Последний день мая

 
Майский месяц 2024 года в Ереване выдался беспокойным и даже угрожающим. Как никогда ранее, в этот раз он полностью подтвердил народное поверье о том, что май – бедовый месяц.
 
На головы горожан с утра до вечера, не переставая и ночью, лились потоки воды, сыпались горошины града; со свистом проносился ураган, взметая в воздух месиво из пыли, дождя и вовлечённых в круговорот обрывков бумаг, тряпок и целлофановых пакетов. Зрелище агонии уходящей весны сопровождалось длительными раскатами грома, переходящими в гул, под аккомпанемент ослепительных вспышек молний, вызывающих у всего живого тревогу и смятение…  Разряды электричества рассекали мрачное небо, давая выход скопившимся в атмосфере тучам.
 
Стихийные природные действа стали не единственной встряской ереванцев. Явление србазана* Баграта народу, предстоятеля Тавушской* епархии апостольской церкви, случилось 9 мая, в день тройного праздника* страны. В белом облачении и с ясными посылами к собравшимся на главной площади города…
Революции – малые или большие – приносят людям, как минимум, надежду, а белое одеяние архиепископа – хотелось верить – символизировали чистоту посулов спокойной жизни, спасения от недругов и радости.
   
   Всё смешалось в государстве армянском: ливни и ураганы, митинги за отстаивание государственной территории и ухода неприятеля с исконных земель Армении, потопы и призывы к борьбе… Небо гремело раскатами и сверкало молниями, митингующие скандировали и выкрикивали требования, а дождь лил не переставая.
Подобные пугающие ливни характерны для африканских стран с длительным сезоном дождей; сезон дождей в Армении растянулся на месяц неспроста: погода иногда подыгрывает народным движениям в борьбе за справедливость, но сейчас её чрезмерно буйное проявление, словно выполняя чей-то заказ, тормозило действия митингующих, хотя справедливости ради надо отметить, что людей не останавливали водопады, падающие на головы.
И только в конце мая, разродившись новыми ливнями, принесшими разрушительное наводнение на севере страны, небо осветилось солнечными лучами, вырвавшимися из мрака.

Последний день мятежного месяца с утра засиял солнцем и подъёмом энергии… Грех не прогуляться погожим утром!
   Я вышла из подземки на станции метро «Молодёжная» и неспешным шагом направилась к главной улице города. Стайки студентов проносились мимо, оживлённо болтая… До меня долетали обрывки слов и смеха о предстоящих экзаменах, о митингах, в которых они участвовали, и шутливые молитвы, обращенные к небесам - с закатыванием глаз кверху - о даровании, наконец-то, хорошей погоды.
Почти праздничное многоголосие молодёжи и очистившийся от пыли воздух действовали на мой организм благотворно.
 
   Я шла, вдыхая озоновое утро, ароматы кофе, пряностей и сдобы, доносившиеся из близлежащих кафе, гостеприимно распахнувших окна и двери…
Память вдруг услужливо напомнила простенькую фразу, которой Николай Гоголь начинает свою повесть: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге…».
Простенькая, но такая верная и эмоционально значимая для жителей столиц мира, гордящихся главными улицами своих городов. Да и не только для жителей этих городов! Разве мы, посетившие их, не любуемся красотами улиц в Киеве и Москве, Тбилиси или в Париже…Названия главных столичных улиц, как и гоголевский Невский проспект в Санкт-Петербурге, не безмолвные топонимы; это огромный исторический пласт возникновения и развития городов, в которых рождались и умирали поколения, в чьих недрах выкристаллизовывались место, событие или люди, заслужившие быть увековеченными.

 Разными путями шли эти улицы к своим современным названиям.
   Крещатик – центральная киевская улица -  по одной из версий, получила название в честь крещения князем Владимиром своих детей в ручье, сбегавшем ко дну Крещатого яра.
   По главному тракту в Москве осуществлялось сообщение между Москвой и Тверью; поэтому она Тверская.
   Проспект Руставели в Тбилиси, бывшая Головинская, в 1918 году был назван в честь средневекового грузинского поэта Шота Руставели, создавшего классический грузинской эпос «Витязь в тигровой шкуре».
   Название Елисейских полей или Шанс Элизе в Париже взято из Элизиума, в древнегреческой  мифологии противопоставляемому Тартару. Как известно, Элизиум  - это рай, Тартар – ад.
   А улица, которая вдохнула в меня бодрое состояние ( виной то ли весна, то ли пробуждение народа) и побудила написать эти строки, приобрела своё современное название в 1921 году, сменив прежнее, - Астафьевская, - отдавая дань памяти великому писателю, просветителю, основоположнику новой армянской литературы и нового армянского языка Хачатуру Абовяну.
 
   В прошлом она стала первой улицей города и всё, что на ней создавалось, строилось, двигалось впервые появилось в Ереване. Впервые по ней пошла конка более века назад, затем по улице прошла первая линия трамвая, и впервые на ней возводились здания, впоследствии став историческим лицом города.
Нет такого жителя столицы, кто не знал бы историю возникновения центральной улицы, от которой лучами разбегаются многочисленные короткие и длинные улицы; и нет такого жителя, не говоря о туристах, кто не оставил бы на ней следы своей обуви.

   В полуденный час на ней немало людей. Неспешным шагом, дефилируя, иначе не назовёшь это вальяжное шествие, от одной дорогой витрины к другой, разглядывая выставленный товар, пугающий обывателя ценами, гуляющие идут дальше. Сама атмосфера улицы диктует не только темп шагов, но и сдержанность. На ней нет суматохи и шума, всё благопристойно. В этом смысле она аристократка, отличается от своих сестёр с их грохочущим транспортом и неприлично пронзительно-зычными сигналами... Благородство её происхождения подтверждают и старинные здания на всём протяжении длины.

   Неожиданно меня окликнули. Предчувствие, что кого-нибудь из знакомых непременно встречу, меня не подвело; ни один выход на главную улицу города без этого не обходится.
Навстречу мне шла приятельница, с которой мы давно не пересекались. Лёгкий ветерок, словно радуясь нашему случайному свиданию, мягко обвил нас и, подталкиваемые им, мы очутились за столиком уютного уличного кафе под сенью зелёных насаждений.
 
 - Люблю это кафе, - сказала приятельница, - здесь тихо, мирно…

 - Да, - согласилась я с ней, - и мне нравится, - оно вполне соответствует своему названию. Флёр, присущий кафешкам в прованском стиле, разбросанных по узким французским улочкам, создаёт у посетителей и этого заведения ощущение присутствия в одном из них …

 - И кофе у них вкусный, насыщенный, - сделав глоток, похвалила она, - как раз для придания мне бодрости. И пояснила: - Иду с митинга.

 - С митинга? – переспросила я, чуть удивившись. – С утра? Она кивнула.

- С утра и до позднего вечера. А ты не поддерживаешь его движение?

Этот вопрос мучил меня с самого начала, как только србазан Баграт появился на арене борьбы с властями Армении. Мучил, потому что мы много раз были обмануты сменяющимися властями, а в последний раз не только обмануты – растерзаны и растоптаны…

 - Мне хочется верить, -  ответила я ей после невесёлого раздумья.  – Очень хочется! Без веры жизнь становится невыносимой…И всё, о чём он говорит, вызывает во мне понимание.  Но!  И до него говорились правильные слова… А чем обернулось всё, тоже знаем. В себя не можем прийти…Слишком глубокие раны.

 - Раны Армении*, - с горечью проговорила моя собеседница. -  Когда-нибудь мы перестанем испытывать боль? Из века в век, из века в век…
 
 - Если станем решительными, может быть... Каштаны из огня таскать за нас никто не будет. Напрягают слухи, что он ставленник…и всё его движение – очередной обман для народа. Люди категорически против прихода бывших…

 - А ты против русских?

 - Я против правителей, создающих угрозу моей стране. Действия российской власти в последние годы ни в какие ворота не лезут. Помогать нашему противнику оружием и способствовать захвату армянских территорий, декларируя при этом союзническую приверженность, выше моего понимания. Иначе, чем иезуитством, это не назовёшь…

- В нашей ситуации мне всё равно, кого представляет србазан Баграт… - заметила моя собеседница. – Хоть самого чёрта, лишь бы наша власть подала в отставку…Они наломали столько дров, столько бед свалилось на наши головы…Для разгребания авгиевых конюшен не один десяток лет понадобится.

 - Верно. Их деяния никакой логике не поддаются. Всё, что можно было предать в Армении, они предали и продали. Быть может, духовенство и есть то средство, которое необходимо нашему обществу на данном этапе? Если нет веры в людей во власти, то осталось единственное – вера в церковь. Пусть будет так. В конце концов, духовенство на протяжении веков стояло рядом со своим народом…В Сардарапатской битве именно священнослужители во главе с епископом Гарегином Овсепяном* не дали растерзать народ… Сейчас трудно сказать с уверенностью, что правильно, что нет. Главное – избежать кровопролития.

Беседуя, оставив кафе с парижским названием позади, мы не спеша спускались по Абовяна вниз. Погода по-прежнему радовала, и солнце, то прячась за облаками, то выныривая из-под них, обещала хорошее продолжение дня.

   Мы подошли к кинотеатру «Москва», действующего с 1936 года.  Это старинное и внушительное по своим размерам и назначению здание на площади Шарля Азнавура. Помимо показа кинофильмов в нём проходят различного рода культурные мероприятия, в том числе и международный кинофестиваль «Золотой абрикос».
Напротив, через улицу, расположен Русский драматический театр им. Станиславского, открытый в 1937 году.
Моя знакомая, сделав руками жест, объединяющий эти здания, с пафосом продекламировала, чуть перефразировав: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет…»

   Мы  присели на скамью вблизи скульптурной композиции «Знаки зодиака», рассматривая аллею кинозвёзд на площади… Амо Бекназарян, Рубен Мамулян, Сергей Параджанов, Шарль Азнавур…
 
 - А ведь правда! Смотри! Имена тех, кто был связан с Россией крепкими узами. Пожалуй, кроме Анри Вернье.

  - Неоспоримый факт, - согласилась она. С Россией Армению связывает многое, история, культура, люди…

 - Твоя покорная слуга – одна из них, - обратив в шутку сказанное, - рассмеялась я. Сама посуди, приехала я в Армению, окончив школу в России. Не зная ни армянского языка, ни армянских традиций, приехала впервые. Выросшая в русской среде и впитавшая всё русское… В университете, куда поступила, пришлось учить армянский, который сначала давался с трудом. Он очень отличался от языка, которым изъяснялись мои родители, гораздо легче было говорить на русском, да это и не возбранялось. В советских республиках русский язык был объединяющим и главным. А по окончании вуза он ещё стал моей специальностью.


 - И пишешь свои произведения на русском?

 - Исключительно! Я говорю, читаю на родном, но, к сожалению, не владею его художественным богатством в той мере, какая требуется прозе. Кстати, вчера мне позвонила женщина, представившаяся преподавателем и научным работником Российского университета в Бирмингеме…

- Твоя знакомая?

- Нет! В том-то и дело. Она рассказала, что в Ереван приехала на три дня и просила меня встретиться с ней…

 - А по какому поводу?

  - Интересуется армянскими авторами, пишущими на русском…Рассказала, что посетила редакцию русскоязычного журнала «Литературная Армения», и Главред Альберт Налбандян любезно предоставил ей несколько номеров издания, в которых были и мои рассказы. Как я поняла, она хотела выяснить, кто и почему в бывших советских республиках, в частности в Армении, пишет на русском; и востребовано ли это в связи с последними событиями, вызвавшими в стране определённую фобию к Кремлю.

  - И когда же ваша встреча?

  - Жду её звонка…С утра она отправилась на экскурсию по окрестным достопримечательностям…

Протяжные звуки рожков и вувузел* разного калибра со стороны параллельных улиц настырно ворвались в наш разговор… Моя приятельница, словно эти призывы были обращены к ней, быстро попрощавшись покинула меня, на ходу пообещав позвонить. Я позавидовала её рвению поддержать движение революционного священнослужителя. Ни тени сомнения не проскользнуло ни в её словах, ни в действиях в искренности этого человека, в то время как мной обуревали опасения снова быть обманутой. Быть обманутой не персонально, а цельно, всей нацией. Это бьёт сильно! Это страшное чувство, в котором происходит ломка восприятия архетипа твоего народа, побывавшего в аду…

Звонка от Натальи всё не было. Наконец до меня дошло, что и не могло быть. На улице без интернета связь не поддерживается…

Я вошла в здание Союза художников, расположенного тут же, на площади Азнавура, по соседству с гостиницей GRAND TULIP, надеясь, что там появится связь. Не тут-то было! Не стоило рассчитывать на мобильник…
Покрутившись по залам, где работники выставки занимались экспозицией художественных экспонатов, я вышла на улицу, до конца которой оставалось чуть-чуть.
 
   Солнце закатилось за сереющие тучи, внезапно сменивших прозрачные облака, ветер усилился, робкие капли дождя усыпали мокрыми крапинками асфальт.
 
   Я ускорила шаг, проходя мимо бутиков, небольших кафе и сувенирных лавок, мимо Концертного зала филармонии имени Арно Бабаджаняна и уже бегом, свернув на Площадь Республики, спряталась под сводами Национальной галереи Армении. Часы на башне здания правительства пробили ровно пять. Хлынул ливень. Встречи с Натальей уже можно было не ждать…
 
Фраза моей приятельницы, брошенная в кафе, против ли я русских, не выходила из головы. Нет, я не против русских. Тех, с которыми связана тысячами нитей с самого детства. Тех, которые были мои одноклассниками и учителями, друзьями и наставниками, родственниками и соседями…Тех, которые разделяли мою радость и боль, а я разделяла с ними их горести и радости…Тех, которые оказывались моими единомышленниками  и случайными попутчиками…
   И в разных городах, на разных улицах, будь это Крещатик или Тверская, проспект Руставели или Шанс Элизе, улица Абовяна мы общались на русском языке, прекрасном объединяющем всех языке, созданным русским народом. При этом нисколько не умаляя роль и значение своего родного языка для каждого его носителя. Наоборот! Быть украинцем с украинцем, русским с русским, грузином с грузином или французом с французом, привнося национальное богатство своей страны – историю, культуру, язык и литературу, традиции в другие народы – не в этим ли достигается понимание друг друга?!
 
    И для этого не обязательно хорошо владеть русским. Ведь русскость – это не национальность. Русскость – это качество души, сотканное незримыми узами и тонкими переплетениями с представителями иных культур, принявшие, как считал философ Николай Бердяев, единение народностей на основе любви.
 
Подобное камерное – дворовое - единение мы уже испытали, когда росли на одной улице, учились в одной и той же школе, жили и любили в одном городе, говоря друг с другом на понятном и доступном всем русском языке, несмотря на то что принадлежали к разным национальностям.
 
   Я не могу быть против русских людей и против России как страны! В противном случае я была бы против себя, своей сути…
 
Примерно в таком ключе я бы ответила Наталье, русской женщине, преподающей русский язык и литературу в Англии, задай она мне вопрос, почему я пишу не на армянском, а на русском, в то время как фобия к политикам Кремля у армян возросла.
Владимир Даль, создатель Толкового словаря великорусского живого языка, чей отец был датчанином, а мать немкой, считал, что дух сильнее национальности.
 
 Я против тех, не важно какой они национальности и вероисповедания, кто сеет вражду и злобу.
 Я против  политики смерти и разрушения, потому что она принесла и продолжает приносить моему народу горе и великие страдания.
Я могу только сожалеть о том, что мировая художественная литература, какой бы великой она ни была, не может воздействовать на общественный разум, чтобы положить конец войнам. Самые гениальные антивоенные произведения, такие как романы Толстого, Ремарка, Хемингуэя, Воннегута в этом бессильны. Это бессилие относится и к искусству в целом, увы. Их воздействие сугубо индивидуально. Но правители, видно, книжек не читают…

   Пока я мысленно говорила с Натальей, а она, скорее всего, ввиду ограниченного времени пребывания в Ереване уже держала курс на Англию, погода сменила свой непокорный майский нрав.
 
Я вышла из-под своего убежища и взглянула снизу вверх на уходящую ввысь, сверкающую огнями, улицу Абовяна. Интересно, такой ли видел её в своих мечтах главный архитектор Александр Таманян, который оставил роскошь и великолепие Петербурга, чтобы созидать новый Ереван?!

Небо стало проясняться и на площади Республики появились первые митингующие с рупором, приглашая людей присоединиться. Что могло сулить это приглашение? Кто же знает!
Я стояла на перепутье трёх дорог. Одна вела к дому, другая – назад, к пройденному пути, и только третья – на площадь Республики, к надежде…


Примечания:
србазан – священный
Тавуш – историко-географическая область Армении
тройной праздник – День Победы. Освобождение Шуши. Создание Армии Обороны Арцаха
«Раны Армении» – название романа Хачатура Абовяна
Сардарапатская битва – разгром османской армии армянскими и русскими войсками в 1918 году
Гарегин Овсепян – священнослужитель, вдохновивший армянских воинов на победу в Сардарапатском сражении; впоследствии каталикос Киликии
вувузелы – звуковой рожок длиной до метра