Звуки и Язык. Глава 4. Согласные звуки в руском яз

Из серии “Рассказы детям о Языке”
Книга “Звуки и Язык”
Глава 4
“Согласные звуки в руском языке”


Согласные звуки возникают в Языке позже гласных уже потому, что их извлечение предполагало использование (расположений) голосовых связок. Т.е. использование (расположений) тех самых частей голосового аппарата, которые кроме как для извлечения звучаний ни для чего больше форме Жизни “человек” были уже и не нужны.

Напоминаю, - гласные звуки извлекаются формой Жизни “человек” за счёт (расположений) других частей голосового аппарата, которые участвуют в том числе и в процессах дыхания, и в процессах поглощения воды и пищи. Потому возможность издавать с помощью их (гласные) звуки, у представителей формы Жизни “человек” появляется одновременно с появлением у них возможности дышать, есть и пить. А это происходит задолго до того, как представители формы Жизни “человек” научились извлекать уже согласные звуки, т.е. у голосового аппарата их формы Жизни “человек” сформировались так уже голосовые связки.

Проще говоря, с этих позиций мы можем сказать, что гласные звуки были у человеков всегда, даже тогда, когда они были ещё животными. Хотя бы потому, что человеки произносили (извлекали) их тогда совсем даже так не специально, а в результате процессов дыхания и поглощения пищи с водой. Другое дело, что необходимость создавать Коллективное сознание, - просто в тогдашнем контексте Действительности так (т.е. в коллективе) будущим человекам легче было выжить, - однажды вынуждает их научиться процессу п-п  знаний, а для этого им пришлось произносить (гласные) звуки уже именно что специально. (“Специально” в нашем случае значит то, что к процессу извлечения (гласных) звуков будущие человеки уже подключали Сознание. А это значит, что с ним они могли извлекать (гласные) звуки уже вне связи с процессами дыхания или поглощения пищи с водой.)

Так вот, - ещё раз, - согласные звуки, с самого начала возникновения их в Языке, человеки извлекали уже именно что специально. Потому как извлекали они их при обязательном участии связок своего голосового аппарата. Т.е. при обязательном участии тех самых частей голосового аппарата, которые ни в каких других процессах формы Жизни “человек” уже не использовались. А использовались голосовые связки, - ещё раз, - именно что только в процессе извлечения (согласных) звуков.

Ещё раз, - возможная, скадем так, “неспециальность” (т.е. когда Сознание в их извлечении было никак уже не задействовано) гласных звуков в Животном языке не даёт мне основания считать такой язык (т.е. язык только с одними в нём гласными звуками) уже Языком. А вот использование согласных звуков, - неважно, в составе ли естественных звучаний или уже отдельно, т.е. как результатов детализаций соответствующих естественных звучаний, - предполагает считать такой язык уже именно что Языком, т.е. способом передачи знаний в Коллективном сознании человеков. А всё потому, что для того, чтобы иметь саму возможность (тем более специально) извлекать согласные звуки, форме Жизни “человек” прежде необходимо было развить у себя голосовые связки. Понятно, что после реализации самой такой необходимости согласные звуки возможно было извлекать уже только специально. Т.е. с использованием Сознания, потому как они, скажем так, “подчинялись” ему уже напрямую. Потому как ни в каких других процессах, кроме как в процессе извлечения согласных звуков, голосовые связки больше уже нигде не участвовали.

И тут возникает вопрос, - А чем именно были согласные звуки так важны для Языка, если без них он уже, получается, вроде как вовсе и не способ п-п знаний (посредством звучаний)?

Дело в том, что расположения гласных звуков формируются за счёт  других частей голосового аппарата, а их звучания извлекаются за счёт, скажем так, продувания через их расположения воздуха. Или, это если уже другими словами, - гласные звуки извлекаются так за счёт использования дыхания. Всё вместе это даёт возможность одному гласному звуку плавно (т.е. без прерывания дыхания) переходить в другой уже гласный звук. И вот это “плавно” и значит отсутствие так паузы между двумя (гласными) звуками. Той, самой паузы, только наличие которой и может из непрерывного звучания (без разницы, одинаковых или разных так уже гласных звуков) выделить звучание отдельного какого-то гласного звука.

Ещё раз, - иметь отдельное звучание какому-то (не обязательно так уже гласному) звуку (т.е. отдельному так уже звуку) необходимо в Языке для того, чтобы с ним, с этим звуком, в нём можно было задать однозначное соответствие с соответствующим знанием (признака). Это чтобы потом посредством звучания этого звука это самое знание и передать. Но, увы, как оказалось с гласными звуками из-за этого их свойства, - плавно (т.е. без паузы) переходить из одного в другой, - задавать однозначные соответствия в Языке никак уже не получится.

По этой причине значениями гласных звуков, которые тогда выделялись в результате детализации Гласного звука, становились отнюдь не знания признаков действительности. А были они именно что знаниями признаков сознания. Так значению гласного звука “(АЭ)” соответствовало знание признака (сознания) [человек / место (человека)] и ничего больше. Т.е. из его звучания человеки, которые его и слышали, могли только знать, что издал его именно что человек, и именно что в том самом месте, откуда они это звучание и услышали. Ничего больше о самом человеке и о месте, откуда он это звучание так и издал, они сказать уже не могли, - соответствующих знаний действительности в структуре значений у этого звучания “(АЭ)” уже просто не было.

Или взять гласный звук “(ОУ)”, например, - в структуре его значении (т.е. среди его знаний признаков, получается, уже так сознания) ничего кроме знаний “больше” и “меньше” просто быть не могло. А вот для того, чтобы знать, к чему именно относились эти знания “больше” и “меньше”, требовались уже дополнительные знания. Ими вполне могли быть как само какое-то знание действительности, так и какое-то знание Языка с соответствующим у него значением (т.е. с соответствующим у него знанием признака действительности).

То же самое можно сказать и про гласный звук “И” со значением [много], - само такое его значение является знанием признака сознания. А потому оно отдельно ничего (из знаний действительности) ровным счётом не значит. Потому как гласные звуки с такими у них значениями (т.е. которые являются у них знаниями признаков сознания) для передачи знаний возможно использовать только в случаях, когда сами признаки действительности, о которых так идёт речь, непосредственно уже так присутствуют. Например, - “О (какой огромный медведь)!”, - это глядя так уже на медведя стоящего рядом в клетке. Или, - “У (ти) (какой маленький ребёнок)!”, - это глядя так уже на маленького ребёнка стоящего рядом со своим папой.

Понятно, что язык, для которого необходимо присутствие соответствующих признаков действительности, очень неудобный язык. Потому как говорить о том или ином признаке этим языком можно только в присутствии этого самого признака. А потому человекам необходимо было научиться извлекать такие уже звучания, с которыми они бы запросто могли задавать однозначные соответствия со знаниями признаков (действительности) в Языке. Это чтобы можно было говорить об этих самых признаках действительности без всякого их обязательного уже присутствия. И человеки такие звуки, т.е. звуки с необходимыми свойствами научились однажды уже говорить. А это и были именно что согласные так уже звуки.

Звучания согласных звуков отличались тем, что использовали уже расположения голосовых связок. А это значит, что сами эти их расположения могли звучать не во время прохождения через них воздуха (как это и есть у гласных звуков), а во время их (расположений) создания или их разрушения, - как именно это было, проще пояснить на примере.

Проще говоря, если согласный звук следовал сразу после гласного звука (как это есть в объединение “АД”, например), то формирование расположения (голосовых связок) “д” приводило к прекращению того тока воздуха, именно за счёт которого и извлекался перед “д” (гласный) звук “А”. Таким образом звучание (гласного) звука “А” так уже прекращалось, а сразу за ним отчётливо слышалось звучание расположения “д”, которое его своим формированием и прекратило. Другое дело, что звучание “д” тянуться никак не могло, - потому как использует оно совсем даже так не дыхание, - а потому, прозвучав, оно сразу же, скажем так, замолкает.

И наоборот, в объединение “ДА” первым мы слышим звучание расположения “д”, с которого звучание этого объединения “ДА” и начинается. Другое дело, что ток воздуха, который формирует за ним звучание расположения (других частей голосового аппарата) “а”, сразу же расположение (голосовых связок) “д” разрушает. А потому мы сразу за звучанием “Д” слышим уже именно что звучание “А”.

Ни в “АД”, ни в “ДА” паузы как таковой межлу звучаниями (гласного звука) “А” и (согласного звука) “Д” нет. Но именно что разный характер самих их расположений, - в случае “А”, это расположения других частей голосового аппарата, а в случае “Д”, это расположения голосовых связок, - позволяет разделить их уже на отдельные звуки.

(Кстати, - во втором случае, т.е. в “ДА”, это когда за звучанием согласного звука следует уже звук гласный, звучание гласного звука получается так уже вынужденным. В смысле, не было бы так самого звучания “Д”, если бы после него не было бы звучания “А”. Причём не обязательно именно звучания “А”, вовсе нет, а если не было бы за ним (за звучанием “Д”) звучания уже любого гласного звука, которое бы могло разрушить так расположение согласного звука, чтобы извлечь из него уже так его (согласного звука) звучание.

Ещё раз, - из-за необходимости каждый раз разрушать расположения голосовых связок ни один согласный звук (за исключением свистящих и шипящих, - о них у нас разговор ещё впереди) невозможно сказать без гласного звука на конце его звучания. Связано это с тем, что та небольшая порция воздуха, которая и использовалась для разрушения расположения голосовых связок (т.е. для извлечения звучания согласного звука), - хотим мы этого или не хотим, - при прохождении расположений уже других частей голосового аппарата, - воздуху же необходимо куда-то так уже выйти, - тоже произведёт некое так звучание (гласного, получается, звука). Потому при перечислении тех же согласных букв мы (с целью, скажем так, единообразия в их звучаниях) ту же букву “К” называем не “к”, - хотя бы уже потому, что без гласного звука её одну невозможно сказать, - а сразу называем её как “Ка”. Хотя запросто могли бы и “Кэ”, и “Ку”, и “Ки”, и т.д. Как могли бы и “Бэ”, и “Бо”, и “Бы”, и т.д., но только никак не “Б”. Потому как “Б”, как бы мы потом не старались, без совместного с ним звучания какого-то гласного звука у нас сказать никогда не получится.

Этим свойством гласных звуков, - разрушать расположения предшествующих им согласных звуков, - очень широко стали пользоваться потом человеки (получается, что так уже будущие руские) при формировании ими своего руского языка. При этом от того, какое именно звучание гласного звука для разрушения расположения предшествующего согласного звука они выбирали, зависело и само его так значение. Впрочем, тема эта большая и касается уже именно что формировпния знаний связей руского языка, а вовсе даже так и не процесса детализации звуков с их звучаниями и значениями. А потому о ней я конечно же расскажу, но только уже позже и вовсе даже не здесь.)

Ещё раз, - не следует думать, что согласные звуки (т.е. расположения согласных звучаний) и расположения голосовых связок, это одно и то же, вовсе нет. Хотя бы потому, что в расположениях некоторых согласных звучаний помимо расположений голосовых связок участвуют в том числе и расположения других частей голосового аппарата. Правильно говорить, что расположения согласных звучаний без расположений голосовых связок существовать не могут. (Или та же мысль, но уже другими словами, - “Согласные звуки без (использования) голосовых связок не существуют”. - Это замечание не касается свистящих и шипящих звуков, которые мы считаем согласными, потому как из-за особенностей их звукоизвлечения с ними возможно задавать однозначные соответствия со знаниями, но которые сами при этом расположения голосовых связок никак уже не используют.) В то время как расположения согласных звучаний без расположений других частей голосового аппарата существовать очень даже могут. Чтобы понять, как такое бывает, рассмотрим детализацию естественных звучаний “(СВ)” и “(ДТ)”.

Ещё раз, - очень подробно детализацию естественного звучания “(СВ)” я разбираю уже в следующей Главе 4 “Свистящие и шипящие звуки в Языке”. Здесь же задача моя скромнее, - показать какими вообще могут быть согласные звуки (т.е. и их звучания, и их значения) в Языке. При этом вдаваться в подробности (т.е. детализировать само это знание) я вовсе не собираюсь, потому как на этом этапе изучения вами Языка вполне достаточно того, что оно такое вообще у вас уже будет.

Естественное звучание “(СВ)” возникает в процессе питья человеками (воды) с поверхности, как неотъемлемое свойство самого этого процесса. Примерно так, как это и было у гласных звуков, когда те извлекались совсем даже не специально, а в результате процессов дыхания / питья и приёма пищи. Потому значением естественного звучания “(СВ)” в контексте процесса “питьё человеками (воды) с поверхности” было [(процесс) пить(ё) человеками (воды) с поверхности]. А в контексте Языка его значением уже было [(звучание) пить(ё) человеками (воды) с поверхности]. Первое значение отличалось от второго тем, что оно было сказано совсем не специально, тогда как второе сказано было уже именно что специально. А значит и должно было иметь так уже и соответствующее ему знание (признака) в Языке. И вот начиная уже отсюда пути детализации значения (а потом и самого его звучания) естественного звучания “(СВ)” в разных коллективных сознаниях (т.е. в разных так уже языках) расходятся.

Так из существующих ещё и сегодня объединений в русском языке, которые были сформированы с использованием естественного звучания “(СВ)” с тогдашним его значением, а именно: “(СВ)ук” (”звук”) - [”(СВ)” (быть) у (человек) “К”], “(СВ)ать” (”звать”) - [”(СВ)” делать], “(СВ)он” (”звон”) - [”(СВ)” объединение один], и т.д., мы запросто можем предположить, что тогдашним значением естественного звучания “(СВ)” в руском языке было знание невещественного признака действительности “звук”, именно который и являлся неотъемлемым признаком процесса “пить(ё) человеком (воды) с поверхности”.

А вот в языке huntы (из которых выходят тогда в том числе и будущие англичане) значением естественного звучания “(СВ)” было уже не знание звука (как невещественного признака действительности, который этот процесс и сопровождал), а именно что знание самого этого свойства, скажем так, “неотъемлемости” этого естественного звучания от соответствующего ему процесса. А потому значением естественного звучания “(СВ)” у них в языке становится [(быть) с]. Об этом мы знаем по существующему у них в языке ещё и сегодня звучанию с написанием “with” и со значением [(быть) с]. (Напоминаю, знания связи “порядок” в объединениях с одними и теми же значениями у huntы и у руских были обратными. Например, - “йа” (рус.) - [я], но “ай” (англ.) - [я].)

Ещё раз, - напоминаю, - невозможно средствами (буквами/звуками) одного языка абсолютно точно отобразить звучания (букв/слов) другого уже языка. Языки потому уже разные, что используют звуки (буквы) с разными расположениями голосовых связок. Отсюда, собственно, и возникает такое явление как акцент в Языке, которым грешат обычно те человеки, которые плохо представляют себе чужой для них язык. А потому и подменяют так, - т.е. за счёт акцента, - незнакомые (а потому так непривычные) им расположения звуковых связок чужого языка на более-менее похожие по звучанию расположения звуковых связок родного уже языка (и поэтому хорошо им уже так знакомые, а значит уже так и привычные). Для нашего же случая, т.е. для звучания естественного звука “(СВ), это значит, что звучать он в руском языке мог тогда и как “св”, и как “зв”, и как “ссв”. О том, что это был один и тот же звук “(СВ)” в руском языке, говорило его значение в нём, а именно [звук].

Но это только в процессе “пить(ё) человеком (воды) с поверхности” звучание естественного звучания “(СВ)” разделить невозможно, а вот в Языке разделить его было очень уже даже возможно. Потому как только во время питья (воды) с поверхности необходимо было одновременно сворачивать трубочкой губы и слегка приоткрывать зубы, чтобы с помощью воздуха можно было так засасывать воду в рот. В случае же Языка, где, понятно, никакой такой воды не было, всё это, - губы трубочкой и слегка приоткрытые зубы, - можно было делать уже по отдельности. А это значит, что так это были уже разные расположения других частей голосового аппарата. Которыми в нашем случае (т.е. в случае “(СВ)”) являлись губы и зубы. А это значит, что так, - с разными у них расположениями, - это были совершенно разные звуки. А осознание этого знания и было ничем иным, как детализацией звучания естественного звучания “(СВ)” на звучания составляющих так его звуков “в” и “с” (”з”), разберём их так уже оба.

Звук “с” потому мы пишем порой и как “з”, что это звуки с абсолютно одинаковыми у них расположениями (других частей голосового аппарата, - голосовые связки в формировании их расположений никак уже не участвуют), а это значит, что так это один и тот же звук. Та же небольшая разница, что присутствует в их произношениях, обусловлена совсем даже не их расположениями (которые у них одинаковые), а, скажем так, “многократностью” их использования. Потому тот же звук “з” правильно воспринимать как двух (трёх, четырёх, и т.д.) кратно произносимый звук “с”. Подобная кратность для звука “с” возможна потому, что в формировании его звучания абсолютно не участвуют голосовые связки. А это значит, что как и все гласные звуки, в формировании звучаний которых тоже не участвуют голосовые связки, он может тянуться. Но при этом звук “с” гласным звуком совсем не является, а является он именно что звуком согласным, - почему?

Дело в том, что в расположениях вообще гласных звуков зубы никак уже не участвуют. Именно по этой причине их звучания могут плавно переходить из одного (звучания гласного звука)  уже в другое (звучание гласного звука). Чего невозможно сделать со звучанием звука “с” (”з”), в расположении которого зубы уже участвуют. Зато именно из-за этой вот невозможности (плавно переходить в звучания других (гласных) звуков) со звуком “с” оказалось вполне возможным задавать однозначные соответствия со знаниями (признаков) в Языке. Собственно из-за этой его возможности мы и считаем звук “с” уже так согласным.

Ещё раз, - если мы всё же решили считать звук “с” (”з”) согласным, то правильно будет определить согласные звуки как звуки, со звучаниями которых возможно задавать однозначные соответствия (со знаниями признаков) в Языке.

Таким образом, как это и следует из Последовательности звуков по частоте в русском языке, - суммарная частота звуков “с”, “з” и “в”, которые из него со временем детализировались, составляет “1069”, а это и есть наибольшая частота для естественных звуков (кроме гласных) в руском языке, а это значит, что он раньше их всех в нём и возник, - естественное звучание “(СВ)” со значением у него [звук] было в нём первым звучанием, значением у которого было уже не знание признака сознания (как это было тогда у всех гласных звуков), а именно что знание признака действительности, пусть ещё пока и невещественного.

(Кстати, - само это знание очень даже согласуется со знанием развития формы Жизни “человек”, чтобы мы могли считать его уже верным. Проще говоря, с формированием звука “(СВ)” в руском Языке человеки учились формировать в нём согласные звуки. А потому тот же звук “с”, который в результате детализации звучания они выделили из звука “(СВ)” был так, получается, переходным этапом межлу гласными и согласными звуками.)

В этом плане другой звук, а именно “в”, который выделился одновременно (потому как в результате одного и того же процесса детализации одного и того же звука “(СВ)”, - частота “в” в русском языке равняется “444”, а частота “с” равняется в нём “456”) является, скажем так, уже более согласным, нежели “с”. Потому как в формировании его звучания участвует уже и соответствующее расположение голосовых связок.

Ещё раз, - да, безусловно, звучание звука “в” формируется в том числе и за счёт других частей голосового аппарата. Но уже именно у него впервые в Языке для извлечения звучания задействованы в том числе и расположения голосовых связок. А это значит, что именно на нём (точнее на его звучании) человеки научились тогда извлекать согласные звуки. (О значении же звука “в” я рассказываю в следующей Главе 5 “Свистящие звуки в Языке”.)

Таким образом следующее естественное звучание, а именно “(ДТ)”, - суммарная частота звуков “д” и “т”, которые образовались в результате детализации его звучания, равна “831”, - был полностью так уже именно что согласным звуком. Другое дело, что в разных коллективах (т.е. в разных коллективных сознаниях, а это значит, что в разных так языках) этот звук “(ДТ)” произносился по разному. Т.е. произносился он с использованием разных же расположений голосовых связок. Потому у тех же huntы он получался как “t” (англ.), а у тех же ками он получался как “д”. О том, что это был один и тот же звук “(ДТ)”, говорило общее у них его значение, а именно [действие]. Но вот уже начиная отсюда помимо детализации самого его звучания в разных коллективах (языках) начинается в том числе и детализация его значения.
Значение естественного звучания “(ДТ)”, - а со значением он так уже в Языке вовсе и не естественное звучание, а именно что звук с соответствующим у него знанием признака, - формировалось у него на основе знания биения сердца. Которое каждый раз себя так уже проявляло, когда человеки совершали достаточно трудные (физически) действия. Потому оно, - естественное звучание “(ДТ)”, - было так неотъемлемым признаком действительности (в нашем случае звучанием “биение сердца”) признака (сознания) “действие”. Отсюда недолго так оставалось сформировать у этого звучания значение [действие], что человеки тогда и проделали.

Проблема в том, что знание “действие” не значило тогда то, что оно значит сейчас. В смысле сегодня оно носит гораздо уже более чем тогда обобщающий характер. Так действием тогда не считались все те действия, которые были связаны с удовлетворением потребностей человеков непосредственно. Например, “спать”, “есть”, “пить”, и т.д., - всё это были тогда совсем даже не действия. А вот “разведение огня”, “охота”, “собирание дров”, “устройство жилища”, и т.д., вообще всё то, что было связано с удовлетворением потребностей уже очень даже посредственно, всё это были так уже действия.

В этом плане значения знания “действие” у ками и huntы так совпадали, разница же самих их значений начиналась у них уже так в другом. Дело в том, что ками, по сравнению с huntы, жили большими коллективами. А потому в структуре значений их знания “действие” у них обязательно присутствовало уже и знание “коллектив”. Проще говоря, действием для них было именно то, что они делали все вместе, т.е коллективно. У huntы же больших коллективов не было, как не было и знания “коллектив” в структуре значений знания “действие”.

Ещё раз, - те же самые утверждения, но уже с использованием тех звучаний, что тогда и были в языках ками и huntы, - у ками в структуре значений звучания “д” присутствовало знание “коллектив”, которого не было и быть не могло в структуре значений звучания “t” у huntы.

Другое дело, что процесс обмена знаниями существовал уже тогда, потому как знание гораздо легче именно что заимствовать, нежели формировать его уже самому. А потому со временем в языке ками появляется звук “т” (”t”), в структуре значений которого присутствовали знания, которых у самих ками тогда ещё просто не было. А в языке huntы появляется звук “d” (”д”), в структуре значений которого присутствовали знания, которых у самих huntы тогда ещё просто не было.

Ещё раз, - в соответствии с Последовательностью звуков по частоте в русском языке звук “(ДТ)” был первым, скажем так, полностью уже согласным звуком вообще в Языке, звучание которого зависело только от голосовых связок. Значением его было знание признака сознания “действие”, а вот знания детализаций его звучаний в руском языке несколько уже так отличались, - “д” более соответствовало (знаниям) признаков действительности, в то время как “т” соответствовало именно что (знаниям) признаков сознания. Для чего сами руские и придумали потом правиЛо “д(ь)эЛат(ь)” (т.е. “делать”) у себя в языке.

На этом рассказ о согласных звуках я пока прекращаю. Возможно он будет дополнен в окончательной редакции книги “Звуки и Язык”. Проблема в том, что уже только здесь я дал вам достаточно знаний, чтоб вы сами могли рассказать про формирование звучаний и значений согласных звуков в руском языке. А если всё-же не можете, тогда тем более он так вам зачем?

e-mail для писем, - olegsingurt@yandex.ru№ карты для денег на поддержку проекта, - 2200 1523 3323 6894 (Ирина Вячеславовна К. )