Красная надпись на белой стене IX

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/


                Красная надпись на белой стене

                IX

В тот самый день и час, когда Даниэль пришел к решению о необходимости обсуждения хода дел со своим партнером Акивой, последний сделал решительное умозаключение о назревшей беседе с Даниэлем. Это не случайное совпадение, но одно из проявлений принципа общего интереса. Каждый из двоих, и один независимо от другого, сказал себе: “Пора!”

Хорошо, когда коллеги мыслят схоже. Пусть сердца их и не бьются в унисон, однако, общая цель сплачивает, и поэтому путь к ее достижению спрямляется.

Даниэль услыхал знакомый стук лошадиных копыт у крыльца. “Акива!”- подумал он и не ошибся. Раскрасневшись от удовольствия радостной встречи, Авишаг опрометью бросилась на кухню – готовить любимые блюда любимого гостя.

Мужчины солидно пожали друг другу руки, обозначили церемониальное объятие с непременным похлопыванием по плечам и спине и деловито удалились на совещание. Авишаг пришлось угощать гостя, а заодно и мужа, в рабочей комнате Даниэля. Сок из апельсинов был подан на знакомом Акиве подносе. “Красивая посудина, помню ее!” – похвалил гость. “Куплена в Ниппуре, в лучшие времена!” – удаляясь, со вздохом сказала Авишаг.

***

 - Рассказывай о своем продвижении в деле, мой ученик, коллега и товарищ! – начал разговор Даниэль.

 - Скажу сразу, учитель, я пока не решил до конца проблему, но встал, как кажется мне, на верный путь, - ответил Акива.

 - Отрадно слышать!

 - Я завоевал доверие Асафа и крепко подружился с его чадами и домочадцами. Дружба ценна сама по себе, не так ли?

 - Безусловно. Ценность дружбы в ней самой. Но есть и другие ценности, на путь обретения коих мы с тобою встали.

 - О, как верно! Двое глядят на одно и видят одинаковое. Редко и прекрасно! Теперь перехожу к сути нашего расследования. Итак, я выяснил важнейшую вещь: не только Валтасар любил Рудабе, но и Кир был без ума от сей девицы.

 - Крайне интересно! Однако, откуда тебе известно это?

 - Я встречался с Киром и говорил с ним.

 - Странно, что ты не посоветовался со мной о визите к персидскому царю. Я – глава следственной группы и претендую на такую честь.

 - Ты прав, Даниэль. Из экономии времени…

 - Ну-ну, не юли, продолжай докладывать!

 - В одной из завсегдашних схваток между отрядами вавилонян и персов, последние отбили у Валтасара переодетую солдатом девицу и показали ее Киру. Царь персидский загорелся любовью к Рудабе. К своему глубочайшему разочарованию он узнал, что Валтасар тоже влюблен в нее, и, что было гораздо досаднее для Кира, она отвечала взаимностью вавилонскому монарху.

 - О, мы стоим у порога многообещающего начала! Любовь, ревность – выглядит увлекательно. Пахнет большой войной.
 
 - Думаю, мы с тобою, Даниэль, не только не стоим у порога начала, но перешагнули порог конца!

 - Что ты хочешь этим сказать, Акива?

 - Ты правильно заметил – любовь и ревность. Валтасар мертв. Разве не будет разумным предположить, что персидский царь мог замыслить убийство конкурента?

 - О, это вполне в духе языческого соперничества за сердце женщины! Как славно, что мы, иудеи, не склонны к проявлению низменных страстей!

 - Боюсь, Даниэль, ты приукрашиваешь достоинства нашего с тобою племени. Хотя, ты, может быть, и прав – к проявлению не склонны. Впрочем, духовная сфера тебе ближе, чем мне.

 - Безусловно! Лучше меня, пророка иудейского, никто в этом не смыслит.

 - Вернемся к сути. Тебе не кажется логичным мое предположение: убийство совершено если и не самим Киром, то кем-то из его лагеря?

 - В свете любви и в мраке ревности твое предположение абсолютно логично!

 - Я рад твоей высокой и справедливой оценке! Стало быть, мы продолжим изыскания в русле логики!

 - Не торопись радоваться, Акива. Логично – еще не значит верно! Порой, оказывается верной вещь, далеко не кажущаяся на первый взгляд логичной. Тогда поневоле приходится признавать, что верное – оно и есть логичное! Не логика диктует фактам, но факты выковывают логику!

 - Не понимаю, как логичное может быть неверным?

 - Поясняю. Всякому деянию сопутствует множество обстоятельств. Скажем, ты выберешь из этого множества первое, второе и третье обстоятельства и выведешь из них логичную причину деяния. Другому понравятся иные обстоятельства - четвертое, пятое и шестое – и он установит свою логичную причину, совершенно отличающуюся от выведенной тобою. А на поверку окажется, что самом-то деле только седьмое, восьмое и девятое обстоятельства указывают на истину, хотя бы это и выглядело нелогично!
 
 - Я понял, учитель. Главное состоит в том, чтобы учуять правильные обстоятельства. Использовать логику, дабы прийти к нелогичному и верному выводу. Я это и делаю! Ты – книжник, жонглируешь словами. Я же – практик. Похоже, есть заготовка у тебя, любезный Даниэль. Доставай ее, не прячь в рукаве!

 - Слушай меня внимательно, Акива! Убийцу Валтасара я нашел, и преступник во всем признался. Он, представь себе, отнюдь не из лагеря Кира!

 - Кто он?

 - Шадрах, евнух и вельможа Валтасара!

 - Фантастично! Почему Шадрах убил и почему признался?

 - Возможно, убил из мести. Он сравнивал великого отца с презренным сыном. Он обожал Навуходоносора и ненавидел Валтасара. К тому же, Шадрах лишен был радостей любви. Он свел счеты с нерадивым монархом и удачливым сердцеедом. И женам царским мстил Шадрах, над его бедой насмехавшимся.

 - Так, значит, месть – причина?

 - Ненависть, зависть, месть. Кто знает, что первично, и в чем причина? Шадрах твердил мне, будто покончил с Валтасаром ради будущего империи, мол, надеялся умаслить Кира, дабы тот не пошел войной на Вавилон. Сомневаюсь, однако. Полагаю, говорил это евнух лишь для красного словца, себя возвысить.

 - А почему признался он?

 - Об этом много думал я. Пока не знаю точно. Вместе будем выяснять, коль это важно.

 - Как Шадрах довел до Кира умасливание свое?

 - Просто и убедительно. Евнух срубил голову Валтасару, положил ее в мешок и предъявил персидскому царю. Но тот гордо отверг дар.

 - Выходит, если признание Шадраха не ложно, то Кир может подтвердить, что евнух приходил к нему со срубленной головою Валтасара!

 - Ты прав, Акива! Мы обязаны проверить истинность признания Шадраха. Не оговорил ли он себя!

 - Что ж, попросим аудиенции у Кира.

 - Тебе этот путь хорошо знаком, коллега.

***

Даниэль был весьма удовлетворен тем ошеломляющим действием, которое произвел на Акиву рассказ об убийстве Валтасара евнухом Шадрахом. Теперь дознавателям предстояло получить подтверждение из уст самого Кира. Этот шаг был совершенно необходим. Ни один честный и добросовестный расследователь не удовлетворяется признанием вины, сделанным возможным преступником. А если это самооговор? Необходимо получить убедительное свидетельское показание или раздобыть бесспорную улику.

Нельзя сказать, чтобы душа Даниэля была абсолютно спокойна перед встречей с Киром – а что, если царь персидский опровергнет слова евнуха? Все-таки шевелился в сердце пророка червячок сомнения, ибо не до конца был ясен дознавателю мотив откровенности Шадраха. Однако, вспоминая уверенный, совершенно безапелляционный тон, с которым вельможа произносил свое заявление, Даниэль успокаивался, и неуверенность теряла яркий свой рельеф, покрываясь серым туманом.

Акива испытывал досаду. Он очень надеялся на одобрение Даниэлем версии убийства Валтасара кем-либо из лагеря Кира. При этом ниппурский сыщик вполне отдавал себе отчет в том, что догадка его являла всего лишь сырой материал. Точнее, скелет, на который необходимо было нарастить мясо свидетельств, а образовавшуюся плоть облечь в кожу бесспорных доказательств. Вот только скелет не выдержал первого испытания на прочность и надежность костей.

В некотором смысле гипотеза Акивы была сродни находке Даниэля – предположения обоих дознавателей опирались на идею губительного действия романтических чувств на человеческую душу. Разумеется, каждому из сыщиков была мила именно его версия, а версия другого казалась слабой и не заслуживающей дальнейшей разработки.

Профессиональная интуиция подсказывала Акиве ложность странного признания. Возможно, причиной такого соображения была сомнительность мотива убийства. Акива в глубине души очень надеялся, что Кир отвергнет рассказ Шадраха, как тот якобы явился к нему с отрубленной головой Валтасара.

“В чем мне видится смысл возможного опровержения Кира?” - размышлял Акива. “В правоте монарших уст сомневаться не пристало. Отрицающее заявление перса будет означать, что Шадрах не предъявлял ему срубленную голову Валтасара, но вовсе не исключит подозрение, будто евнух убил своего бывшего царя”.

Совершил ли преступление именно Шадрах, или кто другой из вавилонян – в любом случае такой поворот дела укажет на то, что предположение Акивы об убийстве Валтасара кем-либо из лагеря персов являлось ошибочным. Эта мысль омрачала настроение ниппурского детектива. Тем не менее внутренний голос, сыскной азарт и возбужденное самолюбие не позволяли Акиве зачеркнуть собственную версию и не разрабатывать ее далее.

***

Утром следующего дня Акива явился к Даниэлю. Дознаватели собрались к Киру. В поведении обоих заметно было некоторое волнение. Акива удивил Авишаг непривычной сухостью. “Размышляет о чем-то своем и важном”, - снисходительно подумала Авишаг. Наскоро позавтракав, сыщики отправились в лагерь персов.

 - Милости прошу, дорогие визитеры! – просто и приветливо проговорил Кир, величайший монарх своего времени.

 - Мир тебе, достойнейший царь персов! – поклонившись, промолвил Акива.

 - Мир тебе, владыка Востока! – вслед за Акивой воскликнул Даниэль и поклонился настолько глубоко, насколько позволяла немолодая спина.

 - Акива, представь мне своего почтенного спутника! – сказал, пряча улыбку, Кир.

 - Пред тобою мой первый учитель дознания, а ныне пророк Даниэль, - торжественно проговорил Акива.

 - Я счастлив быть принятым тобою, о, всемогущий Кир! – с трепетом в голосе проговорил Даниэль.

 - А я весьма рад, Даниэль, что в важных занятиях твоих случился просвет, и я, скромный язычник, удостоился визита иудейского пророка, - вымолвил Кир.

 - Ах, владыка, я не имею слов…

 - Не смущайся, я помогу тебе, - перебил Кир гостя, - твой ученик Акива уже посещал меня, но он был один, без тебя. Акива объяснил мне невозможность твоего прибытия исключительной занятостью изысканиями, смежными с делом о Валтасаре. И вот, слава богам, я зрю и слышу иудейского пророка!

 - Ах… - только и мог выговорить Даниэль, и густая краска смущения проступила сквозь редкую седую бороду.

 - Великий Кир! - воскликнул Акива, - прощаясь со мною, ты соблаговолил заметить, что будешь нам с Даниэлем в будущем полезен. И вот, у нас дело к тебе.

 - Я готов служить вам и вашему делу. Но прежде мне хотелось бы задать один вопрос, если не возражаете.

 - Какой именно вопрос, Кир? – спросил Акива.

 - У нас в Персии шутят, мол, один иудей – это купец, два иудея – это три мнения, а я вот думаю, что же получится, если к двум иудеям прибавить одного перса?

 - Мне по душе остроумие, - оживился Даниэль, - я полагаю, что два иудея и один перс – это разгаданное дело об убийстве вавилонского царя!

 - Браво, Даниэль, отличная шутка и со значением! Я догадался, к чему ты клонишь. Выкладывайте ваше дело, два иудея, а перс постарается быть полезным вам! – смеясь, проговорил монарх.

 - Вопрос наш простейший, - заверил Даниэль, - расследуя причину гибели Валтасара, мы с Акивой получили признание евнуха Шадраха о том, что это якобы он является убийцей. Шадрах сообщил, будто срубил голову Валтасару, принес ее к тебе в знак признания Вавилоном твоей силы, и лелеял надежду, что ты не пойдешь войной на Вавилон. Нам требуется твое подтверждение.

 - На ваш простейший вопрос вы получите мой простейший ответ. Возможно, Шадрах и срубил голову вавилонскому царю, - ответил Кир, - но евнух никогда не был у меня. Я не знаком с ним. Он вам солгал, по крайней мере наполовину. А что касается моих военных планов, то, я надеюсь, вы не затем пришли, чтобы выведать их!

 - О, разумеется, великий Кир! Наше дело – только расследование убийства, - горячо заверил Акива, и камень упал с его души.

 - Мы бесконечно благодарны тебе, владыка, за важное свидетельство! – прибавил Даниэль.

 - Рад был познакомиться с тобою, Даниэль. Думаю, персу есть еще что сообщить двум иудеям, но – в другой раз. Я снова обещаю быть полезным.

***

На обратном пути в Вавилон оба дознавателя сосредоточенно молчали. Каждый перебирал в уме состоявшийся разговор с великим царем, мысленно повторял реплики, обдумывал их значение, оценивал впечатление, произведенное им и его партнером на Кира.

Акива покинул покои персидского монарха вполне удовлетворенным. Рассказ Шадраха оказался выдуманным, по крайней мере во второй его части. Он не приходил к Киру с отрубленной головой Валтасара. Стало быть, евнух лжец. “Навряд ли, - рассуждал Акива, - ложь окружена правдой. Поэтому есть основания полагать, что и другие части признания лживы. Стало быть, жива моя идея убийства Валтасара человеком из лагеря персов!”

Как ни странно, но и Даниэль был чрезвычайно доволен результатом разговора с Киром. Конечно, опровержение персидского владыки сильно подтачивало правдивость признания Шадраха. Но разве это главное? Недолго и новую версию выдумать. “В конце концов, пусть Акива ломает голову!” – думал Даниэль.

Так что же обрадовало пророка? А вдохновила его похвала персидского владыки. “Он пошутил, и я пошутил ему в тон. ‘Браво, Даниэль’, - сказал Кир в ответ на мою шутку! – вспоминал Даниэль, - а еще монарх сказал, мол, счастлив был познакомиться со мной! Я думаю, никогда не хвалят без прицела на будущее”.

“Очень важно доброе мнение великого завоевателя о духовном вожде малого и слабого племени. Не зря Кир обмолвился, дескать не явились ли мы с целью выведать его военные планы. Значит, есть у владыки бранные намерения в отношении Вавилона. Если так, то, думается мне, он легко покорит нашу вавилонскую империю – в разброде она. Валтасар обладал качествами, необходимыми для развала государства. И будет у нас, иудеев, новый господин. А если я, пророк иудейский, понравился ему, то и народ мой понравится! Отличное начало. Может, этот перс отпустит нас на родину?”


Целиком повесть опубликована здесь:  ЛИТРЕС