Общежитие для психически больных. Австрия

Предыдущее - http://proza.ru/2024/06/12/1017

10. Общежитие для психически больных. Австрия

   Этот отрывок моей истории труден и прерывист так как составлен по отрывочным записям дневника и вмещает в себя больше двух месяцев.

   06.02.2017 меня выписали из психушки на адрес: Грац, Миттерштрассе 47. Мне ничего не объяснили и я воображал, что это будет обычный дом в котором я буду занимать одну из комнат. Я уже строил планы, как буду ладить со всеми соседями и заниматься чем-нибудь полезным. Мне вызвали такси и через минут пятнадцать оно подвезло меня прямо к трехэтажной продолговатой общаге. Водитель вместе с документами и моими таблетками пошел искать работников. Офис службы сопровождения ORS располагался на первом этаже. Это такая же служба, как в концлагере для беженцев в Филлах. Т.е. этот дом был "лагерем для беженцев". Как оказалось, многие беженцы здесь, если не все, были с психиатрическими проблемами. Т.е. проще говоря это было общежитие для психически больных беженцев.

   ORS-Работник Herr Wahid отвел меня в мою комнату 216 на третьем этаже . В двери комнаты было окошко из одинарного стекла, закрытое листком бумаги с моей фамилией. Внизу двери большая щель. Дверь без обычной звукоизоляции. Когда мы пришли афганцы как раз начали кричать на этаже и я понял, что не смогу здесь жить. Герр Вахид сказал, что так во всем здании, и другой комнаты мне предоставить не могут.

Я - «Знают ли афганцы, что рядом живут другие люди?»

Герр Вахид – «Да знают.»

Я – «Может ли герр Вахид попросить их не кричать.»

Герр Вахид – «Нет, не могу. Шуметь днем никому не запрещено.»

Я – «Только животные не поймут, что это  издевательство над другими. Они ведут себя, как животные! В таком случае, из-за своей болезни мисофонии, я вынужден уйти жить на улице в своей палатке.»

В дальнейшем мои слова были извращены герром Вахидом, как будто я сказал, что «все афганцы животные». Он сказал это афганцам и они стали коситься на меня. Герр Вахид знал афганский язык и защищал поведение афганцев.
   Он отвел меня к начальнику ORS-службы общежития герру Зорану. Я всё объяснил герру Зорану, однако и тот извратил мои слова и потом говорил, будто в комнате все хорошо, но я все же предпочитаю жить в палатке по своей собственной инициативе. Т.е. он в корне блокировал всякое разрешение моей проблемы путем предоставления мне тихого жилья.

   Я не нашел ничего лучше, как поставить палатку на траву за зданием. Т.к. я не принимал таблетки, что со мной передали, сознание мое постепенно прояснилось и я стал воспринимать мир как бы с удовольствием, снова начал с интересом читать. Читал я "Архипелаг ГУЛАГ" Солжениница и это чтение меня успокаивало. Я все-таки находился не в таких невыносимых условиях, какие были в сталинских лагерях.
   Мой покой потревожила приехавшая полиция. Я им все объяснил, но самое большее, что они смогли для меня сделать это принесли из общежития шерстяное одеяло. С моим пуховым спальником оно мне было не нужно. На улице был легкий плюс. Спать мне в этот день не давали. Работник ORS каждые полчаса приходил с фонариком контролировать, как у меня дела, это начальство ему так приказало. Я его просил оставить меня в покое и он, пришев еще пару раз, наконец дал мне уснуть к утру.
   Однако и здесь меня доставали. Из открытой форточки доносились вопли. Так что мне пришлось на следующий день переставить палатку за западный угол здания, где в здании находились кухни. Благодаря мне кучу мусора, которая скопилась у угла здания начали убирать. Мне сказали, что ждут журналистов. Однако, никто ко мне не пришел. Наверное, "журналистам" сказали, что я «параноик» и на самом деле все хорошо.
 
   На третьем этаже дома беженцев жило много афганцев, а меня хотели поселить прямо в их эпицентре, где они собирались и кричали. Мне с моей мисофонией было невозможно находиться среди них. Афганцы много курили внутри здания. Они кричали из комнаты в комнату, из одного конца коридора в другой конец коридора, из первого этажа здания на третий этаж. Они громко включали музыку и скайп. Я пытался быть в комнате, но когда начинался их шум, мне необходимо было уходить. Я записал на смартфон их крики в "моей" комнате с закрытой дверью: tiny url. com/2zcrbn67 Для меня, с моей мисофонией, это был настоящий Ад. Каждый день я поднимался в комнату зарядить телефон и немного оставался там, но каждый раз шум афганцев изгонял меня на улицу. Конечно, они хулиганили не специально, просто им позволяли и они вели себя так, как привыкли! Когда я ушел жить на улицу в палатке это временно решило мои проблемы с шумом, однако, постепенно начала возникать другая проблема - у палатки нету толстых стен, а она стояла в 50 метрах от оживленной трассы и шум машин начал потихоньку давить на мою психику. Запас моего душевного здоровья потихоньку уменьшался и вскоре дал сбой. А весной, когда стало тепло, афганцы стали открывать окна на кухне и шумели уже прямо над моей палаткой.

   Утром на следующий день пришел доктор Герхард Ресси (Dr. Gerald Ressi). Он сказал, «Такого тут еще не было!», улыбаясь, сделал несколько фотографий меня и палатки и ушел. Я почувствовал себя, как в зоопарке. Доктор Ресси больше никогда мной не интересовался. Он ушел в отпуск. Когда он пришел из отпуска и пришел в общежитие, я попытался попасть к нему на прием и занял очередь. Он видел, что я к нему пришел, но ушел раньше срока на 15 минут и меня не принял. Больше я его не видел.

   Когда пошел дождь ORS-работник герр Вахид запретил мне заходить в здание за кипятком или в туалет, потому что мои ботинки были грязные. Я старался их очистить, но это было невозможно сделать до такой степени, как хотел герр Вахид. Для этого не было условий. Добрый ORS-работник украинец Вадим подсказал мне, что можно надевать на ноги пакеты и дал мне их.

   Пришел региональный работник "Каритас" Башким Мецинай (Bashkim Mecinaj). Я попросил его о помощи, но он рассмеялся и сказал, «Подожди, скоро весна! И ты сможешь жить в палатке сколько захочешь!»

   10.02.2017 пошел снег . ORS-работница дала мне подписать документ в котором утверждалось, что Грац территория без насилия и территория человеческих прав для всех. Я не подписал, сказал, что это неправда!

   Я находился в палатке, а афганцы из общежития кричали мне, „Fuck you! Fuck you!“, а потом закричали голосами разных животных. Они мне мешали даже на улице в палатке. Но уйти было некуда, в городе нет места для палатки, а до холмов далеко.
   12.02.17 в 4 утра крики и громкая музыка. Люди в общежитии пьют алкоголь. Опять пошел снег. После теплой больницы мне стало плохо. Я отвык от холода. Я начал просыпаться по ночам по маленькому, чего раньше не было. Как выяснилось позднее я заболел почечной недостаточностью. То ли от таблеток, что мне давали в госпитале, то ли от пива, которое я начал ежедневно пить из-за депрессии. Я пошел к врачу, благо его дом назодился по соседству за стеной. Однако, он сделал мне общий анализ крови, который ничего не показал. Постепенно из первой стадии почечная недостаточность дошла до второй стадии, но это уже потом, через три года.

   15.02.2017 Башким Мецинай (Каритас) пригласил ORS работницу и Вахида (ORS), как переводчика с русского языка и спросил меня, чего я хочу? Он сделал вид, что ничего не понимает! Я боялся, что Вахид будет переводить на немецкий неправильно и говорил только по-английски. Для того, чтобы мои слова опять не извратили, я попросил их прочитать, что написал доктор Винтер. Господин Мецинай сказал, что уже читал. Видимо, доктор Винтер, не написал про «мисофонию», а написал только про фальшивую «паранойю». Я сказал, что общался с доктором Винтером целый месяц и даже через хорошего переводчика. Раньше я написал господину Мецинаю общирное объяснение и мне просто нечего добавить. Господин Мецинай сказал, что ничего для меня делать не будет, а больше никто не поможет. Они больше меня не слушали, и смеясь, ушли. Я был в отчаянии, ведь, я всем этим людям многократно уже не только устно, но и письменно всё объяснял. У меня пропала надежда. Герр Мецинай уже несколько раз надо мной издевательски смеялся и игнорировал мои мольбы. Мне стало плохо, давление поднялось до 140. Я измерил его в офисе.  Я гипотоник, мое обычное давление 100-110! За час я собрал палатку и сказал персоналу, что уйду на холмы. Там нет машин, которые меня мучают шумом. Моя палатке стояла в 50 метрах от оживленной дороги, но это было все равно лучше, чем в комнате.
    Я попросил вызвать мне скорую помощь. Мне вызвали скорую помощь и она отвезла меня в LKH Graz S;d-West в отделение для городских PS32. Я был спокоен, но меня поместили почему-то в закрытую комнату. Мне сказали, что я должен принимать таблетки. Я вынужден был принимать, потому, что иначе мне бы давали их насильно. От них мне было нехорошо. В этой комнате я находился несколько дней.
   Врачи подтвердили предыдущий диагноз „паранойя“. Мы разговаривали через переводчика. Вот неправда, которую они написали в «письме врача»:

Правда (или я говорил) / Написали врачи

Из-за непереносимого шума и отсутствии звукоизоляции для меня было невозможно жить в этой комнате, поэтому я жил на улице в палатке / Он сообщает о недовольстве его квартирой и желании изменения относительно этого.

Врачи обманули меня и отправили обратно в те же условия. / После устранения критериев угрозы причинения вреда своему здоровью, он выписан и последовал назад в свою квартиру.

Они меня обманули. / Пациент удовлетворен.

   Так каждый раз я беспомощно наблюдал, как на моих глазах создавалась другая фальшивая реальность удобная тем, кто ее создавал.

   17.02.2017 меня выписали обратно. Я пришел пешком и поставил палатку.
   Пришел Башким Мецинай и стал пугать меня, что меня должна арестовать полиция и посадить в тюрьму за то, что я упомянул его имя в Интернете. Он сказал, что мне разрешается писать только «работник Каритас». Он потребовал убрать его имя из Интернета. Я ничего на это не ответил.

   20.02.2017 Пришел Башким Мецинай и дал мне подписать письмо в правительство с просьбой о жилье. Я просил, чтобы он написал реальную причину «мисофония», но он написал, «Ему не нравится жилье.». Он не позволил мне ничего написать самому. Через месяц мне ответят - http://archive.is/dfkBf , «...живёте добровольно в своей палатке… никаких нарушений…нет…»

   23.02.2017 мне пришло письмо, что мне назначен адвокат-опекун магистр Elke Weidinger. Я написал ей письмо с просьбой о помощи: «Пожалуйста, госпитализируйте меня… Я живу на улице в моей палатке… Моё психическое состояние становится критическим…» Она ответила только через 11 дней 06.03.2017 и послала меня в Каритас. http://archive.is/l0P00

   Пришел работник "Каритас" Башким Мецинай. Он сказал, чтобы больше я никуда не обращался за помощью, что в Австрии мне никто не поможет, что я не человек, а только номер и у меня нет будущего. Его раздражало, что я прошу других о помощи. После его ухода мне стало очень плохо. Он сломал мою психику окончательно. Ночью в ~4:30 меня разбудила громкая музыка из здания беженцев.  Спать было невозможно. Вот о "Каритас" из Википедии: "Ка;ритас (лат. caritas — милосердие, жертвенная любовь) — название 154 национальных католических благотворительных организаций, действующих в 198 странах и регионах мира и объединённых в международную конфедерацию «Caritas Internationalis». Цель организации «Каритас» — практическая реализация христианами-католиками социального служения, гуманитарной помощи и человеческого развития. Каритас оказывает гуманитарные миссии помощи всем нуждающимся, независимо от этнической принадлежности, национальности, вероисповедания, социального статуса и других особенностей." Как по мне, так "Каритас" в лице Башкима Мециная только блокировала всякую помощь мне. Ну и что, что стоит палатка на улице. Этот человек "под крылом" Каритас и не пропадает, а живет в палатке по своему желанию. Для меня не были критическими холод, грязь, дождь и все другие невзгоды такой жизни. Я ко всему мог приспособиться и привыкнуть. Единственное к чему я не мог привыкнуть это шум города, шум машин. Постоянный шум машин меня убивал...

   Утром 24.02.2017 я собрал палатку и пошел проситься в больницу. Я трезвенник, но из-за своего чудовищного положения уже три недели пил 1 литр вина в день и не мог перестать. У меня была депрессия. Я попросил врачей, чтобы они меня госпитализировали на несколько дней, пока мне не дадут мирное жилье. В отделении PS11, где я уже был, мне отказали, и послали в PS3. В PS3 отказали и послали обратно в PS11. Из PS11 опять послали в PS3. В PS3 меня принял психиатр Dr. Klaus Sommerauer и после беседы со мной написал для меня письмо. Вот, что он переврал:
Я просил изолировать меня от окружающего мира, чтобы перестать пить/ ... он требует изолировать его здесь от людей.

За несколько дней до этого я пытался вешаться! / Пациент отрицает конкретные планы причинить себе вред, "ничего такого он никогда не делал" - однако, он, конечно, знает, что умрет, это только вопрос времени.



   26.02.2014 Пол второго ночи кто-то включил громкую музыку в здании и разбудил меня.

   Когда совсем потеплело афганцы стали открывать окна на кухне. Они готовили еду и пели в полный голос. Меня это стало сильно раздражать, так как я был привязан к своей палатке и никуда не мог уйти. Я поднялся на этаж чтобы попросить их не петь так громко. Их "главарь" самый бойкий афганец, как раз чистил картошку большим ножом. Я попросил у него ножик, покрутил его в руках и сказал, "Разве это ножик?! Вот у меня ножик!" и руками показал 65 сантиметров, выразительно посмотрев в глаза афганцу. Тот расценил мой взгляд, как непосредственную угрозу и тут же побежал жаловаться на меня в офис, что я якобы хочу его зарезать. Хорошо, что в офисе дежурила русскоязычная работница. Я ей по быстрому объяснил, как было дело и она успокоила афганца. Однако, петь он перестал.

   11.03.2017 запись в дневнике "я купил веревку, чтобы повеситься." очень короткая, но за ней стоят многонедельные страдания от шума жизни в палатке и крайнее отчаяние - я не верил, что мне кто-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь поможет. Все кто меня окружали, меня игнорировали и смеялись надо мной. Я бы ушел жить на холмы, что располагались в паре километров от общежития, но тогда мне нужно было ежедневно приходить, чтобы отмечаться в журнале. По каким-то причинам я тогда отверг эту возможность. Скорее всего из-за дождей. Под дождем собирать палатку это измазаться в грязи  и промокнуть. К тому же еще в дикой природе нужно было найти приемлемое место, что тоже нелегко в урбанизированной Австрии.

   17.03.2017 я был на суде .BFA в Трайскирхене. Я передал им все письма врачей на немецком языке. Тогда я еще их не перевел и не знал, сколько лжи в них написано. Потом я все их перевел и прокомментировал http://vasnas.livejournal.com/339284.html

На суде я впервые столкнулся с навязанным мне фальшивым диагнозом «паранойя». Его озвучила моя адвоката-опекун Елке Вайдингер (Mag. Elke Weidinger). Она исходила из того, что я параноик и, что в Польше меня не вылечат подобающе, как в Австрии. Поэтому ради исцеления , мол,меня надо оставить в Австрии. Это было смешно, ведь, меня не лечили. Я спросил её, как она доехала и достаточно ли ей платят. Она ответила, что ей не оплачивают всех расходов, цитирую, «Нормально, когда клиент (я) оплачивает. Но у Вас же нет денег?» Я ответил, что у меня нет денег на платных адвокатов, а адвокаты-опекуны мне не нужны. Я дееспособен и хочу защищать себя сам. Она никогда не задала мне ни одного конкретного вопроса именно по моим нарушенным правам - https://vasnas.livejournal.com/344260.html. Фактически все время она препятствовала их полноценной защите. Я отправлял ей весь материал по эл.почте, но даже на суде она заявила, что не отвечала мне потому, что я слишком много прислал текста. Все на суде понимающе переглянулись и посмеялись.

На апелляцию мне дали 2 недели, до 31 марта. 19 марта я послал Вайдингер весь мой материал для подготовки апелляции, но она не отвечала мне. 22 марта я ей написал, „Могу я участвовать в апелляции? (EN «Can I have participation in the appelation?!»), но она не отвечала.

28 марта она мне написала, что сделала апелляцию, но такая апелляция будет отвергнута. Текст этой «апелляции» она мне никогда не присылала. Я не знаю, что в ней содержалось!

Из последних сил я сделал апелляцию сам на английском языке - http://archive.is/wpMKH . В последний день срока 31 марта я отослал ее .BFA по факсу.

Вечером 17.03.2017 .BFA прислал мне через полицию решение суда, где на основании фальшивого диагноза «паранойя», с участием фальшивого адвоката, он постановил выдать меня Польше.

18.03.2017 Я решил повеситься, но одного малодушного решения было мало. На вечер я плотно поел, напился пива и меня сморило в сон. Когда я проснулся моя решимость пропала. Я не из той породы, что вешается, а из тех, кто травится... Проглотил снотворное и остается только подождать вечного сна. Уже один раз я делал так. Правда проглотил всего 50% летальной дозы феназепама и всего лишь проспал три дня... Но это уже другая давняя история.
19.03.2017 в воскресенье опять я  решил повеситься, но не смог. Пошел на холмы за кладбище в лесок. Солнечная погода и весенняя природа никак не помогали мне в моем мрачном деле, а только развеивали тьму, что скопилась у меня в душе. Несколько месяцев ежедневно я общаюсь в Интернете только с одним человеком, одной девушкой, а  23.03.2017 у нее день рождения, поэтому до 23-го я прекратил свои попытки. Не хотел ее расстраивать своими мыслями.

21.03.2017 стало тепло, беженцы открыли окно напротив палатки и включили громкую музыку. Я понял, что больше находиться рядом со зданием не смогу. Мне стало очень плохо. Я попросил выключить их музыку, но меня игнорировали. Я собрал палатку. Идти мне было некуда. Я сказал ORS-работникам, что ухожу из жизни. Они вызвали мне скорую помощь.

Музыку выключили, а я вспомнил, что мне завтра к профессору Еве Кёрнер на психиатрическое освидетельствование, так что я отказался от госпитализации. Потом наступило похолодание, и окна закрыли. Стало тише.

Профессорша Кёрнер своим фальшивым диагнозом подтвердила предыдущий фальшивый диагноз «паранойя» Её освидетельствование мною полностью опубликовано (die Audioaufnahme + der Text) - http://vasnas.livejournal.com/367091.html

Вот наша беседа:

- О чем пойдет сегодня речь?
- Ich wei; nicht.
- Потому, что на предыдущий вопрос Вы сказали, что знаете, почему Вы здесь.
- Дело в том, что был уже суд. Меня решили экстрадировать в Польшу, и адвокат сказала, что апелляция роли не сыграет.
- Когда Вы родились?
- 25.05.1970?
- Какое сегодня число?
- 22.03.2017
- Где Вы родились?
- В России.
- Где в России?
- Dorf Kursawka.
- И в школу тоже в России ходили?
- Jawohl.
- Как долго Вы посещали школу и какое образование получили?
- Acht Jahre.
- Хорошо в школе учились?
- Mittelm;;ig.
- На второй год оставались?
- Na.
- Какую профессию получили после школы?
- Электрик.
- То есть делали такой завершающий экзамен?
- Это не в школе, а в техникуме. Колледж по ихнему.
- Закончили техникум?
- Да.
- Работали электриком?
- Никогда.
- А вместо этого, что делали?
- Скажите, что Россия интересная страна. Я всю жизнь работал программистом. Я работал в банке программистом. В федеральном краевом суде.
- Сколько лет?
- Больше пяти, точно не помню.
- Потом?
- Потом я получил инвалидность.
- В России?
- Да.
- Почему?
- У нас был кризис очень сильный. Долго объяснять…
- У Вас был кризис лично?
- Нет, в стране.
- Три раза за три месяца я попал в психиатрическую больницу с депрессией.
- Кризис был в стране и на Вас тоже он перенесся?
- Тяжелые времена.
- И дальше.
- Это дало мне формальное право обратиться за пенсией.
- Сколько лет Вы получаете эту пенсию.
- Шесть лет.
- А потом?
- Четыре года я продлевал, а потом дали пожизненно.
- Какие диагнозы?
- Меня изучал кандидат медицинских наук полгода. И мой диагноз «изменения характера». Это не психическая болезнь, а душевная травма.
- А какая у Вас была самая большая проблема?
- Была или сейчас?
- И то и другое.
- У меня очень плохо получается обманывать и воровать.
- (профессор смеется) В принципе нормально.
- В России это основное. К сожалению.
- Сейчас.
- У меня непереносимость музыки и эмоциональных человеческих криков, и дыма.
- Голоса слышали в Вашей жизни?
- Nein. Nie.
- Было такое ощущение, что другие люди хотят что-то плохое Вам сделать?
- Враги, да.
- Какие враги?
- Которых я уволил. Я был начальником. А так просто люди, нет.
- А в Австрии тоже есть враги?
- Нет не враги, просто иногда я людям мешаю.
- Когда Вы приехали в Австрию?
- 16.10.2016
- Как Вы добирались?
- Россия, Украина, Польша, Чехия, Австрия.
- И Вы подали здесь на убежище?
- Да.
- И отклонили Ваше ходатайство?
- Да. По дублинскому соглашению меня должны возвратить в Польшу. Я в Польше впервые обратился.
- Когда Вас должны вернуть в Польшу?
- В ближайшие недели, я не знаю точно.
- Т.е. еще конкретной даты нету?
- Нету.
- Принимаете медикаменты?
- Нет таких медикаментов, которые бы сделали мне лучше (моё примечание: мои медикаменты это альпинизм, творчество, работа, здоровая еда, тишина и сон).
- У Вас есть дети?
- Нет.
- Женаты?
- Нет.
- Никогда?
- Нет.
Я передал профессору все свои материалы по-английски http://vasnas.livejournal.com/323986.html , где описано, как я всю зиму жил в палатке просил помощи «SOS».
- Почему Вы не могли жить в комнате?
- Потому, что «ха-хo».
Я показал крики афганцев.
- Вы там не могли находиться.
- Jawohl!
- На улице Миттерштрассе 47 (Грац) Вы не могли жить потому, что там курили и было шумно, а у Вас непереносимость?
- Это третье место уже. Я живу или в госпитале или на улице.
- Когда Вы в последний раз были в больнице?
- Вчера.
- Вчера Вас выписали из больницы?
- Меня не оставили.
- Не взяли?
- Потому, что я должен был прийти сюда.
- Тогда в принципе мы закончили. Конечно, Вам нужен кто-то, кто будет Вас поддерживать во всем этом, курировать.
- Я умираю... (я хотел рассказать профессору, что я больше не могу жить в палатке)
Но она не проявила интереса. Я сказал переводчице, «Даже не могу ей сообщить, что я погибаю (сейчас в палатке)
   Потом был тест на IQ и опросник на 69 вопросов https://vasnas.livejournal.com/365008.html Можно лично убедиться, что никакой паранойи в этом опроснике я не проявил. Тесты были формальностью, профессорша лишь подтверждала диагноз врачей, какой бы он не был, не смотря на тесты.
Мне опять назначили эту неприятную адвокатшу-опекуншу Елке Вайдингер, которая бросила меня на улице умирать и препятствовала тому, чтобы я мог защитить свои права!

   Внутрь палатки залезли клещи. В двух метрах, на мусорке живет большая крыса. Я боюсь оставлять палатку надолго, боюсь, что афганцы залезут в нее и разворуют ценные вещи.

22.03.2017 беженцы выкинули с третьего этажа микроволновую печь, она упала рядом с палаткой .

Один беженец (афганец) подошел к палатке и стал громко и долго разговаривать по Скайпу. Я попросил его отойти. Он не понимал, почему он должен отойти и не уходил, хотя места вокруг во дворе было достаточно.

Я собрался пойти повеситься в лес на холм 26.03.2017, но мне написал мой старый знакомый, с которым я давно потерял связь, и очень сильно меня морально поддержал. Я все равно попробовал повеситься 26.03.2017, но уже не мог сделать это решительно. Я сидел на земле и долго затягивал веревку, но шее было больно, и я перестал. Была солнечная весенняя погода, пели птицы. Даже короткий контакт с природой излечивал и отвлекал от плохих мыслей. Мой знакомый сильно помог мне, он как-бы в корне подрубил черные мысли, что были у меня до этого.

8.04.2017 в 4 ночи громкая восточная музыка пришла из cafe CarLovers (Puntigam). Теперь она играла по ночам часто. Я даже как-то собрался ночью и пошел смотреть источник музыки. Искать пришлось долго, кафе находилось в полутора километрах. Я даже зашел внутрь. Удивительно, но вблизи звук не казался столь оглушающим, как могло бы показаться издалека. Один раз я вызвал полицию. Сначала выключили музыку, а потом через час приехала полиция и сказала, что ничего нет.

10.04.2017 я составил протест номер 4 «преступления австрийских граждан против человечности» или «Austria (Graz) is the terriroty of the moral and physical violance»- http://archive.is/prbqY

14.04.2017 я отнес свой протест в правительство Штирии, чтобы лично взглянуть в глаза Кристины Хагер (Christina Hager), которая своим разбирательством обрекла меня на муки и медленное умирание. Это оказалась миловидная молодая девушка, которой стало, вдруг, неловко, что я пришел. Она отослала меня в другой отдел. Я пришел туда и меня приняла беременная женщина на последних месяцах беременности. Я сказал по немецки "Это очень тяжело жить в палатке" и по английски все остальное. Она попросила меня погулять полчаса пока они подыщут мне что-нибудь. Когда я пришел мне дали лист бумаги на котором находился фотоснимок дома из Гугла и адрес Мариахоф, Руссдорф 49а. Я сказал, что там в сельской местности у меня не будет проблемы жить в палатке, если в доме будет шумно. Мне сказали, что поехать туда я должен сегодня, т.е. судя по расписанию в течении двух часов.
   Я вернулся, быстро собрал палатку и, все еще не веря своему избавлению, поехал на поезд.

Следующее - http://proza.ru/2024/09/29/924