Мать потребовала ее содержать

— Я, Витя, между прочим, требую то, что мне принадлежит по праву. Я твоя мать! Только благодаря мне ты появился на свет. Не доводи дело до официальных разбирательств. Давай сэкономим нервы? Ты просто выполнишь мои небольшие просьбы, и всё будет хорошо. Кстати, возьми листок и ручку, я сейчас продиктую список продуктов, которые мне нужны.

Виктор практически не помнил маму, воспоминания о ней были какими-то размытыми. Мальчика с пяти лет воспитывал отец, Геннадий Алексеевич.

Нет, мама Виктора была жива и вполне здорова. Она просто много лет назад оставила мужа и сына и сбежала с любовником за лучшей жизнью.

Когда Вите исполнилось восемнадцать, он искал ее, но не нашел. Ему хотелось посмотреть в глаза женщине, которая его бросила. Молодой человек считал, что именно из-за неё ему пришлось почти два года провести в детском доме после смерти отца

В детстве ребёнок часто расстраивался из-за отсутствия мамы. Он не понимал, почему у других ребят есть любящая мама, а у него нет. Геннадий Алексеевич сына успокаивал как мог, говорил, что мама его любит и когда-нибудь обязательно вернётся.

Естественно, Геннадий Алексеевич не рассказывал маленькому сыну правду. Поначалу он говорил, что мама работает в другой стране, а потом — что заболела и лечится. Уже позже, незадолго до кончины, он всё же открыл сыну правду. Виктор, навещая отца в больнице, как-то у него спросил:

— А почему вы всё-таки с матерью разошлись? И где она?

— Да кто же знает, где она? — усмехнулся мужчина. — Я с ней не расходился, это она любовника завела и сбежала от нас одиннадцать лет назад. Позвонила как-то спустя год, попросила на развод подать, сказала, что собирается замуж выходить. На суд даже приезжала, видел я её, — припомнил он.

— С тобой, правда, не захотела видеться, но ты на неё, Вить, зла не держи. Я не знаю, что её на такой поступок толкнуло. Не суди, сынок, людей, тогда и тебя никто не осудит.

У Геннадия Алексеевича была сестра. Именно она организовала его похороны. Взять Витю под опеку ей не дали, поэтому подросток попал в детский дом. Жилось Виктору там относительно неплохо. По крайней мере, ни дети, ни взрослые его не обижали. В восемнадцать Витя вернулся в квартиру отца, пошёл учиться и даже нашёл работу.

В двадцать два года молодой человек познакомился с будущей супругой на свадьбе друга. Нина, его ровесница, оказалась сестрой невесты. Отношения между молодыми людьми развивались плавно, они узнавали друг друга долго, поэтому поженились только через шесть лет.

До тридцати трех Виктор и Нина строили карьеру, с детьми не торопились. Супруги хотели, чтобы у их первенца было всё самое лучшее.

Пять лет Нина и Витя во всём себе отказывали и много откладывали. Нину ничуть не волновало, что они, по мнению окружающих, поздно задумались о ребенке. В своём здоровье женщина была уверена.

У пары родился сын, которого назвали Арсением. Нина отсидела положенные три года в декрете, отдала малыша в детский сад и вышла на работу. Именно в этот период в семье и начались проблемы.

Как-то поздно вечером, когда супруги уже уложили маленького Сеню спать, а сами пили чай на кухне, в дверь кто-то постучал. Виктор и Нина переглянулись:

— Кто это может быть? — спросил мужчина у жены.

— Не знаю, я никого не жду. Иди открой, Вить. Может быть, соседям чего понадобилось.

Виктор открыл дверь и увидел на пороге незнакомую женщину лет шестидесяти.

— Здравствуйте. Чем могу помочь? — спросил Виктор.

— Ну здравствуй, сынок. Что, не узнаёшь? Войти-то можно, или так и будешь мать на лестнице держать?

Жанна Борисовна — а это была именно она — вошла, не дожидаясь приглашения. По-хозяйски осмотревшись, не разуваясь, направилась в гостиную. Нина выглянула посмотреть, кто в такое позднее время пришёл к ним в гости, и удивилась:

— Вить, это кто?

Виктор хотел было открыть рот, но Жанна Борисовна его опередила:

— А ты кто, милочка? Дай угадаю. Ты, наверное, жена моего сына. Ну что ж, давай знакомиться. Меня зовут Жанна Борисовна, я, получается, твоя свекровь.

И Витя, и Нина растерялись. Они никак не ожидали увидеть ее у себя в квартире. Нина выдавила:

— Может быть, чаю? Проходите на кухню, у меня как раз стол накрыт.

— А почему бы нет? На кухне, в уютной обстановке обсуждать дела ведь намного приятней. Да, Витенька?

Когда все расселись за столом, Жанна Борисовна выдержала театральную паузу и начала:

— Не буду ходить вокруг да около, сразу озвучу цель визита. Я, Витя, совсем недавно вернулась в родной город после смерти второго супруга. Мне есть, где жить, я купила однушку, ты можешь не переживать по этому поводу, — сразу обозначила она.

— Я правду скажу. Я никогда не работала, поэтому, естественно, и пенсии у меня как таковой нет. Не считать же те копейки, которые по социальной платят. Я, Виктор, нуждаюсь в помощи. Я твоя мать, а ты мой сын, поэтому ты обязан меня содержать. Не только по совести, но и по закону.

Мать потребовала ее содержать

Виктор поначалу и не нашёл, что сказать. Переварив услышанное, мужчина спросил:

— А что, ты только за этим явилась? Ты не хочешь спросить, как у меня дела? Тебе не интересно узнать, как я жил почти тридцать лет без тебя? А ты вообще знаешь, что два года после смерти папы я провёл в детском доме?

— Ну, — пожала плечами Жанна Борисовна, — это, Витя, жизнь. Теперь, я смотрю, у тебя всё хорошо, квартиру Генкину не узнать. Ремонт дорогой, техника в каждой комнате.

От громкого голоса Жанны Борисовны проснулся Сеня и позвал маму. Нина тут же отправилась в детскую к сыну. Жанна Борисовна даже не поинтересовалась, откуда идет детский голос. Пенсионерка продолжила:

— Я, Виктор, абсолютно не хочу с тобой ссориться. Я считаю, что ничего зазорного не делаю, обращаясь к тебе за помощью. Ты мой единственный ребёнок.

— Интересно ты рассуждаешь. Всю жизнь я хочу задать тебе всего один вопрос. За что? За что ты меня пятилетнего бросила? — вскричал он.

— Витя, не разводи лирику. Мне кажется, сейчас этот вопрос обсуждать уже поздно.

— Нет, ты всё же ответь! Я должен знать!

— Ну, начнём с того, что бросила я не тебя, а твоего нищего отца. Я вышла за него только потому, что забеременела от другого, а Гена согласился тебя принять. К его чести, он тебя воспитывал как родного. Никогда не обижал.

Виктор почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Получается, папа, человек, который дал ему всё, ему не родной? Жанна Борисовна и не подозревала, какие мысли роятся в голове у сына, поэтому продолжала:

— Ушла я от Генки из-за того, что он был абсолютно бесперспективным. Ну что он мне мог дать? Зарплату рабочего? Мне хотелось роскошной жизни! Давай не будем о плохом. Скажи лучше, что ты думаешь по поводу моей просьбы?

— Я пока ничего не могу сказать, мне нужно как следует всё обдумать. Оставь номер телефона, я перезвоню.

Жанна Борисовна записала номер сына и обещала перезвонить через пару дней. Уход свекрови Нина не застала, женщина вернулась, когда та уже ушла. Виктор поделился с супругой деталями разговора:

— И что ты намерен делать? — спросила Нина.

— Я не знаю! Хоть она меня и бросила, совесть мне не позволит не помочь. Тысяч десять в месяц, думаю, я мог бы выделить для женщины, которая произвела меня на свет.

— Да, думаю, что так, наверное, будет правильно. Не надо, Вить, грех на душу брать. Она на пенсии и, судя по внешнему виду, живёт не очень шикарно. Думаю, эта сумма ей очень поможет.

Жанна Борисовна, как и обещала, позвонила сыну ровно через два дня. Виктор к разговору подготовился, общался он с, по сути, близким человеком подчёркнуто вежливо и даже официально:

— Жанна Борисовна, я подумал над вашими словами. Я согласен вам помогать.

— А что же ты, сынок, меня по имени-отчеству называешь?

— Звать вас матерью у меня язык не поворачивается. Отправьте мне номер карты, я каждый месяц буду переводить вам…

Жанна Борисовна не дала сыну назвать сумму и перебила:

— Нет, денег мне от тебя не нужно. Мне достаточно будет, чтобы ты раз в неделю привозил мне кое-какие продукты и раз в месяц оплачивал коммунальные. Не хочется слишком тебя напрягать.

— Хорошо, договорились.

Поначалу Жанна Борисовна не наглела. В списках, которые она присылала, значились простые продукты — крупы, курица, овощи, фрукты. Виктор раз в неделю всё, что мать заказывала, привозил.
Месяца через три продуктовую корзину дополнили деликатесы. Красная икра (с припиской «обязательно натуральная, не имитированная»), красная рыба, экзотические фрукты, морепродукты… Виктор дважды привозил, а на третий уже возмутился:

— Послушайте, Жанна Борисовна, — мужчина сразу перезвонил, как только получил от неё очередной список, — я столько не зарабатываю, чтобы раз в неделю тратить на продукты для вас по семь-восемь тысяч. Вам не кажется, что вы переходите грань моей доброты?

— Не кажется, Витя. В моём возрасте всё, что указано в списке, очень полезно для организма. Ты же не хочешь, чтобы я болела? — мило поинтересовалась она.

— Да, кстати, Вить, хотела тебе сказать. Я привыкла дважды в год где-нибудь отдыхать. На заграницу я, конечно, не рассчитываю, а вот на путёвку в какой-нибудь санаторий вполне. И ещё мне нужно пальто какое-нибудь к зиме купить, а то на моём старом мех уже облез. Ты выбери время, в магазин меня свозишь.

Жанна Борисовна бросила трубку, а Виктор ошарашенно посмотрел на Нину, которая сидела напротив с сыном на руках.

— Ты чего? — спросила супруга.

— У меня слов нет, чтобы эмоции передать. Она, Нин, знаешь, чего хочет? Каждую неделю есть деликатесы, два раза в год где-нибудь отдыхать. Я ещё должен в магазин свозить и к зиме одеть!

— Да, запросы твоей маменьки мы точно не потянем. Пусть, Вить, она в суд идёт! Если ты действительно по закону ей что-то должен, судьи разберутся. У Жанны Борисовны аппетиты растут с каждым днём, мы скоро сына во всём ущемлять начнём, чтобы её потребности удовлетворить.

Продукты в воскресенье, как обычно, Виктор матери не повёз. Вечером Жанна Борисовна позвонила ему с претензией:

— Виктор, где тебя носит? Ты почему не приехал?

— А я, Жанна Борисовна, больше и не приеду. Вы знаете, я подумал, не буду я вам больше ничего привозить. Если считаете, что правы, идите в суд. Пусть закон нас рассудит!

— Хорошо, — согласилась Жанна Борисовна. — Раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, сам себе проблемы создаешь, Виктор!

Пенсионерка пошла в суд. Виктор к заседанию тоже подготовился и пригласил в качестве свидетеля тетю, сестру отца. Она приехала ради этого из другого города.

Над требованиями, которые Жанна Борисовна предъявила к сыну, смеялся даже судья. Пенсионерка хотела, чтобы Виктор привозил ей еду, одежду, лекарства, оплачивал коммуналку и сверх того давал по пятьдесят тысяч в месяц:

— Господин судья, — читала речь Жанна Борисовна, — я человек в возрасте, у меня много хронических болезней. Вы понимаете, что я должна питаться разнообразно? Я знаю, что мой сын прекрасно зарабатывает, какие-то восемьдесят-сто тысяч в месяц для него не деньги! Вы бы видели квартиру, в которой он живёт!

— Ваша честь, — взял слово Виктор, — вот моя справка о доходах, в месяц я зарабатываю всего сто двадцать, у меня супруга и маленький сын. Да и не заслуживает Жанна Борисовна помощи. Можно мне пригласить свидетеля? Она в ситуацию ясность внесёт.

Увидев сестру первого мужа, Жанна Борисовна прошипела:

— Надо же, жива еще, оказывается.

Свидетельница рассказала, что Витю мать бросила в пять лет, что ни копейки ни разу до его совершеннолетия не прислала, родительские обязанности не выполняла, не звонила, с сыном не общалась.

Да и факт, что после смерти отца Виктор оказался в детдоме, а не у матери, послужил отличным доказательством неисполнения Жанной родительских обязанностей. Суд Жанна Борисовна проиграла, в алиментах ей отказали.

Виктор выходил из здания суда под проклятия матери. Жанна Борисовна вслед ему кричала, что он ещё пожалеет о содеянном, что Бог его накажет, обещала больше никогда к нему не обращаться.

Мужчина по дороге домой занёс номер матери в чёрный список. Жанна Борисовна своё слово сдержала — сыну она не звонила и не приходила к нему. Виктор не знает, как сейчас живёт его мать.