Холодное сердце. Часть 1

***
Не открывай, храни секрет, будь хорошей девочкой для всех
Молчи, терпи, не дай узнать, одна ошибка может всё сломать
***

Предисловие.
Закрой глаза. Что ты видишь? Наверно, темноту. Может быть какие-нибудь блики, после долгого взаимодействия глаз с солнечным светом, которые спустя мгновение исчезнут. Наверно, это так прекрасно.
Что ты сделаешь, если однажды разговаривая по душам с человеком, которого знаешь не первый год, ты бы узнал, что закрыв глаза, он видит картинки? Он утверждает, что не фантазирует. Эти картинки он видит как будто чьими-то глазами. Это могут быть милые видения. Солнечный пляж, собака, радостно бегущая за мячиком по песку. Может быть это толпа людей, они о чем то спорят и смеются. Но иногда эти картинки беспокойные. В них кто-то кричит, ругается, либо происходят странные вещи.
Какой будет ваша первая мысль, когда вы это узнаете? Страх? Желание прекратить общение навсегда? Мысль о том, чтобы как-то потактичней   выставить этого человека за порог? Под каким-либо предлогом выйти в соседнюю комнату и позвонить 03?
Я не знаю как повела бы себя в данной ситуации. Вероятнее всего для начала я бы выслушала этого человека. Постаралась узнать причину таких видений, симптоматику. Узнать, с чего все началось.
Одно я знаю точно. Я не могу никуда позвонить, я боюсь последствий. Я не могу испугаться, я живу в этом страхе. Я не могу уйти в другую комнату. Я не могу даже рассказать кому-то об этом, потому что отношение ко мне сразу изменится. Потому что я и есть тот самый «человек с картинками».

Глава 1. Воспоминание
2.06.04. В тот день я всё ещё искренне полагала, что Настя пойдёт гулять. Видел Бог, но я ждала до последнего, пока моя мать не вытащила меня на улицу, гулять с дедушкой и бабушкой. Я была вне себя от бешенства – меня оторвали от телефона в то время, когда моя лучшая подруга могла позвонить в любой момент, во что с каждой минутой верилось всё меньше и меньше, ведь было уже около пяти вечера. До меня всё чаще начали доходить слухи о том, что ее всё чаще видели в компании нашей одноклассницы, однажды я даже видела их вместе. Я знала, что с Настей нужно поговорить, но как это сделать и о чем говорить я в уме не представляла.
Так же меня раздражал ещё один фактор, из-за чего я не хотела идти гулять – в восемь часов вечера должен был начаться мой любимый сериал «Комиссар Рекс», который я ой как не хотела бы пропустить. Зная, что прогулки с дедушкой и бабушкой обычно не обходятся двумя часами, я нервничала ещё больше.
Я честно терпела и гуляла, но всё моё лицо выражало тоску, скорбь и уныние всего еврейского народа. Когда мы переходили дорогу от магазина «Бирс», который находился на окраине моего микрорайона, мы как-то разделились – мама стояла с дедушкой в пяти метрах около нас на повороте, а я стояла с бабушкой. Мы спорили о том, что я хочу смотреть «Комиссар Рекс», а она настаивала, что будет смотреть какую-то мыльную оперу по «Первому» каналу.
-Ну и смотри ты свой сериал! А я хочу смотреть Комиссар Рекс! Я иду домой! - такая была моя последняя фраза, брошенная бабушке раздраженным голосом.
А дальше я шагнула на дорогу, увидев боковым зрением, что слева от меня поворачивает легковая машина, постепенно набирая скорость. Я почувствовала толчок в левый бок. Именно в этот момент мой привычный мир для меня закончился. Точнее, резко изменился. Жаль, что тогда я этого еще не знала. Когда я открыла глаза, я лежала на земле.
-Мама! – единственное, что могла прокричать я. Она ещё не успела перейти дорогу и обернулась даже не сразу, а только тогда, когда я окликнула её второй раз. Я осталась лежать на земле, нутром чувствуя, что со мной не всё в порядке.
-Ты видишь номера машины? – повторяла она как заведенная, ибо у нее зрение было не алё. Я смотрела на маму как на дурочку, не понимая, чего она от меня хочет, пока она трижды не повторила вопрос. Я посмотрела направо, но зрение как будто резко упало – в семи метрах от себя я ничего не видела – номера тормозящей машины расплывались перед глазами.
-Ага, - соврала я, всё так же тупо глядя на неё.
-Встать можешь? – причитала она. – Сядь, пошевели руками, ногами.
Я села. От оцепенения я плохо соображала что делаю. Позвоночник был цел – это главное. Я пошевелила по отдельности каждой из рук, но они тоже были целы, лишь на правой руке в двух местах была содрана кожа. Тем не менее я нутром чувствовала, что со мной что-то не так. Так и оказалось – левую ногу я подняла, но вот в правой ноге вдруг всё резко заболело.
-Нога болит, - по-наркомански спокойно ответила я.
-Поплачь, поплачь, - начала присчитать рыдающая мама, и тут я, будто выйдя из ступора, разревелась. И тут я увидела его. Мне показалось, что он был похож на старого оленя из «Бэмби» - тощий с какими-то впалыми щеками и выпученными глазами. Я смотрела на него как в тумане с отвисшей челюстью.
-Скорая, милиция, - как в тумане раздавался голос родственников со всех сторон.
-Водитель уже вызвал, - отвечал кто-то. Дальше большими кусками я ничего не помню. Помню лишь то, что в машине «скорой помощи» я спросила деда с каким-то страхом:
-Его посадят?
-А ты хочешь, чтоб его посадили?
-Я не знаю…
Ещё я помню, что когда мне зашивали ногу, я всё время смотрела на часы и говорила:
-Мы успеем до восьми? У меня скоро сериал начнётся, я должна успеть домой…
-Успеешь, - говорила медсестра. И только потом я узнала, что часы были сломаны. Помню как мне сверлили пятку дрелью и насаживали ее не спицу как куру гриль на шампур. Или это была не дрель? Не помню. Вот пожалуй и всё из того дня. Что ещё добавить? Было около полуночи, когда меня положили в палату, где помимо меня лежало ещё четыре человека. И я очень хотела пить. И есть. Но больше всё таки пить. Мама уехала на такси домой, пообещав собрать всё самое необходимое, предупредив, что вернётся минимум часа через два. Я уснула, не заметив как она пришла.
Почему то переломные моменты мы помним хорошо и во всех подробностях, как будто бы они были вчера или неделю назад, не важно сколько времени прошло – год или пятнадцать лет. Я практически во всех подробностях помню день, когда меня сбила машина, хотя я бы хотела забыть и ее и Настю и вообще много чего. 
В тот день мне сломали ногу, а я в отместку сломала зеркало заднего вида. Это я узнала уже подом, из судебного заключения спустя много лет. А гдето в моем столе лежал дневник, подаренный на день рождение, где за пару дней до этого происществия была сделана первая запись: «Ура, мы едем в отпуск! Билеты уже куплены, я забыла число когда мы едем, двадцать какого-то…ладно, напишу пока цифру 2». Съездила. В отпуск на всю жизнь. Сегодня как раз второе.