Крысы Гондураса

               


     Мало кто любит крыс. Вполне понятно удивление старухи Шапокляк  /кстати, «шапокляк» - это шляпа, складной цилиндр, модный  в 19 веке/, когда выяснилось, что Чебурашка не боится Лариски. А так, как правило, многие боятся. Или испытывают брезгливость. Даже считают, что крыса – инфернальное создание.
     Наверное, есть и медицинский термин, обозначающий крысобоязнь, типа «арахнофобии», то есть боязни пауков, или «копрофилии». Хотя нет, «филия», кажется, наоборот, означает тягу. Да, точно, юдофоб – это не любящий евреев, а юдофил – любитель. Как Гитлер и Иегова.
     Но почему, но за что мы их так не любим? Не евреев, а крыс, я имею ввиду? Исключая, конечно, инфернальность, которая так же загадочна как харизматичность. /Анекдот: - Скажите, что такое харизма? – Ну, это то неуловимое, чем отличается маленький, толстенький, лысый, очкастый миллиардер./ Ведь крысы не стараются мозолить нам глаза и вообще кусаются только в самом крайнем случае, когда некуда деваться. А задумываемся ли мы, что и крыса – мать? Причём восемь раз в году? И она тоже любит своих инфернальных деток, и её сердце так же обливается кровью за их будущее? Вспомним же, когда ставим крысоловку или разбрасываем таблетки «Шторм», о двенадцати крошках, не дождавшихся серой мамы и угасающих в своем гнёздышке из стекловаты…
     Но все эти доводы напрасны и крысобоязнь заложена в нас изначально, или как говорят ведущие ток-шоу, априори. Один лишь внешний вид крыс кажется нам удивительно противным и навевает мистический ужас.
     В сущности, это всего лишь условность и рефлекс. Есть же другие животные, не меньшие грызуны, считающиеся милыми, вроде белочек или каких-нибудь бурундучков. И если бы и крысы были милашками с масочкой на морде как у енота и назывались не крысами, а, допустим, бобриками, то это было совсем другое дело и всё бы пошло по другому.
     Но, безусловно, Создателю виднее.
     Хотя в жарких тропических странах, в Гондурасе, например, водится много забавных грызунов, похожих на плоды фантазии китайских производителей мягких игрушек и выполняющих те же функции, что и наши крысы. Конечно, в Гондурасе есть и обычные крысы, но если бы их не было, то хватило бы и этих зверушек, ползающих там по стенам и потолкам, не привлекая внимания санстанции.
     О Гондурасе я упомянул не только потому, что нас смешит само это слово, «Гондурас», но и из-за одного случая.
     Как-то четверо украинских парней,  стройных и мускулистых, лежали возле бассейна отеля «Президент Палас» в городе Тегусигальпе, столице Республики Гондурас.
     Эти хлопцы были артистами, участниками акробатической группы «Летючи козаки» и выступали в тегусигальпском цирке в составе европейской труппы.
     И вот , эти акробаты, эта группа в составе труппы, целыми вечерами лежали возле бассейна, или просто сидели, свесив в него ноги.
     Они с удовольствием погуляли бы вечерком по  Тегусигальпе, попробовали бы местых напитков, какой-нибудь гондурасской кашасы, познакомились бы с юными гондурасками и так далее. А то их только и возили из отеля на работу в цирк и обратно, и они сидели по вечерам как на самоизоляции. Хотя это было ещё задолго до эпохи коронавируса.
     Но и без коронавируса это было оправданно, ибо жизнь в Гондурасе такая, что даже в центре Тегусигальпы, этой столицы, лучше было не гулять дальше отеля и стоящие на перекрёстках лёгкие танки были тому порукой.
     Поэтому наши житомиряне и проводили время за осваиванием искусства пускать колечками дым от сигар, пением «Ридна маты моя, ты ночей недоспала»  и купанием в бассейне колониальной эпохи.
     И вот в один такой вечер, плывя неторопливым брассом, вдыхая аромат цветущей юкки, слыша лепет гостиничных пальм и любуясь вставшей над джунглями луной, наш пловец-акробат, а звали его Сашком, вдруг заметил, что поперёк его курсу следует здоровенная, жуткого вида, крыса. В происходящем невозможно было ошибиться, хотя плывущий пацюк и был тропической бананово-лимонной окраски.
     Нужно ли считать, сколько долей секунды понадобилось Сашку, чтобы покинуть бассейн, напомнив собой при этом выскакивающего на льдину пингвина?
     На его сдавленный крик, исполненный тоски и ужаса, сбежались работники бара, носильщики чемоданов и просто какие-то мучачо.
     Долго же смеялись они, что это была не крыса, а местное безвреднейшее и полезнейшее животное с трудным названием, средним между «сурукуку» и «жарарака».
     Александр под конец тоже стал смеяться, но купаться перехотел.
     Если вы скажете: «Ой, блин! Гондурас, акробаты, сурукуки с жарараками! Попроще нельзя выдумать?» Конечно можно, но не нужно, потому что всё это чистая правда – и Гондурас, и лёгкие танки, и жаркие ночи Тегусигальпы. А Александр, этот Сашко, развлекавшийся в бассейне с гондурасским животным, был мой собственный сынок Шурик! Он у меня акробат и был участником акробат-шоу.
     Саня объехал пол-мира и сбил пару баксов. Он бы и до старости ездил, блистая в лучах и купаясь в овациях, но тут влюбился, женился, родил дочь, остепенился и осел в Финляндии. В Финляндии крыс нет, кошек мало, зато кругом дикие кролики.


         2020 г.