Не Сон Лаки

Это не сон. Строчу  буквально по ране. Несоразмерная обида не даёт остановиться слезам моим. И соплям. И понимаю, что не права я. Что гордыня  - вот она рядом и довлеет на меня, а не могу остановиться в грехе сиим. Пишу об обиде своей на  батюшку попа.
Сегодня Великая Троица.  Вчера знала, что пойду в церковь, в которой не была уже несколько лет. Слышала, горела она. Но я знаю,  у неё  и потолки обваливались,  и маковка падала, а она потихоньку всё возрождается. И не мудрено, огромный район, а другой церкви нет.  Есть часовня с крестом на холме, но не люблю я то место. Как-то давно повела туда дочерей своих мелких, а тут псы - орава налетела. Вот-вот порвут. Пришлось потихоньку спиной отходить  от той часовни. Но она действует. Я видела, люди туда идут.  Вот День Памяти - 22 июня – там толпа была.  Наверное, люди проповедь слушали. Не знаю, полагаю только. А толпу людей там лично видела.
Но я про себя решила - пойду в церковь. В день Троицы. В церковь пойду, которая, как Феникс, из пепла снова возродилась.
Видно, что стены пожар перенесли. Закопченные стены увешаны  ликами  Святых. Иконами. Залец украшен молодыми березками.
Столик там был. Для чая и воды, с печенюшками. К празднику.
Можно свечи купить и поставить  за Помин, и за Здравие. И главное, здесь снова возможно помолиться сообща за Святую Троицу. Ведь именно с Пятидесятницы, как бы пятидесяти дней со дня Пасхи – Великого воскрешения Господа Иисуса Христа началось создание Христианской Церкви.
И вот я вместе со всеми прихожанами и прихожанками – братьями во Христе и сестрами, молюсь, пою известные и мне молитвы. В том числе и на коленях вместе с молодым батюшкой стою и слушаю, как он, часто запинаясь, читает  Священное писание. 
Я после операции. Только месяц прошел. Но, я всё же встала и отстояла на коленях все праздничные чтения. Потом, смотрю, люди, скрестив руки, пошли за причастием. Встала в очередь и я. Но оказалось, руки я скрестила неверно. Старушка милейшая, рядом стояла, поправила меня, с улыбкой. Я, с улыбкой, поблагодарила её. И вот, вместе с другими, стою в очереди за причастием.
Что это – Причастие? Он сказал, ешьте, сие - тело моё; пейте – сие - кровь моя. Это – основное христианское Таинство.
Крестили меня где-то под Брянском. В деревянной церквушке. Было это в августе 1957 года. Как раз проходил Всемирный  фестиваль Молодежи и студентов в Москве. Людям не разрешали слоняться по платформам, живо загоняли в вагоны. И из окон их мои родители видели яркие группы волонтеров и махали в ответ участникам фестиваля.
Сгорела та церковь. Где меня крестили. Кто тогда интересовался деревянным зодчеством? Никто и церквями не интересовался. Хотят люди покреститься – на здоровье! Никого это не интересовало. Но, помню, когда я поступала в Комсомол, меня спросили, крещёная ли я? Пришлось, признаться,  что да. А, по фиг! приняли. Типа, просто поинтересовались. Для проформы.  А чуть позже, когда я уже стала секретарём комсомола серьезной молодёжной организации, мне такие «посторонние» вопросы уже не задавали.  Мало кто хотел занимать эту «должность», нести такую нагрузку. Я согласилась. Я была романтиком. Верила в коммунизм. Да, я верила и в Бога, и в коммунизм. Помню, умудрённый опытом мой наставник поинтересовался: «Ты, правда, веришь в коммунизм?» Уверена, он был коммунистом. Я ответила искренне: «Да. Верю». Он долго смотрел мне в глаза, потом качнул головой и произнёс: «Ну и верь. Верь!». Типа, кто-то же должен в это верить.
Видит, знает, Бог, не частая я гостья в Его Церкви. Только на похороны да по Великим праздникам захожу сообща молитвы прочесть. Вдохнуть воздуха  - святости Духа.  Но ни в одной церкви, ни в одной!! где была, а было такое, что и государствах иных была, в часовни и церкви их заходила, посмотреть, послушать, помолиться, но ни в одной мне не отказывали в причастии. А тут вот…праздник, захотелось, душа повела, а тут вот, подхожу к батюшке и двум ассистирующим ему. Он держит Чашу. Смотрит на меня, склонившуюся к нему, к Чаше. И тут он, вместо причастия, спрашивает меня: «А вы разве исповедовались?»
Пришлось признаться, что нет. Уж в этот раз – точно – нет. Я даже чуточку опоздала сюда, к началу  Праздника. И батюшка Чашу от меня отодвинул и сказал, дословно: «Вы можете там, вон, просвирку взять. А причащаться  - нет».
И я, уже давясь слезой, только и произнесла на эту обиду: «Простите, батюшка, простите меня». И отошла в сторонку.   
Слезы душили меня. Обида была такой, вот как ребенка подарочком обошли, поди мол, руки вымой сначала. А всем «подарок» дали. И про руки не спрашивали.
Стайка старушечек тут же тихо зашептали мне: «Нельзя плакать, нельзя, праздник большой».
Да?!! Праздник?!
Одна из старушек стала объяснять соседкам причину тихих слёз моих. «Отказал батюшка, не исповедовалась она».
Я в дальний ряд отошла. Подальше от причащающихся и причастившихся. Ведь служба продолжалась. Снова молились вместе, сообща. Только праздника в моей душе уже не было. «Дура! Куда полезла, не зная правил?! Дикарка! В другой раз знать будешь!»
А будет ли другой раз? Позовёт ли в это место душа?
Я слышала молитвы. Даже отдельные слова пыталась произнести, хотя мне трудно делать это после операции. Давилась обидой. Упрекала себя в безграмотности.
Повернулась спиной к алтарю. Купила свечи. Подала на Церковь. За мной побежала старушка. Сунула мне в руку кулёчек с просвирками. Я тут же раздала три детям, пришедшим на праздник, одну оставила себе. После поделилась ею с голубями.
Поставила свечу за Упокой. Другую – за Здравие. Как завершилась служба, положила на разнос послушника  последнюю купюру из кошелька и вышла. На воздух. Пошла на задворок церкви.
Там высокий берег. Красивый вид на заводы, прилепившиеся к побережью, на ГЭС. Красивы Камские просторы. И день красивый. Солнечный.
Да, и вид классный, и воздух пьянящий. Праздничный. Я сделала поклон на прощание, перекрестилась и ушла за церковный предел.
Не знаю, наверное, больше не пойду я в эту погорелую церковь. Гоню от себя злую мысль: «Не зря она рушится и горит». Но тут же вспоминаю, как на Рождество играли детки тут вот, в едва восстановленной, ещё не горевшей церкви спектакль о Святом Вертепе. О рождении того, кто прощает   Всех и за Всё.  Играли детки сказку. И была она прекрасна. И был Праздник.
И потому не зарекаюсь. Может, когда и загляну сюда ещё.
Кстати, в исповеди мне косвенно тоже отказали. Я была готова. Хоть сегодня, хоть завтра – в День Святого Духа. Но не повезло.  Вечерней службы в Троицу  не было, да и церковь закрывалась на неизбежный ремонт аж до двенадцатого июля – Дня памяти святых апостолов Петра и Павла. Послушник посоветовал мне обратиться в другую церковь. Я поблагодарила. Уже уверенная, что обойдусь без исповеди.
И ушла. А дома снова плакала. Вышла погулять, а тут знакомый за знакомым: «Чего глаза на мокром месте?»
Рассказала. А потом вот, решила записать этот не сон, а чистую и малоприятную явь. Прости, Господи.

14:38 23.06.2024 Пермь