Тихие молитвы

Восточное побережье было переполнено и всем не терпелось увидеть хотя бы издалека прибывавших на прием знаменитостей. Макс Мюллер решил пригласить звезд киноиндустрии, широко отметив выход очередного бестселлера. Мари и Алекс прибыли в числе первых и расположились дальше от всего мира. Ей казалось, что здесь, в ее доме за каменными башнями, будет не так уж людно. Вот куда не проберутся журналисты, говорила она Алексу, утешаясь тем, что пробудет с ним некоторое время.
- Как ты перенесла перелет? – спросил он, - ты всегда не любила летать.
- Как обычно, мой дорогой, как обычно, - отвечала она, - я думала об этом прекрасном доме, о тебе и о своей любимой гостиной. Помнишь, мы выбирали мебель в Венеции, презрев всякий вкус к роскоши. Однако, получилось потрясающе. Откуда ты знал, что полотна Моне будут так сочетаться с моими диванами и этим дивным розовым светом ламп?
- Моне сочетается с чем угодно, моя дорогая, - Алекс налил себе воды, - как это вода. В ней жизнь и начало всего живого. Мы пьем ее и вовсе не думаем о сущности бытия.
- Что-то мне не нравится эта твоя философия, - насторожилась она, - ты всегда прибегаешь к ней, когда надо меня о чем-то предупредить.
- Ты ведь будешь беречься. Обещай мне. Я не стану откачивать тебя как в тот раз.
- Беречься где? Неужели ты о званном ужине? Макс вроде бы прислал список гостей и я не нашла там никого, кто бы испортил мне аппетит.
- Мне тоже прислал, - Алекс протянул ей список, - думаю, он просто не хотел тебя расстраивать, и лишь поэтому не дописал ее фамилию.
Мари быстро пробежалась по списку и откинулась на шезлонге. Она несколько секунд размышляла, глядя как Алекс наливает ей воду. 
- Дороти Макси, - она слегка улыбнулась, - Макс просто сделал ей комплимент, не внеся в мой список. Да посади он ее хоть рядом со мной или тобой, я не буду расстроена.
Алекс напомнил какой урон и трагедию внесла в ее жизнь эта легкомысленная женщина, которой удалось увезти ее бывшего мужа. Мари кивнула, заметив, что бывший стал еще известнее и красивее.
- Он хорошеет с каждым годом, словно Дориан Грей, - она рассмеялась, - в этом ее заслуга. Со мной он бы завял и стал бы стариком. Уж поверь.
- Он тоже приедет, - сказал Алекс, - мы с тобой давние друзья и я уважаю тебя, милая. Ты не обязана терпеть их до конца приема. Мы можем просто уйти.
Мари согласилась, попросив Клер подготовить ее украшения. Алекс с пониманием взглянул на нее.
- Так и знал, что не смиришься, - сказал он, - хочешь блеснуть перед ней своим знаменитым бриллиантом?
- Ни у одной женщины всего мира нет такого, - кивнула она, - пусть у нее есть Джон, но нет такого бриллианта. Да и потом, я не хочу по ошибке надеть подаренные им серьги или кольца. Это было бы не совсем учтиво.
- Ты не смирилась, - вздохнул он, - только не устраивай ему сцен.
- Я никогда не устраивала ему сцен.
- Устраивала двадцать лет назад. Да такую, после которой Джон избегал всяческих мероприятий с твоим или моим участием.
- То была не банальная сцена ревности! – Мари даже вскочила, - тебе не понять. Мы спорили о будущем сына. Джон со своим легкомыслием предлагал ему стать художником и лишь я понимала, что даже к Моне не сразу пришла известность. Я не желала, чтобы сын превратился в неудачного алкоголика. Как я и хотела, он стал архитектором и я снимаюсь в его павильонах.
- То было мудрое решение. Хорошо что Джон доверил тебе воспитывать сына, - согласился Алекс.
Мари напомнила о вечных похождениях бывшего, заметив что тому было не до ребенка вообще. Она припомнила, что даже замуж выходила пару раз лишь бы досадить Джону.
- Тогда я была прехорошенькой девушкой, - она закатила глаза, - все с ума сходили по мне. А Джон предпочитал совсем юных горничных, осеменяя их сплошь и рядом. Одному Богу известно сколько братьев и сестер у моего сына!
- Никогда не спрашивал почему ты вышла за него? Это была большая любовь?
- Непомерные амбиции обоих, - улыбнулась Мари, - я до сих пор не знаю, что такое любовь, не говоря уже о большой. Никто не знает. И я не поверю кому бы то ни было, что она вообще существует. Мы можем любить себя и своих детей, родных и близких. И то не все.
Алекс напомнил, что она меняется в лице, когда видит с обложки журнала Джона. Мари кивнула, признавшись что в одно время коллекционировала те журналы, показывая сыну.
- Знаешь, я обманывала себя и сына, уверяя что собираю их для ребенка. Чтобы он гордился отцом и не забывал его. Я превратила этого бабника в героя грез и мальчик мне поверил. А как же иначе!
Алекс уже проклинал Мюллера, его званный ужин и Джона, наблюдая страдания Мари. Она держалась изо всех сил, играя перед ним роль холодной женщины и любящей матери. Но весь мир видел ее сломленной изменой мужа, не оправленной, стойкой в своей боли. Как же женщины умеют любить, думал Алекс, поддакивая ей во всем. Он опасался, что встреча с Джоном принесет ей еще большие страдания.
- Джон боится старости, - она ему подмигнула, - знаешь, он даже не навещает внуков. Я специально живу не с сыном, чтобы у него была возможность навещать их. Так вот он этого не делает. Дороти прибрала его к рукам. Как думаешь, она отучила его бегать по молоденьким горничным?
- Скорее молоденькие горничные отучили, - рассеянно отвечал Алекс, - сейчас у молодежи совсем другие герои. И персонажи Джона отошли в тень перед героями Марвела. Ну ты понимаешь.
- Самое смешное, что мы с тобой герои Марвела, - кивнула она, - обожаю быть в теме. Но мне наносят лютый макияж. Такой, что я сама едва узнаю себя. Благо, фигура позволяет играть сороколетних. А последняя роль ученой с безбашенными открытиями просто вознесла меня ввысь.
- И ты это заслужила, моя дорогая, - он похлопал ее по руке, - обещай что будешь со мной и Джейн и не станешь перечить нам.
- Ты привезешь супругу? Ну наконец-то! Ты же ее до старости держал дома, ревнуя ко всему свету.
- Она отличная домохозяйка.
- Да, да. И где бы ты ни был, у тебя в отличии от меня был прочный тыл и куча детишек.
- Внуков нет. У тебя всего один сын, а уже четыре внука. У меня пятеро детей и ни один не задумывается о браке.
- Творческие личности, - кивнула она, - я ведь и сына женила в свое время. Просто убедила и все. Надо разговаривать. Убедила сноху рожать как настоящая итальянка. А Джону хоть бы что.
Они вспоминали детей совсем еще маленькими, говорили о ее внуках и родственниках. Алекс лишь после полудня решил пойти прилечь, а Мари стала перебирать украшения с помощницей Клер. Ближе к вечеру Алекс спустился вниз, спросив у ожидающей Клер настроение Мари. Клер была немногословна из чего он понял, что благополучно избежал ее слез и истерик. Ожидая их после приема, он буквально застыл от вида сходящей по ступеням Мари. Казалось, на этот раз визажист приложил все усилия, сделав чудо. Мари с гордостью кивнула, читая обожание в его взгляде.
- И почему не ты моя жена? – он поцеловал ручку, - мы были бы счастливой парой. Я был бы самым счастливым из смертных.
- Джон так не считал, - она словно думала лишь о нем, предвкушая встречу.
- Только не начинай.
- Он ушел от меня в сорок пять лет. В зените славы и успеха. А она ему даже сына не подарила. У меня его сын, и этого ей не отнять.
- Не надо там ссориться.
- Конечно не надо. Я просто хочу напомнить о внуках. Чертовски тяжело при снохе показывать журналы с фотографиями дедушки и рассказывать каким он бывает милым дедулей, этот чертов кретин!
- Мари!
- Я попрошу его и лишь ради внуков, чтобы он навестил их с подарками. Подскажу что любит каждый из них. У меня три внука и одна принцесса внучка. Она просто копия меня, а мальчики похожи на Джона. И Дороти этого у меня не отнять. Не так ли?
- Ты подарила ему целый мир, Мари, целый мир. Но и именно ты отдалила от него этот мир. Мне говорили, что он побаивается тебя.
- Вздор. Изменять он не побаивался, - возмутилась она, - я просто не хотела ранить сына. Наш мальчик рос при мне и Джоне, не слыша ссор, не видя мои муки. Так бы и было, если бы Джон не ушел к этой корове с испанскими корнями.
- Звучит поэтично. Совсем как в мюзикле Лопе де Вега.
- Не льсти ей. И там не было коровы, там была собака на сене. Просто дай мне ее порвать прилюдно.
- Ты этим унизишь прежде всего себя.
- Я отдала бы ей этот бриллиант, если бы это вернуло Джона к сыну и к внукам. Но он будет жесток со мной и не прислушается. Кстати, наш сын похож на него в этом и не желает видеть отца. Представляешь, весь свет это долго обсуждал. Все эти голливудские писаки трезвонили о трагедии на шекспировском уровне. Прямо Гамлет!
Алекс посадил ее в лимузин и они отправились в путь. Мари высоко держала голову, стараясь не затмить бриллиант, улыбалась сдержанно и редко. Она казалась неприступной скалой, как для прессы так и для гостей. Заехав за Джейн, они направились на званный ужин, издалека наблюдая как улицу переполняют машины. Алекс заверил, что лимузин проедет к входу и они были спокойны.
- Ты сказал ей о главном? – спросила Джейн. 
- Не беспокойся, милая, - Мари взяла ее за руку, - я буду с вами и вовсе не буду огорчать Джона. Или сама огорчаться.
- Ты не сказал о главном, - Джейн с упреком взглянула на супруга.
- А что такое? Неужели Джон отцепился от этой похотливой коровы Дороти? – Мари встревоженно взглянула на Джейн, - у него появилась другая?
- Он прибудет с Дороти, - сухо ответила Джейн, - и стоит отметить, что они будут не одни.
- Не одни? – не поняла Мари, - она что, родила?
- Нет, ну что ты, дорогая.
- Тогда ничего не страшно. Хотя я была бы рада законорожденному брату или сестре своего сына.
- Дайан Блэквуд прибудет в числе гостей, - подумав, сказал Алекс.
- Помню, помню. Та самая многообещающая звезда Марвела. Она еще снималась с нами в главной роли. К чести Мюллера надо отметить, что ее имя он написал после наших имен. Мило, не так ли?
- - Дайан родная племянница Дороти, - выпалила Джейн, - и ее сегодня будут по-особенному чествовать. А так как она прибудет с теткой Дороти, то и та попадет под чествование. Она даже вручит ей Оскара на событии года.
- То есть все включая нас будут хлопать этой корове, которая протопает по ковровой дорожке в компании суперзвезды и моего бывшего?! – опешила Мари.
- Так и будет. Так что хоть на лоб надевай бриллиант, но сегодня день Дороти, - закончил Алекс.
- Это будут последние овации в честь Дороти и Дайан, - Мари нахмурилась, - уж я постараюсь. И еще, мы просто обязаны опоздать. Поезжайте по самой длинющей дороге. Мюллер поймет и переживет.
- Хорошо, - Алекс распорядился и машина повернула под щелкание фотографов, - они узнали меня в машине.
- В последний раз я так позорно отступаю, - Мари была в бешенстве, - если бы ты сразу сказал, мы бы остались дома и выехали бы позже. Как нибудь объяснили бы в прессе. А теперь получается, что я бегу!
Через два часа лимузин остановился у крыльца и они прошли в зал. Мюллер встретил их у входа, вопросительно взглянув на Мари. Она видела как толпы знаменитостей и журналистов ожидают ее ответа.
- У Алекса поднялось давление и мы просто обязаны были вернуться домой, - она развела руками, - пробки на дорогах изрядно утомляют.
- Мари, дорогая, - к ней подошла Дороти, - ты специально избежала моего чествования.
- Ты вовсе не звезда, Дороти. Как я слышала, чествовали Дайан. А где Джон? Или ты оставила его дома как питомца?
- Здравствуй, Мари, - услышав его голос за спиной, Мари не сразу решилась повернуться.
Она медленно развернулась и встретила его взгляд. Поцеловав Джона, она шепнула ему о сыне и вскоре они уединились в библиотеке. Мари представляла бешенство Дороти и тянула время, глядя как Джон разливает в бокалы шампанское. Она щебетала о внуках, уверяя что они ждут его и о сыне, который с годами походит на отца.
- Вот кто позаботится о нас, - с гордостью говорила она, - он весь в тебя. Порой я вижу тебя в нем.
- Он не любит меня. Все мои звонки просто игнорирует, - вздохнул Джон, - они твои, Мари, но никогда не станут моими.
- Ты рано пал духом, - она похлопала его по руке, - что с тобой? Ты прекрасно выглядешь и вовсе не должен так говорить. Молодость эгоистична, но я не приближала сына ни к одному из своих мужей. Мы всегда говорим о тебе только хорошее.
- Ты просто святая, - он поцеловал ее руку, - и все же я опасаюсь.
- Мы можем вместе поехать. Ну не снимут же нам голову родные внуки, - улыбнулась она.
Договорившись выехать сразу после приема, Мари уверила его в отличном настрое.
- Они должны нас видеть такими как сейчас, Джон, - говорила она перед огромным зеркалом, - посмотри на нас. Мы просто воплощение идеала. Ты такой мужественный и благородный и я рядом с тобой безумно нежная и хрупкая. Мы же не всегда бываем такими. Признаться, моему визажисту пришлось превзойти себя именно сегодня. Мы навестим их с утра. А давай пофотографируемся?
- А давай, - он повел ее из библиотеки, за дверями которой его ждала Дороти.
Мари слегка отстранила ее, ведя Джона к папаратци. Позируя рядом с ним, она вспомнила себя прежнюю, когда также беспечно улыбалась. Она подумала, что именно с ним у нее получается беспечная улыбка. Хорош, черт возьми, думала она, кокетливо прислоняясь к нему.
- Мари, у вас воссоединение после стольких лет? – вопрос журналиста был равен ушату холодной воды, к которому она была готова, хоть и всегда опасалась.
- У нас внуки, которых мы обожаем, - улыбалась она, - возможно сейчас они смотрят на нас по телевизору и гордятся нами.
- Как часто вы бываете вместе? – журналист был назойлив.
- Как часто бывают с внуками, - продолжала она, - все праздники и дни рождения и не только мы будем с ними. Дети и есть наще сокровище. В них наше будущее.
- Мы можем сфотографировать вас с ними?
- Несомненно, - ответ Джона ободрил ее и поверг в шок Дороти.
Мари купалась в лучах софитов и всеобщего внимания, наплевав на толки и осуждающие взгляды. Она словно говорила, что вернет его в лоно семьи ради внуков, крепко держа за руку.
- Теперь мы точно должны сесть рядом, - прошептала она, - можем поменяться с Алексом местами.
- Ты всегда умела вить из меня веревки, - Джон кивнул ей.
К ним подошла Дороти, и к сожалению Мари журналисты успели их сфотографировать.
- Ты будешь шантажировать детьми? – Дороти с усмешкой смотрела на них, - ты что постарел, Джон? Еще вчера ты их и знать не желал.
- Не начинай, - нахмурился он.
- Она больше тебе не жена. Эту роль сейчас играю я, - напомнила Дороти.
- Играешь, - Мари подошла ближе к ней, - но ты не уверена в отношениях и всегда опасаешься. Иначе ты бы давно родила от него. Не так ли? В тебе нет ни храбрости ни отваги. Ты не представляешь как это вырастить одной ребенка.
- Не начинай, - Дороти отмахнулась и отошла.
- Идем, Джон, - она потянула его к столикам, - смотри-ка, столики, а не фуршетные столы. Совсем как в Джорджии. Янки научились сервировать столы на южный манер.
Мюллер наблюдал издалека за гостями, с некоторым удовлетворением отметив победу Мари. Они шли с Джоном словно много лет назад, напоминая золотые дни молодости. Мари веселилась, общаясь с гостями и вытягивая из бывшего его знаменитые шутки и воспоминания. Все это шокировало гостей и уже многие посчитали ее новоявленной Жанной Дарк, сражающейся в одиночку с толпой вельмож. Даже Дайан заметила как многие папарации переключились на знаменитую некогда пару, размышляя над заголовками утренней прессы. Голливудский пресс-секретарь подошла к ним во время танцев, когда они прошли на балкон.
- Мари, неужели вы снова вместе! – воскликнула Дебора Ди, обнимая их по очереди.
- Ну, по крайней мере этим вечером, - улыбнулась Мари, - Дороти слишком занята своей звездной племянницей, от которой отошли твои папарации.
- Весь зал следит за тобой, моя милая, - Дебора с акцентом посмотрела на Джона, - как вы осмелились оставить Дороти?
- Она не маленькая девочка, - рассмеялась Мари, - скажу более, мы решили даже ночь провести вместе. Если Дороти увела у меня мужа тайно, я это сделаю явно. Тебе же могу подарить эксклюзивное интервью.
- Боже мой! Джон вы до сих пор волнуете женские сердца и за вас развернулись нехилиые баталии прямо в центре залы, - захлопала в ладоши Дебора.
- Джон умеет волновать сердца, - подхватила Мари, - но у нас есть нечто большее чем у простых любовников. У нас есть дети. А это солидный ресурс.
- У вас будет и мое интервью, если вы нас сейчас покинете, - Джон поцеловал ее руку, - нам столько надо обсудить!
Дебора Ди понимающе кивнула и одним взглядом поздравила Мари, признавая ее превосходство. Мари и Джон спускаясь по ступенькам вышли через балкон в сад.
- Конечно, насчет ночи я хватила через край, - сказала она, - в наши то годы.
- Не бери в голову. Я могу увезти тебя на край земли и ты это знаешь, - он обнял ее, - смотри, этот дуб все еще растет и значит, в жизни порой ничего не меняется. Совсем как ты. В тебе нет обиды и это удивительно.
- Как можно обижаться на дедушку внуков, - она вспомнила длинные ночи, когда подушка не просыхала от слез и улыбнулась, - так мы поедем завтра к ним?
- Да. Не то твой макияж испортится как настроение Дороти.
- А как вы с ней живете?
- Она проталкивает Дайан и мне тоже пришлось приложить усилия, - он развел руками, - а кто она, чтобы я так старался?
- Действительно, - согласилась Мари, - ты должен поберечься. Сейчас Марвел запускает фильм и набирает актеров. Мы давно не играли в паре. Скажи Мюллеру и он не откажет.
- Хорошо. Можешь дать ему понять, что я так и быть рискну.
Мари сидела в лимузине глядя как Джон усаживает Дороти в машину. Она решила не расстраиваться, понимая, что не все дается вот так сразу. Открыв дверцу Джону, она кивнула на машину.
- Она пережила твой отъезд?
- Переживет, - он вздохнул.
- Это не так то и легко. По себе скажу, - Мари взяла его за руку, - мне было легче, у меня был сын. Твоя копия, мой дорогой.
- Как жаль, что у нас нет дочери, - он снова вздохнул, - это правда, что внучка походит на тебя?
- Неправда. Она копия своей матери-итальянки, - улыбнулась Мари, - я просто всем так говорю. Но внуки просто копия сына и твоя. Честное слово.
- А сколько лет старшему?
- Всего пять лет. Она рожала чуть ли не через год. Настоящая итальянка. Сидит дома и занимается детьми, пока сын занимается бизнесом. Так она нам и пятого и седьмого родит.
Они прибыли домой и разошлись по комнатам. Мари смотрела как Клэр прихорашивает локоны, волнуясь за макияж. Карл обещал повторить, снимая макияж, возвращая ее в обычное состояние.
- Распорядиться насчет чая на террасе? – спросила Клэр.
- Ох, нет. Скажи Джону, что я уже отдыхаю. Нам завтра ехать. Я не хочу чтобы он видел меня такой. Клэр?
- Да?
- Я сегодня так счастлива. Не потому что он, подобно солнцу спустился в этот дом. Через пять лет нас уже перестанут приглашать в кино и тогда я бы хотела как сегодня быть с ним в одном доме. Под этой крышей. Как думаешь, он ее бросит?
- Несомненно, - Клэр закрыла дверь и ушла.
Зазвонил телефон и Мари ответила на звонок Мюллера. Он сетовал на журналистов, уверяя что от него требуют интервью с ней. Мари отказалась, решив дать время прежде всего себе самой. Решительно переговорив с сыном, она поставила нехилый ультиматут, заверив, что с отцом надо считаться. Намекнув на воссоединение, она лишь ему призналась в своих чувствах. Мари знала, что сын внемлет ее словам, набирая номер отца, он пригласил его в гости. Она не сомневалась и в том, что уже к вечеру будет держать в руках семейную фотографию с Джоном и внуками. Казалось, личная жизнь кинодивы вернулась в свое русло. Лишь однажды уступив судьбе, она долгие годы пыталась исправить положение в обществе, зная, что это повлияет не только на родных, но и на карьеру в целом. Возвращая Джона в семью, Мари собиралась наказать соперницу, продумывая план лишения оскара Дайан.
Уже через пару дней Дороти Макси звонила Мари, но та не отвечала. Хорошие знакомые и те, кто арендовал павильоны ее сына, все как один отказывали в голосе Дайан, и вот в самые кратчайшие сроки знаменитая статуэтка грозила оказаться в других руках. Мари было абсолютно все равно у кого, она лишь хотела отомстить Дороти. Та же в свою очередь узнала в котором часу Мари будет у модельера и приехала выбрать гардероб. Зная конфликт двух дам, модельер освободил день, более никого не принимая в мастерской. Увидев Дороти, Мари дружелюбно кивнула.
- Приехала выбрать гардероб для племянницы? – спросила она.
- А ты умеешь быть жестокой, - Дороти сердито глянула на нее, - ты мстишь мне через невинную девочку. Она работала в поте лица, а ведь ты всегда уважала чужой труд. С каких пор ты ведешь подковерные игры?
- У тебя остался акцент испанки, - заметила Мари, - умерь амбиции, Дороти. Она еще молода для оскара. Есть и другие кинозвезды, мужчины, например.
- Я отдала тебе Джона.
- Он сам от тебя ушел. И заметь, он продвигал твою девочку.
- Она сейчас в таком стрессе, и так пала духом, что не знаю как и быть, - Дороти печально развела руками.
- Куда уж тебе знать как обращаться с детьми, - Мари рассматривала шляпку на манекене, - купи ей моложеное или пуделя.
- Хватит уже попрекать меня бездетностью! – вспылила Дороти, - тебе стоит лишь сделать заявление на званном ужине и твои друзья изменят решение в пользу Дайан.
- Но это несерьезно и ты понимаешь суть, - Мари строго посмотрела на соперницу, - это не за Джона. За него я бы не мстила. Просто я же не могу убеждать друзей агитировать за кого бы то ни было. Я никогда так не поступала.
- Ох, ты лицемерна и глупа!
- Ты не вручишь оскар, - Мари подошла ближе, - когда ты увела отца у моего сына, я была готова убить тебя. И тогда я была в отчаянии. Что значит отчаяние Дайан перед таким обстоятельством?! Умерь ее амбиции, не то я сделаю так, что ни одна студия не станет приглашать ее.
- Ты не в силах.
- Мой детектив нашел сомнительную киностудию, где снимают все, вплоть до юношеской проституции. Там есть актриса очень похожая на Дайан. Конечно это не она, но солидным студиям немного нужно, чтобы найти безупречную звезду, не так ли?
- Порноиндустрия! Кого ты решила удивить?
- Но студии обращают на это внимание. И тебе это известно. Прости, я должна идти.
Мари вышла из ателье и села в машину к Клер. Они проехали до дома, что находился высоко в горах. Мари обожала это место, глядя как на веранде внуки играют возле Джона. Она видела как они бегут навстречу, такие маленькие и забавные, и бросила пакеты на траву, на ходу снимая туфли, побежала навстречу. Из окна на эту идиллию смотрел Алекс. Он понимал ее больше всех, молясь, чтобы этот день повторился в ее жизни много раз.