Бездушный мир отрывок

ЭПИЛОГ

Всё, что могли сделать редкие облака полярным летом - сымитировать ночью сумерки, прикрыв веселящуюся в эту пору звезду и, слегка убывающую, её соперницу напротив, находившуюся в перигеи и не стесняющуюся светила. Природа пользовалась коротким периодом, чтобы пробежать весь цикл от схода снега до сбора ягод и компенсировать круглосуточным насыщением светом недостаток звёздной энергии в остальные десять месяцев. Карликовые деревья, кустарники, мох, животные и противные комары – все по команде тундры спешили покрыться зеленью, сменить шубы, наплодить себе подобных со скоростью светового дня. И только лёгкий ветерок, вынырнувший из-за склона горы, неспешно нёс в ноздри странный запах:
- Что за гадость ты куришь? Ягель что ли? – Он поморщился и потёр нос о плечо.
Курильщик засмеялся:
- Не, не мох. Олений помёт.
Рассмеявшись в ответ, кивнул в сторону нарт:
- Возьми в рюкзаке нормальные сигареты.
- Не, мне это надо. – Курящий добавил в трубку ещё щепотку трав. – Это не для удовольствия, как у вас.
Многозначительно сжал губы и процедил:
- Куда уж нам до вас. – Сквозь зубы прозвучало зловеще.
- Это точно. – Глубоко втянул в себя дым и ласково посмотрел на гостя. - Поэтому ты приехал ко мне в юрту, а не я к тебе, в квартиру.
…





Д3

Ненавидящие свою однообразную жизнь и треклятую работу, пассажиры общественного транспорта, тянувшегося со скоростью старой повозки, силились рассмотреть, сквозь собственные отражения в окнах автобуса, не кровавый оттенок заката в мерцающих облаках, постепенно тонущего в полноводной и извилистой Элве. Их, как и выходящих, из дверей конечной станции единственного в стране метро, уставших от последнего рабочего дня недели, привлекало неординарное, для устоев славного во все времена главного города - Эндер, собрание около многоэтажного дома.
Толпа зевак, окружившая придомовое пространство и задравших голову в небо, увеличивалась в геометрической прогрессии благодаря причитаниям женщин и крестившимся на все стороны старухам, крепко хватавшимися за рукава соседей свободными руками и вскрикивающими одновременно, как по команде: «Нет! Нет!». Толпа постепенно занимала проезжую часть, но водители, рассмотрев причину собрания, переставали давить на гуделки, и старались аккуратно объехать людей.
- Я не родилась психологом, я не знаю как этого ублюдка воспитывать. Не знаю!!! Слышите, уроды? – неслось с предпоследнего, двенадцатого, этажа.
Растрепанные волосы частично скрывали заостренное, худое лицо, истерично извергавшее проклятия на весь людской род. Тощие руки с длинными пальцами вцепились в карниз, а туловище периодически опасно наклонялось вперёд, вызывая такими движениями «охи» в толпе зевак, стоявших за оградой клумбы. Никто не решался подойти ближе к дому. Им было страшно, до жути, приблизиться к маленькому, уже переставшему дышать, обнажённому темноволосому комочку, лежащему среди весенней грязи, окурков и собачьих фекалий.
Из окна вновь послышалась истерика:
- Вы все мрази и скоты! Поэтому я его и выкинула из этого тупого мира, недостойного моего ребенка.
В толпу полетел горшок с традиционным цветком, атрибутом семейного счастья. Пластиковый вазон разбился об чью-то голову, не успевшую вовремя отскочить, раскидав большие красные лепестки и стебли на плечи ротозеев. Сочувствующие отвели тело, со струйками крови, обтекающими островки земли с макушки до подбородка, к подъехавшей полицейской машине и, боясь всё пропустить, молниеносно вернулись на исходные.
Длинное женское тело, в изодранной ночнушке, с мокрыми кругами в области груди, вскочило на подоконник:
- Я не собираюсь отрабатывать наказание за убийство своего ребенка. И не буду ухаживать за всякими калеками. Поймите - это не убийство. Это – уход. Прощайте, мудаки!
Она приземлилась аккуратно рядом с всё ещё розовым тельцем. Приподняв руку, с торчащими обломками костей, детосамоубийца окровавленными пальцами нежно погладила личико своего малыша и, подтянув его в свои объятия, выдохнула в последний раз.


Хотите продолжение? Вся информация по ссылке на личную страницу вконтакте.