Солнце и Луна. Часть первая - 2

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ехать по римской дороге было истинным удовольствием, и Авл Папирий подмечал на лице своего столичного друга Витуса Кассия мелькавшее выражение превосходства, будто бы тот был не просто родовитым гражданином Рима, а сам строил эти дороги. Добродушный Авл всегда извинял свойственную Витусу склонность к высокомерию, как извинял почти всякое явление, пока не приносящее вреда. Тем более, если для чувства превосходства были все основания, почему бы и не испытывать его?
Дороги Рим строил на славу. Их основательность, очевидная сложность и явная дороговизна служили своего рода визитной карточкой Рима и внушали любому путнику невольное предвосхищение самим государством. Дороги возводили прямыми на максимально возможное расстояние, несмотря на труд и затраты специально уменьшали уклон на пересеченной местности и расширяли на поворотах, чтобы повозки могли свободно разъехаться; делали покатыми в оба края, чтобы не собирались лужи и не разрушали кладку. А глубина траншеи и многослойная кладка? А каменные бока, чтобы все держало форму и не расползалось? Это были шедевры инженерных сооружений. Авл понимал Витуса.
Безопасность и простота пути позволяли всадникам, направлявшимся из Рима в Вульчи*, родной город Авла, двигаться уверенной рысью. Они положили проделать сто двадцать миль** за три дня.
 
Оба молодых человека были из родовитых семейств и сдружились, служа в одном легионе.
Семья Авла являлась одной из крупнейших землевладельцев в Этрурии. Авл был единственным наследником и с детства знал, что ему всю жизнь придется заниматься управлением родового поместья. Он лишил покоя своих родителей, когда пожелал несколько лет своей молодости отдать военной службе, но препятствовать они не стали – их понятиям чести это не пристало. Пока простодушный и добросердечный Авл вкушал соль военного братства и геройства в союзных римских войсках, родители молили богов, чтобы сын остался в живых, и утешались, что он не только возмужает, но и обзаведется друзьями и связями в самых разных кругах римского общества.
Витус был из старого патрицианского рода. Его предки вели родословную еще от основателей Рима и из поколения в поколение участвовали в отправлении государственных дел. Неоспоримые права на власть и богатство делали всех Кассиев одержимыми лишь двумя страстями: властью и славой. Давно избранный путь поборников нравственной чистоты и суровой простоты, как основы основ всякого общественного устроения, не первую сотню лет надежно обеспечивал этому роду политический и гражданский вес в римском обществе.
Единственный выживший ребенок у своих родителей, Витус воспитывался хоть и строго, но в атмосфере обожания. Он получил блестящее образование, превосходил своих ровесников в силе и ловкости и, когда вошел в возраст любви, хорошо усвоил предостережение отца: «Душа влюбленного живет в чужом теле, поэтому мужу любить не пристало! Муж руководствуется разумом и добродетелями!» Витус никогда никого не любил больше себя, а любовь других к себе полагал естественной и неизбежной. Все его желания и устремления крутились вокруг его собственной персоны. Он искал успеха, его голова требовала лаврового венка, и он знал, как его получить. Юный Витус оказался под знаменами легиона сугубо из того расчета, чтобы достичь статуса, позволяющего податься в Сенат. В Риме молодой человек мог попасть в Сенат только одним известным способом: следовало отдать воинский долг. По протекции родственников он был назначен трибуном латиклавием*** в одном из легионов, где и познакомился с Авлом.
Очень несхожие по натуре юноши отлично поладили и привязались друг к другу, как только могут привязаться люди, интуитивно чувствующие, что в нынешней и дальнейшей жизни не будут конкурентами.
Авл и Витус служили с должным усердием, никогда не отсиживались в ставке во время боя, и в сражениях проявляли отвагу. В битвах и на привалах они держались вместе и делили походные тяготы. Как должно, им приходилось прикрывать спины друг друга, есть из одной посуды и спать на земле под одним плащом. И если для Авла в этом была некая доблестная романтика, то для Витуса лишь необходимое карьерное условие. Оба ощущали, что для остальных товарищей, не имевших других перспектив и нелегко и честно поднимавшихся в ранге с самых нижних чинов, они являются на войне людьми случайными.
Без малого десять лет молодые люди укрепляли славу Рима, дослужившись до тех чинов и званий, которые полагались в этой выслуге. Теперь они получили право выйти в отставку, воспользовались им и предвкушали начало новой, гражданской жизни.
Сразу по увольнении Витус должен был жениться на дожидающейся его невесте. Партию семья подбирала ему тщательно, руководствуясь не только знатностью девушки, но и влиятельностью ее родственников. Когда таковая нашлась, в прошлую его побывку дома три года назад, состоялась помолвка, и добросовестный Витус чувствовал себя фактически женатым человеком, но думал не столько о невесте, сколько об ее отце и дядях, имеющих большое влияние в Сенате. При мысли о скором начале государственной карьеры его охватывало то состояние вдохновенного волнения, нетерпения и азарта, какое бывает у борзой перед охотой. Однако как он не спешил взобраться на политический Олимп, решил выделить два-три дня на то, чтобы еще раз побывать в гостях у Авла.


* Вульчи – богатый город в Этрурии. Этрурия – центральная часть Италии, совпадающая с современной Тосканой. Цивилизация этрусков возникла в Хlll в до н.э. Этруски основали Рим как пограничный город и были в нем первыми царями. Ко ll в. до н.э. этруски оказались подвластными союзниками набравшего мощь Рима, однако, сохраняли культурную самобытность, но в конце концов полностью романизировались.
**Римская миля равна 1480 м. От Рима до Вульчи 180 км.
***Трибун латиклавий – по сути не военная должность в легионе, это были совсем молодые представители сената Рима, проходившие военную стажировку, нужную для дальнейшей политической карьеры. Вообще, в командовании легиона было семь человек: командир-легат и шесть трибунов – один латиклавий (в бою не командовал) и пятеро ангустиклавии (профессиональные военнослужащие).