Маковкины посиделки. Карабулак. 2

Рассказы  Виктора Посягина.
Кавказский период баранчинцев.

Умел Лёня абсолютно всё и не боялся никаких дел, ведь руки у него были золотые. Но, после долгого, и совсем уж не беззаботного житья-бытья на острове Русский, стало подводить его здоровье.  Лечиться было негде, да и некогда… Шестеро детишек требовали забот, внимания, одежды и пропитания… Была в Баранче врач – фронтовичка, выходившая и спасшая не одно поколение жителей посёлка. Галина Михайловна Чадова. Заслуженный хирург СССР… И прям приказала она бате – уехать на юг, к фруктам, в другой  климат. А то и зубов ни одного не останется, и желудок  придётся  оперировать.  Не выжить  ему  на Урале. А дети – осиротеют…
Вспомнил Лёня, что друг с острова Русский, с которым  вместе отбывали - бедовали, Долматов Володя, родом из Карабулака, с Кавказа. Продали они с Дусей всё что могли продать.  Двух коров, поросёнка, курей, телевизор КВН с линзой, два ружья, мебель обеденную, шифоньеры,  заняли ещё денег – и всей большой семьёй поехали в Чечено-Ингушетию. Четыре дня жили у Володи все  вместе, и это время подыскивали жильё…
Хватило денег на саманный дом. Полы были застелены просто рубероидом, досок не было. Потолком была виноградная лоза, заштукатуренная глиной и соломой «по живому», и стояло это строение в самой середине очень старого фруктового сада, посаженного ещё до революции. Яблони, персики, шелковица, сливы, абрикосы и пирамидальные груши!!! Просто – райский сад!
Груши были невероятной высоты. С ровными, «корабельными» стволами! Плоды сорвать было не возможно, а падая они могли здорово ушибить, хотя были и маленькие, но крепкие, как пули!
Принял тогда Батя решение построить из них дом! Свой! На восемь человек.
Пилили груши двуручной пилой, рассчитывая, как должно упасть дерево, чтобы один мужчина и четыре мальчишки могли с деревом справиться.  Старшему было  14, дале работникам было 12, 10, 8 и 6 лет! Младшенький  бегал для главных строителей за квасом, молоком и керосином. Электричества не было, варилось всё на керогазе, а освещалось керосиновыми лампами.
Дети снимали кору, шкурили, а отец рубил брёвна «в лапу», вырубал пазы, верёвками «по покатам» закатывали брёвна в стопу. Н и мха, ни пакли  на Кавказе не было. Но Лёня же всё умел! Брал он старые пеньковые мешки из под зерна  и разной сельхозпродукции в колхозе. Дети их резали, трепали, ими и конопатили.
Такой дружной семейной уральской бригадой поставили дом за два месяца! А грушевые стволы пахли вкусно и были красные, как будто светились.
Но – пришлось через три месяца его продать. Не хватало денег  снарядить всю детвору в школу…  Узнал Леонид, что не далеко продавался дом – недостройка из кирпича – только стены… Да батю это не пугало – дом  был на самом берегу  реки Сунжи, у моста! И дорога, и река под боком! А скотину поить надо было, готовить и стирать на всех… водопровода же  в помине не было!!! Короче – удобнее гораздо, чем грушевый дом!  И дешевле существенно. И на одежду осталось!
Поехал Леонид обратно, домой на Урал. Просить помощи. Выделили ему кровельного железа! Напилил бате младший брат на лесопилке досок, положил сверху на листы железа, всё это в контейнеры загрузил – и отправил в Карабулак… Два пятитонных контейнера.  И тоже – часть себе оставил, весь дом покрыл!   А часть – продал  на крышу для птицефабрики. И на это хватило.
Батя сам и шкафы, и стулья, и кровати делал, и диваны… А для диванов и кроватей – даже пружины сам крутил. Служили эти диваны больше двадцати лет! И соседям тоже с мебелью помогал! Мог диван полностью за одну ночь сделать!
Благодатный это был край. Кроме работы  на птицефабрике, была ещё сушилка. Для всех видов фруктов и ягод. Особым  спросом пользовался изюм. Сушили  и для колхоза, и для себя не забывали…
Как-то приехала проверка из Москвы. Заставили всё, что  рабочие с собой домой выносили – ссыпать а большую кучу. А работали там  в сезон на уборке и сушке урожая – все. И медсёстры, и воспитатели, и домохозяйки, и школьники, и продавцы керосинной лавки…  Комиссия акт составила, а председатель позвонил в Москву, что поставки сухофруктов больше не будет. Что больше никто из добровольцев на уборку урожая не выйдет. А от туда, «сверху» спустили тогда  распоряжение всей комиссии, всем 12 человекам, остаться на уборку и  сушку на месяц…
Они  очень старались. Но без опыта и сноровки – крошечную толику нормы выполнили… Оставили тогда  всю комиссию до конца  уборочного  периода. До первого снега. Но плоховато у них получалось… Не сразу, но уговорил председатель  всех обиженных  вернуться. Выполнили план и перевыполнили. Всё высушили, всем хватило – и государству, и людям.
 
Сушилку-то эту тоже делал Лёня  сам.  Привёз из Баранчи  вместе со всем металлом ещё и бухту проволоки нихрома, намотал на асбестовые  листы и подключил к  электричеству. Была в колхозе своя маленькая гидроэлектростанция на реке Сунже, всего два  генератора… В период уборки, в ночное время – выключали во всём посёлке свет, чтобы  сушилка работала на полную мощность!

Много там, на Кавказе,  всяких приключений было. Чего только не придумывали мальчишки! Жили же у дороги на спуске к реке.  Как только реку через мост переедешь – то сразу дорожка  круто шла в гору. Асфальтовая! И придумали Витя с братом Вовкой  класть на подъёме на дорогу кирпичи. Две – три штуки… А сами  с тележкой караулили рядом. Витя  вспоминал: «Подпрыгнет машина  на препятствии – вывалится что-то из кузова… свекла или зерно – мы быстренько соберём, подметём – и отвезём на корм скотине! А водители просекли нашу хитрость. И знали, что мы ждём. Они специально заезжали на  кирпичи!  А немного погодя, один из водителей подъехал к нашему дому и вывалил прямо около ворот  целую машину зерна!  Отвезли мы то зерно на мельницу. И два года пекла нам из этой муки мать хлеб.  Водители  тогда батю отругали, мол чего мальчонки таскают в гору такую тяжёлую телегу! А батя удивленно возразил, что сам-то целый день на работе, и не знает, чего тут мальчишки делают. И тяжесть такать нечего – могут и по половинке грузить!»

Хорошее было время, дружно жили, дружно работали, батя восстановился, поправил своё здоровье, дети повзрослели… Прожили так лет пять… Да и дольше бы жили. Но – загад не бывает богат.