Солнце и Луна - 23

***

По осени, через несколько дней после всех хлопот возвращения из последнего в сезоне рейса, Мхотепа навестили Велия с супругом. Они попросили прокатиться с ними на только что купленном нарядном суденышке вдоль побережья. Короткое приятное путешествие.
- Ты же хочешь отдохнуть? Конечно, хочешь! Не пойдем далеко в море, прямо вдоль берега! Будем дрейфовать, купаться, вкусно есть! Обещаем быть приятными попутчиками! Агамемнон купил такое красивое судно! Просто игрушка! Тебе понравится!
Перспектива провести несколько дней рядом с прекрасной чаровницей резала Мхотепа по живому. Он не хотел страдать и не был уверен, что ему достанет сил находиться в ее обществе и не выдать себя.
- Господин Аристид, сделайте такое одолжение! Прогуляйтесь с нами! Признаться, я не морской человек и не уверен, что смогу составить Велии достойную компанию. - Агамемнон беззастенчиво врал, ему морская качка была нипочем. - С Вами мне было бы спокойнее. Буду очень благодарен!
- О, благодарность Агамемнона не пустой звук! И ты должен научить меня управлять судном! И еще парусами или что там нужно? Это же стыдно, что ты капитан, а я ничего не умею! Тебе стыдно!
Придумать основания для отказа сразу не получилось и Мхотеп уступил:
- Тогда надо выдвигаться скорее, пока погода позволяет. Скоро море станет опасным.
Отчаливать решили через несколько дней. Судно было небольшим, прогулочным, имело лишь рулевое весло и несколько боковых для маневров, тягу обеспечивал парус. Зато отделка отличалась богатством, и каюты были сказочно красивы. Команду Мхотеп подобрал небольшую, четыре человека, включая кока, больше не требовалось.
Перед отплытием господин Агамемнон вдруг очень разнервничался, его даже потряхивало. Он настоял на исполнении всех ритуалов, которые проводились при опасном дальнем плавании. На палубе стоял рядом со священником, повторял за ним молитвы и норовил помочь принести жертвы богам, чем заметно раздражал жреца. От себя дополнительно бросил в воду несколько золотых монет. Когда на палубу выставили непременные клетки со священными курами и рассыпали перед ними зерно, ни одна птица не вышла - крайне дурной знак! Все растерялись, обеспокоились и не знали, как быть. Отказаться от затеи? Отложить ее? Взоры устремились на хозяина: ему решать. Бледный, с пошедшими по лицу красными пятнами, господин Агамемнон трясущимися руками вдруг схватил клетки и кинул за борт:
- Не хотят клевать, пусть пьют! - Он отер пот с лица и без сил опустился на ступеньку мостика. Еще через мгновение обреченно махнул рукой: - Отходим!
Велия испуганно смотрела на Мхотепа, не зная, как поступить в такой ситуации.
- Будем держаться как можно ближе береговой линии. Осадка у нас небольшая, если что пешком до берега дойдем, - успокоил всех капитан. На том и решили.
Когда вышли из гавани и теплый ласковый ветер с громким хлопком расправил парус, страх улетучился и на лицах отдыхающих засветились улыбки. Все сновали по палубе, любуясь простором, морской гладью, величием удаляющегося города. Агамемнон видел старательное нежелание капитана находиться рядом с Велией и ее настойчивое любопытство к нему. Старик был слишком опытен, чтобы не знать, к чему приведет этот расклад. Ему нужно было только создать благоприятные для соединения условия.
К полудню началась качка, и господин Агамемнон, пожаловавшись на дурноту, скрылся в личной каюте.
Выросшая на Арменте Велия была нечувствительна к волнам и за отсутствием компании не отходила от капитана. Мхотеп был мало разговорчив, на восторги девушки лишь иногда отвечал односложно или вежливой улыбкой. Наконец Велия заметила его отстраненность и тоже притихла.
Агамемнон незаметно наблюдал за ними и был удовлетворен тем, как развивается их общение. Он испытывал зависть к их молодости, неопытности, возможностям, остроте чувств, и ревниво и сладострастно желал наступления того прорыва чувств, который полагал неизбежным.