Чистая энергия 2 Птицевод 55 глава 1

               
               
                Глеб и «Птицевод 55»

По одной из улиц Обска, залитой июньским солнцем идёт парень лет тридцати- это Глеб. Глаза серые, роста среднего.
На нём белая майка, выгодно подчёркивающая его загорелое спортивное тело, и шорты- бывшие джинсы обрезанные до колен. На ногах сандалии. Причём носит он их с носками чёрного цвета, как принято у многих мужчин в Сибири.
На правом плече белеет след от пулевого ранения. Что говорит о том, что человек повоевал и много чего видел и испытал.

Сегодняшним днём он доволен и ест на ходу мороженное, поворачивая голову в сторону проходящих мимо красоток.
Сегодня он устроился на постоянную работу, кем - то вроде водителя-экспедитора. В «Птицевод 55».
 Судя по названию конторы, они разводят птиц и продают их в другие города, и наверное поэтому его работа будет связана с командировками, о чём его предупредили в отделе кадров.

Проходя медкомиссию, ему поставили прививку от птичьего гриппа, предупредив, что у каждого привитого проявляются побочные явления. Возможно на некоторых участках кожи, усиленный рост волос. Бороться с этим бессмысленно и со временем всё само пройдёт. Не сказал доктор только про то, что с этого момента они могут видеть и понимать руко-птиц.

По кабинетам они ходили вдвоём, с девушкой по имени Настя. Не сказать, что сильно подружились, но какая - то симпатия между ними возникла точно.
Настя была на голову ниже Глеба, ну а так очень даже ничего.
Брюнетка с короткой стрижкой и карими глазами иголочками, Глебу понравилась, и он даже размечтался, что было бы неплохо поработать с ней в паре.
К вечеру ему стало плохо, появился жар и он, выпив таблетку от температуры и покормив котёнка которого подобрал накануне, лег в кровать. Дом ему достался от бабушки и многие вещи и предметы напоминали ему о ней. И он чувствовал себя в нём вполне комфортно.
Встав среди ночи попить, он включил свет, и увидел на взъёме ноги чёрное пятно. Не понимая где он мог запачкаться, он хотел его вытереть, но оказалось, что это и не грязь вовсе, а пух.
Вот тебе и побочка проявилась, догадался Глеб. И выпив воды из ковшика, что стоял на фляге, лёг спать снова.

Но вскоре он проснулся, от того, что кто - то топчет его грудь. Сначала решил, что это котёнок, но открыв глаза он вздрогнул от неожиданности.
У него на груди стояла, растопырив крылья, толи  чёрная курица, толи ворона большого размера.
Птица на кончиках крыльев которой были тонкие чёрные пальцы, не то кудахтала, не то визжала, и через пару секунд он понял, что она кричит. Она кричала ему
–Ты не мужик, не мужик. Как когда - то кричала ему его мама Вика. И хватала его за нос.

Вокруг сидели такие же твари и хлопали крыльями одобряя свою подругу.
И Глеб странным образом стал узнавать их, по одной.
Вот эта рукоптица - Ковёр, уголовник, выследивший и поймавший Глеба на воровстве банки компота, из кладовой соседки в подвале. Её велела принести мама Вика для обмена на спиртное.
Он сказал тогда – Ну что Глебушек? Полюбил чужой хлебушек?
И «потушил» свет, Глебу. Придя домой с синяком под глазом, он нарвался на мать. Она была в бешенстве от того, что сын не принёс добычу и ей нечего будет продать для опохмелки.
Она так же, как сейчас вцепилась ему в нос и орала.
- Ты не мужик, не мужик.

Рядом с Ковром, училка по математике Анна блин Прокофьевна.
Она невзлюбила его с первого дня знакомства, и гнобила до той поры, пока он не ушёл в детдом, после смерти бабушки. А там ещё и ещё, сидят и раскрывают клювы  его личные враги.
Проснулся он под утро, и подумал, что ночной кошмар ему просто приснился, но чёрный пушок на ноге и красный нос, убедили его в обратном.
Сегодня, когда они с Настей, заканчивали проходить медкомиссию, он заметил её забинтованную, до локтя руку. Но вопросов задавать не стал, а только понимающе улыбнулся.

Когда его принимали на работу, начальник кадров посмотрел в паспорт Глеба и спросил:
-  А, кем вам приходится Ведькал Олег Иванович?
- Никем. Возможно, однофамилец. Ответил Глеб.
- Ну это вряд ли, фамилия уж больно редкая. Хотя, как знать, как знать. Задумался кадровик.
Глеб, выйдя из отдела кадров, сел на скамейку, подождать Настю, и начал вспоминать.
Отца он почти не помнил, и всё что знал о нём это то что рассказывала ему бабушка.

Сначала он прибегал к ней покушать и поучить уроки в спокойной обстановке. А потом, когда мать ушла однажды из дома и не вернулась переехал к ней жить, их с матерью комната была съёмной и вскоре Глеба попросили съехать.
Портрет отца висел у бабушки в комнате на стене, и она часто ставила Глеба перед ним и зачёсывая ему на правую сторону чёлку, наверное представляла, себя в молодости. Когда её Олежа был ещё маленький.
Внук так – же, как и сын жаловался, что его дразнят нехорошими словами из - за фамилии. И тогда она говорила ему те же слова, которые, когда - то говорила своему сыну.

- Ивановых да Пупкиных много, а Ведькалов в городе только двое.
И добавляла. – Было.
Ты да твой отец, пока не уехал из города. А где живёт и работает не сообщает никому, даже мне родной матери.
А деды твои участвовали во всех войнах и были героями. И ты не позорь фамилию и род.
Обзывают? А ты дерись, кого боятся того редко обзывают.
 И он дрался, записывался в разные секции, где учили побеждать в единоборствах. Сначала это была борьба, потом бокс, были ещё рукопашный бой и боевое самбо, но это позже перед армией. Как и занятия у знакомого китайца, который научил его бою без оружия, что пригодилось ему в спортивной роте, куда он попал в «учебке».
Потом был Такжикистан, потом многие республики и страны.
Где не нужно было вступать в драку, необходимо было просто ликвидировать противника.
И вот он отставник, устраивается на первую свою работу на гражданке. И ещё не знает, что экстрим, в его жизни никуда не денется.



Где- то на окраине Москвы, глубоко под землёй, по гулкому коридору, бывшего бомбоубежища идёт человек. Создаётся впечатление, что он идёт на грани света и тьмы, ведь датчики слежения включают свет перед ним, и выключают его после того, как он проходит мимо. Походка его немного шаркающая и взгляд в пол, говорят о том, что этой дорогой ходить он не любит.
Это советник президента организации, Олег Иванович, под мышкой у него папка с секретной информацией о текущей деятельности филиалов в регионах. На этот раз это 55 регион, его родной Обск.

На ходу он размышляет, насколько непредсказуема бывает жизнь.
Его бывшая жена унижала его, лишила общения с сыном, хватала его за нос и кричала.
-Ты не мужик, не мужик.
А теперь достаточно одного его слова, чтобы её жизнь разбилась в пух и прах.
Но он молчит, ведь это она мать его единственного сына. Судьба которого ему не безразлична.
Открыв дверь приёмной и не обращая внимания на вставшего в знак приветствия секретаря, он вошёл в кабинет генерального и встал у двери, ожидая, когда руководство обратит на него внимание.
- Ну? Принёс? Спросило руководство.
- Принёс. Доложил советник и обойдя длинный стол из полированного кедра с левой стороны, приблизился к генеральному.
Однажды, в самом начале работы Олега Ивановича под руководством Шварцфогеля Христофора Романовича, он подошёл к шефу с правой стороны стола.
Тот выждав, когда советник почти приблизился к его креслу, вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов. Из-за чего подчинённому пришлось вернуться назад и повторить подход, но только слева. Урок был выучен и больше таких ошибок советник не совершал.

Шварцфогель был большим начальником, крупным, особенно, если судить по его габаритам.
В его кресле запросто могла бы уместиться пара тройка Олегов Ивановичей. И хотя в кабинете постоянно работал, включенный на полную мощность кондиционер, генеральный потел и часто менял рубашки, висевшие в соседней комнате в шкафу.
 Его жёсткий рыжий волос не соглашался ни на одну причёску кроме, как полубокс.
А, пиджак сшитый на заказ, из ткани с синей искрой, он даже не надевал, а накидывал на спинку кресла.
Тогда он впервые видел Ведькала.

Покрутив папкой, он небрежно бросил её на стол. Потом долго смотрел на советника, и спросил.
-Интересуюсь я Олег Иванович, а тебя в детстве пацаны, как дразнили?
- Не помню, я.  Признался советник. Да и что вспоминать о покойниках. На этих словах Шварцфогель поперхнулся и к этой теме больше не возвращался.
Сегодня он сразу стал изучать принесённый документ и по его виду было понятно, что у него к советнику много вопросов.
Он опускал глаза на фамилию нового работника, которого он должен утвердить или отказать ему в трудоустройстве.
И поднимал их на советника. Ткнув палец в фамилию, хотел задать вопрос. Но Олег Иванович, ответил сам.

-Сын.
Не жалко? Поинтересовался шеф?
-Ну, не я же отправил его на эту работу? Парировал Олег Иванович.
-К тому же самое неприятное в ней, это прививка от птичьего гриппа. Насколько я знаю.
-А вот это уже интересно, а насколько ты знаешь специфику нашей работы? Тон начальства не предвещал ничего хорошего.
- Насколько позволяет должностная инструкция. Ответил советник.
Хотя это была не вся правда.
-Надо думать, надо думать. Произнёс Христофор Романович и замер на пять минут, закрыв глаза.
Советник всё это время стоял рядом и думал о своём.
О том, что сын устроился в Обский филиал его конторы, он и сам узнал три минуты назад, прочитав список новых работников на ходу.
И что теперь делать он и ума не мог приложить. Но перед начальством вида не подал, что переживает.
- Под твою ответственность. Сказало начальство, и открыв глаза, завизировало документ. - Может пригодится, то что он местный.

Олег Иванович уходил в сомнениях, как он может отвечать за сына, если и посоветовать ему ничего не может.
Остаётся надеяться только на светлые силы, которые ещё остались на этой земле.

Возвращался в свой офис на минус восьмом этаже он по тому же коридору, где свет включался перед ним и выключался, стоило ему пройти мимо датчика. Эта игра света и тьмы, напоминало Олегу Ивановичу его жизнь, на тонкой грани между светом и тьмой.
Сколько трагических историй прошло перед его глазами за это время, с той поры, как он впервые попал в подземный город.
Который невозможно охватить взглядом, как и познать его смысл и предназначение.

Каждая служба знала свою работу и почти не пересекалась по работе с другими подразделениями конторы. Но были и исключения.