Глава 32 - Страна вина и гор - часть I

Земля, Норвегия

Трондхейм, Ладё


17 октября 2333-го года


-...Григорий, что с вами случилось? Вы полностью поседели меньше чем за два года.
- Что случилось? Анне, много что случилось. То, что случилось последним  официально называется заброневая травма. А по сути смерть не просто смотрела мне в глаза, она мерзко дышала мне в лицо


Анне уже 71 она глубокая пенсионерка и уже отошла от дел. Но то, что Кармазин не приехал к ней, когда был на Земле в прошлый раз её немного обидело. Она ведь к Гришеньке со всем старанием, а у Гришеньки на Кадулле есть другой мозгоправ, как минимум с куда как более мощными препаратами. К тому же тогда, под новый год, Кармазина полностью закрутила Саяни, они ведь в какой-то мере лечили друг друга делясь впечатлениями о прошлом. Так что зимой о Трондхейме Гришенька просто-напросто забыл.

- Григорий, вам всё ещё снятся кошмары?
- Иногда.
- Что в них?
- Я иду по подземному тоннелю, и вдоль стен тоннеля стоят то ли мумии, то ли статуи воинов. Так вот я иду, а потом одна такая статуя оживает, подходит ко мне, хватает меня за шкирку и топит меня. Получается так, что в тоннеле была только узкая дорожка посреди воды, вот в этой воде меня и топят.
- Тематика утопления... Как часто бывает подобное?
- Раз...недели в две. Может быть в три.
- Понятно. Новое психотравмирующее событие что-то добавило?
- Да. Мне снится, что я едва открываю глаза, ко мне подходят со здоровым шилом и протыкают мне грудь. Я сдуваюсь, как проткнутый воздушный жар и понимаю - мне нечем дышать.
- Вот как. Скажите, вас консультируют?
- Да, конечно. Почти коробку таблеток сюда, на Землю припёр. Не всё пропустили, правда.
- Почему?
- Здесь не понимают, как они работают многие препараты. Словом, ООН не уверена в том, что это действительно лекарство, а не сильнодействующий наркотик.
- Позволите оглядеть ваше врачебное назначение?
- Конечно.


Специалист с сорокалетним стажем почти никогда не согласится с тем, что существуют лекарства, которые он не понимает вообще. Хоть Анне и пенсионерка, но у неё есть ещё с десяток пациентов, наподобие Кармазина. Муж это дело не сильно приветствует, сама же она считает, что подобной побочной активностью она "не позволяет своим мозгам прокиснуть".

- М-да. Я действительно отстала от жизни. Фармакокинетика некоторых действующих веществ мне просто непонятна. Скажу честно - я попросту говоря не могу оценить ваше лечение, надеюсь, лишь на компетентный к вам подход. Темнеет, нам пора прощаться. До свидания, Григорий. До свидания, Сату.
- До свидания, Анне, большое вам спасибо.


На "большое вам спасибо" Анне с улыбкой отмахнулась, тем более что она и сама видит - в переносном смысле поезд ушёл. Мозгоправы там, в Объединённых территориях на голову выше её, их арсеналы намного шире, и встречаться с Кармазиным в лечебных целях и дальше она может лишь отдавая дань традиции.


Получившая визу на Землю Сату конечно слушала их разговор, но без особого интереса. Она не врач, начинать изучить биохимию, чтобы лет через тридцать прийти к медицинской практике ей уже поздновато, и она так, скорее изучала эмоции, ну и составила собственный психологический портрет Анне.

Уже действительно темно, холодает, им пора ехать. Их машина припаркована в полутора километрах к югу, недалеко от границы пешеходной зоны, и первейшая задача Сату - следить за темпом ходьбы Кармазина. Чтобы он не гнал. После произошедшего на Арнауте он, фактически, получил новые лёгкие, задача этого путешествия на Землю - разработать их, насколько это вообще возможно за относительно небольшой срок. А пока полтора километра для Гришеньки это двадцать две минуты ходьбы, и не минутой меньше. Он проходит эти полтора километра, плюхается в кресло арендованной машины и пытается вглядеться в темноту.

- Григорий, ты как?
- В груди немного побаливает.
- Значит надо было идти медленнее или сделать перерыв.

Сату уже, не торопясь, тронулась. Парковка почти у самого вокзала, и сейчас на проезжей части оказалась куча пассажиров только что прибывшего берлинского экспресса. Кармазин сам порядком удивился тем, как Сату водит на Земле. На Кадулле она гоняла как угорелая, с ней было просто страшно ездить, здесь же стопроцентное соблюдение ПДД. Хорошо, почти стопроцентное. Сату иногда несильно превышает, но превышает только в том случае, если это заведомо безопасно для окружающего трафика и полиция такое превышение всерьёз не воспринимает.

Трасса на Осло, точнее на Лиллехамер быстро уходит в тоннель. Сегодня больше 90% междугородних норвежских дорог прорублены в тоннелях, и это, разумеется, радикально ускорило дорогу к прибрежным городам навроде того же Трондхейма или Бергена. Ещё минута быстрой езды, и уже замигали зелёные огни магистрали, которые в сочетании с лекарствами, на которых "сидит" Кармазин, неумолимо тянут в сон.

- Сату, можно вопрос на ночь?
- Можно.

Сату испытывает по отношению к Кармазину сильнейшее чувство стыда, хоть и не говорит об этом вслух. Ей стыдно, что сильнейшее желание покинуть Арнауту как можно скорее застлало в ней абсолютно всё, все меры предосторожности. На Тотенгаме она бы никогда не позволила бы себе пойти на штурм сломя голову, и "благодаря" этому сломя голову Кармазин едва не погиб. Наёмник мог бы начать стрелять в голову, а не в грудь, закрытую тяжелой бронёй, которую в свою очередь неплохо маскировал растянутый свитер. Сату постоянно думает об этих мог бы, и сейчас Кармазин может спрашивать у неё всё что угодно, и она ответит.

- Когда говорили о твоей первой поездке на Землю, ты сказала, что понравилось не везде. Теперь ты можешь рассказать, что и где с тобой случилось?
- У меня была словесная перепалка во Франции. Я ходила с экскурсией недалеко от Бордо, и работник винокурни начал меня оскорблять. Его брата убили, как бы ты сказал, наши, летом 2313-го года. Я не стала перед ним извиняться - в этом году наша ячейка сопротивления была разбита и затем полтора года мы скрывались и выживали мелкими группами. Не стала извиняться, потому что к его гибели я была не причастна. Мне дали пощёчину, я несильно ответила и меня потащили в полицейский участок. Судя по всему, в маленьком городке все были знакомые этого человека, и полицейские, и судья. Меня приговорили к штрафу и запретили въезд на территорию страны на четыре года.

Григорий, честно говоря, я до сих пор обижена. Хотя в Оверни есть прекрасные места, где ты можешь наверстать свою физическую форму, у меня на примете есть страна ничуть не хуже. Может быть и лучше, несмотря на то, что там меня прозвали "всеслышащей".
 
Кармазин засыпает, и память обязательно подкинет ему воспоминания о другой встрече с Анне. И тому, что той встрече предшествовало.

***

Осло
Район Гамле-Осло

В экспрессе Копенгаген-Нарвик

16 июля 2325 года, 8 лет назад


Поезд, сменив направление, только что тронулся на север. У него ещё будет ровно два открытых солнцу перегона до Хамара и Лиллехаммера, а затем тоннели, тоннели, и ещё раз тоннели.

И так, Кармазин снова на Земле, он снова едет к Анне. В нормальных условиях воспоминания о том, как он едва не утонул со своим кораблём 11 лет назад уже должны были померкнуть, померкнуть и из кошмарных снов практически уйти. Но Гришенька работает в космосе, находясь в замкнутых пространствах, уже 4 года, и такие условия работы выталкиванию из психики воспоминаний об утоплении не способствуют. Анне объясняла так, что мозг Кармазина воспринимает космос вокруг него так, что он снова утонул и, как несложно догадаться, легче со временем ему не становится.

Остановка в Хамаре, следующая станция - Берген. Поезд почти моментально набрал 350 километров в час, и начал уходить в свои первые тоннели, чтобы не описывать сложную береговую линию озера Мьёса. В Хамаре в поезде вошёл небрежно одетый и совершенно неухоженный мужчина в военной форме. В военной форме "сепаратистов", в смысле Объединённых территорий. Помятая пилотка физически неспособна скрыть отросшие русые волосы, они засалены и чем-то неприятно пахнут. Лицо возбуждённо-красное, у рубашки нет как минимум трёх пуговиц, словом, когда используют фразу асоциальная личность, то вот она, собственно и есть, асоциальная личность. Едва поезд ушёл в большой тоннель и в вагоне зажглось ночное освещение, вошедший завязал с одним из пассажиров разговор на повышенных тонах. Затем взял того за воротник, бросил назад в кресло, встал, и начал что-то громко говорить всем. Стюарды безуспешно пытались посадить его, а через пару минут в вагоне появилась полиция.

У вошедшего с собой оказался пистолет, он обвёл им всех пассажиров, затем направил пистолет в потолок и начал говорить ещё громче. Наверняка начал рассказывать окружающим о своей тяжёлой жизни и о том, что его никто не понимает. Кармазин лично для себя с удивлением отметил, что "номер с пистолетом" его совершенно не впечатлил. Ведь полтора суток тому назад он был у самой далёкой планеты солнечной системы, а то что сейчас? Ну есть оно и есть, чёрт бы с ним. В конце концов один из полицейских начал медленно двигаться к вошедшему, тот это быстро заметил и выстрелил копу в защищённый бронированным нагрудником живот. Затем ещё три выстрела вверх - две болванки пробили крышу вагона, а третья срикошетила и угодила маленькой девчушке в плечико, фактически оторвав его вместе с рукой. Второй полицейский рванул вперёд и оглушил стрелявшего, пока тот только понимал, что натворил, бегло проверил, как себя чувствует коллега и бросился оказывать первую помощь девочке, которой точно не больше восьми лет. Пассажиры начали передавать вещи, которыми можно остановить кровь, стюарды прибежали с аптечкой, в которой конечно есть и обезболивающие, и препараты ускоряющие сворачиваемость крови. И тут Гришенька понял, что с момента появления "на арене" пистолета ему отнюдь не было всё пофиг, от страха он практически окаменел...

***

Трондхейм
В парке у Дома Музыки

Полтора часа спустя


- ...Анне, извините пожалуйста, задержался.
- Григорий, ничего страшного, я имею привычку читать новости.


Анне бросила на Кармазина беглый взгляд и сразу, без каких-либо вопросов поняла, что Гришеньке не повезло быть в злополучном вагоне и видеть всё самому.

- Григорий, таких как они мы называем Вернувшимися, и пишем с большой буквы, чтобы сразу стало понятно кто и откуда возвратился. Подобные...выходки Вернувшихся имеют место практически каждый день. Пьяные драки, стрельба, поножовщина и прочие эпизоды наподобие того, которому вы стали свидетелем. Кризисные центры задыхаются от них, от их поведения, причём заметьте - меньше десяти процентов Вернувшихся идут к психиатру. Если пойдут в два раза больше, у нас просто не будет столько психиатров.
- Мда, на Персефоне было как-то спокойнее. Я-то что, рассчитывал приехать и хоть поглазеть на солнышко и зелень. Анне, есть хоть какие-то хорошие новости?


Анне согласна, что Кармазину сейчас нужны хорошие новости, что то кроме послевоенного насилия, чтобы элементарно отвлечься.

- Григорий, я бы с удовольствием попотчевала вас хорошими новостями, но самая главная новость в том, что вам некуда возвращаться.

"Вчера вечером, 15 июля, неизвестной группировкой была атакована и полностью уничтожена орбитальная станция "Персефона". Посол сепаратистов при ООН выступил с заявлением, он заявил, что станция уничтожена пиратами, переместившимися в Солнечную систему из дальнего космоса, и на внеочередном заседании Совбеза ООН он предложит помощь в ликвидации группировки"


От таких "пречудных" новостей Кармазин почувствовал, что у него трясутся ноги и руки. Персефону взорвали когда он был в перелёте, всего через несколько часов после вылета оттуда. На Персефоне у него осталась большая часть вещей... Да что там вещи, там ведь Энни, Эми, Славик и Маричка погибли!!! Гришенька настолько ушёл в себя, что и не заметил, как Анне достала блистер из внутреннего кармана и выдавила из него сразу пару быстрорастворяющихся капсул.

- Григорий, возьмите. Эти капсулы я называю "кажется-всё-у-меня-идёт-из-под-ног".


Эти капсулы, на самом деле - настоящий военный транквилизатор. Его можно дать после боя и не задумываться о том, что боец потеряет координацию и его начнёт непреодолимо клонить в сон. Анне рассуждает так, что за два часа на Кармазина свалилось совсем немало, и он не откажется хорошенько отоспаться.

- Григорий, я полагаю, вам стоит снять отель дней на десять. Теперь, как вы понимаете, нам с вами будет что обсудить и отработать. Говорю вам это на полном серьёзе...

***

Степи Предкавказья
Наши дни

Кармазин проспал 12.5 часов. В Осло Сату быстренько набрала примерно шесть кило морепродуктов для себя любимой, а дальше она не останавливалась ни на секунду и ела на ходу. Ела, разумеется, не на виду у камер и у полиции, чтобы у людей волосы не встали дыбом, когда баночка скумбрии в масле поглощается водителем на скорости в 320 километров в час.

Гришенька спит долго. Спит долго потому, что в один прекрасный момент он отчётливо понял, что чуть не погиб, и теперь он снова ест таблетки охапками, примерно как и восемь лет назад, когда "вернувшийся" в норвежском поезде чуть не убил маленькую девочку, и не узнал, что, как выразилась Анне, возвращаться ему некуда. После пробуждения зрение у Кармазина не очень. Он видит широкую трассу, а справа от неё уже пожелтевшую после жаркого лета траву. Главного Кавказского хребта он видеть никак не может, его закрывают предгорья.

- Григорий, проснулся? Примерно через десять минут мы остановимся - всем надо подкрепиться. И нам, и машине.
- Пока фигово вижу - где мы?
- Справа от тебя Кавказ.
- Ага, значит ты будешь есть рыбу?
- Нет, я не буду есть рыбу там, где нормальная, живая рыба ловится без усилий.

Ещё пару минут они прошли крупную развязку. Видеть Гришенька стал лучше, и на информпанели он увидел крупными буквами "Беслан, Владикавказ, АЗК "Владикавказ-Запад", Степанцминда, Тбилиси. Трасса очень загруженная и прогнозы Сату о 10-ти минутах стоило бы признать слегка оптимистичными. "Зарядник" крупный, на нём есть всё, что и полагается кроме собственно зарядных станций - техобслуживание, мойка, товары в дорогу и, разумеется, немаленькое кафе. Обслуживают в кафе быстро - буквально пять минут и им уже несли какие-то пироги, набор зубочисток и чёрный чай с сахаром.

- Григорий, я выбрала за тебя, решила, что тебе должен понравится пирог с сыром.
- Себе что взяла?
- С курицей. Бегающею в деревнях живую курицу я уже видела, надо же получить представление, какова она на вкус?
- Всё надо "познать", да?


Сату решила, что Гришенька безобидно, но издевается, и отвечать ему не стала. Конечно же ей нужно познавать что-то кроме оружия, особенностей его применения и различных ранений. На войне Сату уже видела вещи наподобие того, что было у Кармазина на Арнауте, бойцов с грудью всмятку. Кадрия такими ранеными даже не занималась, просто приказывала вколоть дозу фентанила, иногда брала груз на душу  и приказывала вколоть две дозы, чтобы раненый мучился меньше, и не отвлекал от тех, кого ещё можно было спасти, причём быстро, и ограниченными силами. А ведь Сату всё ещё поддерживает отношения с Кадриёй, она написала ей о таком случае и о том, что Кармазина она всё-таки вытащила. На что Кадрия ответила коротко - Приятное исключение, впрочем, лишь доказывающее правило.

Итак, они едут дальше. Малоэтажный город с кучей зелени остаётся у них на востоке, это последние километры, пока трасса идёт по поверхности, а не по тоннелям. Тбилисская трасса в общих чертах повторяет историческую Военно-Грузинскую дорогу, но только в самых общих чертах. Например в том, что трасса идёт в долине Терека, но уже давно не закрывается даже если кто-то проворонил скопления снега и сошла всамделишная лавина. Теперь они уже едут по тоннелю, из которого редкие выезды вроде "мкр. Нижний Ларс" или "мкр. Верхний Ларс".

И вот наконец граница, на ней флаг, как его называют, "Пять Крестов" и статуя старика в арабском платье с длинной бородой. Теперь они в Грузии, а о Грузии, точнее о её культурном влиянии на Восточную Европу стоит сказать особо.

Где-нибудь в городах, где реальная зима длится полгода, Грузия предстаёт страной мечты с вечным теплом и вечно зелёными бескрайними лугами. Грузины об этом знают и шутят, что их лето, как и везде, длится всего три месяца в году. Грузия также воспринимается как синоним слову древность. Самое древнее то, самое древнее сё. Но это, скорее навязанный рекламой образ, хотя древностей в этой стране немало. Но самое сильное влияние в присутствующем в абсолютно каждой продуктовой лавке грузинском вине.

За века грузины умудрились сформировать вкусы четверти миллиардов человек в вопросах вина до такой степени, что мало кто в Восточной Европе ответит, что такое Мерло или Шардоне, но при этом сразу же скажет, что грузинским виноделием правит красный царь Саперави и его белая царица Ркацители. И последнее отнюдь недалеко от истины. Грузинские законы о вине давно и окончательно прогнали европейские сорта винограда, и, всё же не смогли расправиться с европейскими методиками виноделия, потому что традиционные технологии, вроде выдержки вина в гигантских керамических горшках квеври попросту не удовлетворяют весь благополучно созданный маркетологами спрос. Грузины крепко недолюбливают сухое вино, без особого пиетета относятся к полусухому, и это привело к тому, что в отличии от остальной Европы, от Ужгорода до Анадыря "нормальное вино" должно быть полусладким. И именно бутылки вин с непременными неизвестными буквами грузинского алфавита уже не один век остаются на огромной территории осколками той самой зелёной страны грёз.

***

Тбилиси, Район Метехи

Машину нужно оставить за два километра до исторического сердца Тбилиси. На улице довольно тепло, примерно +25, и торговля мороженным идёт довольно бойко. Кармазин купил мороженное себе, угостил Сату, и, кстати, удивился, почему о мороженном не задумались на Кадулле. Воды в коммунальной системе там немало, стоит она недорого и, говоря прозаически, съеденный лёд в эту же коммунальную систему и возвращается.

Они сидят на берегу реки и смотрят на проходящие по реке электроходы. Кура - река горная и город разделён на несколько сегментов для речных круизов.

- Сату, как тебе мороженное?
- Ты предпочтёшь честный ответ?
- Конечно.
- Григорий, по твоим меркам сейчас тепло, по моим - прохладно. Возможно мороженное стоило бы продавать на самых жарких двипах Нассама, и оно бы нашло своих почитателей не только среди людей.
- В общем тебе и так нежарко, а тут ещё и мороженное...не тёплое, в общем.
- Ты прав. Сейчас я бы не отказалась от горячего пирога, но здесь своя кухня и в городе ты ресторан осетинской кухни не найдёшь. Но здесь есть горячие хинкали и я, кстати, вижу одну хинкальную.
- Договорились. Ещё полчаса и мы идём туда. Сату, ты ведь полиглот, и умеешь разговаривать по-грузински?
- Григорий, я бы не хотела обсуждать то, насколько я полиглот. Я проводила во Тьму множество достойных людей на их родном языке и эту тему предлагаю закрыть.

Я умею разговаривать по-грузински и понимать то, что говорят мне. Три года назад я пробыла здесь три недели, когда уезжала, то спросила, как хорошо я владею языком. Мне сказали, что я могу сравниться с плохо успевающим семиклассником, в основном из-за незнания устойчивых выражений, афоризмов. Но тот же администратор гостиницы заметил, что ни один сторонний человек до такого уровня за три недели не дойдёт. За три года, скорее всего, тоже.


Кармазин и Сату воспринимают друг друга, можно сказать, диаметрально противоположно. Гришенька считает, что Сату - его помощница-спасительница, а Сату считает что она дура и на Арнауте Кармазина она крепко подвела. Так или иначе, полчаса прошли и Сату повела их в хинкальную, где в её памяти подают чудные пельмени-переростки с горячим бульоном внутри, которые нужно уметь есть, чтобы не обляпаться.   

Обслуживание в этом заведении даже более моментальное, нежели в АЗК под Владикавказом. Три минуты и им несут хинкали, отдельную перечницу, соусы, и столь популярный в городе персидский чай. Сату, можно сказать, уже тёртый калач - сначала она делает надкус, выпивает горячий бульон, и только потом ест всё остальное.

- С перцем вообще занятно. Сату, если не секрет, что ты придумала?
- Твою дыхательную систему нужно восстановить, здесь для этого есть всё. Города и деревни на разной высоте, дороги с любыми уклонами.
- Сату, ты, конечно, не обижайся, но ты хорошо понимаешь что делаешь?
- Лично я - нет. Помнишь, я рассказывала тебе про военврача Кадрию? После войны она смогла вернуться на Землю, избавилась от алкогольной зависимости и во многом поправила своё психическое здоровье. Её начальство понимает, что она - неидеальна, но никого с подобным опытом нет и близко. Сегодня она - главный врач в отделении неотложной помощи в  своём родном городе Зеленодольске, это она предоставила мне рекомендации. Она одинока, как "измызганная войной мочалка", но я думаю, что к делу это отношения не имеет.
- За неё, за всех "измызганных войной"
- За всех "измызганных войной"

Они чокаются обычными чашками с чаем, потому что вина в этой хинкальной не подают.

***

Тбилиси, Мтацминда

24 октября 2333-го года
6 дней спустя


На горе до сих пор изумрудная зелень, и несильный моросящий дождь лишь подчёркивает эту изумрудность. Кадрия советовала Сату на первом этапе "забрасывать" Кармазина на приличную высоту, дать ему попривыкнуть, и потом давать несколько часов чтобы дать спокойно спуститься. Сату так и делает - они приезжают сюда на фуникулёре, сидят здесь пару часов, и часа четыре, не торопясь, спускаются к ужину. Гришенька получает изысканное удовольствие от этой пары часов на горе - здесь, конечно, не джунгли, но зелени много, и эта зелень ему понятна. Перед спуском они перемещаются на смотровую площадку, с которой открывается вид на почти двухмиллионный мегаполис.

- Сату, ведь это, я о горе и прогулках с неё, скоро закончится?
- Да, я планировала наш выезд назавтра.
- И куда же?
- В Телави, в Кахети или Кахетию. В Кахетии есть действительно всё, вплоть до марафонских дистанций, на которых можно набрать два и больше километра высоты.

Как только Кармазин услышал про марафонские дистанции, он сразу же начал дышать чаще и у него закономерно заболело в груди. Пока что его предел - где-то пять километров пешком под гору за час-пятнадцать, после которых он будет отдыхать и дышать прохладным горным воздухом ещё десять-пятнадцать минут.

- Сату, если не большой секрет, ты то здесь что нашла?
- Спокойствие, и понимание, что такое война. "Дорогуша, вы тоже воевали?", это звучало очень сочувственно. Но не очень понимающе, потому как по убеждениям старейшин кахетинских деревень война - исключительно мужское дело. Я парировала это тем фактом что на окончательное приручение нашей общности и на уничтожение палийцев Император, этот ублюдок недостойный рождения, отмобилизовал примерно 45 миллиардов солдат. После этого те же старейшины согласились что это действительно чрезвычайные обстоятельства. В своих разговорах они вспоминали грузино-турецкую историю и призывали меня лишь к тому, чтобы я не пыталась подслушать каждое сказанное ими слово.
- Спокойствие. Сату, вот что ты вкладываешь в слово спокойствие?
- Наверное, полное отсутствие насильственной преступности, здесь весьма традиционное общество. Я могла проходить по дороге, встречать мать с ребёнком, и первые пятьдесят метрических метров после нашей встречи они молчали. Только потом ребёнок спрашивал мать "Мама, это что, инопланетное существо?". И мать отвечала "Не надо так, существо может нас услышать, оно нам не мешает. Не будем и мы ему мешать".



Дорога до Телави - буквально стокилометровая магистраль, проходящая всего через один тоннель. В северной части города, недалеко у пансионата "Семь Озёр" у Сату есть излюбленный отель, где и её приняли хорошо, и Кармазина тоже. Город находится выше Тбилиси, примерно на высоте Мтацминды, и Гришенька понял, что у него есть пара дней, чтобы к нему придышаться. А потом начнутся его собственные небольшие приключения, причём без злодеев и преступников, целью которых будет восстановление его искалеченной "дыхалки".