Тонкое искусство пофигизма

                Тонкое искусство пофигизма.

                Во избежание упреков в плагиате, сразу оговорюсь: существует в этом мире книга именно с таким названием. Уже существует. Опередили.
                Вообще, интересная закономерность вырисовывается: как только придумаешь что-нибудь гениальное, ну, или просто нечто выдающееся, так непременно кто-то когда-то это уже придумал.
                Итак, книжонка некоего американского психолога средней руки с вышеуказанным названием есть, и смысл ее именно в том, что надо жить проще, плевать на все проблемы с высокой башни, не заморачиваться и так далее…
                Хороший подход к решению проблем, скажу я вам: не решать их, а пускать все на самотек – куда-нибудь да вынесет жизненным потоком. А ты не переживай ни о чем, пусть за окном гремит гром, молнии мечут свои стрелы, а ты ешь яблоко и смотри в окно.
                Некоторые именно так и делают. И у них отлично получается, надо сказать. Но другим, таким как я, это не дано. Каким таким? Отвечу: холерикам по типу темперамента. У нас, у холериков, самая быстрая реакция на внешние и внутренние раздражители. Этот самый раздражитель еще не завершил свой раздражающий процесс, как организм холерика сам, до включения работы головного мозга – раз! и выдал ответную реакцию. Очень хорошее свойство, если ты, к примеру, боксер и как раз в это время на  ринге бой ведешь с соперником. Или, к примеру, в аварийной ситуации за рулем (упаси, Боже!). Когда еще хорошо? А, при ловле блох и при расстройстве кишечника.
                В обыденной жизни это не очень хорошо. Вернее, очень не хорошо. Когда слова срываются с языка раньше, чем мозг их осмыслил как следует и дал добро на озвучание. Или когда спонтанно проявляешь инициативу там, где бы лучше промолчать и пройти скромно сторонкой. Инициатива, как известно, наказуема. Или когда кидаешься как в омут головой в решение проблемы, не просчитав все варианты и не отобрав лучший для реализации, и понимаешь, что конкретно промахнулся с вариантом, когда уже потрачены прилично и силы, и средства, и время, а порой и здоровье.
                Но самый большой минус в натуре холерика это то, что холерик – самый эмоциональный психотип. И в каждый такой всплеск-выплеск улетает вся имеющаяся в организме энергия – эмоциональная и физическая. Как следствие, происходит выгорание, внутреннее опустошение. Вот такая холера с нами, холериками.

                В общем, думаю, вы поняли почему я последние месяцы нахожусь в состоянии перегрева и перегорания. Если не поняли, перечтите предыдущие три абзаца.
                А нервные клетки, хоть и восстанавливаются, но не бесконечны. Как жить, если все закончатся?
                Короче, решила срочно и скоротечно освоить тонкое искусство пофигизма в совершенстве.
                Сказано – сделано. Приступила немедленно.

                Где мы, большинство людей, больше всего проводим время и более всего прикладываем свои силы и способности? Правильно, на работе. Вот на работе я и начала свое новое начинание по освоению пофигизма.
                Работаю я, чтобы понятнее было, главным специалистом главного отдела главного завода нашего города. Звучит гордо и громко. Это потому что я правильно сформулировала. Если подробнее, то будет не так гордо и громко.
                Главный специалист, он же ведущий, он же ведомый, он же единственный в нашем отделе. Результат так называемой оптимизации, когда от большого солидного отдела, штат которого был заполнен отличными специалистами каждый по своему направлению, остался один человек – я, собственной персоной – универсальный солдат. Один за всех и никаких все за одного. И жнец, и чтец, и на дуде игрец.
                Руководство счастливо – такая экономия на зарплатах, тем более, что универсальному специалисту не было сделано никакой доплаты за универсальность: и так пойдет. А то, что качество работы, даже с учетом совестливости и чрезвычайной старательности единственно оставшейся, неизменно хромает – так это издержки оптимизации. Главная задача выполнена – огромная экономия на зарплатах! Тем более, что и начальника сократили наполовину, то есть он начальник двух отделов – того, где один специалист - я, собственной персоной, и другого отдела, в котором и вовсе нет сотрудников. А как это? А вот так!
                Главный отдел совсем не главный по значимости в структуре производства и совсем не значимый в табеле дающих  прибыль. Главный – это по нумерации: отдел номер один. Люди старшего поколения в теме. Тот отдел, который совсем лишний для людей, выкупивших завод и озабоченных исключительно выгодой.  То есть, в современной иерархии производства – самый последний и лишний.
                Главный завод нашего города… Он же единственно сохранившийся в нашем провинциальном городке. Да к тому же сократившийся по площади раза в три, а по численности вообще почти в десять раз.
                Вот такая се ля ви…
                Так вот, возвращаясь (и почему мне все время хочется писать: развращаясь?) к нашим баранам. Придя сегодня на работу, включив компьютер, открыв шкафы с документами и окинув привычным глазом груду несделанной работы, я, вместо того, чтобы привычно засуетится на ходу определяя: это самое главное, это главное после главного, это вообще впереди всего, а это ну просто горит синим пламенем! – не спеша налила в закутке воды в электрический чайник, включила его, достала пачку печенья, пачку сахара и разовый пакетик кофе.
                В ожидании закипания воды в чайнике, села у окна, смотрела на открывающийся вид – заводские старенькие корпуса, трубы, малочисленный рабочий люд, снующий по территории, старые заводские яблони, каждый год радующие заводчан обильным урожаем. Хорошо…
                Дежурно заглянувший на секунду начальник, дабы дежурно поинтересоваться: «все нормально?», чтобы потом исчезнуть до конца рабочего дня, застывает в изумлении: его подопечная, вместо того, чтобы уткнуться носом в монитор или по уши погрузиться в ворох бумаг, сидит королевишной в кресле у окна, ножки сложила одну на другую на стул напротив, кофию пьет с печенюшками и ни разу не краснеет, застуканная шефом в таком криминальном виде. Еще и улыбается нагло на вопросительно-изумленный взгляд шефа.
                - А что происходит, Раиса Леонидовна??.
                - Нормально все, - улыбаюсь голливудской улыбкой во все свои двадцать девять зубов, - нормально, Пал Палыч. Все хорошо. Жить хорошо и жизнь хороша. Может, кофейку?
                - Так это… Некогда… Дел куча… - шеф в растерянности.
                - А вы заметили, Пал Палыч,-  понижаю тон почти до интимности, - чем больше делаешь эти дела, тем их больше становится. Я такую закономерность вывела для себя. Может, меньше работать надо, чтобы и дел было меньше, а? Вот решила проверить опытным путем. Так сказать, на практике…
                Шеф молчит в потрясенности. Мы работаем вместе уже почти три десятка лет. Он знает меня и особенности моего характера, наверное, лучше моего мужа. И впервые не знает как реагировать на меня. Я читаю на его лице: с ума сошла? перегрузилась? бунт? временный заскок? просто обнаглела? Не решив как реагировать, ошарашенный шеф спиной пятясь выходит из отдела.
                Читать больше надо, уважаемый Пал Палыч. Например, такие книжки как «Тонкое искусство пофигизма».
                Если честно, я сама ее не читала. Мне достаточно было прочесть название и аннотацию, чтобы не тратить время на остальное.

                После кофе решила сделать моцион. Иду по длинному коридору заводоуправления. Заглядываю в плановый отдел, отдел труда и зарплаты, в бухгалтерию, в бюро цен, в финансовый, в канцелярию. Несмотря на самое начало трудового дня везде уже запарка, озабоченные лица сотрудниц. Оптимизация жестко прошлась по всем. Красивое слово «оптимизация»… От слова «оптимизм». Но в результате никакого оптимизма, а ровно наоборот.
                Возвращаюсь в свой родной отдел. Отдел… Смешно. Комнатушка, в которой единственный сотрудник. Даже словом перекинуться не с кем. Отсюда привычка разговаривать сама с собою.
                - Ну, что, Раиса Леонидовна, поработаем стране на пользу или еще попофигизмуем?
                - Хорошо бы стране на пользу. Стране на пользу мы бы с удовольствием. Напоминаем вам, уважаемая, что наш завод – стопроцентная частная собственность, и вся прибыль идет конкретно в карман конкретного человека. Лично я ничего против этого конкретного человека не имею, я его вообще не знаю, но как-то не настроена ради него сегодня утруждаться.
                - Так что, продолжаем пофигизмовать дальше?               
                - А почему бы и нет? В смысле, почему бы и да?
                …Читаю книжку. Художественную. Про любовь. Когда несколько лет назад художественную библиотеку ликвидировали за ненадобностью, просто вынеся книги в фойе, работники в полчаса растащили все книги. Несколько штук отхватила и я. Вот пригодились.

                Звонит мобильный. Людка Глухова.
                - Привет, моя хорошая. Трудишься?
                - Да как сказать… Изображаю трудовую деятельность.
                - Ой, брось. Типа я тебя не знаю, пчелку. Давай вечерком посидим в нашей кафешке?
                - А давай!
                Людка моя бывшая коллега, из оптимизированных лет десять назад. Одна из немногих, кому оптимизация пошла на пользу. Она создала свой бизнес, небольшой, но весьма прибыльный. Открыла два крошечных бутика по продаже изделий из серебра и природных камней, нашла производителей, организовала поставки, создала клиентскую базу (даже в нашей провинции нашлось солидное количество желающих и имеющих возможности приобретать эти недешевые изделия).
                Людка из числа вечных двигателей, тех, кто нигде и никогда не пропадет. Энергии в ней хватит на два десятка таких, как я. Нет, я тоже не амеба безвольная, но с нею мне не тягаться.
             
                Сидим в «нашем» кафе. Здесь нас знают уже все официанты, не часто, но раз-два в месяц мы здесь сиживаем. Заказываем неизменный два бокала «киндзмараули». Люда выбирает себе нечто замысловатое из креветок, лосося, авокадо, горячих гренок с чесночным соусом , тартар и еще какие-то незнакомые мне слова. Поесть она горазда. Вообще, Людка умеет устраивать себе праздники жизни и порадовать себя, любимую. Я ничего не озвучиваю официанту: все официанты давно в курсе моих предпочтений – люля и фри.
                Любуюсь на подругу. Она так вдохновенно красива в своем умении жить с удовольствием, вкусно, хотя и не красавица в традиционном понимании, да и возраст уже почти шестьдесят.
                - Люд, в чем счастье жизни? – задаю риторический вопрос.
                - Счастье в счастье. Оно или есть. Или его нет. Все внутри, – она стучит себя ладонью по могучей груди не меньше шестого размера, - Выпьем же за то, чтобы оно было всегда. И в тебе, и во мне.
                Пьем. Едим.
                - Как твои пацаны? – вопрошает она.
                - Нормально. Все также. Работают на заводах. Планы выполняют. В личных жизнях без перемен. Ты мне лучше про своих расскажи. Вот у кого не жизнь, а Санта-Барбара.
                Людка рассказывает. Я привычно удивляюсь, как у простой в недавнем советской труженицы получились такие дети: дочь живет на Кипре, родила мужу-бизнесмену четверых детей, имеет свой огромный дом с бассейном, штатом прислуги, путешествует по миру ни в чем себе не отказывая. Сын здесь, в нашем городе, но тоже не бедствует, раскрутился, тоже дом огромный, семья, тоже любит путешествовать.
                - Здорово! Люд, я так рада за тебя и твоих детей. Все получилось дай бог каждому! А у меня так себе. Как и у моих детей. Трудимся, экономим, выживаем. Бегаем, суетимся. А отдачи особо нет. Вот пытаюсь стать пофигистом.
                Людка заинтересовалась последним высказыванием. Вытягивает из меня по ниточке, по слову что сие значит. Потом долго молчит. Переваривает.
                -  Знаешь, Рай, так скажу тебе. Не сочти за насмешку, что ли… Пока есть такие люди, как ты, мир этот держится. Люди, которые болеют душой и делом за страну нашу, не очень устроенную и радивую к своим гражданам, за дело, им порученное, за людей, в ней живущих. Если и вы станете пофигистами, то кранты всему. Ты уж оставайся какая есть. Я понимаю, что это звучит издевательски из уст человека, очень неплохо приспособившегося к новым условиям и обстоятельствам. Но… Не знаю как сказать… Вот представь себе, что исчезли вдруг в нашей стране все деревушки, городочки провинциальные вроде нашего; бабушки в белых платочках, тянущиеся по утрам в церкви; рабочий люд на стареньких заводах; старушки, продающие букетики ландышей и ромашек на остановках… Березки, леса, поля… А вокруг сплошные мегаполисы, застроенные Москва-сити, роботы-курьеры снуют по улицам, роботы-дворники метут, деревья в бочках растут, кусты ровно стриженные и вокруг сплошь только деловые и успешные женщины модельной внешностью, стройные и длинноногие с идеальным макияжем, мужчины в костюмах от Гуччи на шикарных иномарках… И все озабочены только прибылью, у всех в глазах и мозгах золотой телец. А на остальное плевать. Это же тоска смертная и ужас ужасный. Вы как живой росток среди цемента, как глоток свежего воздуха в дыму смога.
                - Спасибо, дорогая, - реагирую после длительной паузы, - Спасибо за сравнение с ростком и глотком. Только знаешь что, как то грустно быть отдушиной для ожиревших или отупевших. Я жить хочу. Устала быть на уровне бабушек, продающих ландыши. Переживать за разрушающийся родной завод, за дело, мне порученное, за страну эту странную, за сирот, прозябающих в детских домах, за брошенных стариков, угасающих в богадельнях, за солдат, погибающих на фронте…
                - И что теперь? – огорчается подруга.
                - А ничего. Пусть все идет как идет. От моего разрыва сердца ничего не изменится. Считай вот с этой минуты, вернее, секунды, я стала пофигисткой. Вернее, начала осваивать это тонкое искусство пофигизма. Вот так, - я поднимаю вверх правую руку и резко кидаю ее вниз, как шашкой машу, - А пошло оно все на фиг!
                - Думаешь, получится? – заинтригована Людка.
                - А то!
                - Ну, ну… Ты меня держи в курсе. Интересно же.
                - А то.

                Иду после кафе домой пешком. Любуюсь летними сумерками. Конец июня. Самые короткие ночи. Можно считать, что и вовсе отсутствуют – на западе еще розовый ответ не погас, а на востоке уже розовеет. Тихо. Свежо. Птахи невидимые допевают-дочирикивают последние песни. Гуляют прохожие, пролетают мимо на самокатах. Машины шуршат. Хорошо. Дышу глубоко и размеренно как положено пофигистам.
                Вот патруль полицейский в количестве трех единиц  проходит мимо меня. Вот начинает докапываться до парня, идущего за мною.
                - Нарушаете, гражданин?
                - Я? – удивляется гражданин.
                - Вы! – убеждает полицейский парня, - Что это у вас в руках?
                - Банка пива.
                - Вот именно!
                - И что? Я что-то пропустил и вышел указ приравнять пиво к наркотикам? – Я напрягаюсь. Я прислушиваюсь к диалогу за моей спиной.
                - Шутки шутите? – суровеет глас защитника порядка, - Документик предъявите!
                - Так я это… Не взял с собою. Я просто прогуляться вышел перед сном, - пытается дать задний ход паренек, но поздно.
                - Так у вас и документика нет! – аж звенит в праведном гневе полицейский голос.
                - Ты пофигистка,  – напоминает мой внутренний голос, - По-фи-гист-ка. Уже почти час как. Иди себе дальше. Это не твое собачье дело.
                - Ребята! Я же просто гуляю!! Я трезвый абсолютно. Иду домой. А пиво у меня даже не открыто. Несу домой. Там выпью под футбол! – пытается достучаться до разума людей в форме парень. Прям счас. Я давно заметила, что форма всегда как-то меняет мышление людей и чаще не в лучшую сторону. Снимет человек форму и делается просто человеком, нормальным и адекватным. А наденет- беда, лучше бы не надевал.
                Замедляю шаг. Натура холерика требует действий. Голос разума изо всех сил вразумляет и напоминает про пофигизм. «Иди себе дальше! Это не твоя тема! Ты не затычка в каждой бочке!!! Помни про тонкое искусство пофигизма!!!»
                - Женщина! – кричит парень мне в спину и этот крик – знак SOS!
                Еще секунду-другую медлю. Останавливаюсь. Разворачиваюсь. Холерик аж взвился внутри, расправился-выстрелил пружиной. Всё. Понеслось.
                - В чем дело, господа полицейские? Чего прицепились к парню? Я свидетель, что ОН как раз ничего не нарушал, в отличие от некоторых при исполнении, - тон мой ледяной и вид решительный обескураживает патрульных, я же напротив в вихре вдохновения, - Ты, парень, не дрейф, не брошу. Я журналист внештатный, мне как раз горячий материал нужен позарез про то куда идут деньги налогоплательщиков. Айн момент! Имею право на один звонок. Юрий Иванович? Я! Если завтра на работу не выйду, ищите меня по отделениям полиции. Меня патруль сейчас арестовывать будет. Так… Что тут на полицейском бейджике? А! Петров Андрей Александрович! Сержант! Запомнили? Записали? Все! Ждите жареный материальчик. За ночь накропаю, сидя в кэ пэ зэ! Ясно? – слышу в ответ Людкино ехидное: «Ясно, опять влипла, часа не прошло, пофигистка ты наша. Если че – звони. Приеду вызволять».
                Патруль с недовольным видом отступает. Парень с чувством жмет мне руку, прячет банку пива в карман и исчезает в переулке.
                Иду дальше. Зорко поглядываю не происходит ли где в обозримом вокруг пространстве несправедливости. Жалкая фигурка пофигиста грустит внутри меня. Мои думы уже перекинулись на работу. Сегодня дурочку проваляла и хватит. Работы выше крыши. Кто, если не я? Больше некому.
                Присаживаюсь на скамейку в скверике. Достаю телефон. Нахожу в интернете: «Слово «пофигизм» представляет собой синтез двух слов: «по» и «фигу». Выражение «мне по фигу» означает «мне все равно». Дословно получается всеравнолизм».
                Нет, не хочу быть всеравнолистом. Хочу сделать все, что в моих силах, чтобы… Ну, вы поняли.
                Дальше натыкаюсь в том же всезнающем интернете: «Человек на 80 процентов состоит из воды. Если у него нет цели и мечты и ему все равно, что происходит вокруг, он всего лишь вертикальная лужа».

                24.06.2024