
 Внутренний монолог Эмиля с самим собой внезапно прервал человек, усевшийся рядом на соседний стул.
 - Что, нелегка жизнь? Немудрено, в земном-то мире… Это тебе не ваши небеса с серафимами и ангельскими песенками…
 Вздрогнув от этих слов, которые не показались ему случайно совпавшей метафорой, Эмиль повернул голову в сторону сказавшего их. Это тоже был молодой человек на вид, не старше 27-28 лет, даже немного похожий внешне на самого Эмиля. Но он казался его более темной и порочной стороной, давно познавшим все тайны и соблазны мира, и предававшимся всем удовольствиям и страстям, какие только возможны. И глаза его были не синевато-зелеными, а темно-карими, почти черными. И на фоне темного костюма особенно отчетливо выделялся алый как кровь галстук.
- Да-да, ты не ослышался, мой дорогой несчастный ангелочек, - продолжил порочный юноша, - Я все про тебя знаю, я знаю, кто ты такой. Эммануил, один из самых близких Боженьке ангелов, который вдруг решил его критиковать и идти своим путем… Решил оправдать в его глазах самого Люцифера – как трогательно и благородно, вы подумайте! Настоящий адвокат Дьявола, не то что в киношках снимают! Вот только ты не учел главного – все твои усилия были абсолютно тщетны!
 С этими слова странный человек засмеялся, и Эмиль, начав догадываться, кто перед ним, невольно отшатнулся.
 - Так значит это ты…
- О, ты все еще неплохо соображаешь даже после падения… Не ожидал увидеть владыку Тьмы таким, верно? Вообще, у меня много обличий, но здесь, среди людишек, которые мне нравятся, я предпочитаю выглядеть так. Не волнуйся: нас никто не подслушает и особо не заметит, я об этом позаботился.
 - Но зачем, зачем ты решил со мной встретиться? – спросил Эмиль, переводя дыхание.
 - Ах, бедный наивный Эммануил, идеалист и последователь хиппи, которые в мире людей выступают за всеобщий мир и любовь! Мне хотелось на тебя взглянуть, и чтобы ты сам смог со мной немного пообщаться. Ведь… Скажи: ты не помнишь меня? Когда я еще был среди вас? Да, это было так давно, но все же… Качаешь головой, значит, нет. Немудрено: они и тогда подправляли твою память, уверен. Ну что ж, я подскажу. Ты не просто так вступился за меня, поскольку когда-то мы с тобой дружили и даже… Знаешь же, что все ангелы так или иначе между собой состоят в родстве, но мы… Мы были фактически братьями. Потому я и так похож на тебя в этом обличии. Я тот, кем ты сам мог бы стать, если бы не твое чересчур доброе сердце и слишком светлая душа. Но кто знает, быть может теперь, проведя некоторое время в грешном мире людей, ты поймешь, что добродетель здесь не стоит ничего и приносит лишь беды. И захочешь присоединиться ко мне.
 Эмиль потупил взгляд, а Люцифер тем временем продолжал:
 - Что ж, понимаю, тебе нужно подумать. Но ты знаешь: ко мне попасть можно всегда если только захотеть, у меня нет определенных приемных часов. Я презираю твою склонность все идеализировать и делить мир лишь на черное и белое, однако… Мне понравилась твоя смелость, когда ты решил высказать собственное мнение. А Бог, конечно, не мог этого простить: Он не выносит критики в свой адрес, как и его самый верный пёс Михаил, который и сбросил меня с небес. Не могли они признать, что я равен Творцу и могу ничуть не меньше. Но я бы ни за что не вернулся обратно, даже если бы сам Боженька меня умолял, стоя на коленях. Я построил собственное царство – и нет, я вовсе не источник всего мирового зла, люди порочны сами по себе, изначально, такова их природа. Все их страсти и инстинкты, которые там у вас зовутся грехами – это части их в принципе животной натуры. А искра разума и божественного света касается лишь единиц, большинство хотят от жизни только поесть-поспать-размножиться и нажиться. И это не я и мои слуги им такое внушают, мы просто поддерживаем их выбор. Я пытался в свое время донести до Бога, что каждый вправе поступать как сам захочет, не боясь, что какой-то дядя на облачке его за это накажет, каждый достоин быть свободным. Без всяких ограничений и морали. Но Бог не мог такого допустить, ведь тогда потеряет всю свою власть над людьми, да и ангелы перестанут Его слушаться. Вот меня за это и изгнали. И Он надеялся, что, когда я перестану не стану маячить в Его царстве, больше никто из ангелов не посмеет высказать собственное мнение, пойти против Его устоев. Но тут появился ты…
 Эмиль все еще не решался поднять взгляд. Люцифер же не стал церемониться и взял его за подбородок, заставив посмотреть прямо в свои бездонные глаза.
 - О, как же мне было приятно узнать, что ты осмелился в лицо сказать Творцу, что Он и сам далеко не идеален. Ведь это правда. Но Господь не признает той правды, которая не выгодна Ему самому, он сразу считает это греховным заблуждением, отступничеством, как на земле делают и Его последователи-священнослужители. Большинство из которых самые настоящие волки в овечьих шкурах – для них у меня давно приготовлено отдельное место в Преисподней. На самом дне. Но в остальном, Эммануил, весь твой протест и порыв был бесполезен: да, Боженька еще раз понял, что кто-то из Его ангелов может однажды стать разумнее табуретки и посметь высказать несогласие с Его принципами. Однако Он слишком тщеславен и горд, чтобы сделать из этого правильные выводы. А теперь ты лишен всей ангельской силы и остался на земле в мире людей как белая ворона – ни к селу, ни к городу. Грубо говоря, никому ты тут к черту не сдался со своими призывами жить в мире и любви, эпоха хиппи уже прошла. Так и какие у тебя теперь планы? Хочешь стать новым Христом? Ну давай, попробуй. Раз ты такой смелый… Вон, иди прямо сейчас в какую-нибудь подворотню за углом отсюда, где тусуются самые отбитые представители рода человеческого, и скажи: я пришел к вам с миром, давайте жить дружно! Я посмотрю, как быстро они тебя там отмудохают – но именно рядом с ними стоять не буду. Поверь, это не я им внушу такие мысли, что тебя надо хорошенько отделать – они сами этого захотят. А я лишь поддержу их выбор.  Так что? Рискнешь?
 Эмиль ничего не ответил, но поднялся и на немного подкашивающихся ногах начал идти к выходу. Люцифер лишь снисходительно улыбнулся.
 «Хоть бы за свой вискарь заплатил – но куда там, ладно, позже еще рассчитаемся…»