Глава 16 Счастливые беду не замечают

Алексеевы переехали в Красную Слободу летом пятьдесят пятого года, сразу после   открытия там новой   больницы. Страна Советов, победив в Великой Отечественной, расслабилась. Она  двигалась по новому, не изведанному до сей поры  пути, свершая новые победы и совершая новые ошибки. В ней царили послевоенное спокойствие и духовное умиротворение. Отвоёванный в страшной войне мир казался незыблемым и вечным.  Поэтому никто особо   не забил тревогу, когда сразу после начала "хрущёвской оттепели"    скрытые враги, тихой сапой  полезли во все структуры и руководящие органы партии и государства.
Между тем международная обстановка  складывалась очень непросто. У русских в мире много неприятелей, но смертельный враг один – англосаксы. Это они поставили себе целью полностью уничтожить русскую нацию, как сделали это в своё время с индейцами Америки. Длительное время они, понимая силу русских,  не вступали с ними в открытую борьбу, а постоянно делали это  руками соседних с Россией народов, непрерывно и систематически генерируя антирусскую политику и применяя террористические способы войны.
Чем же так мешают русские англосаксам и их  союзникам? Как  показало последнее тысячелетие, в триедином  русском народе (русские, белорусы, украинцы) есть то, что на Западе называют "толерантностью".   Толерантность не надуманная, а реальная, внутренняя, на генном уровне. Этот народ  может жить с любыми малыми и большими народами, не уничтожая их, а естественно соединяясь с ними, постоянно "обновляя свою кровь"  и не меняя при этом  свои ценности. Это даёт  народу возможность после определённого упадка  возрождаться вновь подобно бессмертной птице  Феникс. В советский период за счёт реальной дружбы народов, над которой довольно глупо и неумело посмеиваются современные либералы, триединый славянский народ получил мощнейшую  подпитку,  благодаря которой   этнический упадок  ему в ближайшее время   не грозит.
Русские, объединяя и сплачивая народы континента, постоянно спасают их от всевозможных завоевателей, коих в реальной истории была тьма. В  этом и есть главная причина, из-за которой   народы Запада,  взращённые на колониальном ограблении "аборигенов", никогда не оставляли Россию в покое. Русские мешали и мешают им  взять в свои руки огромные  богатства Евразии.  Потому получившие бандитское воспитание англосаксы задумывают всё новые и новые планы физического истребления именно русских.  Этот народ у них словно кость в горле. Он мешал и мешает им  установить  полный и безоговорочный контроль над  миром.
  В ходе "горячей" Второй мировой войны  их планы в очередной  раз провалились, поэтому на этот раз было решено развалить СССР  изнутри, путём ползучей контрреволюции. Основную ставку их спецслужбы делали на либерально-прозападную часть интеллигенции, которой удалось уцелеть в годы репрессий и благополучно пережить войну в тылу. Основу этой интеллигенции составляли инородцы-космополиты, никогда не понимавшие русского человека, находившиеся в вечной конфронтации со славянским миром. К ним примкнули недобитые троцкисты, предатели,  и люди, затаившие злобу на Советскую власть. Вот эти козлы-поводыри во главе с  агентами влияния Запада и должны были взять власть, а в последующем нанести главный удар   по русскому народу, добиться его  перерождения,  расчеловечивания и ассимиляции к западному  образу жизни.
 Врачи, жившие одной жизнью со своей страной и со своим народом, как и все вокруг не замечали новой беды, хотя расслабились они меньше остальных, потому как по-прежнему были на передовой. Им приходилось спасать и продлевать жизнь миллионам искалеченных в войне людей. Навалилась и свежеиспечённая   напасть:   новые болезни возникали "ниоткуда" как чёрт из табакерки.   Некоторые из болезней на данном уровне развития медицины являлись неизлечимыми. Главный источник этих болезней располагался там же, где находился и источник войн.   Соединённые Штаты Америки, прибрали к рукам секретные лаборатории Германии и Японии и начали невиданную доселе разработку  бактериологического оружия. Удобное  в применении и трудноуловимое, оно, уничтожая людей, оставляло в целости и сохранности территорию противника. Испытывалось это оружие непосредственно на людях.   Микроскопический  враг выкашивал население не хуже, чем фашистские автоматчики, поэтому  здравоохранение Страны Советов вплотную столкнулось с новым  вызовом.
Чета молодых медиков приехала из Знаменки, обогащённая опытом совместной работы. В новой больнице Михаил с Валентиной распределили обязанности точно так же, как на старом месте. Дополнительно   Михаил    взвалил на себя  бухгалтерию.  Семинары, совещания и профилактические беседы с населением  взяла  Валентина.
Красная Слобода, удобно располагавшаяся на правом крутом берегу Ницы,  была не подвержена весеннему подтоплению в паводок. Действующая амбулатория находилась в старом деревянном здании на  берегу реки. В нём же  размещалась аптека. Метрах в ста от амбулатории семье предоставили дом под   жильё.   Добротный деревянный пятистенок с постройками для скота и большим огородом их  вполне устраивал. Стационар разместился в старом кирпичном купеческом доме в центре села. Там же  было и родильное отделение. Во дворе  располагались хозяйственные постройки  с коровами, лошадьми,   сараями и навесами для дров и сена. Кроме  Красной Слободы больница  обслуживала ещё десять деревень: Ермакову, Зуеву, Замотаеву, Голякову, Коскову, Мельникову, Репино, машинотракторную станцию (МТС), Мизинку, Ивановку. Всего на участке проживало чуть более трёх тысяч человек. Двести двадцать из них – ветераны войны.
Главный недостаток – не было капитального моста для постоянной связи с районом. В период половодья Ница  разливалась на ширину до двух километров и отрезала от райцентра весь участок, за исключением находившейся на левом берегу Ивановки. Когда вода входила в русло, строили деревянный  мост на свайных опорах. Следующей  весной мост снова  уходил под воду, и после половодья его приходилось восстанавливать заново.  С грунтовыми  дорогами на правобережье было несколько лучше. Здесь, в отличие от низкого левобережья, почти не было болот.  Зато чернозёмная почва во время дождей превращала  дороги в непроходимую кашу. Дорог с твёрдым покрытием не было совсем.   
Михаил активно включился в организацию работы новой больницы. Переезд на родину воодушевил его, он часто вспоминал Ефима, своего фронтового друга, и говорил с гордостью и пафосом, копируя его интонации: 
- Эта больница, Валюша, – наш  опорный пункт. Одиннадцать деревень – это наши подразделения, в которых мы отвечаем за жизнь каждого человека!
Валентина соглашалась с ним, но не разделяла его пафоса и чрезмерного оптимизма:
- Согласна с тобой, Миша, но нам очень многого не хватает!  Диагностика болезней ушла вперёд, а у нас нет самого необходимого оборудования и материалов. Мы не  можем   сделать  даже анализ крови!  А как выявить очаг туберкулёза, если нет   рентген-аппаратуры?   
Михаил  успокаивал:
- Потерпи немного. Дай время, всё у нас будет!
Приходилось терпеть и работать дедовским методом – тратить время на подробную беседу с больным. Лекарь-универсал того времени очень подробно обследовал пациента.  Прослушивал его, простукивал, расспрашивал о болезнях в детстве. Узнавал, что могли  передать больному по наследству его родители и кровные  родственники. Доктора   лечили человека как единое целое, стараясь при излечении одного органа не навредить другому. В этом  отличие лекаря-универсала   от современных докторов узкой специализации, которые порой лечат  "своё"  и калечат "чужое".  Сама  жизнь заставляла врача того времени быть компетентным во многих областях медицины. Сельскому доктору приходилось делать всё, кроме полостных операций.  С  полостными  переправляли в район или область,  где были хирурги и необходимое оборудование.
 Но врачей-универсалов, так же, как   оборудования,  современных лекарств и препаратов,   в  послевоенное  время сильно не  хватало. А у фельдшеров, прошедших войну и имеющих богатую фронтовую практику для того, чтобы идти в ногу с  развивающейся медициной,  не хватало  знаний. Между тем  двух-трёх лет учёбы в институте им было вполне достаточно, чтобы из них получились добротные практикующие врачи.
Это хорошо понимало руководство района. Весной следующего года в районе отобрали   из числа  фронтовиков пять лучших фельдшеров для   направления   в медицинский институт. В  число пяти попали  два фельдшера из Красной Слободы: сам заведующий больницей и его подчинённый  Павел Решетников.
Михаил торжественно объявил Валентине о своём решении поступать в институт.  Это решение полностью совпадало с его планами. Ему  не хотелось отставать от жены в профессиональном росте: гордость вогула не позволяла. Чтобы подготовиться к экзаменам, Михаил взял отпуск и засел за изучение  школьной программы, изрядно подзабытой  за годы войны.  Валя попыталась  деликатно помогать  ему, но гордыня у Михаила  взяла верх, и  от   помощи жены он категорически отказался:
- Занимайся больницей!  У тебя и так работы прибавилось.  Я  эти науки один раз уже осилил, осилю снова. Не глупее же я нынешних школяров, которые   жизни ещё толком не видели?
Валентина не стала с ним спорить, но гордыни ему поубавила:
-  Ладно, учи сам!  Всё ты сдашь, но если русский язык и литературу не подтянешь,  сочинение  на грамматических ошибках завалишь!
Михаил от жены отмахнулся:
- А-а-а, грамматика и литература врачу нужна только для общего развития! Сдам как-нибудь на троечку!
Михаил уехал сдавать экзамены.  Валентине пришлось тянуть лямку за двоих. Хорошо хоть в доме помогала мама: готовила на семью  и  с детьми занималась. Валя не представляла, что бы она без неё делала.  Работы  привалило как по заказу, часто случались и   внеплановые вызовы в "ночь - полночь". Однажды уже после  ужина   Валя собралась перед сном позаниматься с детьми, как   вдруг –  срочный вызов. Из  Зуевой привезли четырёх девочек с острым отравлением. Валентина немедля побежала  в стационар. Болезни, травмы случались постоянно, но чтобы отравление?  Прежде всего необходимо было выяснить, чем  дети отравились.
Молодая, энергичная, круглолицая и в меру полненькая женщина, о таких обычно говорят "кровь с молоком",  торопливо, с волнением и страхом за жизнь девчонок рассказала то, что ей самой удалось от них узнать:
- Девчонки нашли на мусорке  таблетки. Думали, что они сладкие. Дуся одну  таблетку съела…  Ей стало плохо.  Лежит без сознания до сих пор… Маша  съела половину таблетки и сейчас в полусонном состоянии…  Валя просто полизала таблетку.  Та оказалась горькой, она есть её не стала.  А Люба  спрятала упаковку, чтобы показать её мне. Мы с мужем привезли  всех четверых.  Ради бога, помогите!.. Не дай бог помрут!..
 Женщина всхлипнула и протянула сохранившуюся  упаковку таблеток. Валентина взяла упаковку и  обратилась к самой  благоразумной девочке Любе. Та была сильно напугана:
- Ну,  красавица, давай рассказывай, что у вас произошло! Только говори как есть,  ничего не утаивай, иначе мы девочек не спасём!
Испуганная девчушка и  не собиралась что-то скрывать:
- Мы играли в огороде на лужайке, потом подошли к помойке…  Там нашли красивые и блестящие упаковки  с таблетками. Думали,  что-то сладкое. Разделили  поровну, всем по одной  упаковке. Дуська и Машка съели по одной таблетке, а мы с Валей не стали… Горькие они.    Я решила их сначала маме показать. А потом Дуська в обморок хлопнулась! Мы испугались и побежали взрослых звать…
Валентина повертела в руках   упаковку,  тщательно  осмотрела её. В  больничной аптеке таких таблеток не было.  Строгим тоном  прокурора  обратилась к  родителям:
- Видите,  здесь на упаковке написано:  "Храните в недоступном для детей месте!" Откуда у вас эти таблетки?
Мать энергично принялась оправдываться:
- Да мы понятия не имеем, что это за лекарства! Это, наверное, дочка нашего соседа из Тюмени привезла! Она   медсестрой в психиатрической больнице работает!
Валентине всё стало понятно.   Она тут же отдала распоряжение  медсёстрам:
- Быстро Дусю и Машу привести в чувство!  Всем  промыть желудки и сделать клизмы!
- И этим тоже? – кивнула медсестра на девочек, которые  таблетки не ели.
- Я   сказала – всем! – жёстко повторила Валентина. – Чтоб думали в следующий раз, прежде чем брать что-то с помойки!
Девочек спасли.  Промыли желудки,  поставили клизмы, дали проглотить активированный уголь и сделали уколы  для улучшения работы сердца. К счастью, никаких осложнений  у них не случилось.
Валентина собиралась провести расследование, но медсестра, на которую пало подозрение, срочно укатила в город. Там  вскоре вышла замуж и в  деревню больше не возвращалась.
…Михаил вернулся из института мрачнее самой тёмной  тучи.   Вместе с ним вернулись  ни с чем остальные четверо  фельдшеров.   Все провалили вступительные экзамены.   Фронтовики восприняли  своё поражение философски, дескать, забыли за время войны все науки, а между тем причина их "непоступления" была совсем в другом.  Они впервые   столкнулись  с прямым противодействием  либералов-западников. К этому времени  все высшие учебные заведения  сферы образования и здравоохранения в Свердловске, да  и во многих  других городах Урала, были уже в руках скрытой антисоветской интеллигенции. Фронтовиков завалили на экзаменах целенаправленно! Как чёрт ладана боялась и вместе с тем презирала  прозападная интеллигенция  тех, кто  прошёл горнило войны.  Перевоспитать на западный лад  людей, которые реально воевали с этим самым Западом, было невозможно. Поэтому в институты они   набирали  политически незрелых школьников: из них  можно было лепить своих сторонников. Либералы   исподволь,  методично и целенаправленно впрыскивали в молодых людей яд, отравлявший их душу, прививали им любовь ко всему заграничному и равнодушие и презрение ко всему советскому, к своему родному.   
Михаил любил читать. Читал много, в том числе и художественную литературу. Особенно любил книги о войне  и боевых действиях. По иронии судьбы именно незнание школьной программы по русскому языку и литературе  преградило ему путь в медицинский институт. Произошло то, о чём его предупреждала  жена, и это было вдвойне обидно.
 С этого момента в семье Алексеевых началась чёрная полоса. Какая бы сильная любовь ни была между мужчиной и женщиной, но прожить безоблачно жизнь никому не удаётся. Удар, полученный в мединституте, Михаил переживал долго и трудно.  Трезвый он тщательно скрывал свои переживания,  но они прорывались после выпивки, а выпивать после этой неудачи он стал чаще. Михаил в полной мере обладал добродетелью настоящего мужчины – умением молчать и не растрачивать силы на пустой трёп. На людях  никогда не  скандалил,  не ругался и не пустословил. И только алкоголь развязывал ему язык.  Поэтому лишь Валентина видела,  как он мучился и после  очередной встречи с друзьями  буквально менялся   на глазах.   Обычно  начинал с того, что принимался ругать  инородцев и космополитов, окопавшихся в стране:
- Пока мы воевали, эти хитрозадые свили себе гнёзда в наших городах и захватили все тёплые места… Ну скажи мне, – вопрошал он обращаясь к жене, – почему мою судьбу должна решать какая-то Сара Моисеевна,  сбежавшая от войны на Урал? Что она понимает в медицине? Образ Печорина я, видите ли, не раскрыл!.. Зачем мне, медику, образ этого бездельника? Я мёрз в окопах,  приобретал фронтовой опыт, могу лечить людей, помогать им, а эта Сара меня из-за какого-то книжного героя поставила ниже юнца, только что закончившего школу!               
Постепенно Михаил распалялся всё сильнее и  в конце костерил уже всех врачей мира, которые не захотели  его, фронтовика, принять в свою семью, а сами только и умеют, что бесполезные диссертации защищать да каракули в медицинских книжках царапать. Больше всего при этом доставалось супруге,  так как остальные врачи мира Михаила в это момент  не слышали.
Первое время Валя всю его неудовлетворённость принимала на себя, пыталась с Михаилом спорить,   от досады даже иногда плакала. Порой спор перерастал в скандал. Однажды так поругались, что она ушла с  детьми  к соседям.  Но после каждого скандала утром  Михаил вставал как ни в чём не бывало   и начинал активную деятельность по хозяйству. И на    работе   вёл себя так,  как будто накануне ничего  не произошло.
Так продолжалось до тех пор, пока Валентина не разобралась в причине  и не выработала свои контрмеры. Она поняла главное: Михаил по-прежнему любит её и   не имеет лично к ней  претензий. Во время скандалов  он, подобно некоторым другим мужикам, не матерился, не дрался, а врачей "всей планеты" критиковал от жгущей его душу  досады, которую трезвый умело скрывал. Она сделала логичный и правильный вывод: в такие моменты   ему не нужно   перечить,  лучше с ним вообще не спорить. Опыт матери, которая в своё время успешно боролась с выходками отца, говорил о том же. Мама никогда  не вмешивалась  в их с Михаилом дела, но однажды, когда тот нагрубил не только жене, но и тёще, у дочери с матерью произошёл разговор. Валентине было неловко за мужа, она пыталась его оправдать:
- Мама, ты не обижайся на Мишу, он выпил и  бесится с досады!
Умудрённая опытом жизни Мария всё понимала правильно и  дала дочери совет:
- А чего мне на него обижаться? В жизни  бывает всякое, но надо видеть главное.  Бывают у Михаила выверты, но человек он хороший. Не надо сердиться на него и бередить его рану, тем более, когда он выпьет. В этот момент разборки лучше не устраивать, и он быстро заснёт. Душевную рану может затянуть только время…
Михаил тёщу уважал и ощущал её поддержку. После очередной попойки, чувствуя  вину, старался ей во всём угодить:  и в лес за грибами-ягодами свозит, и дров привезёт, и брюки-галифе, ею сшитые, наденет. А Валентина с этого момента принялась скандалы губить в зародыше. Как только  Михаил выпьет и заведёт  свою песню, она спокойно по-деловому обрывала его:
- Не кричи громко!  Детей разбудишь!
После чего уходила в другую комнату. Без сопротивления Михаил быстро затихал, ложился спать и  засыпал, а утром уже вставал  нормальным человеком. А  Валентина хоть и научилась вести себя с пьяным мужем, но всё же  понимала,  что  его спокойствие – только видимость. Михаил после неудачной поездки в мединститут сильно сник, стал малоразговорчив,  замкнулся в себе. Она долго думала, как приглушить червячка, который грыз его душу, чем его отвлечь от постоянных раздумий и самокопания, и  однажды как-то внезапно  поняла: каждый мужчина, даже прошедший тяжелейшую войну, в душе немножко ребёнок. Хорошо зная об особом пристрастии мужа к механическому транспорту, предложила ему купить  мотоцикл.  Эта идея Михаилу понравилась и его увлекла. Они купили двухколёсный мотоцикл  "Ковровец".  Михаил преобразился, глаза его засветились интересом, он с большим удовольствием начал осваивать новую "игрушку": чуть заканчивался рабочий день, как  он тут же садился  на мотоцикл и ехал в лес или по любимым местам на рыбалку.
У  Валентины вновь наступило душевное спокойствие. Она упорно совершенствовала свои знания и навыки. Чем больше она приобретала опыта, тем больше нравилась ей профессия врача. Она постоянно ощущала, что нужна людям, а это немаловажное условие для того, чтобы чувствовать себя счастливой. Постоянное общение с людьми, нестандартные случаи во врачебной практике вносили в её жизнь разнообразие и не позволяли   ей  скучать или  впадать в тоску и уныние. Таких случаев было много. Один из них заставил переживать весь персонал больницы и завершился  довольно анекдотично. 
На их участке было несколько заброшенных деревень. В послевоенное время многие деревни разъезжались. В  первую очередь те, в которых совсем мало мужиков вернулось с фронта.  В одной такой деревне, в пустых брошенных   избах, поселились две казахские семьи. На лето они пригоняли сюда скот и пасли его на опустевших угодьях. В одной из семей казахов забеременела пятнадцатилетняя девочка, по её словам, от русского парня. Девочку привезли в Краснослободскую больницу где она родила  здорового ребёнка и категорически отказалась от него. Все уговоры оказались бесполезными. На пятый день, написав отказную, она ушла из больницы, и в этот же день казахи исчезли вместе со скотом. Брошенную девочку кормили  грудью другие роженицы. Валентина заодно со  всем  персоналом больницы волновалась. Что делать с грудным ребёнком дальше? Как можно такую кроху сдать в детский дом? К счастью,  через некоторое время вопрос решился. В  больницу пришла молодая семья, и  глава семьи объявил цель их прихода:
- Мы приехали за девочкой-сиротой, от которой отказалась мать.
Он протянул оформленные документы. В то время  не было особой  волокиты по усыновлению да  и чиновников было на порядок меньше, поэтому удочерить сироту было проще. Валентина задала супругам только один вопрос:
- А почему у вас самих нет детей?
Молодая жена   с горечью в голосе пояснила:
- Мы пробовали. Не рождаются у нас дети. Говорят, какой-то  резус- фактор виноват. А мужу и мне так хочется иметь ребёнка! И бабушка у нас есть, моя мама, так что будет кому за дочерью приглядеть, пока мы на работе.
Весёлая и разбитная  акушерка Ульяна в ответ на жалобу молодой женщины хохотнула и дала совет молодым супругам:
- Разве резус-фактор – это проблема? Надо каждый год ездить на курорт порознь с мужем,  и немного погодя у вас будет шестеро по лавкам!
Вале стало неловко за бестактность Ульяны, по сути призывавшей супругов к измене и блуду, и  она резко оборвала свою подчинённую:
-  Ты,  Уля, уж что-нибудь  ляпнешь, так ляпнешь! Займись лучше делом!
Девочку передали приёмным   родителям. Все были рады, что пристроили сироту в  хорошую семью, но история на этом не закончилась. Молодые супруги приняли слова акушерки как руководство к действию.  Поехали на курорт порознь, сначала он, потом она. Она, приехав с курорта,  через некоторое время поняла, что забеременела.   А ему от его курортной подруги пришло письмо, что у него родился сын. Между супругами прошло  мирное объяснение. Они решили развестись и завести новые семьи. Запротестовала бабушка. Она так привыкла к приёмной девочке, что потребовала оставить её у неё.  Так и поступили. Через некоторое время в двух  вновь образованных семьях было по трое детей. В общей сложности как раз "шестеро по лавкам". Седьмая жила у бабушки, которую девочка звала  мамой. Все три семьи жили в разных местах, но   ежегодно встречались у бабушки.  На деле вышло так, как "ляпнула"  Ульяна. Вот и не верь после этого в то, что слово материально…
Пролетело два года. Краснослободская больница твёрдо встала на ноги и постепенно завоёвывала среди населения авторитет. Вошла в устойчивую колею на новом месте и жизнь в семье Алексеевых. Кроме основной работы по профессии Валентину, как человека, имеющего высшее образование, руководство района начало загружать общественной работой. И хотя ей это не особенно нравилось, так как отнимало силы и отвлекало от работы в больнице, она старалась и эти "задания партии" выполнять добросовестно. Однако женщине трудно удержать эмоции в себе, и однажды она выплеснула  своё недовольство мужу.
Очередная зима на Урале выдалась малоснежной и  морозной. Уже почти две недели стояла безветренная погода,  деревья и кустарники покрылись пушистым белым  куржаком, а температура ночами опускалась до  сорока градусов. Валентина приехала из райцентра замёрзшая  и уставшая.  Весь день просидела на семинаре, который проводил райком партии, и добираться домой из-за поломки машины пришлось с пересадкой. Михаил быстренько вскипятил чайник и усадил жену за стол. Отогревшись, она принялась  жаловаться:
- Не могу я так больше, Миша. Моя задача – людей лечить!  Я  училась для этого. А меня заставляют вдалбливать в голову людей марксизм-ленинизм, в котором я  сама  ничего не смыслю! Ну почему  врачи  должны этим заниматься?
Михаил отбросил мелькнувшую в голове мстительную мыслишку: "Меня, фельдшера, никто не заставляет читать людям лекции по марксизму!" – и ответил серьёзно:
- Ничего странного в этом нет. Марксизм ты  изучала в институте, так  что терпи. Любая власть всегда воспитывает людей, где кнутом, где пряником. Сейчас каким-то умникам пришла в голову мысль свести это воспитание к изучению марксизма. Дескать, выучит человек труды Маркса и Ленина и тут же переродится, станет человеком нового типа… Перестанет грешить и развратничать. Утопия  очередная, но учить людей  надо, раз партия сказала… Негоже против линии партии идти!
- А что, по-твоему, должна делать партия, чтобы воспитать нового человека?
Михаил ответил не раздумывая, видимо,  неоднократно размышлял уже над этим:
- Партийное руководство должно делать так, чтобы народ реально видел преимущества нового строя. А методика вдалбливания в голову простого человека учения, которое не каждому профессору по плечу, ни к чему доброму не приведёт.
-  Как думаешь, чем это закончится?
- Не знаю. Одно скажу точно: это оттолкнёт людей.  Многие просто будут воспринимать учение как какую-то непонятную заумь… И вообще,  тебе на эту тему лучше с Шуркой поговорить. Он у нас по этой части   знаток.
Валентина вроде бы уже достаточно изучила Михаила, но иногда он вызывал у неё удивление:
- Знаешь, Миша,  инструкторы райкома  все как один утверждали, что марксизм в совершенстве должен знать каждый простой человек… А новый секретарь райкома говорил почти как  и ты. Особенно хорошо про медицину сказал, когда я ему неудобный вопрос задала. И она  перассказала мужу диалог, который произошёл на семинаре.  Пантелеймон Дмитриевич Мингалёв прибыл в район со стороны  и сразу завоевал авторитет как человек слова и дела.  Работал  по сравнению со старым секретарём довольно нестандартно.  В разгар страды не стал  отправлять  в колхозы  инструкторов-надсмотрщиков: считал, что председателям колхозов нужно доверять.  А просто собрал  весь райком,  выехал с партработниками в отстающий колхоз и   до позднего вечера   метал с ними скирды.  Вот и на семинаре  Мингалёв выступил с очень нестандартной речью о перспективах развития района. После выступления участники семинара    завалили его вопросами.  Задала вопрос и Валентина:
- Пантелеймон Дмитриевич,   вы сказали, что   здравоохранение в районе развивается интенсивно, но когда же медицинским работникам повысят заработную плату до такого уровня, чтобы можно было отказаться от подсобного хозяйства? Слишком много оно требует сил и времени и постоянно отрывает нас от основных обязанностей, а жить без подсобного хозяйства  трудно.
Мингалёв с интересом посмотрел на молодую симпатичную женщину с  приятным голосом и не местным говором. Он знал о том, что она врач, но  видел Валентину впервые, и  было заметно, что  она ему  с первого раза  понравилась. Ответил ей с уверенностью: 
- Думаю, что это произойдёт уже к концу текущей пятилетки. Страна восстанавливается и накопила уже достаточно средств и продовольствия, чтобы прокормить не только город, но и учителей, и медицинских работников на селе. Существенно поможет в обеспечении продовольствием и  освоение целинных и залежных земель.
Казалось, вопрос исчерпан. Но после проведённого в Москве Международного фестиваля молодёжи и студентов даже в глубинке пошли разговоры на тему  "как там у них… и как тут у нас…" И какой-то неудовлетворённый ответом только что прибывший из института  молодой специалист  громко заявил:
- А вот у них, на Западе,  медицина платная.  Медики за свою работу получают хорошие деньги, и им не надо заниматься ни подсобным хозяйством, ни  огородом!.. А нам надо целую пятилетку ждать!
Первый секретарь райкома повернулся к молодому человеку, выдержал небольшую паузу, раздумывая, как лучше  ответить, и задал встречный вопрос:
- Дело ведь, молодой человек, не просто в оплате труда. Дело в системе. Прежде чем критиковать, нужно ответить на простой вопрос: кому служит советский врач и на кого работает его западный коллега?
- По-моему, и те, и те служат людям! Только одним платят клиенты, а  другим платит государство! – не унимался жаждущий блеснуть институтскими познаниями парень.
- Давайте немного порассуждаем, – спокойно возразил  Мингалёв,  и, повернувшись к Валентине,     принялся говорить. – Прежде определимся с отношением человека к профессии. Это касается абсолютно каждого. При социализме людям созданы все  условия для выбора. Чтобы каждый мог выбрать  профессию по своим способностям, наклонностям и призванию. То есть он может выбрать любимую профессию, чтобы работать с удовольствием, а  не идти на службу, как на каторгу. Врачей это касается в первую очередь. Настоящий врач – это   человек  творческой профессии. Хорошо  лечит людей тот, кто пошёл в лекари по призванию, по любви к этому делу. Кто не на словах, а  на деле выполняет клятву Гиппократа. Такие врачи есть и у нас, и у них. Согласны?
Он вёл разговор с аудиторией, но, задавая вопрос,  в упор смотрел на Валентину, и та поспешно подтвердила:
- Да. Без призвания в медицине делать нечего!
-  Идём дальше, – продолжил секретарь, – главное отличие советского врача от медика капиталистической системы в том, что наш врач реально служит людям, своему народу. У него заинтересованность в том, чтобы полностью излечить человека, или, если это невозможно,  стабилизировать его состояние. Здесь переплетается личный интерес лекаря-творца   с государственным интересом – сделать наше общество здоровым! У советского врача личный творческий интерес должен совпадать с государственным интересом. Поэтому врачу, работающему не по призванию, в советской больнице делать нечего. Такому человеку, – Мингалёв повернулся в сторону молодого специалиста, – лучше поискать работу в другой области…
Он вышел из-за трибуны,  подошёл к столам, за которыми сидели слушатели семинара, и продолжил:
- А как у них? У них, за редким исключением, на первом месте не призвание, а зарабатывание денег. При платной медицине доктор, как и любой предприниматель, продающий свои услуги, работает только на себя. У него интерес в том,  чтобы больной постоянно ему платил, поэтому врач  не заинтересован в том, чтобы пациент выздоровел. Лучший вариант – поддерживать как можно дольше пациента в состоянии хронической  болезни…  Иначе уменьшится приток денег. В этом главное отличие их системы от нашей. Наша заинтересована в здоровье нации. У них – чем больше больных, тем богаче сфера медицины и сфера фармацевтики…
Мингалёв ненадолго замолчал, давая слушателям возможность обдумать сказанное, и с твёрдой  уверенностью завершил ответ на вопрос:
- Это, конечно, не означает, – он снова повернулся к Валентине, – что наши врачи должны работать совсем бескорыстно. Мы должны обеспечить все разумные потребности советских людей, медицинских работников  в том числе. Война нам сильно помешала, но сейчас мы этим реально занимаемся. Так что очень скоро от подсобных хозяйств в больнице мы полностью откажемся!
Михаил согласился с женой в том, что секретаря райкома им прислали толкового, и перевёл разговор на другую тему.   Но   недовольство Валентины по поводу того, что из неё сделали лектора, никуда не делось. Михаил перевёл стрелку на брата, она запомнила это и, когда  накануне выходного дня в их доме собрались два семейства, она задала тот же вопрос Александру, учителю истории в восьмилетней школе.  Зимой они часто собирались в их доме. Площадь нового дома позволяла устраивать такие посиделки. Иногда  подходили и старшие Алексеевы. Хотя это бывало  редко. В зимнее время Наталья часто  болела, и Калистрат Дмитриевич позволял жене ходить к детям в гости только в период улучшения её состояния.
Пельмени были настряпаны заблаговременно, и когда Александр  со всем своим девичником в клубах морозного пара ввалился  в дом,  сразу дружно сели за стол.  По количеству детей Александр  обошёл брата.   У него их было четверо,  и все – девочки. Его жена,  Клавдия, тоже  работала в  школе учителем русского языка и литературы.
В первую очередь   накормили детей, после чего отправили их в соседнюю комнату, где они играли под присмотром бабушки. Оставшись вчетвером, повели беседу. После того, как обсудили все новости за неделю, Валентина рассказала о семинаре и  пожаловалась Александру, что из неё вместо врача хотят сделать политработника.  Тот не стал ходить вокруг да около и осудил райкомовцев:
- Вот бездельники! Вместо того, чтобы  работать в гуще народа, перекладывают свою работу на других!  Вообще-то, то, о чём ты говоришь,– это очередная ошибка партии!
Валентина удивлённо посмотрела на Александра:
- Александр, ты  коммунист со стажем, не боишься говорить так? Могут ведь привлечь…
Александр засмеялся:
- Не боюсь. Сейчас  за вольнодумство не арестовывают. Могут лишь на бюро пропесочить.
- Тогда ответь мне, зачем я должна вдалбливать людям в голову учение, которое сама толком не знаю?
- По-моему – это болезнь роста.  После революции прошло чуть более  сорока лет. За такой короткий период человека, воспитанного в религиозных традициях, невозможно изменить кардинально.  Новая власть отменила   царя как  наместника Бога на земле. Подвергла сомнению и все религии, но человек привык в кого-то верить! Он привыкал к вере веками…Вот люди и выбрали в качестве веры  идеологию  Маркса, Энгельса, Ленина. А в качестве живого божества – Сталина. Сталин умер, теперь на его место метит Никита Хрущёв. А новая метла пытается мести по-новому.
 Валентину ответ не удовлетворил. Она целенаправленно добивалась от Александра конкретного ответа:
- Ну… хотите – верьте, если вам нравится, хоть в Сталина, хоть в Никиту, а зачем я должна вдалбливать в голову людям то, чего они не могут понять?
Александра, поднаторевшего в этих вопросах в институте и школе, невозможно было сбить  с толку:
- Так   рассказывать о марксизме надо понятно и  просто!   Пояснять при этом  жизненными примерами! Народ наш не глупый, всё понимает! Марксизм – это  учение, созданное на объективных законах, оно живое, и его нужно постоянно развивать.   За ним будущее! А эти  бездельники, – он вновь бросил камушек в идеологический аппарат партии, – постепенно превращают учение  в догму, в которую надо просто верить и всё!  И я сильно сомневаюсь в том, что делается это не по чьему-то злому умыслу!..
Михаил, до этого  молча слушавший  диалог жены и брата, вступил в разговор:
- Старую веру за один век не отменишь, тут у нас явный перегиб. И православная церковь, несмотря  на то, что некоторые священники вредили Советской власти,   во время войны сыграла положительную роль.
- Не идеализируй! Среди священников  были всякие, – возразил Александр брату. – Гражданская война  сильно разделила людей, поэтому отщепенцев и предателей в  войну было много, в том числе в среде священников.  У меня на Севере был интересный диалог с бывшим попом, который помогал немцам, за что был  осуждён.  Век не забуду, как он кричал: "Безбожники! Вы против Бога пошли,  он разрушит ваш мир! Гореть вам всем в аду, вместе с красными звёздами и флагами!"
Я его  спрашиваю:
- Чем же плохо для Бога наше государство? Народ поголовно стал грамотным, и жить стал лучше, чем до революции. За что Богу его  разрушать?   
- За то, что вы веру разрушили! – говорит. – Безбожие насадили в умы людей!
Я ему возражаю:
- Да, мы разрушили  аппарат угнетения  трудового народа, но это не значит, что мы "отменили" Бога. Мы заставили служителей церкви  изменить отношение к  людям труда! Это главное! И веру  оставили!  Если не атеист, верь себе на здоровье!..
Он в ответ опять:
- Всё равно Бог  покарает ваше безбожное государство!  Немцы хотели, но у них это не получилось…  Вместо них придут другие!
Меня аж  затрясло.  Фашистов он причислил к слугам божьим:
 - Ты считаешь, что на нас Бог наслал эту пакость?! Тогда ответь мне  на вопрос: почему немцы с надписями на груди "С нами Бог!", прикрывающиеся крестами,  проиграли,  а мы под красными  знамёнами и звёздами в войне победили?! Значит, не мы шли против Бога, а они!  У фашистов бог –  Сатана!
Женщины с интересом слушали Александра, а Михаил лишь скептически улыбался:
- Не повезло тебе, Шурка, с попом. Таких упёртых, так же, как и фашистов, переубеждать бесполезно. Суть не в том, ходишь ты в церковь  или нет. Если ты веришь в   Бога, ты обязан соблюдать его заповеди. Посмотрите Кодекс строителя коммунизма: новый человек должен стать именно таким, каким его преподносит Святое Писание.
- Ну и правильно, – вставила наконец слово Валентина. – Высокоморальный человек с совестью, соблюдающий божественные заповеди, никогда не станет мошенником и негодяем, и уж тем более – фашистом!
- Устами женщины глаголет истина! – рассмеялся  Александр. – Капитализм живёт с моралью, основанной на двуличии и  обмане.  Прав тот, кто сильнее.  Поэтому фашизм странам Запада никогда не выкорчевать! Он будет жить, пока существует капитализм, эксплуатация человека человеком, пока частная собственность в обществе будет преобладать. Но и нам, для того, чтобы полностью перевоспитать людей, потребуется не одно столетие!..
Дискуссия продолжалась бы и дальше, но в разговор вмешалась  Клавдия. Она, как и подобает литератору, аккуратно перевела разговор в иное русло:
- О политике мы рассуждаем хорошо…  О высоких материях ещё лучше, а что мы сами сделали конкретно для того, чтобы народ  изменился?  Стал более культурным и высокоморальным?
- А  ты считаешь, что, работая в школе и в больнице, мы для этого ничего не делаем? – удивлённо спросил муж. – Предлагаешь бросить основную  работу и пойти всем в воспитатели?
- Ну зачем же? Есть ведь другие способы воздействия на людей. Сейчас, как никогда, развивается художественная  самодеятельность. Вон в  МТС, что ни месяц, то концерт, в котором участвуют  взрослые и дети. Они уже по соседним деревням с концертами ездят! А чем хуже мы? Давайте поставим настоящую постановку! У меня и пьеса подобрана о Щорсе, герое Гражданской войны!
Клавдия вкратце рассказала сюжет пьесы.  Идея – поставить в клубе пьесу –  всем понравилась, и, забыв о политической дискуссии, они принялись  обсуждать, кто в какой роли может выступить.
 В то время художественная самодеятельность в глубинке шла на подъём.  Заведующие клубами хлеб даром не ели, и  идея Алексеевых была реализована. Завклубом помогла подыскать недостающих "актёров"  и  реквизит, и доморощенные артисты  приступили к репетициям.  День премьеры подошёл незаметно. Артисты, как и положено, волновались, но играли самозабвенно. Михаил играл Щорса. Военная гимнастёрка с ремнём, кобура, начищенные сапоги, армейская фуражка старого образца делали его похожим на героя Гражданской войны.  Брат Александр играл белого офицера, при царских орденах и золотых погонах. Валентина исполняла роль  разведчицы-шпионки, соблазнявшей белого офицера и выпытывавшей у него военные тайны.   Основным вдохновителем, главным режиссёром и суфлёром была Клавдия. Алексеевы превосходно справились с главными ролями, и постановка имела успех. Зрителей был полон клуб,  артистам долго хлопали. Несколько дней  в Красной Слободе не стихали  разговоры  об этом событии.    Коллектив  наперебой приглашали "с гастролями"  в  другие деревенские клубы…
Эпизод с постановкой пьесы характерен для того времени. Он подчёркивал энтузиазм людей. Люди отогрелись после жестокой войны, страна динамично развивалась и шла вперёд. Осваивался не только космос, но и целинные земли, Сибирь и Дальний Восток. Наступало самое счастливое время советской эпохи…
 Повестка из военкомата разрушила  творческие планы самодеятельных артистов.  Александр не напрасно покрасовался на сцене с золотыми погонами: после окончания заочного факультета пединститута ему пришлось  идти на два года в армию. По окончании  срока службы  он получил офицерское звание "лейтенант".