Смерть вампира Глава 31

Глава тридцать первая
Новое назначение, или оказывается все намного проще, профессию при желании можно и сменить

Келсиос проводил звук отъезжающего «BMW», навсегда запечатлев тональность его двигателя в своей памяти. И отмер. Он разрывался между тем, чтобы последовать за девушкой и, бросив всё, помчатся к отцу. Для острастки он выбрал третье остаться в университете, тем более у него ещё значились занятия в расписании и мысленно поставил себе диагноз:

«Тихое помешательство, переходит в буйное, следующая стадия – одержимость. Одержимый вампир. Ха-ха!»

Предпоследняя пара значилась именно в группе Ванды. Он с тоской посмотрел на пустую парту у окна и вспомнил глупое соглашение, оно, почему-то не показалось ему глупым и запустило цепь воспоминаний.

«Во что я ввязался?! Смешно. Семьсот шестьдесят три года. Из них двадцать шесть человеческих. Я не припомню себя ни преданным, ни влюбленным, ни верным. Женщины вампиры, на которых я оттачивал своё мастерство в энергетических играх, приходили и уходили, а я оставался пустой и холодный, герой любовник без любви. Я даже влечение с трудом представляю, не то, что страсть и любовь. Среди вампиров такие чувства крайне редки. Жены Холайе, Хиония, но она вожделеет все, что шевелится - список кончился. О любви речь вообще не заходила. А здесь хрупкая человеческая девушка, преступление думать, не то, что приближаться, гуманнее просто убить, избавив её от мучений. Если Ванда поставила на это, я могу молчать вечно, так меня не взять. Таких влюбленностей я сотни тысяч переживал. Тарья зараза заставила-таки посмотреть в эту сторону. Какая любовь? Даже если любовь – я справлюсь».

Из аудитории донесся вопрос, прервавший его размышления.

– Так что там с ребятами? – вопрос задал Фёдор, только он мог позволить себе заговорить на русском, по причине наивности и бесшабашности.

– Вопрос хороший, предлагаю перевести его на английский язык. Может хоть так вам станет интересен предмет. Ну, кто смелый? – ответил он на английском.
Вызвался Сергей. Мистер Залиникос, отметил, Сергей действительно желает узнать, о состоянии здоровья Ванды, искренне переживает, английский он знал почти хорошо, а сейчас говорил просто отлично.

«А девушка ему нравится. С чего бы он не начал, результат удовлетворительный – искренняя заинтересованность. Реально, вот пусть и играют в любовь человеческие детеныши. Тут все правильно. Влез в их игры монстр извращенец»:
Подумал Келсиос и ответил.

– Николай в больнице у него сотрясение мозга, травма головы и сломано два ребра. У Вайрих шок, ничего серьезного, надеюсь, она уже дома, – ответил он Сергею и мстительно подумал:

«Пусть помучаются, лентяи, корм недобитый. Соберутся и расскажут друг другу, кто чего понял, словарный запас увеличат. Но Сергей, похоже, понял с первого раза. Надо присмотреться к этому парню. Он подлец. Ванда не заслужила, чтобы кто-то замыслил в отношении неё что-то плохое».

 На перемене перед последней парой, Келсиос услышал отчаянные мысли ректора, он думал о том, что сегодняшний день один из самых гнусных в его жизни:

«Менты целый день во дворе университета провели, Борис им хвост накрутил, надо завтра бригаду вызывать и перекрыть эти мастерские. И придётся за свои деньги, Борис если начнёт - роет как крот… налоговую натравит и отдел по борьбе с экономическими преступлениями. И нароет, можно подумать он святой…. Провалился бы этот университет к чертям с этими элитарными детками. Ещё и преподаватель истории бросил заявление и ушёл. Дрянь. Посередине года. Где мне искать замену?»
Келсиос зашёл на кафедру. Преподаватели оборвали беседу и посмотрели на Залиникоса.

– Добрый день, Владимир Петрович, я слышал, историк уволился? Если хотите я с радостью займу его место, временно. Иностранный язык всегда проблемно преподавать особенно в провинции, дети не понимают, зачем он нужен. А мне иногда хочется поговорить с ними на понятном языке, – предложил свою кандидатуру Келсиос.
– Вы знаете предмет? – усомнился ректор университета.

«Ещё и как знаю, я сам часть истории, очевидец. Хрен я тебе отвечу. И дополнительные сложности для Ванды, по выполнению обета молчания. Возможно, так я остановлю её желание приблизиться»:

Подумал Келсиос, неожиданно для себя перешёл на терминологию Бориса и продолжил мысль:

«Действительно, ректор вызывает злобное шипение и нецензурную брань. До чего неприятный человек. Борис не лишен восприятия на уровне энергии. Все правильно, эта особенность досталась Ванде от отца. Не досталась его человеческая красота, и его звериная ярость. Я о ней, и Борисе ничего толком не знаю. Пробел. Нестрашно, я ошибок не повторяю, с завтрашнего дня займусь вплотную семейством Вайрих».
– Могу преступить хоть завтра. Что вам терять? Есть небольшая проблема, но я её решу, – настоял Келсиос, он уже применил лёгкий гипноз, отказ исключался.
Преподаватель Залиникос подошёл к столу, взял расписание секунду смотрел, потом переписал график занятий.

– Вот так, пожалуй, мне удастся избежать совпадений. Передайте методисту пусть внесёт изменения. Семьёй я не обременен, время есть. Ответите, завтра утром. Не справлюсь, найдёте другого, все равно очереди из кандидатов нет, – подвёл итог своему новому назначению будущий преподаватель истории.

Келсиос выскользнул за дверь, оставив педагогический коллектив размышлять, что это такое они увидели. Его первый раз за полгода видели без наушников, и говорил он почти как нормальный. Первым нашёлся математик.

– А вы заметили, сколько времени он потратил на изменение расписания. Секунд десять. Доложу вам это очень мало, обычно на одну перестановку полдня уходит.
Келсиос остался доволен собой и подумал:
 
«Ты усложнила себе задачу, и я не стану её облегчать. Келсиос, ты идиот. И пусть Тарья права и ее виденья говорят правду. Здесь и сейчас холодный расчёт, и правильно принятые решения».

Игра завораживала. Занятия закончились, и вампир отправился к отцу в больницу.
Автомобиль, как и следовало ожидать, оказался пустым. Тарья сняла круглосуточное наблюдение. Келсиос мог только догадываться на какие унижение пошли Белисар с Агостоном, чтобы выведать подробности. Келсиос скользнул взглядом по автомобилю Ванды, Форестер остался стоять на стоянке.

«Завтра её, скорее всего, привезет Борис, если вообще в ближайшее время он разрешить ей ездить самой. При такой неестественной заботе, логично нанять водителя и охранника. А странные у них отношения как для длительного проживания врозь»:

Подумал Келсиос, разгоняя до предельной скорости «Инфинити». Он не подумал о ревности, не умея любить он, не умел и ревновать. Вернее, он не умел ревновать любимых. Ревностное отношение к семье и к событиям присутствовало всегда. Ревность в чистом виде ему испытать не доводилось. Но какая-то новая эмоция, проснулась в холодной окаменевшей душе вампира, утром во время происшествия во дворе университета. Ему захотелось, чтобы Борис никогда не прикасался к своей дочери. Перед глазами вспыхнула картинка. Тонкие пальцы девушки, утонули в густой шевелюре отца, вампир примерил на себя ласку Ванды, буквально физически ощутил тепло исходящее от её ладоней, древний монстр остановил свои воспоминания. Анализ вел только в одну сторону…, а согласиться с Тарьей он себе запретил. Понимая, позволив себе признание очевидного, придётся менять правила, только в такие игры вампир не играл и не понимал, к чему приведёт такой расклад.

Келсиос нашёл Фоаса в кабинете, его всегда восхищало, умение отца добиваться максимального комфорта. Кабинет он плотно закрыл и максимально оградил от запахов и энергий. Такое умела делать ещё Тарья, но Келсиос догадывался, добивались они результата разными средствами. Фоас давно услышал звук двигателя «Инфинити» и с нетерпением ждал сына:
 
«Судя по тому, что он не примчался раньше в крайней ярости, не стал выяснять, диагноз, он обманулся, как и все в подобной ситуации. Ну что – его случайная оплошность дает мне время. Плохо или хорошо – поймем потом. Во всяком случае, это последний реверанс в мою сторону. Келсиос станет крайне внимательным и подозрительным. Скорее всего он займётся изучением семьи Вайрих с сотворения мира. И естественно историю болезни девочки отыщет в первой папке. Если Ванда не затеет какую-то игру и древнему мудрому вампиру станет, не до наведения исторических справок. Пока он не торопился».

Вампир легко поднялся и, не касаясь, пола, подлетел к Келсиосу.
– Я не просто горжусь, я восхищаюсь тобой. Не поверишь, не припомню ни одного подобного случая. Она должна была умереть на глазах полусотни зрителей, которые, скорее всего тоже полегли бы, а мы летели, не ближе Новой Зеландии ведя переговоры с Холайе, пока не утих бы скандал. Закончить такую грандиозную охоту сложно даже таким убийцам как мы. А ты просто переложил добычу в мои руки. Я никогда не сомневался, но сегодня убедился. Ты совершенство, – восхищённо произнёс создатель хвалу творению.

– Отец, перестань, ты постоянно работаешь с людьми и с кровью. Да я бы не смог и минуты находиться в операционной. А ты столетия. Я к человеку до сегодняшнего дня не прикасался лет триста не меньше, а если прикасался, то только с намерением убить и убивал, – ответил он создателю, но похвалу принял.
 
– То, что сделал ты, мне не под силу, без лукавства. Учиться не передумал? – спросил отец сына.

– Не знаю. Скажи, как все прошло, я не ошибся в Борисе? – поинтересовался Келсиос.

– Борис многое замечает, как и Ванда. Но молчит, злой мужик битый. Дочку обожает, внешнего сходства нет, но ему её не подбросили, родная, – доложил он сыну.
– Шутишь, какого беса копал? Приоритет, – упрекнул он отца.

– Какие шутки. Кровь. Извини, не удержался, искал причину энергетического всплеска, она же как-то отшвырнула этот лист, и оказалась стремительнее тебя, или все же ты его отбросил? – попросил прощение отец.

– Прости, ты прав, это важно. И что дали результаты обследования? – упокоился Келсиос.

– Полное фиаско. Нет объяснений, – честно ответил Фоас.
– Плохо, – вздохнул высший вампир
– Почему, наоборот ты этим и займешься, похоже, энергетические всплески случаются только в твоём присутствии, и только в момент крайней опасности, – подбодрил его отец и подал ему халат, – пойдём.

– Ты мне настолько доверяешь? – удивился сын.

– Проведаешь своего студента, его мама настаивает на переводе в мою клинику, может посоветуешь, как с ним поступить, – непринужденно сказал Фоас.
– Заберёшь? – удивился Келсиос, он знал для чего и для кого их частная клиника.
– Бессмысленно. С парнем ничего серьезного. В планы странной девочки не входило убить Николая. Она спасала тебя. Подумай о Ванде, просто представь её и больше ничего, – отец дал несложный совет, сыну.

– Ты думаешь, она могла его … – Келсиос обомлел от очевидности объяснения.
– Главное мотивировка, она не отслеживает людей, только тех, кого любит. Рад, что ты все-таки решился, если не занят, вернёмся домой вдвоём, – предложил Фоас.
Келсиос растерялся. Отец всегда шёл, на несколько шагов впереди, даже если казалось, что он идёт с ним в ногу или отстает.
 
Фоас открыл дверь в палату. У Келсиоса не получилось остановить мысли о Ванде Вайрих:

«Как много знает отец? Он непревзойденный игрок. Попробуй теперь не думать о девушке. Фоас намекает, мы дополняем друг друга. Я бросился спасать её, она меня, получилось, я запустил процесс, а мальчик Коля так отработанный материал, мог лежать в морге и доктор Залиникос, выписал бы свидетельство о смерти. Так кто кого спас? А главное зачем? И на кой хрен такие игры интересно, кто правила прописал?»

На кровати в палате лежал Николай вполне пришедшей в себя. Боль не проходила, к вечеру он осознал, с болью придётся договариваться, и не один день. Келсиос остановился у двери, доктор Залиникос подошёл к больному.
 
– И что хотели услышать твои родители? – ласково спросил его Фоас.
– Не знаю, – с трудом проговорил Николай,
 
Фоас всегда поражался человеческой жестокости, он уже полчаса назад дал распоряжение о болеутоляющих препаратах.

В палату вошла женщина, мать Николая и вопросительно посмотрела на Фоаса.
– В обморок падать не станете? – обратился к ней Фоас.
– Нет, – испуганно прошептала женщина.

Келсиос знал, она больше не проронит ни слова.

– Тогда останьтесь, я поставлю капельницу, - разрешил доктор вампир.
Доктор занялся капельницей, Келсиос наблюдал, как отец обошёл иглой нервные окончания и игла, не причиняя боли, скользнула в вену. Николай ничего не почувствовал. Монстр Келсиоса, запертый в клетке услышал ток крови, уловил её запах.

– Сейчас боль уйдёт, – пообещал доктор Николаю, – все наладится, ты считай, заново родился.

– Да, наверно, – пробормотал Николай.

Келсиос отметил, начинали действовать снотворные и болеутоляющие препараты.
– Вы зря ехали вечером, говорить не о чем. Все сделано правильно, швы наложены, кости черепа целы, ну ребра, давящая повязка, боль, конечно, при такой травме – это нормально. Парень молодой легко восстановится. Сейчас найдите медсестру и скажите, что я распорядился перевезти Николая в платную палату, об этом вы хотели поговорить? Через пару дней заберёте его домой. В моей клинике ему делать нечего, расценки высокие, ездить далеко, а с вашим мальчиком ничего серьёзного, – обратился доктор к матери Николая.

Келсиос читал её мысли, но ни одной она не озвучила, не посмела.
Санитарка лениво убирала следы крови, вся палата пропиталась её запахом. Но по сравнению с жаждой, которую поднимала в нём Ванда, кровь её запах даже её близость не беспокоили вампира. Келсиос спокойно даже с отвращением представил вкус крови Николая, и привычная жажда и боль не усилилась. Вампиры отец и сын вышли из палаты.

– Теперь ты понял, как контролировать себя, меняй профессию, – слету предложил сыну отец и не дожидаясь ответа дополнил, - если прикасаться к человеку без желания лишить его жизни, человечек останется жить. Желание – главное. Прикосновение – второстепенное.

Келсиос снял блок с мыслей и подумал о другом:
«Неужели ты столкнулся с таким, и не остановился? Отсюда твоё неприкрытое восхищение мной?»

– И не один раз, и я обязательно расскажу тебе об этом, и думаю скоро, не время смаковать такие темы, – ответил на его мысли Фоас.

– Ты намекаешь – девушка для этого появилась в моей жизни? – спросил он Фоаса, и усомнился, – Что-то очень просто.

– Келсиос, я принял решение в отношении тебя и твоего вчерашнего предложения, вернее двух. А позвал, чтобы ты точно попал на семейный совет. Сложно отказаться пойти к её дому? Теперь я понимаю, почему ты решил уехать так далеко, проще остаться дома, – отец озвучил свои планы на сегодняшний вечер, и, не снимая блок, подумал:

 «Все правильно, кроме того, что она появилась раньше срока, но это знак. Интересно Келсиос создаст свою семью или приведёт Ванду в мою семью? И что для этого придётся сделать? Вот здесь тупик».

продолжение следует:http://proza.ru/2024/06/21/601