Солнце и Луна - 42

***

- Доброе утро, - без тени приветливости сказал мужской голос. - Вам работа нужна?
За годы консультационных услуг в области искусства Камилла, искусствовед, имела дело с очень разными людьми, поэтому немного удивилась лишь одному: вопрос прозвучал в половине восьмого утра.
- Какая именно? Доброе утро.
- Если нужна, то какая разница? Ваша работа. Сколько берете?
- Зависит от сложности.
- Да какие там сложности, если есть мозги? Все расскажу при встрече. Сегодня в два часа сможете приехать в мой офис?
- Пишите адрес.
Он прислал адрес.
«Как Вас зовут?»
«Анастас Зиновьевич»
Камилла сохранила номер и открыла карту, ехать было недалеко.
Голос у Анастаса Зиновьевича был несильный, а вот манера вести разговор весьма характерная. Камилла давно перестала узнавать у звонивших, как они получили ее номер. К ней обращались антиквары, коллекционеры, просто богатые люди, вдруг решившие обзавестись предметом искусства или раритетом. Ее контакты свободно передавались в этом кругу.
Она набрала в поисковике имя и узнала, что за последние годы на Анастаса Зиновьевича было зарегистрировано множество компаний самого разного толка, но существовали они недолго. Распространенное явление в российских реалиях. Несильный голос, авторитарная манера вести разговор, частая смена бизнес-проектов – на данный момент вся визитная карточка ее потенциального клиента.
Здание, в котором Анастас Зиновьевич снимал себе помещение, выглядело убого: давно не ремонтированное, неухоженное, с жалкими потугами создать красоту клумбами, обнесенными побитым пластиковым бордюрчиком. Однако имело свою огороженную территорию, полностью занятую автомобилями, среди которых, как бриллиант в грязи, красовался великолепный, сверкающий полиролью и чернением шин Мерседес представительского класса.
Внутри было так же безрадостно и бесперспективно: нечистые стены, жалкая лестница, залапанные дешевые двери, разбитый ламинат, засохшие цветы в забытых горшках и несвежий запах.
Камилла постучала и отворила дверь. Судя по тому секундному переполоху, которому подвергся сидевший за столом старичок, ее вид произвел на него обычное ошеломляющее впечатление. Строго говоря, Камилла знала, что не является красавицей, но на мужчин почему-то производила именно такое впечатление.
- Какая красавица! – проговорил он и поспешил ей навстречу.
- Анастас Зиновьевич?
- Он самый. Присаживайтесь! – он придвинул ей кресло и сам сел напротив, приклеившись взглядом к ее лицу. – Какая красавица! Вот не ожидал!
Некоторое время они разглядывали друг друга, Камилла молча, Анастас Зиновьевич восклицая:
- Кто бы мог подумать! Надо же, какая неожиданность! Мне не сказали! Вас, наверное, мужчины очень балуют! На такую женщину нельзя мелочиться!
Он был, что называется, плюгавеньким: небольшого росточка, щупленький, но с пузиком, морщинистый, лысенький. Улыбка его нисколько не украшала, раздвигала морщины в стороны, не давая тепла глазам, обнажала истертые желтые зубы и оставляла впечатление плотоядности. Камилла посмотрела на его руки, лежащие на столе. Они были слишком крупными для его тщедушного тела, сильными, красивыми. Как от другого человека. И еще одно не вязалось ни с ним, ни с окружающей обстановкой – отличная брендовая одежда. Анастас Зиновьевич был одет с претензией, в этом Камилла разбиралась.
- Не предупредили меня, что Вы такая, я бы сюда не звал. Поедем в ресторан?
- Если Вы хотите обедать, то конечно, составлю Вам компанию.
Ожидая Анастаса Зиновьевича, Камилла скользила кругом рассеянным взглядом, тем не менее многое подмечая. Он одевался и закрывал кабинет так, как это делает человек, знающий происхождение каждой вещи в своем обладании и никогда ничего не теряющий. Когда они выходили, он был любезен и предупредителен с ней не в силу воспитания или желания произвести впечатление, а из самолюбования. Во дворе его лицо вдруг приобрело скромное выражение, и стало ясно почему - он открыл ей дверь того самого Мерседеса.
- Повезу Вас в свой любимый ресторан.
Ел он много, сосредоточенно, выбрал винегрет, борщ и котлеты. Гарнир оставил нетронутым. На жульен из белых грибов и крем-брюле, заказанные Камиллой, глянул с неодобрением, пояснил, что еда должны быть сытной, простой и понятной, что сроду никогда он не станет есть всякие креветки или японскую гадость.
- Посмотрите на меня, седьмой десяток, а я здоров, как бык! Все от питания!
Действительно, этот неказистый человечек, похожий на сморчок, с каждой минутой общения оставлял все большее впечатление внутренней крепости, непотопляемости.
- Нравится? – спросил он, подразумевая ресторан. – Мой любимый. Здесь Путин бывал и вообще все известные люди.
- Готовят прекрасно, - согласилась Камилла.
- Жуковка ! – Анастас Зиновьевич вложил все свое почтение к деньгам в это название. – Бывали здесь?
- Проездом.
- Я тут жил. Отличный был дом, продал.
- Не прижились?
- Одному неинтересно. Вы замужем?
- Нет.
- Куда смотрят мужчины?!
- Возмущаются женской разборчивостью.
- Так их! – рассмеялся старичок. - Сколько берете за свою работу?
- Что нужно сделать?
Он пояснил.
Камилла назвала цену.
- Красивой женщине нужно платить намного больше, - покровительственно протянул Анастас Зиновьевич и предложил на двадцать процентов больше.
- Отнекиваться не буду.
- А если еще красивая женщина увидит во мне друга, то ей вообще не о чем будет беспокоиться. Я очень хочу быть другом. Люблю защищать, заботиться, избавлять от проблем.
- Желаю Вам встретить такую женщину.
- Вы всё, наверное, смотрите на красавчиков, а что они могут дать? Пустобрехи и вертопрахи! Я так скажу, только такие уроды, как я, и могут быть самыми верными и заботливыми! Я вот смотрю на Вас и ясно вижу, что Вам нужно!
- Действительно? По мне видно, что мне что-то нужно?
- Вам пошла бы сумочка Прада, браслетик Картье, платье Версаче. Даже знаю, какие именно.
- Вот уж не ожидала такое услышать!
- Да, я прекрасно разбираюсь в хороших вещах и отлично умею подбирать гардероб. Знаю, где, что продают. Вот спросите меня!
- Надо же! Хорошо! Давно ищу и не могу найти кожаный плащ. Тонкая, мягкая кожа, типа лайки, самое главное – жизнерадостного цвета.
- Сейчас такой есть только у Форда, видел, но цвет вряд ли Ваш.
- Да ладно! – недоверчиво, но весело округлила глаза Камилла.
- Поехали! – решительно встал Анастас Зиновьевич.
- Я хочу это видеть!
В считанные минуты они припарковались в Барвихе Лакшери Вилладж и Анастас Зиновьевич уверенно прошел к бутику Тома Форда. Набежавшим на них продавщицам заявил:
- У вас был женский кожаный плащ, несите! На российский 42 размер.
Стайка разлетелась, оставив одну барышню опекать посетителей.
- Сам найду, что нужно, - избавился от нее Анастас Зиновьевич. – Цвет точно будет не Ваш, болотный. Вам нужна холодная пастель. Идемте, покажу, что село бы на Вас идеально! Имейте в виду, наряд будет как будто к сегодняшнему дню, к этому обеду в ресторане, к дневной прогулочной поездке.
- Поняла.
Он уверенно подошел к стойке в соседней комнате и снял с нее юбочный костюм из металлизированной джинсы, бросил его на диванчик, быстро метнулся к стеллажу, взял босоножки.
- Такие были в другом цвете! – обратился он к продавщице.
- Принесу, - исчезла та.
- Сумки здесь мне не нравятся, я Прада люблю. Вот это примерьте и скажите, что у меня нет вкуса или я чего-то не понимаю! Размер точно Ваш. Идите, идите, я хочу доказать Вам.
Камилла ушла в примерочную. Все село идеально, и выглядела она по-журнальному прекрасно.
- Гы! – восхищенно выдохнул Анастас Зиновьевич вышедшей в зал Камилле. – И не говорите, что брендовая одежда ничем не лучше обычной!
- Не скажу, - согласилась Камилла, разглядывая себя во все зеркала. Она одевалась неплохо, интересно, ей все шло, но, бесспорно, в этом костюме и обуви ее данные заиграли, как ограненный драгоценный камень.
Принесли плащ. Нежнейшая кожа, как у лучших перчаток. Но цвет!
- Что я говорил? Не примеряйте его, только испортит настроение.
- Сколько все это стоит, почему не указана цена?
- Женщин не должна волновать цена, ваше дело выбирать. Хотите оставить все это себе?
- Благодарю, я еще не Ваш друг.
- Жаль. – Они отправились к выходу. На улице Анастас Зиновьевич повторил: – Очень жаль.
- Вы весьма прямолинейны, по-деловому подходите.
- Куда тянуть в мои годы? Много мне осталось? Вы мне сразу понравились.
- А Вы не хотите понравиться?
- Я не красавчик, нравиться не могу, другим беру.
- Деньгами?
- Возможностями.
- Вам это не обидно?
- Я реалист.
- Я тоже не витаю в облаках.
Он открыл ей дверцу машину.
- Значит, можете подойти к отношениям трезво, это плюс.
- Трезвой я живу сама, в отношениях ценны чувства.
- Ой! – искренне рассмеялся он. - Чувства переоценивают.
- Чего ищете Вы, если не чувств?
- Чувств.
Камилла улыбнулась:
- Все-таки их?
- Как ни странно да, - согласился старичок. - У меня есть все, кроме смысла, а смысла без чувств нет.
- Здесь нужно небольшое уточнение, что чувства облегчают жизнь тем, что приносят нам смысл, а без них приходиться искать его самому.
- Ой, - снова отреагировал он в характерной манере, - что там искать? Нечего искать! Пустота без женщин! Хотите прогуляться?
- Пора домой.
- Куда Вас довезти?
- До любой станции метро.
- Я не спешу, могу до дома.
- Спасибо, достаточно до метро.
- Не хотите, значит.
- Спасибо за прекрасный обед и за то, что приятно удивили! Не думала, что мужчина может так разбираться в одежде! До свидания!
Вечером, раздумывая о своем новом заказчике, Камилла решила, что он сильно непрост. Хотя кто прост? Никто. Но Анастас Зиновьевич был темен. Ни разу за все время их общения его взгляд не наполнился ни теплом, ни каким-либо жизнерадостным чувством. Этот человек или изжил все чувства, или не испытывал их.