Сказка о родине

Говорят, что чувство родины передаётся нам с молоком матери - избитая и затёртая до дыр фраза ещё с времён СССР и скорее продукт пропаганды, чем народной мысли.
Чувство родины зарождается постепенно, не торопясь, как бы исподволь. Оно складывается из приобретаемых с детства фрагментом памяти или моментов неповторимого счастья если хотите и непременно привязано к месту события. Эти реперные точки и формируют это удивительное чувство, которое делит нас всех по принципу "свой - чужой". 
Ощутить неразрывную связь с родиной и осознать рассудком это состояние можно только покинув её, пройдя пограничный контроль и оказавшись на нейтральной территории. Уже в этой полосе отчуждения в тебе просыпаются чувства неведомые доселе. Возможно что-то похожее, когда ты покидаешь свой дом - малую родину и переезжаешь далеко-далеко, на длительный срок по службе или учёбе, но всё равно это не идёт ни в какое сравнение с переездом в другую страну.

Судьба преподала мне несколько уроков познания чувства родины.

 Один из первых - это принятие присяги в пограничном отряде, на берегу очень далёкой реки Уссури, всего в паре километров от китайской территории.
Слова клятвы, которые я читал перед боевым знаменем части и строем были этим первым уроком и до сих пор не утратили своего значения.
"Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик...", - чеканил я вызубренный наизусть текс и в памяти всплывали картины заснеженной тундры, Полярного Урала, Москвы, бабушкиной деревни, долгого пути, через всю строну по Транссибу: Восточная и Западная Сибирь, Енисей, Байкал, Уссури, Амур и все места, где к тому времени побывал: Молдавия, Крым, Краснодарский край, Коми, Украина... и за всё это я теперь был в ответе, за спокойный сон и труд миллионов людей.
 Но до последних дней, в моём сознании, высечены, как в граните другие слова присяги, которые в одночасье делают юношу мужчиной - это последние слова присяги: "Я клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
Если же я нарушу мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа." 
 Даже сейчас, уже далеко не молодой и скорее похожий на деда Мальчиша-Кибальчиша из сказки Аркадия Гайдара «Сказка о Военной тайне...» - эти слов рождают бурю эмоций и воспоминаний.

 Отношения с Китаем, в те тревожные годы, были на гране войны. Постоянные провокации, территориальные притязания и недавний инцидент на реке Уссури - на острове Даманский заставляли нас, быть в постоянной боевой готовности круглосуточно. Это состояние постоянной мобилизации умственных и физических сил, впоследствии очень помогло в дальнейшей шахтёрской судьбе...   

 Ещё один из уроков мне преподала судьба, забросив меня в начале двухтысячных на Украину - в Донбасс.

 В составе специалистов по горному делу я был приглашён на работу в одно известное угледобывающее объединение...
 И в один из летних погожих деньков, в выходной, предложил друзьям с жёнами совершить обзорную экскурсию...
 Имея определённый командный ресурс договорился о посещении шахтного многоканатного копра.
 Сейчас, по сводкам с СВО, их часто показывают по телевизору - это прямоугольные башни из железа и бетона на территориях шахт, возвышающиеся над остальными строениями промплощадки на десятки метров, по которым бьют из всех видов вооружения.
 Так вот, экскурсия была организована и мы в приподнятом настроении поднимались на крышу этого замечательного сооружения подбадривая наших дам, которые представить себе не могли какой экстрим их ожидал. Но они справились.
 Надо заметить, что жёны шахтёров - это отдельная порода женщин, связавших свою судьбы с мужчинами, подвергающих свою жизнь постоянной опасности и не дни, а годы и десятилетия. Живущие в постоянной тревоге за жизнь своей второй половины и семьи, видя какое горе порой приходит в шахтёрские дома...
 
 А погода, как говорится - была миллион на миллион! Над головой, как по заказу, ни тучки, ни намёка на какую-то облачность - видимость сто процентов и увиденное было просто ошеломляющим.
 Голубой лентой в прибрежных зарослях прятался петляя Северский Донец; желтели песчаные пляжи и искрились под солнечными лучами живописные плёсы реки; небольшие церквушки деревень казались космическими кораблями пришельцев; правильные квадраты и прямоугольники полей обрамлённые зелёными посадками деревьев уходили за горизонт... Терриконы старых, уже закрытых шахт, отдалённо напоминали египетские пирамиды и поросшие зелёным кустарником и деревьями, были разбросаны тут и там, какой-то неведомой силой по капризу чьей-то воли, по пойме реки и по полям..., а хуторки и деревушки с просёлочными дорогами, садами и ставками, выглядели игрушечными поделками на макете в музее.
И эту картину маслом, пронизанную солнечным теплом и светом, дополняли соколы кружившие в полуденном мареве донской степи, вокруг копра, на расстоянии вытянутой руки.
 Все страхи подъёма на высоту были забыты мгновенно и мы стояли очарованные красотой льющейся в наши сердца потоками тихого человеческого счастья...
 Старорусская, родная луганская земля, бросалась в наши объятия, как истосковавшийся по родине странник, после трудных испытаний долгого пути и поиска своего счастья в заморских странах...
 
 Насмотревшись вдоволь мы стали собираться в обратный путь и я решил добавить ещё немного остроты в ощущения и с довольным выражением лица сообщил нашим дамам, что под нами, то есть буквально под их ножками зияет пропасть прикрытая крышей копра, примерно в километр с небольшим шахтного ствола...
 Стоять на такой верхотуре и представлять, что под твоими ногами ещё тысяча метров пустоты, наверное схоже с ощущениями нахождения на палубе корабля в открытом океане, застопорившим свой ход над Марианской впадиной.
 Представляете - ты упираешься руками в поручни, смотришь за борт, а там, под килем корабля, в толще воды, одиннадцать километров бездны... Все вершины Гималаев ухнут без следа и от вершины Эвереста ещё пару километров до поверхности океана останется...
 В общем реакцию девчонок надо было видеть, очевидно воображение у них в этот момент было на пике сознания и мне точно было бы несдобровать, но я вывернулся и вывел их из перевозбуждённого состояния одной фразой: "Девчонки, а вон за тем полем Россия".

И я не соврал и это дорого стоило....
 Невдалеке от нас лежали русские земли, родной стороны. Чуть поодаль на косогоре располагалась наша российская шахта и над ней... небо было голубей голубого, воздух прозрачен и свеж, как майское утро... и там мы оставили наши сердца, чтобы однажды вернуться к родному очагу, к милым сердцу старикам и малой родине...