Сивый

-«Вот ты командир, и мужики тебя слушают, видимо, даже кто-то и уважает»

Я присел на лавку, в Архангельске, если жара, становится тяжело дышать, кругом болота и много леса, а значит и комаров. А они упертые, как киношные десантники, и атакует днем, без оглядки на то, что по правилам комариным, им самое время появляться ночью. А тут кружатся над головой столбом, устал отмахиваться, иногда сразу не убиваешь, а с любопытством рассматриваешь, как он в комариным экстазе, отсасывает кровь и брюшко краснеет, и он даже не реагирует на опасность и отлетать не собирается, у него настоящий оргазм, и в этот момент ты прихлопываешь его, а он даже не понимает, что сдох и только кровавое пятно на руке.

Вот с такими мыслями я сидел на лавке, и наблюдал за очередным вампиром, даже не обращая внимания, что скамейка уже частично была занята зэком с погонялом Сивый, или еще каким-то, не помню, много времени прошло. Я был под покровительством вора в законе Дмитрича, у нас с ним проходили долгие диспуты по смыслу жизни, правда я был слушателем, а Дмитрич учил меня, и эти уроки были очень интересными для парня двадцати лет от роду. А Дмитрич был невысокого роста мужиком и походил на скромного бухгалтера и управлял все этой массой абсолютно неуправляемых существ.

«Вот мужики тебя слушают, и ты полагаешь, что это не со страха, а из уважения» - повторил Сивый и тут я его заметил. Был он в возрасте лет сорока пяти, в моем тогдашнем понимании, глубоким стариком, высокий, жилистый, и если бы еще бороду ему, то выглядел как с картины Репина, те, что бурлаки.

-«Слушают, а чего не слушать, ничего лишнего не требую, в долях на их деньги не сижу»

-«Вот и напрасно, потому как я и сейчас могу сказать, ничего путного из тебя не выйдет. Жизнь – она жестокая штука, и, если ты не бьешь, значит битым будешь ты, так уж повелось.  Люди силы боятся, а не уважения, потому что уважение приходит с силой».

Он помолчал, задумался, видимо пытаясь быть более убедительным, и повторил:

-«Какое же уважение без силы, без силы ты никто, пройдут, затопчут и не заметят. И тебя бы затоптали, но за тобой стоит сила, те, кто назначил тебя командовать. Твои боятся, вот и слушаются. А здесь за вами Дмитрич стоит. Не будь его, я бы первый перетряс твои карманы, а так, Дмитрич скажет слово, и меня свои же сотрут в пыль. И ты, как приехал, первым делом пошел к Дмитричу, знать искал опору. Видать понравился ему и теперь вам зеленая дорога. Так и все в этом мире – у кого сила, тот и прав».

Говорил он медленно, с вологодским произношением, упирая на «о» и будто повторял уроки Дмитрича.

-«А сила –она не только в кулаках, она в уме.  Кто умен, да еще и  и хитер, тот знает, что кругом все хотят его оседлать. А у тебя, гляжу, голова работает, а хитрости в тебе нет. Так что, будешь пахать всю жизнь на кого-то, а тот будет держать тебя при себе, потому как, всегда нужен, тот, кто пашет с головой и кого можно оседлать…»

Молодой и горячий, меня это зацепило, и я резко прервал его:

-«А тебе-то, что с этого? Ты уж точно не дружишь с головой, а то, чтобы тебе делать здесь на побегушках у Дмитрича?»

Он, посмотрел на меня внимательно пронзительно голубыми глазами, и без обиды, усмехнулся:

-«А мне что, мне сидеть еще семь лет, вот и занимаю себя тем, что смотрю на вас и думаю. Так оно, время-то, быстрее проходит. Да ты не бери в голову, вот ты командуешь, а кто-то из твоих пацанов, лет через десять полностью отыграет это на тебе. Помянешь мои слова».

Так и получилось, правда, не совсем по его предсказанию, но в целом, Сивый не ошибся. В жизни всегда кто-то командует, а кто-то выполняет команды. Правда, тот, кто командует, тоже под прессом тех, кто норовит отобрать у него это право.