Гл. 2. Семья. Дела житейские

Начало http://proza.ru/2024/06/24/626
Севастополь нам понравился сразу. Свежий морской воздух, простор, продуманная архитектура, связующие века памятники, благоухающий розами Приморский бульвар. Позже родится песня «На Приморском бульваре» со словами:

Так красиво над морем разостлался закат,
Воздух розовым цветом, ароматом объят.

Нам хотелось вписаться в город, стать севастопольцами. Записались в библиотеки, по вечерам устраивали семейные чтения. Знакомились с легендарной историей города, с героями, чьими именами названы улицы.
Пошли семидесятые. Они характеризовались интенсивным строительством. На наших глазах вырастали массивы жилых домов, появлялись новые парки, скверы, клумбы. Любимый город становился ещё краше. Нас переполняло чувство радости, гордости, любви.
Получили трёхкомнатную квартиру в новом районе. Вскоре на пустыре перед нашим домом вырос первый в городе широкоформатный кинотеатр. Затем открылся и центральный универмаг. Снова шутили: где мы, там и центр!
Семидесятые – годы выхода на экран культовых фильмов Леонида Гайдая, Эльдара Рязанова. Они тут же расходились на цитаты. Песни из кинофильмов подхватывал народ. Каждый понедельник в кинотеатре начинался показ нового фильма. Мы старались предварительно купить билеты на вечерний сеанс понедельника, чтобы во вторник уже обмениваться впечатлениями.
Создавались в городе и новые предприятия. Небольшая лаборатория в учебном институте, где работал муж, должна была перерасти в крупное научно-производственное объединение. Предстояла грандиозная стройка. Для руководства строящимся предприятием требовался энергичный, толковый, требовательный начальник, преданный делу человек. Мой муж именно такой. Его, тридцатипятилетнего коммуниста, и назначили выполнять столь сложное и ответственное задание. Отказаться невозможно — это партийное поручение. А муж так хотел заниматься наукой! «Наука подождет», — строго разъяснили ему ситуацию. На пустыре торжественно заложили первый камень. Работа закипела. Установлены жёсткие сроки. Напряжение круглосуточное.
А я продолжала заниматься наукой. Начальник моего отдела заочно учился в аспирантуре по специальности «промышленное рыболовство». Моя многолетняя научная деятельность и статьи (а их к тому времени насчитывалось уже семь) произвели на него должное впечатление, и он добился создания в вычислительном отделе особой исследовательской группы. Меня назначили заведующей. Для научного руководства группы на работу по совместительству пригласили специалиста с учёным званием кандидата математических наук из академического научно-исследовательского института.
Несколько слов о научном руководителе. Мужчина среднего роста, одет небрежно (шутили: некогда, весь в интегралах), с торчащими рыжими усами и пробивным характером. Жил по соседству. Я узнала его не только как большого труженика, но и как отличного семьянина. Он успевал и задачи ставить, и статьи писать, и своих малых детей нянчить. Родом из Подмосковья. Подростком в войну потерял родных. Всего добивался сам. Он из тех, о ком говорят: «Его выдворишь в дверь, а он влезет в окно». Преданный делу коммунист, взваливающий на свои плечи самую тяжёлую и ответственную работу.
Вскоре я поступила на заочное отделение аспирантуры московского научно-исследовательского института рыбного хозяйства по специальности «океанология». Научный руководитель заваливал нас идеями. Мы — это начальник вычислительного отдела, я и вверенный мне дружный творческий коллектив, — претворяли эти идеи в жизнь. Работа проводилась по трём направлениям: создание математической модели процессов, происходящих в морях и океанах, установление связи рыбных скоплений с этими процессами, организация рыбного промысла.
Постепенно я стала поверенной начальника отдела не только в научных делах, но и в личных. Потеряв в войну родных, юноша отправился бродяжничать. Оборванного, голодного парня приютили рыбаки. Приняли в свою артель. Потом пошли девчата. Вернулся как-то из дальнего рейса, а его встретила подруга с сынишкой на руках. Женился. Родился ещё сын, потом родилась дочь. Трое детей, а семья не складывалась. Чем умнее жена, тем крепче семья, — гласит пословица. Нашлась умная женщина и увела мужчину из несложившейся семьи. Заставила окончить институт. При ней он стал капитаном дальнего плавания. Сама занимала высокий административный пост и заставила мужа делать научную карьеру. Родила ему двух сыновей. Он любил этих мальчишек, но очень тосковал по своим старшим детям от первого брака. Втайне от жены поддерживал с ними связь.
Как-то, находясь в командировке в том городе, где жила дочь начальника отдела, я, как человек излишне любопытный, решила разыскать её. Разыскала. Высокая статная девушка, внешне похожая на отца, в то время заканчивала школу. А раз впереди у девушки выпуск, пришлось мне самостоятельно принять решение и передать ей, как бы от отца, некоторую сумму на подготовку к выпускному балу. Мой поступок начальника удивил, но он признал, что я поступила правильно, и вернул мне деньги. После того случая он стал часто отводить со мной душу рассказами о первой жене, о старших сыновьях, имеющих уже свои семьи, о дочери.
Начальник отдела уважал моего мужа. Поучал: «Береги семью. Не ходи по мужикам». В командировки со мной не ездил. Он и в рабочем кабинете после решения производственных вопросов обычно говорил мне: «А теперь сгинь. От греха подальше. Ты даже не представляешь, как ты хороша. От тебя идёт такая энергия…» Погорев как-то на любовном фронте, начальник жил по правилу: «Не люби, где служишь, не служи, где любишь». Выполнения этого правила требовал и от подчинённых. Начальники других отделов такого правила не придерживались. В командировках приходилось отбиваться от клянчащих ухажёров всеми правдами и неправдами.
— Да ты сама этого хочешь. По тебе видно, — как-то заявил один из них.
— Как это видно? — удивилась я.
— Глаза блестят.
— ?
Мужчины отпускали мне эпитеты: недобрая, скупая. О похождениях высокого начальника ходили легенды. Будучи в командировке в Керчи, столкнулась с ним в гостинице. Спросив, в каком номере я остановилась, начальственным тоном он заявил:
— Вечером зайду. Поедем смотреть катакомбы.
Наступил вечер. Остаться в номере? Уйти? А будь что будет! Лето. В номере жарко. Вышла с книгой на балкон. Дверь номера оставила незапертой. Сижу на балконе, читаю книгу и с волнением жду появления важного начальника. Уже и солнце село. Стемнело. Пора спать ложиться. Утром мы столкнулись в буфете.
— Что? Испугалась? Сбежала?
— Нет. Ждала. Сидела на балконе. Читала. Входную дверь не замкнула.
Незадачливый ухажер даже рукой взмахнул от досады:
— Да ты что? Вот уж не догадался дверь толкнуть! Тихонько постучал-постучал и ушёл.
Ревновал ли меня муж? Конечно, ревновал. Но в большей степени он ревновал к моим научным успехам. В силу сложившихся обстоятельств в тот период времени, выполняя ответственное партийное задание по администрированию, он не мог заниматься наукой; переживал, что научные разработки ему пришлось отложить на неопределенный срок. Радовался моим успехам, носил на своё предприятие мои статьи, дипломы, награды, чтобы показать сослуживцам. Но я каждый раз чувствовала, что приближается гроза.
То, что мужчины и женщины — существа разные, я поняла позже, когда у меня родился сын. Наблюдая за дочкой и сыном, убедилась, что мужчины — однопрограммные, а мы, женщины, — многопрограммные (по пословице: и швец, и жнец, и на дуде игрец). Муж, как однопрограммный, считал, что все мои научные успехи достигаются за счет домашних недоработок. Искал и находил повод для скандала. «Папа, конечно, прав, — комментировала ситуацию дочь. — Но методы…» Обычные методы требовательного начальника, который строг на вид, даже когда улыбается. А муж был требовательным человеком, причём не только к другим, но и к себе в первую очередь. Всё делал аккуратно, добротно. Своей работой гордился. Никогда не допускал халтуры и никому не позволял халтурить.
Муж любил походы, рыбалку, охоту. С годами мы завели хозяйство. Первой появилась лодка. Не наигравшись в детстве (война!), по выходным дням муж своими руками создавал из списанного ялика игрушку. Любовался своей работой и радовался, когда любовались ею и другие. Морские прогулки под парусом наша семья совершала на самом красивом ялике причала.
Есть поговорка: где лодка, там и молодка. Появилась молодка и при нашей лодке, а в нашей жизни наступил этап очередных испытаний. Как-то вместо запланированного возвращения из командировки в воскресенье я вернулась домой в пятницу. Муж встретил меня вопросом:
— А что ты так рано вернулась?
— Ты не рад?
— Рад, конечно, но на выходные дни я наметил выезд со своими сослуживцами на нашей лодке на природу с ночевкой на берегу моря.
— Прекрасно! И я с вами.
— Нет! Тебе лучше остаться дома.
— Почему?
— Ты никого не знаешь. Тебе будет неинтересно.
Мне лучше остаться дома? Нет уж! Я решительно заявила:
— Я еду с вами!
— Ну, как хочешь.
Желающих отдохнуть на природе оказалось много. Вывозил муж коллектив двумя рейсами. Так как я действительно никого из его сослуживцев не знала (предприятие закрытое), то держалась в сторонке. Вечером, недолго посидев у костра, я, шепнув мужу, что устала, отправилась в нашу двухместную палатку и вскоре уснула. Рано утром я проснулась от звука работающего мотора. Мужа в палатке не оказалось. Выйдя на берег, увидела отплывающую лодку, в ней мужа и женщину. Вернулся он один.
Прошло несколько дней. Вечером зазвонил домашний телефон. Женский голос спросил:
— Хотите знать правду о вашем муже?
— А вы кто?
— Доброжелатель.
— Не хо-чу… — Я медленно положила трубку на рычаг и присела на стульчик у телефона.
Правду о моём муже? Да она необъективна. У каждого она своя. Бабушка учила меня всегда говорить правду и только правду. Послушная девочка так и поступала, удивляясь, что взрослые люди не только не всегда говорят правду, а иногда и не желают её знать; часто прибегают ко лжи, к мелким ловким увёрткам, хитрым двусмысленностям. Позже, гораздо позже, мне встретилось мудрое изречение: «Обманувший правдивее не обманувшего. Обманутый мудрее не обманутого». Заставило задуматься. Слушать правду неизвестного мне доброжелателя я не желала. Создав свой мир, жила в нём и не хотела его разрушать. Понимала, что мужчины существа слабые и не всегда способны противостоять соблазнам, что, выражаясь словами Бернарда Шоу: «Верность для мужчины — как клетка для тигра. Она противна его природе». Неприятно, но не фатально.
Муж пришел домой поздно. Я уже приготовилась ко сну. При виде мужа слёзы хотели брызнуть из моих глаз, но я сумела их остановить. Стараясь, чтобы мой голос не дрожал, как холодец, сообщила ему о звонке. Он... промолчал. Я поняла его молчание. Муж не стал обижать меня правдой. Не стал лицемерить. Его молчание выглядело благоразумно. Он не в силах солгать. И я не стала его расспрашивать, помня пословицу: кто не спрашивает, тому не лгут. «Тебе везет, пока ты со мной», — закрыла я тему. И как он при этом посмотрел! Он устремил на меня взгляд: да-я-не-прав! Полный кроткого порицания, робкой и затаённой гордости, но и отчасти просительный. Неким образом получалось, будто что-то тут не совсем так. Я отвернулась и сделала вид, что сплю. Про себя мысленно добавила: «Не хочешь развода — не затевай скандала».
Ни в моем роду, ни в роду мужа опыта разводов не было. У нас в семье росла замечательная дочь. Она гордилась отцом, старалась во всём быть похожей на него. Увлечься моим мужем можно, но вынести его крутой нрав под силу не каждому. Моему терпению удивлялся даже свёкор. Возможно, я действительно слишком терпелива. Но любовь – это и есть три п: понять, простить, принять. С грехами, с ошибками. Таким, как есть, а не таким, как хочется, чтобы он был. Хороший совет дал Пушкин в повести «Выстрел» — нет смысла разрушать то, чем в данное время не дорожат. Право на выстрел следует оставить за собой.
Семейный скандал, как выяснилось позже, оказался спровоцированным. Под руководством мужа на бывшем пустыре поднялись многоэтажные корпуса. Всё запланированное выполнилось в заданный срок. Стройка закончена, оборудование установлено, кадры укомплектованы. Партийное поручение муж выполнил с честью! Что дальше? Теперь можно... менять директора. Как? К производственным вопросам претензий нет. Нужно устроить семейный скандал. Вынести выговор по партийной линии и снять с должности. Аморальный тип не может руководить крупным предприятием! Нашлась и женщина для реализации этого плана.
По случаю окончания строительства объекта и ввода его в эксплуатацию устроен большой праздник. Для участия в нём из Москвы прибыл представитель руководства головного предприятия. Муж уговорил его не мучиться в гостинице, а расположиться у нас дома. Надо заметить, что сам он не любил бывать в гостях, но как радушный хозяин охотно принимал гостей. Я в этом деле поддерживала мужа. Кухня для меня давно стала любимым местом в доме, где я с желанием готовила всяческие изыски. Зная создавшуюся ситуацию на работе, столичный гость был удивлён домашней дружественной обстановкой. Отлично провели вечер, а утром во время завтрака гость воскликнул:
— Да у вас прекрасная семья! Цените это! Берегите друг друга! — И, обращаясь к мужу, напутствовал: — Твоя жена изумительная женщина. С ней можно прожить сто лет и ни разу не разругаться! Другую такую не найдешь.
Муж не хотел, чтобы я шла на праздник. Мотивировал тем, что предприятие закрытое, а у меня нет пропуска. Столичный гость достал из своего портфеля фирменный бланк, выписал документ и подал его мужу со словами: «Есть приглашение!». Мужу пришлось уступить.
Кто в красном, тот прима, — писал Лев Толстой и отправил Анну Каренину на бал в красном платье. В сопровождении московского гостя я заявилась на торжественное мероприятие тоже в красном платье и заняла почётное место за праздничным столом. Мне указали на виновницу скандала. Моего смятения никто не заметил — оно затерялось в раскатах смеха и музыки. А вот фотограф подловил момент для кадра. Надо мной плакат: «Вы что, лучше?», а я, поджав губы, чуть прищурившись, смотрела на указанную мне женщину. Мой взгляд был о-о-очень выразителен.
Муж добровольно оставил пост директора и с головой ушёл в науку, став главным конструктором предприятия. Наверстывал упущенное время. Пошли изобретения, изобретения, изобретения… Он конструировал сложные приборы для оборонных комплексов страны, я проектировала сложные системы для прогнозирования рыбных скоплений в морях и океанах. Шутили: «Передовой фронт науки проходит по нашим столам!» Мы работали напряжённо. Это был труд одухотворенный, не за большие деньги, а для достижения поставленной цели, для самоутверждения, как и призывали в песне того времени: «Работай, стремись ты к цели, а слава тебя найдёт». И надо отдать должное. Наш труд отмечали не только грамотами, почетными знаками, медалями, но и денежным вознаграждением. Премий за внедрение наших изобретений хватило на покупку автомобиля престижной по тому времени марки.
Шло время, мы одерживали победы, а жизнь постоянно готовила нам новые и новые испытания. Она, как компьютерная игра. Преодолеешь препятствия одного уровня, поднимешься на следующий, а там испытания на порядок выше. Я окончила аспирантуру, подготовила к защите диссертацию, а тут началась реорганизация Высшей аттестационной комиссии и Учёных советов институтов. Защита моей диссертации откладывалась на неопределенный срок. Начальник отдела успел защитить свою диссертацию по промышленному рыболовству до реорганизаций и перевёлся работать в Москву. В течение многих лет от него не было никаких известий. И только спустя четверть века он неожиданно позвонил мне. Поинтересовался моей жизнью, рассказал, что на старости лет стал глубоко верующим человеком, посещает службу в храме, молится за своих детей и за меня, желая нам успехов и благополучия.
Научного руководителя отправили в длительную командировку в Африку с партийным поручением возглавить строящейся там филиал научно-исследовательского института. Отложив защиту диссертации на неопределённое время, собрав все отгулы, я ушла в продолжительный отпуск. Муж тоже взял отпуск. Дочь мы отправили в лагерь и занялись ремонтом квартиры.
Продолжение http://proza.ru/2024/06/23/641