Времена года - отрывок

Это маленькое голубоглазое чудо, улыбающееся у радостной матери на руках, крошечные ручки, крошечные ножки, неловкие движения, первые смешные шаги, звонкий переливчатый смех.
Все окружающие безмерно счастливы и безрассудны, никто даже не задумываются о том, что этот ребёнок очень скоро вырастет, окрепнет и уверенно зашагает по дороге своей судьбы.
Может быть ему в жизни повезёт, может быть он получит хорошее образование, может быть станет успешным, богатым и знаменитыми, может быть даже станет счастливым на несколько весенних дней, может быть некоторое время пробежит в полном неведении, растеряности и беспомощности по поверхности земли, а затем, как и каждый из нас, своевременно состарится и умрёт.
Лживое искривлённое счастье на несколько быстротекущих лет.
Умрёт его мать, умрёт его отец, умрут его друзья и знакомые, умрёт он сам, затем умрут его дети и дети его детей, и так дальше по длинному списку, в конце каждого последущего имени уже притаилась терпеливая смерть.
А где же счастье в этом многочисленном наборе жизней и смертей?
Инакомыслящая сторона: «Ну ты слишком сгущаешь краски, по твоему в жизни нет ничего удивительного, замечательного, превосходного, ни с чем не сравнимого.
А как же счастливое детство, а как же звенящая безрассудная юность, а как же первая любовь, а как же бессонные звёздные ночи, а как же пурпурные закаты и румянные рассветы, а как же пение разноголосых птиц, а как же белоснежные облака, проплывающие в бездонной синеве небес, а как же поэзия, музыка, творчество, зрелая любовь, радость и смех?»
Другая сторона: «Да всё именно так, волшебные цветные картинки последовательно сменяющие друг друга.
Необузданная река времени, устремляющаяся сверху вниз, постепенно яркие краски блекнут, выцветают, меркнут и ликуящая весна с лучезарным летом меняются местами с поздней осенью, и зимой.
Ты еще жив, почти жив и ты тоже меняешься вместе с временами года, за нарядной весной и шоколадным летом в твою жизнь приходит унылая поздняя осень.
Уже всё совсем не так, как раньше, твоё тело тебя уже не слушается, оно стонет, скрипит, причитает, не спит по ночам, стоит в очереди в поликлиники.
Теперь безнадёжность, депрессии и страх твои верные друзья, они сливаются с твоим помутившимся сознанием в одну чёрно-синюю артерию и становятся неотъемлемой частью тебя!
Ты смотришь на своё истрёпанное отражение в зеркале времени и видишь бесшумно приближающуюся к тебе смерть, среди времён года это зима!»

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 6
Прахлада: Человек праздный, не умеющий смирять свои чувства, тратит на сон половину из ста отпущенных ему лет.
Половину века он проводит во тьме забытья, в оставшийся ему срок он даже не задаётся вопросом о цели своего существования.
Первые десять лет разум человека спит, следующие десять лет уходят на игрища и забавы, так двадцать лет пролетают впустую, как одно мгновение.
В старости же немощь и болезни лишают человека способности заниматься делами и последние годы жизни уходят на бессмысленную борьбу со смертью.
Вожделение, неутолимая жажда удовольствий делает человека рабом семейных уз, так попавший в сети обмана он проводит в безумии даже сознательные годы жизни.
Полагая, что связал себя узами нежных чувств человек оказывается скован путами рабства.
Стяжая удовольствия мы получаем взамен лишь тревоги, давший свободу чувствам становится сам их невольником.
До последнего вздоха, бедолага семьянин, хранит в своём сердце образы жены, детей и прочих попутчиков жизни.
Семейный человек, словно шелкопряд, что вьёт кокон, из которого потом не способен выбраться, семейные удовольствия, это удовольствия приговорённого к смерти, которому палач предлагает вкусные явства за час до казни!
Запутавшийся в семейных узах не понимает, что в каждодневной суете, час за часом, день за днём он губит драгоценную человеческую жизнь, что дарована ему для иной цели — безусловной свободы у стоп безусловного счастья!

Чистый лист  бумаги, на самом верху в центре большая буква «А» — я здесь родился.
В самом низу в центре большая буква «Б» — я здесь умру.
Между «А» и «Б» втиснута вся моя жизнь.
Лениво тянется время, один день равнодушно впадает в другой, хрипло скрипит и стонет вращающееся веретено неминуемости.
Время играет со мной, как с тряпичной игрушкой и делает ещё один ход, со счёта сбились размытые дни и ночи, козырей в руках уже нет, испуганный шорох опавших листьев, ночные заморозки, унылый моросящий дождь, я вынуждненно старею, слабею, изнашиваюсь, теряю и привыкаю дышать в одиночестве.
Несбыточные осенние сны, серебрянных туманов дым над остывающей рекой, красно-жёлтые шепчущиеся кроны растерянных деревьев, мои мечты погребены под опавшими листьями. 
Медленно тянущиеся годы беспощадно и расчётливо обкрадывают меня, а я цепляюсь за каждую пробегающую секунду.
Стук колёс поезда времени, длительное или краткосрочное путешествие вечной души по дороге судьбы, тщательно запакованной в сегодняшнюю тленную плоть.
Случайные попутчики, остановки, полустанки, перроны, вокзалы, объездные пути, тоннели, магистрали, убегающие в даль, светофоры, сменяющиеся декорации, световые эффекты, антураж, цветные витражи, разнообразные предметы интерьера, время в пути.
Что мы имеем в конце этого многоуровневого вариационного исчисления?
Оболочка, форма, геометрическая фигура, обозначенная четко расчерченными границами, я, ты, они, все виды жизни, начиная от простейших одноклеточных бактерий и заканчивая человеком разумным, жизни и смерти, вращающееся колесо перерождений.
Кому нужна физика, математика, химия, фармацевтика, биология, тригонометрия этого мира, если они никак не могут спасти нас от смерти, реальность совершенно лишена романтики, она выглядит чёрно-белой кинолентой рядом с разноцветной, ярко раскрашенной в сочные цвета иллюзией.
Грациозная бутылка и яркая красочная этикетка – это ещё не всё, содержимое, субстанция, находящаяся внутри бутылки, может быть и ядом, и медом.

Шримад Бхагаватам, книга 3, глава 31
Я не желаю, забыв о Тебе, быть втянут опять в безжалостный водоворот рождения и смерти.
Сейчас, будучи в здравом уме и твердой памяти, не очарованный блеском внешнего мира, храня в сердце образ моего Господина я полон решимости разорвать порочный круг перерождений и вырваться на свободу, чтоб никогда более не кочевать по материнским утробам!