Загадка архивариуса - глава 10

Ших! Ших! Ших! – шуршал самоезд. Ярко светило солнце. Радовались его ласковым лучам растения. Был доволен Баракул. Ему нравилось быстро мчаться на самоезде, созерцая красоту цветущих лугов и полей.
К крепости архивариусов решили ехать по окружной, вокруг города дороге. Петлять по нешироким однообразным улицам не хотелось ни Баракулу, ни Делу.
- Так что ты собирался рассказать мне насчёт возраста Лета? – вдоволь налюбовавшись проплывающими мимо, завораживающими игрой красок видами местной флоры, спросил Баракул.
- У нас в Цитрунаке самой большой ценностью считаются растения. Поэтому календарь привязан к ним, - слегка сбавив скорость, начал Дел, - отчёт времени ведётся по созреванию урожая.
- Как это? Разъясни-ка подробнее, - вынув записную книжку, Баракул приготовился писать.
- Очень просто, - продолжил Дел, - самый маленький срок требуется для созревания сладких корнеплодов. Этот небольшой, примерно в семь-десять дней период так и называется – урожай сладких корнеплодов.
- Понятно. По-нашему неделя или около того, - подытожил Баракул.
- Примерно в три раза дольше созревают золотистые колосья, - выжидая, когда Баракул закончит писать, торговец сделал паузу.
- Всё понятно. Урожай золотистых колосьев собирают через месяц после посадки, - сообразил сыщик, оторвал взгляд от блокнота, посмотрел на Дела, - продолжай.
- И последний, самый длинный период времени требуется для созревания масляничных зёрен. Они вызревают раза в три дольше золотистых колосьев.
- Очень хорошо. Я всё понял. А теперь скажи, сколько урожаев масляничных зёрен составляют возраст Лета.
- Возраст людей мы меряем отрезками. И я не берусь сказать, из какого количества урожаев состоит каждый из них.
- Но постой, зачем же тогда ты рассказывал мне про все эти урожаи?! – опешил Баракул.
- Как это зачем? Разве Вы не собирались спросить меня, как давно пропал Лет?
- И как давно он пропал?
- Примерно один урожай золотистых колосьев назад.
- Уф, - вздохнул Баракул, - хоть что-то выяснили, а теперь, раз уж мы затеяли этот разговор, объясни, что собой представляют временные отрезки, из которых состоит ваша жизнь.
- У каждого жителя Цитрунака есть своё древо жизни. Его садят родители малыша в тот день, когда тот появляется на свет. Так вот это дерево состоит из отрезков. И пока жив человек, то живёт и его дерево, - выражение лица Дела стало сосредоточенно серьёзным. – Древо жизни Лета произрастает в саду его родителей и когда я видел его в последний раз, оно не засохло и даже не завяло. Значит, Лет на тот момент был жив и здоров. Сегодня вечером, мы сможем посмотреть на него снова. Надеюсь, что древо жизни Лета не изменилось.
- У тебя тоже есть такое древо? – спросил Баракул.
- Конечно, - удивлённо посмотрел на сыщика Дел.
- Ты не запомнил, на сколько отрезков оно разделено?
- Кажется, на семнадцать…, или восемнадцать, точно не знаю, - растерялся Дел.
- Хорошо. А сколько отрезков на древе Лета? – сосредоточился на записной книжке Баракул.
- Я как то не обращал внимания, - совсем поник Дел, неуверенно добавил, - а почему Вы спрашиваете?
- Хотел вычислить возраст Лета, - досадливо поморщился Баракул.
- А хотите, я вам помогу?
- Давно этого добиваюсь.
- Вы же видели моих помощников? – затараторил Дел, - так вот Лет такого же возраста, как они.
- Так просто? – Баракул закрыл записную книжку и сунул её в карман, - я нисколько не жалею, что услышал от тебя столько интересных вещей, - задумчиво закончил он.
«Самоезды, волшебники-архивариусы, календарь, привязанный к урожаям и, наконец, древо жизни… Не много ли чудес для такой маленькой страны, как Цитрунак? Скорее всего, здесь есть ещё и другие странности, с которыми я пока не знаком», - раздумывал впечатлённый рассказами Дела сыщик.
- Отсюда уже видно купол архива! Вон он блестит! – громко воскликнул Дел.
А через пару минут перед глазами Баракула возникла высокая каменная стена и возвышающийся над ней ослепительно сверкающий купол архива.
-  Судя по размерам, за крепостной стеной скрыт целый городок. И архив! Он даже отсюда впечатляет своей грандиозностью! Вероятно, внутри него хранятся очень любопытные сведения, - Баракул как заворожённый смотрел на сияющий купол.
- Даже не думайте об этом. Вход для людей на территорию архивариусов закрыт, - встревожился Дел.
- Не собираюсь я туда лезть. Так, к слову пришлось, - цепким взглядом сыщик продолжал осматривать выложенную из камня прочную стену. Сделал вывод, что незаметно проникнуть в поселение архивариусов не получится, хотя вероятность того, что Лет сейчас находится именно там, за крепостной стеной, очень высока. Где же ещё можно спрятать человека в такой маленькой стране?  Затем сыщик переключил внимание на окрестности крепости, которая была расположена в низине, за узкой речушкой.
Баракул и Дел стояли на окраине города, в тени сада, у покатого склона. Узкая тропинка спускалась со склона вниз, к деревянному пешеходному мостику, перекинутому через речку. Затем она подходила к стене поселения архивариусов и резко обрывалась перед ней.
- Интересно, с какой стороны у них ворота? Не знаешь, как они попадают внутрь? – Баракул всматривался в ровную, без какого-либо намёка на дверь, стену, пытался разгадать, для чего нужна архивариусам тропинка, упирающаяся в монолитную стену.
- Не знаю. Не зачем мне такое знать, - пробубнил Дел.
- Хорошо. Давай подождём. Вдруг да повезёт и появится архивариус. Надо же будет ему как-то войти или выйти.
Какое-то время мужчины стояли молча. Крепость безмолвствовала, не подавала никаких признаков жизни. Баракулу не хотелось уезжать, так и не увидев архивариуса. А Дел начинал нервничать. Приближалось время обеда. «Эх, не повезло. Хватит здесь торчать. Пора ехать», - подумал Баракул. Сыщик уже открыл рот, чтобы позвать Дела, как вдруг часть стены пришла в движение и в образовавшемся довольно широком проходе показались два архивариуса. Оба в ярко-оранжевых плащах, одного роста, немного сгорбленные, с неестественно большими головами и низко накинутыми на лица капюшонами, они как две капли воды походили друг на друга. Размеренной одинаковой походкой большеголовые двинулись вдоль стены.
- Куда это они направились? – хотя архивариусы находились на приличном расстоянии, шёпотом спросил Баракул.
- На поле за листьями Биргина. Помните, я рассказывал, что они питаются соком из таких листьев, - тихо проговорил Дел.
Когда большеголовые повернули за угол, Баракул сказал:
- Они ничем не отличаются друг от друга. И их в поселении, я полагаю, не мало. Как же мы найдём нужного? Других-то зацепок, кроме него у нас нет.
- У каждого архивариуса сзади на плаще есть рисунок. Все рисунки разные. И мне удалось заметить, что у того, который ударил Лета по голове на плаще изображено солнце.
- А если он наденет плащ с другим рисунком? Или надолго затаится? И, скажем, один урожай маслянистых зёрен не покажется из крепости? – нахмурился Баракул.
- Покажется, - усмехнулся Дел, - я видел его на торговой площади через несколько дней после пропажи Лета.
- И что же? Ты выяснил, куда он шёл?
- Нет. Я потерял его из виду, - смутился Дел, - собирался потом ещё проследить за ним, но начал готовиться к полёту в вашу страну и забыл об этом. Вспомнил только сейчас. Завтра я отвезу Вас в торговую часть города и покажу, где его видел, - виноватыми глазами торговец посмотрел на Баракула.
- Ну, это уже кое-что, - ободряюще улыбнулся сыщик и весело добавил, - вот теперь самое время подкрепиться.
После обеда Дел отвёз Баракула в зелёный домик. Перед тем, как оставить его одного, напомнил:
- Не забыли про ужин?  Мы с Лоей заедем за Вами ровно в семь вечера.
Родители Лета – Нейк и Явина, встретили гостей тепло и приветливо. Внешне они очень походили на Дела с Лоей – немолодые, смуглые, черноволосые, с большими карими глазами, в которых затаилась глубокая печаль.
В просторной беседке уже был накрыт круглый стол. Все расселись вокруг него и принялись с аппетитом поглощать простую, но вкусную еду: мясо с пряными травами, лепёшки, овощи, фрукты, свежевыжатые соки. Сначала разговор не клеился. Хозяева настороженно посматривали на Баракула. Чтобы разрядить обстановку, Дел рассказывал о растениях, привезённых из Низовии, о том, что со дня на день начнётся сбор урожая масляничных зёрен, который обещал быть богатым. Наконец, отец Лета осмелился и задал Баракулу несколько вопросов о Низовии. Постепенно неловкость прошла, и Явина, мать Лета, не удержалась, поделилась своей бедой.
- Не так давно у нас пропал сын, - посмотрела она на единственный свободный стул, - я так скучаю по нему.
- Может быть, вы зря беспокоитесь, - вступил в разговор Баракул, - ваш сын молод. Возможно, он сейчас гостит у друзей, что свойственно людям его возраста и скоро вернётся домой.
- Нет, нет, Лет никогда так не сделал бы, - возразила Явина, - он домашний мальчик, всегда ночевал только здесь, с нами. Лет не мог так поступить. Он очень внимательный и заботливый сын…Он…, - из глаз Явины закапали слёзы, - это я во всём виновата, сдерживая рыдания, продолжала она, - я попросила его сходить в пекарню к старому Тою за свежими лепёшками. Лет ушёл и больше мы его не видели.
Взглянув на Лою, которая еле сдерживалась, чтобы тоже не расплакаться, Дел громко воскликнул:
- О-о-о! Совсем забыл! Я привёз вам подарок, но оставил его в самоезде! Сейчас принесу! – резко встал из-за стола и выскочил из беседки. Он просто не мог выносить слёз жены, всегда чувствовал себя виноватым, очень страдал и мучился, когда она начинала плакать. Когда Дел вышел, женщины, как по команде успокоились.
- А чем занимался ваш сын? – выждав несколько секунд, обратился к Нейку Баракул.
- Лет хотел стать изобретателем и незадолго до исчезновения сам попросился в помощники к одному очень уважаемому в Цитрунаке старому изобретателю. И тот согласился обучить его.
- А вы, случайно, не в курсе, над чем они работали? 
- Лет рассказывал, что придумал лейку на маленьких колёсиках. Он обещал в скором времени принести домой опытный образец, чтобы испытать его в нашем саду, - гордо заявил Нейк.
В этот момент в беседку вернулся Дел. Он поставил на стол картонную коробку, открыл её и осторожно вынул цветочный горшочек.
- Это же…, это же…, – обомлел Нейк, увидев перед собой одуванчик два цветка которого только что распустились и были ярко-жёлтыми, а один уже превратился в пушистый шарик из семян, - это же молодильный цветок! Дел, где ты его достал?! -  Нейк не мог отвести от растения восхищённых глаз, продолжал быстро говорить, - в Цитрунаке молодильные цветы уже давно вывелись. Я знаю о них из древней книги. Но, к сожалению, рецепт омолаживающего настоя, который был приведён в той же книге, прочесть нельзя. Страница, где он был записан, испортилась от времени.
Баракул скривился. Сыщик ещё не успел забыть пресловутый эликсир молодости и шкатулку, которую разыскивал для Валеса Венде. А Нейк увлечённо продолжал:
- В древней книге сказано ещё об одном обладающем волшебной силой цветке. Он называется - цветок перерождения. Увы, его изображение, к моему огромному огорчению тоже не сохранилось.
Заметив, что тема, которую затронул Нейк, Баракулу неприятна, Дел взял горшочек с одуванчиком в руки и сказал:
- Пойдёмте в сад!
 Он остановился у беседки, присел на корточки и дунул на пушистый шарик одуванчика. Его семена разлетелись по всему зелёному газончику.
- Что ты наделал! – задохнулся от возмущения Нейк.
- Я посеял в твоём саду молодильные цветы. Скоро их здесь будет множество, - улыбнулся Дел, протянул горшочек с кустиком одуванчика Нейку и добавил, - можно я взгляну на древо жизни Лета?
- Конечно. Мы с Явиной навещаем его каждый день, чтобы убедиться, что наш мальчик жив.
Древо жизни совсем не походило на обычное дерево. Примерно с человеческий рост высотой, с тонким, зеленовато-коричневым стеблем, шаровидными утолщениями разделяющими стебель на отрезки и маленькой кроной в форме шара. Гладкие, округлые, коричневые листочки слегка поникли.
- Лету сейчас плохо. Древо вялое, - указал на них Дел.
Баракул сосчитал отрезки. Их было семь.
Нейк и женщины молча стояли поодаль. Они выглядели подавленными.
- А нет ли у вас портрета сына? – обратился к Нейку Баракул, - вдруг, гуляя по городу, я случайно повстречаю Лета. Обидно будет, если не узнаю его.
- Есть несколько снимков. Пойдёмте в дом, я покажу, - оторвался от тяжёлых раздумий Нейк.
Фотографии стояли на полке. Их было две.
- Вот так Лет выглядит сейчас, - указал на одну из них Нейк.
Беззаботно улыбающийся, кареглазый, похожий на родителей паренёк лет двадцати весело смотрел на Баракула со снимка.
На другом была запечатлена вся семья. Молодые, счастливые Нейк и Явина и два мальчика.
- Вот Лет, - осторожно прикоснулся пальцем к головке младшего ребёнка Нейк.
Баракул не стал расспрашивать о втором мальчике, хотя очень хотелось. Раз отец Лета сам о нём ничего говорить не стал, значит, эта тема ему неприятна, подумалось сыщику.
Вскоре Дел с Лоей и Баракул покинули гостеприимный дом. По дороге Баракул не удержался, задал мучавший его вопрос:
- На снимке я видел двух мальчиков. Один из них – Лет. А кто второй? У Лета есть брат?
- Был. Но теперь его нет среди нас. Он погиб в горах, - неохотно отозвался Дел.
- Как и когда это случилось? – продолжал Баракул.
- Это давняя история, - нахмурился Дел, - не стоит вспоминать сейчас давно минувшее. То, что случилось тогда, не имеет никакого отношения к пропаже Лета.
Ночью Баракул долго не мог уснуть, ворочался. Он проникся самыми тёплыми чувствами к Делу, Лое и  родителям Лета. Сыщик горел желанием раскрыть это дело как никогда прежде ни одно другое преступление. «Лет, бедный Лет. Что знаешь ты такое, из-за чего архивариусы похитили тебя? Не из-за лейки на колёсиках же они сделали это, - Баракул вздохнул, повернулся на другой бок, - ни на секунду не сомневаюсь, что большеголовые держат тебя в своём поселении за крепостными стенами, куда я пока не могу пробраться…, - глаза сыщика начали слипаться, - остаётся одно. Незаметно проследить за…». Тяжёлый, тревожный сон прервал мысли Баракула.