Светлой памяти Мамбы посв

Однажды я зашел на Мамбу.
И началось.
- Я нагнулась к чемодану и все ахнули, - откровенно делилась Манечка.
Однако, - думал Стрелец из кустов. Он как раз маршировал отходную:
-Пум-пум-пум-пурум…
-Все может быть – многозначительно буркнул Дымов, что-то опять фантазируя наобум.
Елена ела пирожок и таилась, чтоб не спалили.
 Другая Елена была честнее и рассказала про комод, которого еще не было, но уже были картинки и понимание.
- Песня. Мне нравится, -вступила ЛБГ и отправила всех в ссылку. На виолончелях играл Пресвитер Боярышников или Боярин Пресвитерианский, хрен разберешь.
С лёгким грохотом сверху фланировала Плай, или спланировала Флай?
Неважно - испугались все, многие злорадно.
Люба хихикала, сразу сообразив, где она. Когда поняла точно- стало поздно, и комментила она уже в другом дневнике. Пришлось вернуться и дообьяснить. Даром.
Блонди нащупала в подвале неизвестное существо. И, хотя она не имела специального лингвистического образования, обрадовалась находке - раньше в подвале никто не обитал и от этого было обидно.
Мари сказала:
-Фу! А я нитакая!
Белкин горестно вздохнул - ему запретили здесь фукать вообще.
Фея царственно молчала. Ее сегодня не видели, что само по себе настораживало.
- А я, - вдруг заявила Анфиса, - В гробу видала проекты, проектеров и собственного любовника! Земля ему брюхом! (она часто и многое путала). Уеду на Байкал и там заблудюсь!
Белла завидовала Манечке. Особенно в нижней ее части и нервно грызла последнюю сим-карту.
Дед принес неутешительную весть:
Оказывается, (как писала «Гардиан») всех импотентов острова Суматра в течении месяца передадут в Москву.
На перевоспитание. Что означает нездоровую конкуренцию.
 Вообще!
Стахис прокомментировал с наукоемкой точки мировоззрения. Попутно и вкратце объяснив теорию зарождения волновых течений на Голых Погосах.
 Злободан возразил цитатой из Кониго Пуришкевича.
Поскольку никто из присутствующих лично Пуришкевича не знал, все обостренно заговорили о борще.
Кто-то из заглянувших неосторожно хрустнул французской булкой.
Шрэк поддержал французов в нелегкой борьбе и отослал в целях солидарности с французским народом, завалявшийся у него с советских времен солидол.
Федот обиделся.
Белкин строил рожи.
Дымов иронизировал. Впрочем, его все равно никто не понимал, но и бить, еще не били.
ЛБГ послала всех в ссылку. Все устали и никто не пошел.
Явился Дмитрий - принес кофе в постель сердечком.
Маруся весело катила околесицу, ей помогал Граф с совершенно невинным лицом и определенными намерениями.
Мари категорически не верила. Белла клялась белорусской женой дедушки своего отца. Вика очень сочувствовала себе и особенно архитектуре барокко.
Совершенно посторонний мужчина беспочвенно ковырялся у всех в носу.
Вернулась Люба с древним акцентом.
Читательница читала и несказанно радовалась.
Из всего этого и разразился дичайший скандал. На четыре страницы и двадцать удаленных постов.
Бегущая появилась в лучах возмездия, на бегу грозилась банить всех превентивно и далее впредь.
Но, поскольку на нее давили студенты и собственный муж - забанила только себя.
 До утра.
И там, в полнейшей тишине, она отрастила великолепные белые крылья. Со знаками препинания.
Все торжественно охали, а комментарии злостно перевалили за пятую тысячу.

(Подсмотрел Цяточкин-Тянитолкайло)