24. Вояж

Отрывок из романа «Информационный шум»

- Вы были правы. Наноструктура у поверхности сформирована из конусов. Это сопла, в которых происходит кумуляция плазмы, и источник энергии пьезоэлектрический. Такая технология разрабатывалась для спутников. Её применяют при коррекции орбит. Поскольку расход топлива на формирование плазмы незначительный, то микродвигатели спутников работают десятилетиями. Другое решение используется в области распознавания контрафакта. Живой лак из бактерий обладает высокой чувствительностью к определённым веществам. В нашем случае он сжимается при приближении к натуральным тканям и янтарю. Но композиция бактерий может быть изменена, тогда лак станет идентифицировать другие материалы. При сжатии такого покрытия как раз и запускается пьезоэлектрический источник тока. Ещё в качестве носителя используется попкорн, который при вздутии становится легче воздуха, и этот тоже живой биоматериал вместе с бактериями-индикаторами способен активироваться через заданное время, как часовая бомба. Причём инкубационный период регулируется и устанавливается на несколько лет с точностью до часа.
 
Примерно так и также складно, как моя первоначальная версия о пиропьезоэлектрическом эффекте, звучали новые объяснения принципа действия зажигалки. Секреты её конструкции мне и Оле поведал Виктор с поддержкой Георгия Николаевича. По моей просьбе полковник действительно отправил с нами эксперта, кроме того, добавил в группу своего заместителя, видимо, курировать поездку для придания мероприятию пущей важности. Работу музея, правда, не остановили, лишь прикрыли двери в Янтарную комнату и снаружи поставили таблички с надписями-извинениями как бы за реставрационные работы.

Бедняги туристы в отличие от нас напрасно приехали, кто-то из них возмущался, и мы это слышали, а один особо любопытный даже дверь приоткрыл, да тут же закрыл, испугался, наверно, увидев внутри вместо янтарной красоты кучу проводов и штативы с аппаратурой. Тогда Георгий Николаевич велел нашей охране выйти и встать у дверей, извиняться, «кланяться» и предлагать людям, подойти через часик. А на мой вопрос:
- Чего мы тут ищем?
Он ответил:
- Закладки зажигалок или места, куда их можно заложить, а также другие улики. 
Для чего при сыске присутствовать мне и Оле было непонятно, поэтому мы тупо разглядывали музейный экспонат из панно с камушками да зеркалами. Виктор этим, кажется, был недоволен, но мы всё же вместо того, чтобы помогать, занялись просвещением с аудиогидом.

История о том, что первоначально Янтарный кабинет несколько мастеров много лет создавали по заказу прусского короля и в итоге презентовали Петру первому, сама по себе наводила на нехорошие мысли. Навскидку оценка сего подарочка складывалась недобрая. Неуверенность усилилась из-за рассказа про то, что в Санкт-Петербурге кабинет не собирали, а четверть века хранили в ящиках. Похоже, что первый хозяин поступил по пословице: «на тебе боже, что нам не гоже», значит, прусак освободился от ненужного под видом благодеяния. Впрочем, это не важно, полбеды, «дарёному коню в зубы не смотрят». Интересно было услышать другое, а именно то, что янтарь благотворно влияет на человека и защищает от зла. Жаль, гид умолчал о причинах, почему и каким образом окаменевшая смола действует на наш организм, откуда «ноги» растут у положительного эффекта? Меня-то, напротив, быстро утомили однообразные стены. Даже вспомнил, как в кинофильме «Ошибка резидента» разведчика, которого играл Миша Ножкин, запирали в «музыкальную шкатулку», то есть в камеру для пыток звуком.  И подумал, что человек в Янтарном кабинете через некоторое время почувствует тоже, будто находится в камере для пыток, только не звуком, а рыжим светом. Синий, голубой, зелёный, куда не шло, терпеть можно, а жёлтый и оранжевый – это пугающий вызов, измена, приближающая красный бунт и огонь. Под таким впечатлением я и высказался:

- Детская болезнь желтизны в коммунизме!

Переиначил известное название, заменил левизну на желтизну. Ну, что делать, сидит в нас такая информационная инфекция. То, что кувалдой в школе и в институте вбивали, не забудешь, не пропьёшь и с годами химией не вытравишь. Сии цитатки прочнее татуировки, только не на теле, но внутри, до конца дней, с нашим поколением и умрут. А новому населению Земли, несомненно, свои придумают да силой вдолбят, как жить надо. Впрочем, так и раньше всегда было, неслучайно поэт и помещик Некрасов фразу сочинил: «на место цепей крепостных люди придумали много иных» …

Размышления, размышлениями, при мне и остались. Соучастники расследования никак на слова о детской болезни не отреагировали. Мастеров янтарного дела средь нас не было, потому никто не обиделся на стариковское и «высоко философское» определение художественного результата. Ольга лишь по сему случаю сняла первые показания стикеров. Она-то всех заранее окольцевала, а у меня кроме обычной наклейки были и новые, полученные от аспирантов из Москвы.

Такое дознание в процессуальном ритуале на минуточку нас оживило, только печаль из-за янтарных лучей тут же вернулась. Хотелось бы знать, чего слышали эти стены в прежние времена от рабочих и от господ. Может, те люди тоже грустили, о чём-то своём семейном говорили, а может, по делу, про имитацию красоты? Когда-то мы сможем воспроизвести их слова. Говорят же, что у стен есть уши. Так это не образное выражение. Какой-то реликтовый след на уровне материи наверняка остаётся. Не только старую магнитофонную плёнку восстановить можно, но всю историю распутать.
От подобных идей и скуки моя следующая мысль звучала угрожающе:

- Наукой следует заниматься, чтобы бетон в голове не застыл!

За сей «бетон» и «бетонирование в целом» сканирование штрих-кодов не только полагалось автоматически, но ещё и сопровождалось комментарием:
- Дикость!

Что «Шариков», то есть я, в уме немедленно довёл до совершенства «философской» мысли из «Переписки Энгельса с Каутским» и продолжил своими словами:

- Признаком выхода из дикости является разрешение проблем путём научного поиска, а не за счёт волевых решений…

К сожалению, у нас не было ни того, ни другого, поэтому «Шариков» стал, как мог, развлекаться дальше. Взял у эксперта электронную лупу, да взглядом за мелкие детальки и зацепился. Вскоре и выдал:
- Ой-ёй-ёй, ай-яй-яй, какая халтура!..
- Тут клей из-под камня вылез, тут золотая рама перекошена, а зазоры, зазоры-то какие! Как на старой «Волге»! Прям, как меж капотом и крыльями, палец пролезет!

Наговорил чушь несусветную, а Виктор воспринял меня всерьёз, решил, что дед на самом деле чего важное обнаружил, подскочил да принялся к тому месту, где я стоял, свои радары пристраивать. Вижу, парень конкретно в исследования упёрся, хотел уж ему признаться, что просто так забавляюсь, как вдруг молодой эксперт почти закричал:

- Есть, есть! Здесь действительно есть скрытая полость.
- Георгий Николаевич, посмотрите, чего тут Вадим Сергеевич обнаружил!
С этими словами он неподалёку от указанной мной щели поставил на штативе какой-то приборчик, нажал на его клавиатуре несколько кнопок. Раздался короткий писк, и по небольшому встроенному дисплею побежали шифрованные строки.
 
- Граббер это, - пояснил Виктор:
- Предназначен для вскрытия электронных замков.

И мы притихли в ожидании. Чудо, к нашему удовольствию, проявилось быстро. Примерно через минуту в стене что-то щёлкнуло, видимо, отошёл язычок запора, и в янтарном панно без всякой помощи распахнулась дверка. За ней находилась полость кирпичной стены, по размерам подходящая для установки электрической духовки или большой микроволновой печки. Никто здесь пиццу готовить, конечно, не собирался, но всё же помимо электронного замка внутри на боковой грани были установлены электрические розетки.

Георгий Николаевич с уважением пожал мне руку, почти как первооткрывателю Северного полюса, и зачем-то напутствовал своего молодого сотрудника словами:

- Учись, студент!

Виктор, хоть и перерос студенческий возраст, тем не менее призыв учиться воспринял так же буквально, как совершенно случайное внимание к зазорам, то есть с искренним интересом и усердием. А, по-моему, возникшая сценка выглядела смешно и нелепо, только разочаровывать партнёров не хотелось, поэтому их игру продолжил и сурово произнёс:

- Задача заключается не в том, чтобы учиться, учиться и учиться, а в том, чтобы производить добавленные знания!

Несомненно, лучше считаться мудрецом, чем грибником, который в лесу своё счастье нашёл методом тыка. Только уж не знаю, либо сам себя переиграл, либо чувство юмора у товарищей напрочь отключилось, но никто из окружающих не понял, что шучу, и не рассмеялся. Вдобавок Ольга вновь сканировала штрих-коды, чем нагнала ещё больше драматизма в наше настроение.

Также невесело по поводу находки прозвучал и комментарий Георгия Николаевича:
- Здесь вполне могли разместить попкорн, объёма ниши достаточно, чтобы одновременно поджечь все панно.
- Да, - поддержал начальника Виктор:
- Дверка бы ночью открылась, попкорн бы поджарился, разлетелся по комнате и поджёг янтарь.
Такая версия, естественно, задела всех.
- Дикость какая! – сказал я, чувствуя, что моя «пластинка» заела как раз на дикости …
- Изысканное злодейство, - отметила Ольга.

Эксперт решил, что слово изысканное надо понимать, как сложное, и предположил:
- Видимо, не нашли другого места, где оставить коробку с попкорном. Мебели в комнате нет. Любой забытый предмет сразу заметят.

Пришлось биологу уточнить, о каком злодействе идёт речь:
- Дело не в том, что можно было поджечь проще, а в том, что кому-то в принципе пришло в голову такое устроить. Изощрённость заключается в скрытом смысле преступления.

- Будем разбираться, кто из строителей, реставраторов и персонала причастен, - сделал вывод Георгий Николаевич и добавил:
- Наверняка многие знали об этой полости и в проекте она точно должна быть...
Из-за этого захотелось спросить:
- А нельзя было ещё до поисков проект посмотреть да людей расспросить? Зачем все эти пляски с приборами?

Промолчал, не стал корить горе-сыщиков, только подумал:
- Чудненько, решили учиться и учиться, пусть учатся…
- Зачем обижать, им просто не везёт, правильная карта не пошла. Удача мне сегодня улыбнулась, причём второй раз. Как в лотерею миллион выиграл, без труда нашёл и пропажу супрессора на схеме электромобиля, и тайник в Янтарной комнате! Но так, ведь, складывается крайне редко. Не стоит почитать на лаврах, случайность она и есть случайность. Завтра уж успех к другому улетит, как воздушный шарик, как тот попкорн, надуется и лопнет…

***

- Извините, извините, - наперебой сказали директор музея и главный инженер. Они вернулись к нам как раз тогда, когда шло обсуждение находки. Немолодая женщина и коренастый мужчина тоже в возрасте услужливо сопровождали нашу компанию с момента приезда в Царское село до начала работы в Янтарной комнате, но потом они ушли. Как показалось, чтобы не мешать. Теперь, однако, выяснилась другая причина.
- Местный сумасшедший на стоянке разбушевался, - сказала директриса:
- Машины костылём лупил. Спасибо вашему водителю, он с нашим охранником чудака ловил. Скрутили. Мы уже санитаров вызвали и сдали. Так что всё в порядке…
- Извините, - ещё раз попросила прощения женщина.
Её излишняя вежливость явно подчёркивала нашу миссию. Главный инженер между тем заметил открытый люк в янтарном панно и спросил:
- О! Как вам удалось его открыть?

Дальнейшее пояснение должно было расстроить сыщиков и обрадовать меня.
- Замок сломался, – сказал мужчина:
- На шифр не реагировал. Хотели уж ломать, но в музее регламент. Самим не положено, а специалисты только через неделю должны приехать.
- Впрочем, это не важно. Раньше розетками пользовались, чтобы пылесосы подключать. Теперь тут робот уборку проводит. Он на аккумуляторах, розетки не нужны…

- Ха, ха, ха, - подумал я:
- Целое информационное управление министерства на уши поставили, чтоб замочек открыть. Супер! Воистину правда то, что говорят, что Янтарная комната заколдована. Кого хошь дураком выставит…

Эту очередную насмешку скрыл, только улыбнулся. Соответственно за несолидное поведение подвергся процедуре считывания штрих-кодов, и одновременно услышал вопрос Георгия Николаевича:
- Вы сказали чудак? Жалеете его что ли?
- Да, - ответила женщина:
- Он наш бывший работник, здесь на реставрации и заболел. Лечили, не помогло. А мастер замечательный был, золотые руки, талант.

Вопрос был задан директрисе, но содержание, тем более ответ изменили и моё мнение. Поэтому подумал:
- Заместитель у Сергея оказывается очень, очень въедливый человек! Такие мелочи замечает! С ним беседовать впредь поаккуратнее надо… 

Продолжение опроса касалось наличия у больного жилья и родственников. Директриса сказала, что в кадрах есть все сведения. И Георгий Николаевич тут же кому-то по телефону поручил заняться пациентом.
- Свяжитесь с больницей, - сказал он:
- Если условия плохие, сразу предложите опекунам перевод в наш госпиталь.
- Работаем по восьмому стандарту.
- Координаты сейчас отправлю. 

Затем наш куратор удалился вместе с директрисой. А я предложил выйти на воздух. Так мы и сделали, оставив в «жёлтой» комнате нашего эксперта и главного инженера музея. Уже на улице сказал жене:
- Кажется, удача улыбнулась не только мне, неизвестно, повезёт ли с расследованием нашим сыщикам, но как минимум ещё одного мастера приютят в приличном доме для сумасшедших.

- Возможно, - прокомментировала мои слова Оля:
- Ещё бы знать, какая методика в их восьмом стандарте?
Мне оставалось предположить:
- Надеюсь, не пытки на дыбе с пристрастием? Не искалечат же они несчастного?
На это получил квалифицированное пояснение: 
- Нет, конечно, при шизофрении это бесполезно, сейчас имеются в сто крат более эффективные средства…

***

Вояж, вояж… Следующая остановка нашего путешествия состоялась в складском комплексе. Хорош он был и красив снаружи, правда, сгорел напрочь. Уцелел лишь тот корпус из белых и голубых панелей, что виднелся со стороны дороги. Он и прикрывал собой черноту. А за ним на пожарище находились искорёженные завалившиеся конструкции. Останки уничтоженного имущества занимали десятки гектар, и не представлялось возможным что-либо делать кроме как пофотографировать руины снаружи. Однако это оказалось не так. За нами подъехал автобус эксперта. Виктор открыл кофры и выпустил на свободу полсотни змей. Отвратные на вид роботы, такие же противные, как их природные прототипы, немедленно уползли и скрылись в развалинах.

- Мы здесь не первый раз образцы собираем, - пояснил эксперт:
- И пожарные тоже нам материалы присылали. Следы попкорна нашли уже. Модель построена. Сейчас требуется некоторые детали уточнить. Нам змеек заранее запрограммировали, они быстро справятся…
Тоже подтвердил и Георгий Николаевич.
- Коробки с попкорном были на стеллажах во многих местах, - сказал он: 
- Версия поджога полностью доказана.
- Примерно известны и исполнители. Они не знают то, что раскрыты, их пока не задерживали. Требуется до конца разобраться кому и зачем понадобилось склады уничтожить. Во время поджога фигурантов на месте не было, поэтому не суетятся, надеются на надёжные алиби…
 
- Идиотство какое-то, - заметил я:
- Во-первых, склад поджечь в сто раз проще без всякого попкорна.
- Во-вторых, непонятно, что общего между товарным складом и Янтарной комнатой?
- Если покрытие зажигалок реагирует на янтарь и ткань, то здесь этого нет.
- Третье, о чём сейчас подумал, касается потолка. Именно туда улетят лёгкие шарики. В Янтарной комнате потолок расписан на чём-то, допустим, по ткани, может эта основа и горит. Но цель-то, как вы говорили, панно на стенах. Не факт, что огонь перекинется. А на складе вверху стальные фермы и обшивка сэндвич-панелей, гореть вообще нечему.

- Да, много неясного, - согласился Георгий Николаевич, однако молодой спорщик, Виктор, кинулся защищать свою версию.
- Модель показала, что попкорн двигался по боковой поверхности коробок, поскольку изначально находился на стеллажах.
- Индикаторное покрытие реагирует не только на ткань и янтарь, но и на гофрокартон. А в него упаковывают все товары, что были на складе.
- Попкорн наэлектризован, поэтому не просто движется вдоль вертикальной поверхности, но притягивается к картону или янтарю, трётся и залипает.
- В Янтарной комнате попкорн следовало бы запускать у стен. И найденная сегодня ниша для этого вполне подходит.

Доводы оппонента я оценил коротко:
- Слишком сложно, накручено, главное зачем, не ясно?
И Георгий Николаевич мне ответил:
- Ключ в Кёнигсберге.
Старое название города, видимо, неслучайно произносилось не в первый раз. И командировка не в первый раз туда намечалась. Специалисты управления в бывшей столице Восточной Пруссии вообще работали постоянно, поэтому клубок загадок постепенно распутывался.   
 
Об этом меж нами состоялся предварительный разговор, а раньше, когда мы только приехали в Шушары, помимо людей из оцепления нас встречали несколько человек. Можно было подумать то, что это администрация объекта, но оказалось другое. Директор завода-поставщика строительных конструкций со своими сотрудниками. На встречу с нами они напросились сами. Поздоровались, представились. Директора звали Валентин Сергеевич. Нормальный, незаносчивый мужчина лет 60-ти честно объяснил, чего хочет от нас. Его желание не попасть в число ответчиков было понятно. К счастью, при пожаре никто не погиб, но материальный ущерб уже насчитали многомиллиардный, и намечались серьёзные судебные тяжбы. Наше обсуждение поджога, конечно, состоялось без свидетелей, поэтому директор мог лишь догадываться о причинах, да догадки к делу не подошьёшь. Кроме того, пожарные установили несоответствие заявленных и фактических характеристик материалов. За это вполне могли зацепиться юристы. Тогда беда, заводик бы и отвечать заставили, и обанкротили бы без сожаления, как говорится, не моргнув глазом.
 
- Мы панели поставляли, балки и фермы - объяснил Валентин Сергеевич. По его мнению, эти конструкции никак не могли быть причиной пожара. Но Георгий Николаевич возразил:
- Могли способствовать распространению огня и разрушиться раньше, чем отработало пожаротушение.
- Умный, - подумал я и захотел поспорить. Поэтому спросил:
- А была ли тут система пожаротушения?
На это куратор немного сердито ответил:
- Была, и сигнализация была, даже сработала, только сгорела заодно с прочим имуществом.
Он, видимо, был недоволен моим вмешательством в разговор, да поздно спохватился. Раньше надо было предупреждать, чтоб помалкивал. А без предупреждения дед разбушевался и выдал:
- Можно строить из любых материалов кроме соломы. Пожарная нагрузка склада высокостеллажного хранения такая, что любые несущие и ограждающие конструкции против неё, как слону дробина. А системы пожаротушения проектируют по нормам. Спрашивается, откуда эти нормы? Верный ответ - от балды. Серьёзных натурных испытаний никто не проводит. Для этого надо реальные склады в пять или десять тысяч квадратных метров строить, потом поджигать. Этого, конечно, нет. В результате по липовым проектам деньги потрачены, насосы стоят, трубы проложены, спринклеры торчат, а годятся такие системы разве что сигареты тушить… 

В общем высказал наболевшее, хорошо, хоть, не уточнил, не успел сказать про условия и множество очагов пожара при поджоге с помощью попкорна. Георгий Николаевич так сурово взглянул, что взамен расследования пожара мне привиделось место в штрафном изоляторе. Пришлось заткнуться. Ольга, как обычно, просканировала штрих-коды и этим отвлекла внимание от неловкой ситуации. Только следующая оказалась ещё более неожиданной и неприятной, поскольку директор вдруг обратился ко мне и заявил:   
- А я вас узнал, вы же доклад у нас делали. Извините, не помню, ваше имя?
Пришлось представиться вымышленным:
- Вадим Сергеевич.
Вот, как бывает. В коем-то «веке» мы из офиса на люди вылезли и тут же нарушили конспирацию. Серьёзный прокол! Если меня вычислили ненамеренно, то ошибка небольшая, с кем не бывает.

Помню жена рассказывала, как однажды в метро встретила одноклассника, он выходил из вагона, а она входила. И, если бы это произошло в её городе, то не удивительно. Но то пересечение состоялась за две тысячи километров от дома, что кажется за гранью возможного. У меня с директором завода аналогично могло выйти. Малая вероятность вовсе не исключает контакт, тем более что пока работал ни от кого не прятался, в командировки выбирался, выставки, конференции посещал, к нам гости приезжали. Многие люди меня видели. Всех не упомнишь.

Хуже дело, если нас свели и столкнули намеренно. На встречу директор напросился, значит разговор о пожаре мог стать лишь предлогом. Зачем тогда признался, что меня помнит? Получается, не он искал встречу, а его кто-то использовал в тёмную, например, для разведки или для опознания?..

О том же подумал и Георгий Николаевич, причём, если вначале он хотел отгородить меня от разговора, то теперь напротив воспользовался моим вмешательством.
- Хорошо, - сказал он мне и директору:
- Вадим Сергеевич, надеюсь, не откажется подготовить экспертное заключение для завода.
- Бесплатно? – поинтересовался я, подыгрывая временному коллеге.
- Нет, нет, - произнёс Валентин Сергеевич:
- Мы обязательно всё оплатим.
Потом чуть-чуть подумал, сообразил, что слово всё было лишним, и спросил:
- Сколько будет стоить такая работа?
Тут уж притормозить пришлось мне. Ввязываться в кропотливое дело совершенно не хотелось, поэтому решил отказываться и объявил заградительную «пошлину»:
- Триста тысяч.
Директор поморщился и, не скрывая удивления, спросил:
- Чего так много-то?
- Не настаиваю, - спокойно ответил я:
- Тут придётся разбираться со всеми документами, начиная с ваших техусловий, протоколов испытаний, сертификатов, контрактов вплоть до проекта склада и заключений экспертов.
- Попробуйте обратиться в другую организацию. Может кто-то сделает дешевле?

Увы, намёк на возможность отказа не сработал, директор решил сдаваться и сказал: 
- Хорошо, будем считать, что сумма согласована.
Потом он представил мне для связи своего помощника. На этом и разошлись. Однако, когда заводчане ушли, Георгий Николаевич упрекнул:
- Вам, Вадим Сергеевич, торговать нельзя. Такая работа минимум миллион стоит, продешевили вы!
 
И то верно, какой из меня торгаш, всегда покупал дорого, а продавал дёшево, то есть себе в убыток. Получается, что с «буржуазными» критиками был в целом согласен…
- Хорошо, - сказал я и отшутился:
- Всех денег не заработаешь, большую часть придётся украсть!..
- А вы, пожалуйста, распорядитесь, чтоб этого директора на детекторе лжи проверили. Уж не засланный ли он «казачок»? 
- Непременно, не волнуйтесь, - ехидно заверил меня куратор и серьёзно добавил:
- У нас в любом случае всех контактёров через нейросеть пробивают.

***

Ещё больше моя сговорчивость не понравилась Оле. По дороге домой она спросила:
- Ты зачем на эту работу подписался? Лишнее здоровье появилось? Или из-за денег? Наверно, обошлись бы без них.
- Это точно, - согласился я:
- Тем более, что половину придётся отдать на налоги и в управление, чтоб начальники казённую печать к моему мнению приставили.
Затем в своё оправдание ворчливо изложил целую «теорию» о несовершенстве «мироздания»:
- Просто пожалел директора. Его, ведь, наверняка по судам затаскают. Даже если поджог докажут, всё одно компенсацию с кого-то получать надо. А поджигатели такую сумму за всю жизнь не отработают. Поэтому адвокаты из-за одной цифры в сертификате завод погубят. Зацепиться за расхождение показателей для юристов – хлеб. И в сути разбираться никто не станет, и судьи формально будут правы. Мы же знаем, как эти сертификаты получают. Просто покупают с текстом, списанным из аналогичных бумажек других производителей. Так по цепочке ложная информация и распространяется. Настоящие характеристики могут знать только те люди, которые наукой занимаются, а заводчанам ничего не ведомо. Чаще всего даже не догадываются, что выпускают совсем не тот продукт, которым хвалятся. В техпроцессах слишком много чего влияет на результат, от сырьевой композиции и сотни параметров до погоды. Но склад-то сгорел из-за другого, не из-за цифры в сертификате. И если бы по факту материал соответствовал заявленным характеристикам, то пожар бы всё равно всё погубил.
 
- Тебе это зачем? – возразила жена:
- Нашли бы другого специалиста. И разве это твоя тема, ты же сейчас электромобилями занимаешься?
- Потому что универсальный инженер, - похвастался я:
- Таких теперь не делают. А отказаться от работы не смог. Настоящие инженеры рождаются со словом «да» и ищут решения задач, этим они отличаются от чиновников, которые рождаются со словом «нет»! 

Мы немного помолчали и мне захотелось переключиться на менее токсичную тему, поэтому сказал:
- Ладно, оставим, не будем о грустном, а ты заметила, что у Виктора кассеты под препараты точь-в-точь такие, как у вас в универе?
- Так мы их и разрабатывали, - ответила Оля:
- Тоже удивилась, когда увидела для чего наши кассеты использовали. Чудно выглядело, как змеи из развалин возвращались и «яд» сдавали. Языки и желудки отдельно! Причём сами в разные ячейки укладывали.
- А у живых змей разве есть желудки? – спросил я и в ответ услышал:
- Да, они древние и приспособленные к разным условиям, считается, что пережили динозавров, а ещё имеют законсервированные гены конечностей. Без ног, видимо, лазать было удобнее, соответственно у предков современных змей конечности не развивались.
Эта информация мне понравилась, поэтому сказал:
- Гипотеза верная, и робозмеи нашего криминалиста её тоже подтверждают. Пролезли во все щели, нигде не зацепились. На языках у них, наверно, микрочастицы накапливались, а в желудках образцы покрупнее. Придумано умно! Однако противные гады, согласись…
- Да, - подтвердила Оля:
- Ужасные, как настоящие, причём технология выращивания тканей для них и для андроидов похоже одинаковая. Ты заметил, что на кофрах было известное название корпорации, а она, возможно, была разработчиком и твоей Кати?!
Эхом в голове вновь прокатилось: - Твоей, твоей…

На этом самом интересном месте беседа, к сожалению, была прервана. Мне позвонил Сергей. Увидев, что на телефоне высветилось его имя, я в первую очередь ожидал услышать новости по электромобилю, поскольку утром до поездки сообщил о своём открытии, показал каталог, схемы и подробно разъяснил в чём отличие того, что было, и что стало. Только теперь вместо ожидаемой информации о продвижении к цели услышал совсем иное. Палыч пригласил нас вечером в ресторан. И это звучало без обычной иронии, не в излюбленном стиле полковника, но необычно вежливо. Даже мои извинения и отговорки из-за усталости от двух сегодняшних поездок он принял с неожиданным пониманием, лишь просил подумать и собраться. Этот разговор состоялся в дороге, когда мы ещё не добрались до офиса, и никакой другой мысли, кроме как об отдыхе не возникло. Поэтому первое решение отказаться было однозначным, да вскоре жена получила сообщение, с тем же приглашением, теперь уже от Уитни.

Пришлось спросить:
- Может это сон, как уже было?
- Нет, массовый гипноз, - пошутила Оля:
- Мы ж приглашение вместе видим! Значит не тебя одного околдовали…
В итоге о походе в ресторан вынуждены были действительно подумать. Преодолели лень, мобилизовали остатки жизненных ресурсов и собрались. Значит, поступили по доброму рецепту против кислой реальности, немного потешаясь над «подвигами» души и тела.
 
Ну, и то, что теперь мы на самом деле встречаемся наяву, а не во сне, выяснилось, когда у входа в «культурное» заведение мы услышали некультурное, но традиционное и потому уже чем-то приятное обращение:

- Тётя Оля, дядя Вадим, как хорошо, что вы пришли!

Сразу отпали всякие сомнения, ведь, американские дети шустрые, как колокольчики. Мёртвого разбудят. Тут же выяснилось, что именно в этом ресторанчике и выступают наши «заслуженные или застуженные» артисты. Подумать так с иронией, конечно, способствовала погода. Осень, переходящая в зиму, слякоть, влажный питерский воздух, морось, нечёткие мерцающие фонари и светофоры. Не знаю, возможно, Сашке, Дине и Рите было неважно, где находиться, молодым всё нипочём, а мне и Оле требовалось укрыться. Поэтому мы с удовольствием зашли в тепло и уют, и там уж в зале встретились с Уитни.

Электромобиль, Царское село, Янтарная комната, грабер, потайная дверца в панно, сумасшедший реставратор, Шушары, сгоревший склад, расследование, зажигалка, попкорн, робозмеи, проблемы завода строительных конструкций... Калейдоскоп, однако! Слишком много для одного дня, голова кругом, уж смутно помнил, что было, и тут ещё ресторан. Совсем бы запутался, только сбился со счёта мест и событий, поскольку заметил то, что тёмное платье леди украшала брошь с янтарём.
 
- Зачем она Уитни? - подумал я:
- Что-то новенькое, на приёме в адмиралтействе такой приметной вещицы не было.   
- Вновь янтарь. Странно, может, брошь есть та «вишенка на торте», которая связывает впечатления? Вояж продолжается? Чего вдруг обратил внимание? Всегда-то оставался равнодушным к побрякушкам. 
Тем не менее, в чём дело, сообразил. Отдельная вещь из янтаря смотрелась несравненно лучше, чем огромные рыжие музейные панно. Теперь было что с чем сравнивать. Об этом стал рассказывать жене:
- Много, богато – не значит хорошо. Халтура из прошлого, труда много вложено, а ума мало, Янтарная комната, как одним штампом напечатана, вот, и вышел кич.
 
- Ты зациклился, - заметила Оля и прекратила мою болтовню одним словом: - Надоел!
«Ботаничка», естественно, сканировала штрих-коды с моих стикеров и удалилась. Напрасно, следовало остаться, поскольку после двух бокалов шампанского, как когда-то в театре, сам я и моя речь гораздо, гораздо повеселели. «Критик» прицепился к особым питерским голосам. У кого слух хороший, тот понимает. А у кого плохой, как у меня, звуки лишь в подсознании струнки дёргают, от того и бородатые шуточки сами собой выскакивают. Вот, самые безобидные из них:

После шестой рюмки учитель труда автоматически становится учителем пения!

- Мадам, я вчера слышал ваш вокал.
- О, что вы! Я просто убивала время!
- Вы выбрали страшное оружие, мадам…

Танцы с бубном, мы так репетируем, жабы шагают, а лягушки скачут…

Деньги в руки - будут звуки! Или вы хотите лить воду, а ехать как на бензине?

- Простите, у нас тут даром только птички поют!

Слава богу, кажется, никто за сии порывы на меня не обиделся. К тому же к юмору и чуждой идеологии я в ушки «застуженных» артистов подлил немного демагогии. Изящно вывел им новую формулу жизни и успеха:

- Невозможно стать настоящим инженером только на чужих идеях, точно также невозможно стать настоящим певцом и музыкантом без собственного репертуара. Как бы вы не старались перепеть прежние шедевры, следует создавать свои…

Без наставлений нельзя жить, как же не поделиться сокровенным, не поговорить о том, о чём ничего не понимаешь. Ведь, давать советы «легко и приятно», поскольку сам ты себе кажешься очень умным, особо на фоне юных собеседников. И всё бы сложилось замечательно, если бы моё поведение не воодушевило на торжественную речь солистку. А она в свою очередь не провалила бы окончательно и без того шитую белыми нитками конспирацию…

- Мы завершаем наши выступления на этой сцене, - сказала Уитни:
- Но не прощаемся с поклонниками, любимыми слушателями и замечательными зрителями. С завтрашнего дня квартет работает на телевидении!
- Нас наконец заметили и пригласили! Ради этого и нужна настоящая дружба!
- Сегодня выступление с искренней благодарностью за поддержку творчества посвящается одному человеку.

С этими словами смуглянка протянула руку в мою сторону, сверкнула янтарная капля на её платье, и все присутствовавшие в зале услышали: 

- Спасибо нашему сердечному другу из столицы, Владимиру!..

(продолжение следует)

***

Пояснения по источникам и цитатам.

М.А. Булгаков «Собачье сердце»
- Уж и так читаю, читаю... - Ответил Шариков …
- Эту... Как её... Переписку Энгельса с этим... Как его - дьявола - с
Каутским.

М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита»
— Правду говорить легко и приятно, — заметил арестант…
(это слова Иешуа при допросе у прокуратора).
В романе сказано, что мастер знал про клинику и сам через весь город пешком пошёл в неё. За заставой шофёр грузовика сжалился и подвёз его. Потом (почти через четыре месяца) мастер говорил, что здесь (в доме для сумасшедших) очень и очень неплохо. 

«Ошибка резидента» - фильм 1968 г. В главных ролях: Георгий Степанович Жжёнов и Михаил Иванович Ножкин

«Операция Ы и другие приключения Шурика» - кинокомедия 1965 г.
«Кто не работает, тот ест. Учись, студент!» - слова верзилы, которого сыграл Алексей Смирнов.

«Детская болезнь «левизны» в коммунизме» - название публикации В. И. Ленина

Фраза «Учиться, учиться и учиться» принадлежит В. И. Ленину. Она была написана им в работе «Попятное направление русской социал-демократии».

Н.А. Некрасов «Свобода»
«…В этих фантазиях много ошибок:
Ум человеческий тонок и гибок,
Знаю, на место сетей крепостных
Люди придумали много иных…»