Дж. Толкин, Хоббит, гл. 17 Гром грянул

Глава 17
Гром грянул

Ранним утром следующего дня в лагере протрубили трубы. Вскоре по узкой дорожке пробежал гонец. Держась  подальше от стены, он окликнул гномов и прокричал:
- Готов ли Торин  выслушать послов еще раз по причине того, что пришли новые известия и обстоятельства переменились?
- Наверняка, дело в Даине, - заключил Торин. - Они пронюхали о его приближении и у них теперь другие умонастроения.
- Пусть приходят, только в небольшом количестве и без оружия. Я выслушаю их, - ответил он гонцу.
Примерно в полдень гномы снова увидели знамена Леса и Озера. Под ними пришли двадцать воинов. У начала узкого места  они положили на землю свои мечи и копья и двинулись к Воротам. Гномы с удивлением заметили, что среди воинов были и Брон, и Лесной король, а перед ними какой-то старик, фигуру и лицо которого скрывал плащ с капюшоном, нес увесистый, обитый железом деревянный ларец.

- Приветствую тебя, Торин, - сказал Брон, - Ты не изменил свое решение?
- Мои решения не меняются от того, что несколько раз взошло и село солнце, - отвечал Торин. - Ты пришел, чтоб задавать зряшные вопросы? Вижу, что и эльфы все еще тут, несмотря на мое условие! Тебе не о чем со мной говорить!
- И нет ничего такого, за что ты уступил бы часть своего золота?
- Ничего, из того что ты и твои друзья можете предложить.
- А что ты скажешь о Заветном камне Траина? - ответил Брон.
И в то же мгновение старик открыл ларец и высоко поднял самоцвет. Яркий белый свет прянул из его руки и озарил утро.

Ошарашенный, сбитый с толку Торин потерял дар речи. Наступило общее молчание, которое длилось, пока сам Торин не прервал его полным гнева голосом. - Это самоцвет моего отца, а, стало быть, мой, - сказал он. - Почему я должен выкупать то, что и так мое?
А изумление заставило его продолжить: - Но как досталась вам наша семейная реликвия, хотя вряд ли есть смысл спрашивать об этом у воров?
- Мы не воры, - ответил Брон. - То, что принадлежит тебе, мы отдадим в обмен на то, что принадлежит нам.
- Как вы его заполучили?! - заорал в ярости Торин.
- Это я им отдал, - пропищал в смертном страхе Бильбо, который все это время то и дело выглядывал за  стену.
- Ты?! Ты?! - еще громче закричал Торин и вцепился в Бильбо обеими руками. - Жалкий хоббитишка! Грабитель недорощенный! - на этом слова у него кончились и он, словно тряпку, молча тряс Бильбо.
- Клянусь бородой Дурина, хотел бы я, чтобы тут очутился Гандальф! Будь он проклят за то, что выбрал тебя! Да поредеет его борода! А ты сейчас полетишь на камни! - в конце концов проорал Торин и высоко поднял Бильбо.
- Стой! Твое желание исполнено! - прозвучал ответ. Старик с ларцом отбросил в сторону плащ и капюшон. - Гандальф здесь! И я, похоже, не опоздал. Даже если мой грабитель тебе не по вкусу, постарайся его не повредить. Опусти-ка его и для начала выслушай, что он скажет.

- Да вы сговорились, - сказал Торин и поставил Бильбо на забрало стены. - Чтоб я еще раз связался с колдуном или его подручными! Ну и что же ты, потомок крысы, можешь мне сказать?
- Ну и ну! - отозвался Бильбо. - Все это крайне неприятно. Но ты, должно быть, помнишь свое обещание: я сам могу выбрать  четырнадцатую часть. Возможно, я истолковал это слишком буквально - мне ведь говорили, что гномы на словах честнее, чем на деле. Тем не менее, случалось, ты признавал, что и от меня бывает прок. Потомок крысы! Это к таким услугам всегда готовы ты и твои родичи? Ну да я распорядился своей частью добычи  по собственному усмотрению и хватит от этом.
- Ладно, - угрюмо произнес Торин. - Хватит и тебе мозолить мне глаза*. Надеюсь, больше мы не встретимся.
Затем он заговорил с теми, кто стоял под стеной: - Меня предали. Задумано было верно - я не могу не выкупить Заветный камень, наше семейное сокровище. За него я отдам одну четырнадцатую часть от всего золота и серебра, самоцветы при этом не учитываем. Но все это - в счет доли этого изменника, это его выходное пособие, а  вы делИте его  как хотите. Уверен, много он не получит. Забирайте его, покуда жив, мне он больше не товарищ.
- Спускайся к своим приятелям, - обратился он к Бильбо, - или я сброшу тебя со стены.
- А как же золото и серебро?
- Я пришлю его позже, как договорились. Убирайся прочь!
- Значит, и Камень пока останется у нас, - прокричал Брон.
- Ты не слишком-то похож на славного Короля в Горе, - добавил Гандальф. - Но, может, все еще переменится.
- Должно перемениться, - ответил Торин.
Сильно было помрачение, которое наслало на него сокровище - он надеялся: прибудет на подмогу Даин, и не придется выкупать Заветный камень и делиться добычей.


А Бильбо ускользнул вниз по стене, несмотря на все свои труды, убывая с должности с пустыми руками, не считая разве полученной от Торина кольчуги. И сердце отнюдь не одного гнома сжалось от сожаления и стыда. - Прощайте, - прокричал Бильбо. - Может, еще встретимся друзьями!
- Пошел вон! - отозвался Торин. - На тебе сделанная моим народом кольчуга, хоть ты этого и не заслужил. Ее стрела не пробьет. Но, если ты не поторопишься, я всажу стрелу в твои мерзкие стопы. Проваливай да побыстрее!
- Да ты уж так не спеши! - откликнулся Брон. - Даем тебе время до завтра. Мы вернемся в полдень и посмотрим, сколько сокровищ ты выделишь в обмен на Камень. Если все будет без обмана, мы отсюда уйдем и войско эльфов вернется в свой лес. На этом прощай!

Они отбыли в лагерь, а Торин отправил гонцов-воронов к Даину, чтобы рассказать обо всем, что произошло, и попросить Дана поторопиться, соблюдая, конечно, разумную осторожность. День подошел к концу, миновала ночь. Наутро ветер переменился на западный, воздух потемнел, сделался зловещим. Спозаранку в лагере раздались крики: прибежали дозорные с вестью, что отряд гномов объявился у восточного отрога Горы и быстро движется к Долу. Это прибыл Даин. Всю ночь он шел быстрым маршем и оказался у Горы раньше, чем кто-либо мог ожидать. Все его воины были облачены в доходящие до колен кольчуги из стальных колец, а ниже гномов защищали чулки из прочной и гибкой стальной нити, секрет изготовления которой знали только они сами.

Все гномы чрезвычайно сильны для своего роста, но эти были сильнее прочих.
Главное их оружие - тяжелое двуручное кайло. Вдобавок на боку у каждого висел широкий меч, а за спиной - круглый щит. У каждого борода была заплетена в две косички, концы заткнуты за пояс. На каждом - железный шлем с железным острием, выражение лиц - угрюмое.
Звуки труб призывали людей и эльфов к оружию. А гномы уже подымались широким шагом вверх по долине. Они остановились у реки под восточным отрогом. Несколько гномов перешли речку вброд недалеко от лагеря. Они положили оружие наземь и в знак мирных намерений подняли вверх пустые ладони. Навстречу гномам вышел Брон, а с ним - Бильбо.
- Нас прислал Даин, сын Наина, - ответили они на вопрос Брона.- Мы спешим к нашим родичам в Горе, так как узнали о возрождении древнего царства. Но кто вы такие и почему, словно вражеское войско, расположились у Ворот?
В переводе с учтивого и довольно-таки старомодного языка это значило: - Убирайтесь отсюда! Нам нужно пройти, поэтому или пропустите нас, или мы начинаем бой.
Гномы собирались пробиться между Горой и речной излучиной - казалось, что узкий проход в этом месте не слишком-то защищен.
Брон, конечно же, не собирался пропускать гномов. По крайней мере до тех пор, пока не произойдет обмен золота и серебра на Заветный камень - он не верил, что это случится, если Торин получит в подмогу столь многочисленное воинство. К тому же гномы Даина несли на себе много всяких припасов. Гномы способны к переноске тяжелых грузов и почти у каждого из отряда Даина, несмотря на быстрый марш, за спиной, помимо оружия, находился увесистый тюк. Это позволило бы им выдержать многонедельную осаду, а за это время могли прибыть новые и новые гномы, ведь у Торина было немало родичей. Тогда у осажденных появилась бы возможность восстановить и охранять еще одни ворота, а осаждающим потребовалось бы окружать всю Гору, на что у них недоставало воинов.

Именно таким и  был план Торина и Даина (связь между ними поддерживали посланцы-вОроны), да путь был перекрыт и, зло выругавшись и продолжая что-то бормотать себе в бороды, посланцы-гномы вернулись в отряд. После этого Брон сразу отправил гонцов к Воротам, но там не было ни золота, ни какого другого возмещения. Как только гонцы приблизились на расстояние выстрела, в них полетели стрелы и, не солоно хлебавши, они поворотили назад. В лагере все были взбудоражены и готовились к бою: гномы Даина уже двинулись вдоль восточного берега.

- Вот дурачье! - засмеялся Брон. - Пойдут под горным отрогом. Может, они и разбираются в подземных войнах, да только не в наземных. В скалах на их правом фланге укрылось немало наших лучников и копейщиков. Кольчуги у гномов, может, и хороши, да скоро им придется туго. Насядем  с двух сторон, пока они не отдохнули от дальнего перехода.
Но король эльфов ответил: - До последнего я буду оттягивать войну за золото. Гномы не смогут сдвинуть нас с места, разве что  мы сами этого захотим. И ни один их шаг от нас не укроется. Поэтому не будем терять надежду, что все каким-то образом придет к  миру. Нас выручит наше численное превосходство, даже если дело, к несчастью, дойдет до драки.

Но он не учел характер гномов. Мысль, что Заветным камнем завладели осаждающие, жгла их мозги. Кроме того, они догадывались о разногласиях в стане Брона и решили ударить, пока там  продолжают спорить.

Неожиданно, без прозвучавшей команды,  гномы молча бросились в атаку. Зазвенела тетива луков, засвистели стрелы, в битву вступали и все остальные. Но еще неожиданней с пугающей быстрой с севера надвинулась тьма! Черные тучи пробежали по небу. Яростный ветер подхватил раскаты зимней грозы, гром загрохотал над Горой и молния озарила вершину. А под сумраком грозы несся к Горе черный вихрь. И гнал его не ветер - вихрь надвигался, словно огромная стая птиц, настолько тесная, что даже луч света не мог пробиться между их крыльями.
- Стойте! - закричал Гандальф, чья одинокая фигура с поднятыми вверх руками неожиданно возникла меж наступавшими гномами и готовым их встретить строем.
- Стойте! - голос его прозвучал, как гром, а вспышка на конце посоха сверкнула, как молния.
- Жуть движется к вам всем! Она пришла раньше, чем я думал! Гоблины идут на вас! Их ведет Болг-северянин! Его отца ты, Даин, убил в Мории! Летучие мыши, как туча саранчи, летят перед ними. А сами гоблины скачут на волках и воргах!
Изумление и смятение охватили всех. Пока Гандальф говорил, стало еще темнее.
Гномы остановились и стали всматриваться в небо. На разные голоса закричали эльфы.
- На сходку! - призвал Гандальф. - Есть еще время, чтобы объединиться!  Даин, сын Наина, поспеши к нам!

Так началась жестокая битва, которую никто не ждал и которую потом назвали Битвой Пяти Армий. На одной стороне - гоблины и дикие волки, на другой - эльфы, люди и гномы. Вот как она назрела. После смерти Большого Гоблина  гоблинская злоба к гномам переросла в ярость. Гонцы сновали меж их городами, поселениями и крепостями: гоблины решили установить к востоку от Туманных гор  свое  господство, господство  Севера. Втайне собирали они сведения,  повсюду внутри гор ковали и вооружали*. Затем  выдвинулись и собрались*, пройдя  по горам и долам - по туннелям и  под  покровом темноты, и огромным  войском скопились вокруг да около* Гунабада, великой Северной горы, где была их столица, изготовясь вместе с внезапной бурей обрушиться на Юг. Тут-то прознали они про смерть Смарда и сердца их  возрадовались: ночь за ночью спешно пробирались они между гор и внезапно появились с севера, едва ли не на плечах у отряда Даина. До тех пор, пока они не прошли Драконову пустошь, что отделяла Одинокую гору от северных отрогов,  о них не знали даже вОроны. Трудно сказать, что знал о них Гандальф, но очевидно, что и он не ожидал такой внезапной атаки.


На совете с королем эльфов и Броном Гандальф предложил свой план. (Пришел и Даин, ведь гоблины были врагами для всех и при их появлении  позабылись все свары). Осталась одна  надежда: заманить гоблинов в долину между  отрогами Горы, заняв  обширные выступы на юге и востоке.  Существовала угроза: если   гоблинов  много,  они могут  перебраться через Гору и сверху ударить в тыл, но не было времени придумывать другой план или посылать за подмогой. Гроза откатилась к юго-востоку, но взамен тучей  нахлынули летучие мыши. Взвиваясь вихрями, они низко носились над склонами  Горы, заслоняя свет и наводя жуть.
- На Гору! - закричал Брон. - На Гору! По местам, пока не поздно.
Эльфы встали среди скал на нижних склонах южного выступа. На восточном выступе стояли люди и гномы. А Брон  с наиболее проворными людьми и эльфами вскарабкался на самый верх восточного выступа, чтобы посмотреть, что делается на севере. Пространство перед Горой почернело  от быстро надвигавшегося войска. Вскоре его авангард забурлил у конца выступа  и покатился в долину. То были наездники на быстрых волках, впереди летели их крики и вопли. На пути у них растянулись цепью храбрецы из людей, создавая иллюзию сопротивления, многие из них погибли, а остальные отступили и перебежали на другую сторону долины. Как и надеялся Гандальф, войско гоблинов в ярости двинулось за своим авангардом и теперь натекало в долину, бешено рыская  по ней в поисках врага.  Под  бесчисленными черными и красными флагами надвигались они буйно и беспорядочно, словно морской прилив.

Это была жестокая битва. Самое ужасное из всего, что когда-либо приключалось с Бильбо, к чему он в тот момент испытывал самое сильное в своей жизни отвращение, и, надо признать, чем сильнее всего после гордился и о чем больше всего любил вспоминать, хотя роль его в битве была невелика. Скажу откровенно, свое волшебное колечко он надел в самом начале и скрылся из виду, хоть и не ото всех угроз. Ведь такое колечко не дает полной защиты от гоблинских атак, оно не остановит летящие стрелы или брошенное наугад копье, зато поможет вовремя ускользнуть в сторону, да и голова не станет целью для размашистого гоблинского меча.

Первыми начали эльфы. Ненависть их к гоблинам была ледяная и беспощадная. Ярость в державших мечи и копья руках заставляла лезвия сверкать в сумерках вспышками холодного пламени. Как только войско гоблинов скопилось в долине, в них полетел рой стрел, поблескивая, словно жгучие угли. Следом тысяча эльфов-копейщиков бросилась в долину и напала на гоблинов. Раздался оглушительный вой. Скалы перепачкались пятнами черной гоблинской крови. Едва гоблины  успели опомнится и отбить атаку, по всей долине прокатился низкий рык. С другой ее стороны с кирками в руках и кличами "Мориа!" и "Даин! Даин!"  в битву  включились гномы Железных холмов , рядом с ними, вооруженные длинными мечами,  шли Озеряне.
Гоблинов охватила паника, а как только они развернулись, чтобы встретить эту новую атаку, эльфы ударили со свежими силами.
Немалое количество гоблинов уже удирало вниз по реке, стараясь выбраться из западни, и немалое их  количество - мертвых и раненных - рвали на куски волки.
Казалось, до победы  рукой подать. Но тут сверху  прозвучали крики. Гоблины поднялись на Гору с обратной от Ворот стороны: одни из них появились на склоне над Воротами, а другие, не обращая внимания на тех, что с криками срывались со скал и обрывов,  безудержным потоком двигались к отрогам. На каждый из отрогов вели тропы с центральной части Горы, и защитников там явно не хватало для того, чтобы остановить врага. Надежды на победу растаяли. Удалось перегородить лишь первый натиск черного прилива.

День все длился. Гоблины снова собрались в долине. Пришли свирепые ворги, а с ними отряд Болга - здоровенные гоблины со стальными ятаганами. Теперь уже настоящая ночная тьма чернела в ненастном небе. Огромные летучие мыши продолжали виться над головами эльфов, порой, как вампиры, припадая к убитым. Брон оборонял восточный выступ, отряд его понемногу отступал, а военачальники эльфов вместе с королем находились в углублении на краю южного выступа, неподалеку от дозорного Воронова холма. Вдруг прозвучал мощный крик и у Ворот затрубила труба. Все позабыли о Торине! Сдвинутая рычагами часть стены с грохотом рухнула наружу, в пруд. Из пролома выскочил Король в Горе, а за ним - вся его команда. Плащи и капюшоны были сброшены, на всех - сияющие доспехи,  красный огонь вырывался из  глаз. Торин мерцал сумерках*, словно золото в догорающем костре. Гоблины пытались сверху забросать их камнями, но они продолжили свой путь - к подножию водопада и, затем, прямо в битву.
Волки и гоблины-всадники расступались перед ними или падали замертво.
- Ко мне! Ко мне, эльфы и люди! Ко мне, моя дружина! - кричал Торин, и голос его, как звук рога, сотрясал долину.

Снизу, забыв про строй, ринулись к нему на помощь гномы Даина. Снизу же двинулось к Торину и немало Озерян, которых не смог удержать Брон, а с другого края  подошло   много эльфов-копейщиков. Снова в долине били гоблинов и громоздились черные отвратительные кучи их трупов. Ворги разбежались, и Торин шел прямо к отряду Болга, но пробиться сквозь его ряды не смог. Позади него среди мертвых гоблинов лежало уже много людей и гномов, а также много светлых эльфов, рожденных  для долгой счастливой жизни в своих лесах. По мере того как долина расширялась, наступление замедлялось.  Слишком уж их было мало, и фланги их были неприкрыты. Вскоре атакующие сами были атакованы и зажаты в большое кольцо, со всех сторон их окружили  гоблины и снова прибежавшие волки. С воем бросились на них гоблины Болга, ударяя в их ряды,  словно волны в песчаный обрыв. Помощи было ждать неоткуда: атака гоблинов с Горы возобновилась с удвоенной силой и повсюду  мало помалу  гибли люди и эльфы.
Бильбо с печалью смотрел на происходящее. Он выбрал позицию на Вороновом холме среди эльфов, поскольку отсюда было больше шансов скрыться, и отчасти (из-за своей хватовской половины) оттого, что если уж дойдет дело до последней отчаянной схватки, он предпочел бы защищать короля эльфов. Тут же был и Гандальф. Словно в глубокой задумчивости, сидел он прямо на земле, готовя, я полагаю, к финалу последние вспышки своего волшебства*. А финал, казалось, был уже близок.

"Скоро, - подумал Бильбо, - гоблины возьмут Ворота, и всех нас убьют или погонят  в плен. После всего, что  мы пережили, тут есть над чем пустить слезу, . Лучше бы Смард остался на своих гадких сокровищах. А теперь их получат эти мерзкие существа, а бедных старину Бомбура, и Балина, и Фили и Кили  ждет печальный конец. И Брона, и Озерян, и веселых эльфов.
Беда! Я слыхал немало песен о битвах и знаю, что поражение может быть славным. Да только это звучит не очень успокаивающе, если не сказать, тягостно. Хотел бы я оказаться отсюда подальше".
Ветер разорвал облака, и красная полоса прорезала небо на западе.
Заметив это зарево в сумерках, Бильбо пригляделся.
И громко закричал: он увидел то, от чего встрепенулось сердце - темные силуэты, маленькие, но царственные на фоне горящего неба.

- Орлы! Орлы! - кричал Бильбо,  - Орлы летят!
Бильбо редко подводили глаза. Орлы летели по ветру, ряд за рядом,  их было столько, словно они собрались со всех гнезд Севера.

- Орлы! Орлы! - кричал Бильбо, приплясывая и размахивая руками. Хоть эльфы и не видели его, да зато могли слышать.
Вскоре эльфы тоже закричали и крик их разнесся по долине.
Много изумленных глаз вскинулось в небо, пусть разглядеть орлов можно было только с южного выступа Горы.

- Орлы! - еще раз закричал Бильбо, но тут камень сверху с грохотом врезался ему в шлем, Бильбо рухнул наземь и больше ничего не помнил.

*и хватит от этом... - Хватит и тебе мозолить мне глаза - let it go at that!.. I will let you go at that
* ковали и вооружали - there was a forging and an arming
* выдвинулись и собрались - marched and gathered
* по горам и долам - by hill and valley
* вокруг да около - around and beneath
*мерцал в сумерках ... - In the gloom ...gleamed
 *расступались или падали замертво - fell or fled
* последние вспышки волшебства -  last blast of magic