Завтра ровно в пять 2-2

ЗАВТРА РОВНО В ПЯТЬ  (2-2)

Очень по секрету кое-где и кое-кто говорил так: этот Президент начинает невпопад с шипением реагировать на кажущееся предательство, срывать на подчиненных накипевшее зло и болезненно хандрить, пока не убьет кого-нибудь. А после убийства, устранения конкурента на власть, или свидетеля прошлых неблаговидных дел, он словно оживает на обновлении. Сначала как бы через страх разоблачения с неутихающей ненавистью к уничтоженному врагу, переживает сладостную угнетенность духа, а затем на обновлении, видит мир другими глазами за счет ощутимого прибавления значимости своего веса на власти. Выступления его звучат по строже - шутки в сторону -  с уклоном учить, поучать народ больше. И даже выпивать лишнего начинал, но все из-за этого друга Ме под рукой, без которого никак в пору властительной угнетенности из-за превышения мер воздействия на жалкого врага, чего не скроешь, при явной, твердой, как земля победе.

И на этот раз все говорило о том, что на горизонте появился кто-то, кто может составить нешуточную конкуренцию уже признанному спасителю Ассеи, единственному, кто умеет…   
А также по представлению кто-то из оппозиционных кандидатур теоретически мог бы переиграть его на свободных предвыборных дебатах без записей и предварительных условностей, если еще такое можно было бы хоть раз устроить.

А еще может быть вполне оправданной версией на нервозность то, что жена ему может изменить и уже… и он поэтому нервничает слишком, поскольку, как стало широко известно где-то со слов одного замечательного пропагандиста, на вопрос о жене президента, женат ли он сейчас, что он женат на Ассее. А раз так, то и ревность его носит характер тяжелого супружеского волюнтаризма, вплоть до объявления войны другому государству.
Месть его может быть ужасной и к случайным конкурентам, и к действительно опасным, крупным оппозиционерам, уже во всю выступающим против власти Пи.

И так подготавливаемый в президенты друг Ме был предупрежден по правилам, которые сильно отличались от гражданских правил на совести и даже от правил военных, где соблюдалась честь и сдержанность к безоружному врагу, исключая измену.

Вся нелегкая была в том, что Президент Пи после университета гораздо больше и дальше продвинулся на злачной Ком едрической стезе, закончив Высшую школу разведки БА. Рекомендациями он был обеспечен только на отлично по увлечению этим делом чуть ли ни со школьной скамьи. И особенно отличился в университетский период, проявив все данные чуткого и способного разведчика.
К великому удовольствию затем, ему пришлось нести по жизни самую почетную из всех почетных, личину кадрового чекиста над народного шика и ранга.

Народу давно было ясно, что у чекистов законы свои и своя особая беспредельная категория нужности Родине.  Если бы это еще не выходило за нормы гражданских свобод с нормами законности. Как будто Родина для своего процветания с лучшими видами на выживание в извечном окружении врагов, нуждалась в подобного рода беспредельщиках «без страха и упрека», имевших выучку на все, что можно назвать сверхчеловеческим. Во всяком случае исходя из понимания, что есть человеческое, и что по тяжести тянет на приставку «анти…».

Не к лицу такому зарекомендованному разведчику строить сомнения и наводить подозрения как будто риск не сносить головы это не его проф. стихия. Если Ме не такой простак, то должен знать, с кем имеет дело, и понимать… Хорошо если в любой момент отделается преждевременной отставкой, типа импичмента, а может быть обернуться все гораздо худшим, попробуй он только пойти на обман или хотя бы начать юлить и забывать, кто его назначил…
 
И все-таки кандидатура Ме на «ротацию» стала лучшей из некоторых других кандидатур на рассмотрении посредством собеседования с неслабой выпивкой.
Но выбранных из числа своих, партийных и кадровых, прошедших школу и практику по БА в разведке. Да и с ними легче всего было общаться. В своем характере на резкость и прикол, что называется. По железным нервам и холодной голове. А с сердцем могло быть… как всегда не обязательно.

Один такой кадр по имени Ив имел внушительный послужной список. Одно то, что он одно время воротил разведкой и так от должности к должности и все с повышениями, был назначен   министром обороны великой Ассеи, и проявил себя не с худшей стороны, уже внушало трепет с оттенком зависти. Пять языков знал… Постоянный оскал с рядом отменных зубов в виде улыбки, мог ввести слабака в ступор, а более сильный оппонент настораживался как от прокола.
Это мог бы быть президент, что надо, почти без необходимости учиться чему-то особому дополнительно.

Акула разведки, резидент, который зловещий всегда опасный для Родины Запад видел и пробовал на зуб со всех сторон, что называется, в натуре. Против его послужного, связанного с разведкой, президент Пи, мнивший из себя крутого разведчика, мог сойти за среднего размера щученыша, и то без практики на особую отточенность зубов хищника, побывавшего в стане врага и хоть что-то сделавшего для Ассеи полезного в добыче секретов врага или разведывательно- диверсионного, хотя бы на пятых ролях.
 
Все окружение президента, считай вся его партия, смотрела в сторону Ива, когда вопрос касался кандидатуры на выборы нового президента. И сомнений никаких не могло быть, если серьезно думать о дальнейшей судьбе Ассеи, которой нужен абсолютно верный, опытный, прозорливый и такой волевой по уму руководитель. К тому же ясно, других в серьезной разведке за резидента высшего класса и не держат.
Встреча у них была едва сдерживаемая на чувства. Два кадра разведки прибились один к другому для разговора в уютном месте с выпивоном, будто из тухлой базарной жизни, в которой простая масса людей и простые подчиненные заставляют быть постоянно на нервах из-за чесотки, то в кулаке, то в пальце, вокруг которого возникала проф. потребность обвести кого-то практически постоянно. Если бы не специфическое железо в нервах и не голова от айсберга, с едва видимой его верхней частью, то жизнь была бы невыносимо заурядной на сердечных проблемах.

Искусный на бурное обсуждение разговор ни о чем, постепенно стал растаивать на обыкновенные пошлости, с которыми, шутя и пользуясь спец приемами для испытания нервов президента министр Ив допустил несколько уколов по его послужному списку, касательно службы в разведке, чего трезвым не допустил бы даже при пытках.
А там действительно, куда ни кольни, сплошная серость и гнусная фантазия всего лишь барахолистого фарцовщика, хоть как-то связанного с заграницей, любящего бабло.
Но с некоторых пор обвинить его в «любви к баблу» - это все-равно, что матерого тигра обвинить в охоте на чахлого мышонка.

Зря Ив позволил себе это. У Пи такие уколы проходят за шутку с большой долей опасной для стороны шутника правды.

 Вскоре генеральный прокурор Ассеи как с цепи сорвался и без всяких почтений начал клепать обвинения министру обороны Иву за большие недосмотры с недочетами в армии. Тот немало нервов потратил, доказывая, что ни в чем не виноват. Но послужной список закончился на этом и вовсе так, не красиво.

Еще одного симпатичного, рекомендованного на место президента по внутри партийной прикидке, президент Пи принял в своей «бытовке».  Считавшийся из своих, из Совета безопасности, бывший тоже разведчик – никто бы знавший его и не подумал – был на зависть прост и даже стеснителен.
Но в процессе выпивки на выбор, в данном случае, водки с простой закуской, этот друг слишком раскрепостился. Ладно бы, много умничая и позволяя себе высказывания на необходимость самых крутых мер с народом, как в научение действующему пока президенту. Но он выдал специфику разведки вне конституционного поля с уверенностью, что только так должно быть, а конституция, иди она…   А потом и вовсе стал хвалиться подвигами, омерзительнее не придумаешь. Похоже, и правда он убивал по заданию кое-каких изменников Родины и даже свидетелей. Но, кому он это рассказывает, знал бы тоже…       

И в конце, уже подвыпивший изрядно, уссался прямо за столом, аж вонь пошла, черт бы его побрал такого друга и кандидата.

И так кандидатура Ме на «ротацию» стала лучшей из других кандидатур на рассмотрении посредством собеседования с неслабой выпивкой, и по согласию с партией.

Следовало всего лишь назначить ему контроль - прослушку на все часы бодрствования днем и даже ночью - что, где, с кем и о чем говорил. А также первое, что он должен был усвоить, иначе договор не состоится, он обещает регулярно также дружески общаться со своим премьер министром как бы спрашивая у Пи о его мнении, или прося совета по текущим вопросам внешней и внутренней политики. Причем – это не обязанность, а норма дружеского общения, без которой Премьер Пи будет сильно скучать в минуты, когда не с кем просто посидеть и выпить… А по-товарищески и совет дать, что да как…

С другой стороны, смешно было смотреть, как заурядный тип, просто юрист и просто президентский администратор, лупая глазками, соглашался стать Президентом с большой буквы и руководить, править такой огромной страной как Ассея.

На таких условиях в отношениях с другом Ме президент Пи, когда станет временно на четыре года премьер министром, может вообще жить и отдыхать спокойно, накапливая силы для следующего своего избрания в президенты, в чем, конечно же, он нисколько не сомневался, лишь бы этот друг не подвел…

На что только ни пойдешь, ради соблюдения законности по нормам Конституции на сроки пребывания во власти избираемого народом президента в Ассее.

Оставалось обратить внимание на остальных кандидатов на выборы президента. Кто там новый появился, а то тоже недосмотр может не красивым положением обернуться.