Цунами

В наш долгожданный летний отпуск мы всей семьёй Кирсановых решили поехать на море, вернее, полететь, так как в нашей стране и нормальных морей-то не было. Готовились мы капитально: с женой Светланой за полгода выбрали жаркую страну с приятным климатом и умеренной влажностью, забронировав четырёхместный номер в невероятно красивом, только недавно построенном отеле на берегу прекрасного залива.

Сын Андрей, в мае окончивший четвёртый класс на одни пятёрки и пятилетняя дочь Анечка уже с марта предвкушали поездку и постоянно фантазировали о том, как они будут купаться в море, поедать заморские фрукты, запивая свежевыжатыми соками, и строить огромные песчаные замки. Анюта к своим пяти уже была настоящей модницей и изучив с братом маркетплейсы выбрала себе около шести или восьми различных купальников и шляпок. Андрей выбрал себе несколько купальных костюмов и плавок и две кепки со сланцами, логически рассудив, что ему, как молодому человеку больше ничего и не понадобится на жарком пляже.


Но удивил нас он ещё и тем, что свои покупки и один купальник для сестры он оплатил сам со своих честно заработанных и накопленных к тому моменту карманных денег. Этот взрослый и достойный поступок мы с матерью оценили высоко, решив, что со следующего учебного года будем давать сыну большую сумму, раз он уже так умно ими распоряжается. Анютка перемерила все свои купальные наряды и каждые выходные устраивала дома костюмированную пляжную вечеринку, расставляя наши с мамой зонты, раскладывая сланцы и тапочки и попивая, лёжа на огромном махровом полотенце через трубочку молочный коктейль с мороженным. Мы с женой только умилялись и, как и дети тоже считали до отпуска.

Тесть с тёщей тоже планировали полететь с нами, и мы думали отдохнуть вместе всем большим и дружным семейством, но практически перед самим отлётом у тестя Игоря Николаевича разыгрался гастрит, и старики предпочли остаться дома, вернув билеты и отказавшись от своих путёвок. Мы, конечно расстроились, особенно младшие, но решили свою поездку не отменять и, распрощавшись с родственниками выдвинулись в наше такое долгожданное путешествие.

И вот, мы, счастливые и загоревшие до черна, отдыхаем уже полторы недели на заграничном курорте. Я давно так не отдыхал, ведь весь мой отдых состоял из замкнутого круга скудных развлечений: завтрак – пляж – обед – пляж – ужин – пляж. Ну, разве что мы с детьми посещали детские программы и танцевальные вечеринки. Мне понравилось, что каждый день в отеле был посвящён определённой теме или празднику и мы так пресытились впечатлениями, что даже не чувствовали усталости. Я немного устал физически, как и жена, но в то же время как я отлично отдохнул морально! Мои мозги, ежедневно занятые отчётами на работе, сейчас просто расслаблялись от абсолютного безделья. Фруктов уже не хотелось, а также я за отпуск съел столько мороженного, что было даже удивительно, что я не простыл. Светлана тоже отдохнула, и я ещё больше влюбился в мою прекрасную светловолосую женщину. Днём мы отправляли детей на детскую развлекательную программу и устраивали себе длительные прогулки с посиделками в местных кафешках и походами в кино под открытым небом.


За несколько дней до окончания нашего замечательного отпуска погода начала портиться и всё чаще проявлялся холодный пронзительный ветер, а море пенилось и покрывалось большими волнами. Служащие отеля собрали в один вечер всех отдыхающих и объяснили нам, что приближается небольшое цунами, которое, скорее всего пройдёт мимо и не заденет наш остров. Нам категорически запретили купаться и вообще выходить на улицу. Завтра должен был состояться наш отлёт домой и поэтому весь вечер мы с женой собирали вещи, а дети, расположившись на балконе, грустно смотрели на бушующее некогда такое приветливое и спокойное море.
— Эээх, морюшко… — вздыхала Анютка, и, кажется, даже поплакала.
— Зато мы так хорошо отдохнули! Ведь правда же? — утешал сестрёнку её такой уже рассудительный старший брат.
— Ага… Я бабулечке привезу ракушек с морюшка, а дедуле – морскую звезду! Мамулечка, а нам разрешат взять в самолёт ракушки и звёздочку?
— Хм… - вопрос был неожиданный и Светланка не сразу нашла ответ на него. — Дочь, наверное, звезду всё-таки не разрешат, она же живая и без воды погибнет, а ракушки, я полагаю, разрешат взять.
— Ну, хорошо. — покорно согласился ребёнок, — Тогда я им обоим ракушек побольше утром насобираю и привезу.

Я продолжал упаковывать свои вещи в чемодан с несползающей улыбкой наблюдая за любимой. Света поймала мой смеющийся взгляд и нахмурилась на мгновение, а потом легко и заливисто рассмеялась. Смеялись мы так долго и звонко, что дети, вернулись с балкона посмотреть, что происходит с родителями.
 Ветер с утра и так был сильным, но к вечеру превратился в нечто зловещее, гудящее, ревущее, будто предвещая что-то плохое. Я стоял у окна, держал за хрупкую ладошку сына и смотрел на горизонт. Волны шевелились как-то странно, будто бы море набирало силы для упреждающего удара. Небо стало каким-то тёмно-серым, тяжёлые свинцовые облака нависли над нами, неся в себе затаившуюся угрозу.


— Папа, что это? — спросил Андрюша, его голос дрожал. Я попытался было улыбнуться, но на душе было тяжело от нехороших предчувствий.
— Не волнуйся, сынок, всё будет хорошо, — произнёс я, пытаясь придать голосу уверенность, а внутри меня всё сжималось от непреодолимого ужаса. Каждая клеточка моего организма кричала о надвигающейся катастрофе.

К концу отпуска портье предложил нам переселиться из многоэтажного отеля в отдельное обустроенное двухэтажное бунгало, расположенное практически возле пляжа, и мы с радостью согласились, ведь теперь до моря нужно было пройти какие-то лишь пару метров. Мы жили в маленьком уютном домике у самого моря и каждый день наслаждались восхитительными закатами и рассветами. Раньше это было райское место, которое мы ни за что бы не променяли ни на что другое, но сегодня оно казалось ловушкой. Ветер усиливался, небо темнело, море вскипало, и я почему-то ясно осознавал, что времени у нас почти не осталось. Я бросил тревожный взгляд на жену, её глаза были полны страха и отчаяния. Она держала нашу маленькую дочку на руках, сжимая её как можно крепче. Дети не понимали, что происходит, но были так напуганы, что не возмущались, не плакали и не капризничали. И от этого становилось только тревожнее.


Внезапно ветер содрал огромные листья с пальмового дерева, растущего возле дома и они, отломившись со страшным хрустом, оторвались и пронеслись мимо нашего окна.
Вдруг всё произошло: вода начала отступать от берега, обнажая морское дно, покрытое водорослями и редким мелким мусором. Это было пугающе красиво, но я понимал, что это предзнаменование. Цунами!

— Миша, что-то надвигается с берега! — испуганный окрик жены я услышал сквозь нарастающий отовсюду шум.
— Светка, быстро! Хватаем чемоданы и детей! — крикнул я, но в глубине души таился страх, что мы можем не спастись.
Вода уходила всё дальше, и на горизонте показалась тёмная непрозрачная стена. Гигантская волна, что казалась выше всех зданий мира, которые я когда-либо видел, с рёвом надвигалась на берег.



Мы выбежали из дома и помчались в сторону возвышающихся высоток. До ближайшего прибрежного города было несколько километров, но сам городок стоял на возвышении и мне казалось логичным бежать туда, где высоко, где вода нас не достанет. Ветер сбивал с ног, хлестал по лицу, бросал в глаза песок и ветки, но мы бежали изо всех наших сил. В какой-то момент я крикнул жене сбросить чемодан и бежать дальше с детьми. Дочка начала кричать, что не бросит свой плавательный жилет и нам пришлось спешно достать его из запакованного чемодана и надеть его на ребёнка, а потом уже бежать в нём. Анютка отчаянно ревела, вжалась в плечи матери, а Андрей хоть и старался не выдавать эмоций, но тоже испуганно плакал, вцепившись в мою руку и не сбавляя темпа. Я чувствовал, как земля дрожит под нашими ногами. Мир, окружающий нас, внезапно превратился в дикий хаос, крики чаек вплетаясь в завывания ветра вперемежку с сиренами, создавали ужасающую какофонию, от которой становилось тошно и хотелось орать.

Я слышал крики людей, видел, как другие семьи тоже пытаются спастись и бегут вместе с нами по направлению к городу. Но волна надвигалась слишком быстро, её тёмная громада поглощала всё на своём пути. Я бежал не оглядываясь, сердце колотилось так сильно, что пульс долбил по вискам и с каждой новой секундой становился всё более нагнетающим и невыносимым. Ноги устали, но ещё больше устали руки. На протяжении последних десяти минут я нёс на руках перепуганного сынишку, Светлана тоже из последних сил несла нашу маленькую дочку. Вода за нами подобно прессу обрушивалась на дома, ломая стены, вырывая деревья с корнями. Всё, чем дорожили живущие тут люди, разрушалось перед нашими глазами.
Мы достигли подножия виднеющегося неподалёку холма, я посадил Андрюшку на плечи, чтобы бежать быстрее и мальчишка, вцепившись в мои волосы замер, словно своим молчанием пытаясь хоть как-то мне помочь. Мы уже почти достигли вершины, когда услышали оглушительный рёв воды. Зачем-то я обернулся и увидел, как огромная толчея водной глади поглощает наш бывший отель и прибрежные бунгало, ломает деревья и безжалостно сносит всё на своём пути.

И в следующий момент нас сбила с ног нахлынувшая волна. Мы мгновенно оказались под водой, обнимая детей, хватая воздух, и абсолютно не чувствуя землю. Вода захлестнула нас с головой. Время исчезло и застыло, оставив только страх и боль, и безнадёжность. Дети уже не плакали, в их глазах застыл тотальный ужас и всеобъемлющая паника. Очередной порыв волны поднял нас и резко бросил вниз, ударяя нашими спинами о натянутую морскую гладь, я аж забыл, как дышать, во всём теле горячо отдавался этот удар, лёгкие жгло, в рот и нос заливалась солёная ледяная жидкость. Потеряв равновесие, я тупо бил руками по воде, в бесплодной попытке выровняться и нормально вдохнуть воздух.


Я увидел, как Светлана ухватилась за какой-то кусок подплывшей к ней доски и, благодаря ей, насколько это было возможным, держалась на бушующей волне, держа дочь за шкирку за жилет. В этот момент в моей голове проскочила мысль, что дочь вероятно спасла себе жизнь той истерикой, настояв на спасательном жилете. Это радовало. Мы барахтались, пытаясь хоть как-то удержаться на поверхности.
Я внезапно почувствовал, как сынишка выскальзывает из моих рук, и в растерянности хватал пустоту, громко выкрикивая его имя, но все звуки тонули в безумном рёве цунами. К счастью, сына отнесло потоком к жене, и она схватила его за руку. Вода была ледяной, её жестокие потоки вновь и вновь били нас, подобно гигантским плетям, отбрасывая друг от друга в разные стороны.

— Светлана… — отплёвываясь, я пытался сказать важное любимой женщине, — Береги детей. Я вас люблю.

Очередная накатившая волна резким рывком погрузила меня под толщу пенного вала, и я, не успев среагировать, тут же погрузился под воду, захлёбываясь и глотая морскую воду. Мы оказались в эпицентре, в самом сердце циклона и наши шансы выжить стремились к нулю. Я чувствовал, как волна уносит меня от моих родных, и даже слышал пронзительный крик жены. Погружённый в мутную воду, я ещё видел, как вокруг меня кружатся обломки домов, мёртвые тела животных и обломки деревьев, кружащиеся в смертоносном вихре.
Дышать было нечем, наглотавшись мутной жижи, разрывающей лёгкие на части и жгущей, похлеще самой ядрёной аджики, я всё глубже погружался в самую глубину, в самое сердце бушующего моря. Грудь уже рвало, мой взгляд начал мутнеть и ловил мушки, и я внезапно ощутил абсолютный мир и спокойствие. Моё тело уже даже не ныло от холода и усталости, затуманенное сознание посылало картинки счастливых лет из памяти, и я чётко понимал, что это конец.

— Папа!

Последнее, что я помню, это крик моего сына Андрея. Его голос словно прорезал захватившую меня тьму, врезаясь в неё, пытаясь выхватить меня из пучины.
В этот момент я понял, что не смогу его спасти. Я не смогу никого из них спасти. Я и себя-то не в силах спасти. Страх и отчаяние захлестнули мой теряющий сознание разум, и я окончательно и бесповоротно погрузился в темноту, не зная, увижу ли когда-нибудь свет.

Стихия не оставила нам шансов. Мы стали песчинками в её безумном хаосе, поглощенными мощью, которую не смогли ни подчинить, ни тем более победить. Море, когда-то такое спокойное и красивое, превратилось в монстра, лишившего нас всего и в этом безжалостном хаосе не осталось надежды, только бесконечная тьма и боль.