Привычность языковых фикций

Вместо эпиграфа: "... был неуёмный, животный страх перед собственным исчезновением, и не было никаких мы, а было множество отдельных я, и каждый в одиночку побеждал этот страх..." (Леопард на вершине Килиманджаро).

Слова - это обобщения, указатели. Слово не соответствует в полной мере ничему в реальности. Требуются пересечения множеств-слов для образования конкретного элемента, указующего на конкретный объект или смысл.

"Мы" - сокращение для "множество отдельных я". Любое слово подразумевает не вполне конкретный объект. Обычное слово не привязано к конкретному предмету, даже если надписать название этого предмета и приклеить к оному.

"Мы" - по сути фикция, и потому - "не было никаких мы". Тем не менее, "мы" - вполне конкретно, в качестве указателя на образ, соответствующий чему-то в восприятии.

"Мы" - вполне конкретно для индивидуального мира, где это "мы" сконструировано и запрограммировано на определённые значения, в зависимости от контекста ситуации. Но и сама ситуация - часть конструкции внутри ума, который сам в себе и для себя рисует отображение того, чего никто не видел во всей полноте - реальности.

Как мне кажется, существует проблема привычности: когда так привыкаешь к произнесению слов, что они начинают заполнять весь ум, и начинает казаться, что больше и нет ничего, а буквальное значение слова - всё, что есть.

Автоматически выносится за скобки всё остальное из жизни реальности, и языковые фикции становятся привычным миром, и вот уже затягиваются, будто заживающие раны, все окна и проходы к Тайне, не оставляя даже шрамов на теле восприятия, и вот уже привычность кажется всем, что есть, как будто и нет ничего другого.