Рассвет и закат на Иссык-Куле

   

    Берег озера в этом месте был удивительно хорош: желтый песок, окаймляющий синюю  гладь,  зеленые  сосны с их неповторимым  ароматом, уютные  домики.
    Отдыхающие целыми днями лениво нежились на песке,  над ними парил рукотворный орел, привязанный леской к металлической стойке, неподалеку паслись верблюдица с верблюжонком, ожидая  фотографирования. 
     А рано-рано, когда  еще светили звезды и серпик луны, даль утопала в тумане, поверхность колыхавшейся  воды дрожала  мелкой рябью, а горы таились во мгле,  на пирс по песку цепочкой тянулись те, кто хотел увидеть  восход солнца. Стряхивая с ног  мокрый из-за прилива пребрежный песок,  ждали,  поёживаясь от утренней прохлады. И замирали, когда на востоке внезапно появлялась фиолетовая полоска, быстро превращавшаяся в лиловую,  затем  розовую, а через несколько минут - в  золотистую, ограниченную с двух сторон горными пиками. Затем полоску сменяла яркая оранжевая точка, бросавшая луч на водную гладь и выстилая дорожку из блесток. Точка за считанные секунды превращалась в пылающую дугу от одного пика к другому, а следом  моментально выплывала  половина светящегося огненного шара. Рассеивался туман, гасли месяц и звезды, становились видны горы вокруг, а  через  прозрачную воду - дно озера с песчаными «дюнами». Зрители, словно слившись с  природой,  наблюдали, как светило  начинает свободный  полет по небу.
         Пирс оживал: прыгнув с перил на водную гладь,  наперегонки плыли к буйкам мальчишки, следом - взрослые. Оттолкнулся от лесенки мужчина с большим крестом на шее, предварительно перекрестившись и пощупав большим пальцем ноги     воду. Спустилось к воде несколько мусульманок, и, не снимая длинные, черные платья и хиджабы и начали плескаться, держась  за подпоры пирса.
      
          Начали подтягиваться отдыхающие. Одни -  искупаться, другие - за чистой водой, которую считали целебной,  прося  пловцов набрать её подальше от берега. Утро плавно переходило в день. Пляж заполнялся любителями загара,  подставлявшими солнечным лучам обнаженные тела.  Появились пацаны,  продававшие вяленого чебачка, черешню, кукурузу. В небе закружился металлический орёл, ступили на песок, позируя, верблюдица с верблюжонком. Люди наслаждались красотой, ионизированным воздухом, ласковой водой, жизнью.

           Вечером кто-то шёл на дискотеку,  кто-то в кино, кто-то попить пивка,а романтики направлялось  на пирс, чтобы  полюбоваться уходящим на покой светилом.  И оно демонстрировало им свою красоту и возможности. Будто устав,огненный шар ненадолго  присаживался в седловинку меж гор,  потом начинал укладываться. Сначала исчезала его нижняя  краюшка, потом половинка, а затем солнце скрывалось всё, управившись так же быстро, как всходило. Но это не был конец зрелища. Дальше начиналась игра облаков, подсвеченных светилом снизу. Они медленно плыли по небу, превращаясь  то в корабль под алыми парусами, то в летающую тарелку,  то в благородный лик, преображались из чётко очерченного кленового листа в распускающийся бутон розы. Золотистое, фиолетовое, розовое  раскрашивало их, порою, в несколько цветов сразу. В горах широким полем засверкал ледник, освещенный  невидимым уже светилом. Красота разноцветья  царила над миром какое-то время, а затем всё начало сливаться воедино: озеро, горы, сосны, домики. Вспыхнули звезды, бледный серпик луны, повисший в небе еще до заката, становился всё ярче, по прибрежному песку громче зашуршали волны. Воцарялась ночь с ее бездонным звездным небом, прохладой, спускающейся с гор, и теплом нагретой за день озерной воды.
      
        По мокрому от прилива песку люди в темноте  возвращались с пирса.