Мышиный эндшпиль. Глава 1

Любые совпадения имен и обстоятельств случайны.

Приношу специалистам свои извинения за допущенные мной неточности, явные выдумки и фантазии, а также за мою некомпетентность в описываемых вопросах фармацевтики и медицины.


*****************

Стакан стоит на столе. Александра пытается отвести от него глаза, но взгляд все равно возвращается… В стакане отливает янтарным блеском темная жидкость. Травяная настойка. Последний ее рецепт. Во всех смыслах последний…

Сашка медленно поднимается и отходит к окну. Там, за стеклом, чудесная теплая осень. Ветер гонит охапки сухих листьев по тротуару, солнечные лучи пронизывают поредевшие, но еще не до конца облетевшие, кроны деревьев, небо – бездонное и голубое-голубое… Сейчас бы поехать в Лесхоз, пойти в тайгу, побродить, подышать грибным запахом, насобирать дикой рябины. И долго сидеть на веранде, пить чай, прислушиваясь к шелесту сухой травы и листьев… Чай… У отца заварен всегда травяной, густой, ароматный… Травяной чай? Да, вот он чай! Стоит на столе…

Почему так муторно на душе? Ведь все получилось, все выполнено, все достигнуто. И еще вчера был азарт, уверенность, напор… А сегодня? Пустота. Что теперь делать? К чему стремиться, если уже все? Нет цели, нет мечты… Только тягостные нежданные воспоминания по кругу, по кругу… От начала к сегодняшнему финалу, и снова сначала…
 
Не помнить бы ни о чем, забыть, забыть, забыть!
Но не получается забыть…

Глава первая

Детство маленькой Сашки прошло в небольшом поселке Лесхоз, затерянном в тайге и выживавшем исключительно натуральным хозяйством да охотничьим промыслом. Из Тайгинска три раза в неделю сюда приходил старый разбитый автобус – единственная связь с «большой землей», да и тот частенько ломался, и тогда на двери магазина пришпиливали листочек, вырванный из тетради в клеточку, где неровным почерком почтальонши было написано: «Автобуса не будет».
 
Из прочих средств передвижения на весь поселок было два автомобиля: «Москвич» поселкового главы и видавший виды уазик участкового. Дополняли транспортный парк два личных мотоцикла с коляской.
 
В случае критической надобности обитатели поселка шли на поклон к владельцам этого замечательного мототранспорта: или к Сашкиному отцу, или к Петровичу – директору небольшой лесопилки, притулившейся на самом краю, за околицей. Иногда, конечно, можно было попроситься в кабину лесовоза, вывозящего пиломатериал, но из непонятного упрямства Петрович редко давал на это добро, а водители, дорожа рабочим местом, не рисковали ослушаться.

Еще в поселке был магазин, торгующий сразу всем, где хозяйничала дородная Наталья Семеновна. Товар к ней завозили «с базы», и, хотя точного дня, когда это случится, заранее не знал никто, кроме продавщицы, новость облетала поселок молниеносно. Так что в день привоза уже с утра местные жительницы ждали, занимали очередь, судачили, надеясь на дефицит. Дефицит появлялся редко, но, если уж появлялся, Наталья Семеновна никогда в подсобке его не придерживала, по приятелям не раздавала, все на прилавок выставляла. Вот такая она была справедливая…

Напротив магазина размещалась деревянная кособокая почта, где можно было купить разноцветные открытки к праздникам, отправить письма, оформить подписку на газету «Правда» и, если повезет, на журнал «Юность», а также позвонить «по межгороду». Связь была совсем «не ахти», кричать приходилось изо всех сил, и суть разговора тут же становилась известна всей деревне.

Здание поселковой администрации, расположенное на главной улице, в центре, было самым солидным: стены из бетонных панелей, крыша, крытая сверкающей оцинковкой, над входом – козырек на столбиках и красный развивающийся флаг. Большая заасфальтированная площадка перед крыльцом была всегда чисто выметена, фонари по углам горели веселым желтым светом, лавочки деревянные красились ежегодно на майские праздники. Красота!

Сбоку в здании был еще один вход, оснащенный тяжелой металлической дверью. Табличка на двери извещала, что здесь находится поселковый опорный пункт и ведет прием лично товарищ Северцев П. И. – участковый. Северцеву П.И. в момент вступления в должность было от силы двадцать пять лет и весь поселок звал его просто Пашка. Пашка вырос в поселке, а, отслужив в железнодорожных войсках, поступил в школу милиции, по окончании которой и был назначен на ответственный пост в родном краю.

Поселок, разместившийся на берегу небольшой речушки Катанки, больше походящей на ручей летом и грозно шумящей в весеннее половодье, со всех сторон окружала густая тайга. С трудом отвоеванные у леса участки жители поселка засаживали картошкой, а коров гоняли на выпас в пойму.

Сашкин отец трудился местным егерем, лесником по-простому. Мать, до замужества работавшая кассиром на почте, после рождения дочери без охоты вернулась на службу и перевелась на пол ставки, чтобы побольше бывать дома, занимаясь хозяйством да планируя следующее пополнение семьи.

Ожидая первенца, родители мечтали о сыне, и появившаяся на свет девочка как бы не оправдала их надежды… Дав дочке «мужское» имя Александра, отец все время старался пристрастить ее к «серьезным делам»: не бояться физической работы, не быть неженкой и уметь защитить себя, при случае, кулаками. Богатырским здоровьем девочка не отличалась, и наука драться как-то не задалась, тем не менее, девчачьи игры и привычки Сашке были чужды.

Когда через пять лет родились младшие сестренки-двойняшки, мать полностью посвятила им себя, категорически отлучив их от жесткого отцовского воспитания. В результате отец младших – Лизавету и Катерину - полюбил нежно, баловал, умиляясь их черным косичкам, пухлым щечкам и беспечному лепету. Не дал Бог ему сыновей, и с этим пришлось смириться… По-мальчишечьи воспитанную старшую дочку отец часто брал в свои походы по таежным угодьям, не возражая против ее участия в охотничьих заботах, но, вернувшись, почти забывал про ее существование… Предоставленная сама себе Сашка особенно в доме не сидела, бегала по деревушке, знала каждый ее закуток и переулок. Часами обретаясь на берегу Катанки, она наблюдала за рыбешками в прозрачной воде, слушала стрекотание кузнечиков и пение невидимых птиц. Привыкнув с самых ранних лет относиться к окружающей природе с любопытством и ценя возможность общения с отцом, она пристрастилась к долгим прогулкам по тайге, научилась распознавать травы, понимать лес, слушать его и использовать его дары.

Первые четыре школьных года Сашка отучилась в райцентре, куда отец сам возил ее каждое утро, чтобы дочь не пропускала занятий - чахлый школьный автобус ломался еще чаще, чем рейсовый…

В школе Сашка получала, в основном, пятерки, слыла достаточно послушной, на переменах не шалила, на уроках сидела тихо, и, хотя руку не тянула, домашние задания всегда выполняла и была готова отвечать у доски. Так что учителя оставались ею вполне довольны. Всех устраивала спокойная и прилежная девочка. 
В пятом классе для продолжения образования родители отправили дочь в город, к тетке, свято веря в способности своей старшенькой и небезосновательно полагая, что там девочка получит гораздо более полные знания.

Жизнь в новой школе началась для Сашки с события, определившего во многом ее дальнейшую судьбу. Представляя девочку классу, пожилая близорукая учительница неверно прочла фамилию новенькой, не разглядев всего лишь одну букву. Вместо МИшаковой для одноклассников Сашка навсегда стала МЫшаковой, а точнее Мышью… Прозвище прилипло прочно, никто иначе девочку уже не называл…

Вернувшись домой на осенние каникулы, обиженная Сашка поделилась своей бедой с отцом, но он не стал сочувствовать и даже посмеялся:

- А ты у нас и, правда, как маленький мышонок под веником: все сидишь тихохонько да помалкиваешь!
 
С тех пор и дома ее стали называть: Мышонок – это родители в минуты благодушия, Мышь, а то и Крыска – это близняшки в полном восторге от возможности уесть сестру. Особенно почему-то старалась Лизавета. Она была «старшей» из двойняшек, во всех играх и затеях оказывалась заводилой. Катерина беспрекословно следовала ее примеру… Постепенно Сашка привыкла, обижаться перестала, даже испытывала некое удовлетворение от того, что у нее есть личное прозвище, выделяющее ее среди прочих. Мышь так Мышь…

Выдающиеся для райцентра Сашкины данные в Тайгинске оказались не столь уж блестящи, так на твердую четверочку. Завоевать симпатии одноклассников внешней красотой или яркой индивидуальностью тоже не получилось. Тихая и молчаливая она производила впечатление дикого зверька, неожиданно попавшего в клетку зоопарка и огрызающегося на всех от паники и неизвестности. Множество направленных на нее глаз, необходимость как-то соответствовать новым реалиям – все это угнетало и делало Сашку-Мышь еще более молчаливой и замкнутой.

Школьные годы Александры как раз пришлись на времена разделения населения на бандитов и жертв, богачей и нищих, и в сложившейся ситуации Сашкина семья ни на богачей, ни на бандитов явно не тянула. Похвастаться обеспеченными и влиятельными родителями девочка не могла. Ни модных джинсиков, ни пейджера, ни сникерсов в импортных ярких упаковках у нее не водилось. Тетка, конечно, следила за гардеробом племянницы и одевала ее в силу своего понимания: добротно, чисто, аккуратно, но… Родители тоже особо ничем помочь не могли, едва сводя концы с концами. Сашка дичилась, сторонилась сверстников, в общих мероприятиях старалась участия не принимать, все больше молчала… Одноклассники в гости не приглашали, дружбы не предлагали, не упуская случая то подшутить над ней, то подразнить… Девочка не пыталась защищаться, но обид не забывала, пряча их в глубине души до поры до времени, однако и плакать или жаловаться отцу она себе больше не позволяла.

Громогласная и хлопотливая тетка Аглая поначалу все пыталась растормошить племянницу, таскала ее в кино и даже на концерты, доставая дефицитные билеты на заезжих артистов, приносила книги, записала в шахматный кружок… Благо, что бесплатный. Иные спортивные занятия в расчет не шли. Еще в семилетнем возрасте, отправившись вместе с отцом на дальнюю заимку, Сашка провалилась в замаскированную браконьерскую ловушку, что привело к сложному перелому левой ноги. Отец, как мог, наложил шину из сучьев, на руках принес дочь в поселок и потом отвез в районную больницу. Долгое лечение, две операции не прошли даром: косточки, конечно, срослись, но неровно, ножка искривилась, и девочка чуть приволакивала ее при ходьбе.

Шахматы Сашка поначалу посещала без удовольствия, потом понемногу втянулась, ее увлекла возможность продумывать четкие логические построения, просчитывать на несколько ходов вперед, все замечать, все помнить… А, главное, на занятиях не нужно было много говорить, общаться, рассказывать о себе… Молча пришла, молча ушла…

Тетка Аглая все вздыхала и говорила племяннице:

- Ну, куда ты такая нелюдимая? Тебя и замуж-то никто не возьмет…

Сашка молчала. Тетку она не слишком жаловала именно за ее шумный и активный нрав, за привычку собрать вечерком приятельниц, завести самовар и до полночи болтать ни о чем и обо всем, а то и под настроение петь «Рябину» или «Надежду»… Приятельницы у тетки были такие же говорливые, громкие, лезли к девочке с вопросами и обижались, пожимая плечами, когда она не отвечала. Тогда они начинали бурно жалеть тетку, сетуя на то, как тяжело воспитывать этакую дикарку. Но успокаивались быстро и через часок уже снова начинали приставать к Сашке. Став постарше, она научилась тихонько исчезать из дома, заранее видя по теткиным приготовлениям, что грядет вечеринка…

Учебные месяцы всегда тянулись очень долго, но, как только занятия заканчивались, за Сашкой приезжал отец и забирал ее домой, в поселок. Тут девочка была в своей стихии. Все время она проводила в лесу, помогая отцу в его нелегких егерских делах, научилась стрелять и освоила мотоцикл. Домашнее хозяйство ее не привлекало, поэтому с матерью и младшими сестрами она оставалась редко. Если отец уезжал один, провожала его и сбегала на Катанку, прячась от родных.
 
Как-то, отправившись в одиночестве в лес, Сашка встретила старуху-соседку, собирающую травы и коренья, и с тех пор стала специально наблюдать за бабкой, отслеживая ее походы в тайгу. Соседка – бабка Агафья - была практически глухая, вопросов прибившейся к ней девчонке не задавала, зато, словно сама с собой беседуя, рассказывала о растениях, бормотала рецепты… Сашка слушала внимательно и, вернувшись, вечером тщательно записывала все, что удалось запомнить. Вскоре записи заполнили не одну тетрадь.

Вместе с Агафьей девочка собирала травы, показывала их старухе, та или одобрительно кивала, или выхватывала негодный пучок и плевала в сторону… На отцовской заимке Сашка устроила себе небольшую кладовую для сушеных растений и «лабораторию», где пыталась готовить отвары и настойки. Отец не мешал ее занятиям, посмеиваясь: «Завела схоронку, мышиный куток!» - и даже как-то воспользовался приготовленным дочерью снадобьем для обработки раны на ноге. Средство помогло, и быстро заживший порез вселил в девочку уверенность в своих силах…

С тех пор в школе любимыми предметами у Сашки стали биология и химия.
Бабка Агафья умерла, когда Александра закончила восемь классов. Дело было летом, покойницу забирать оказалось некому, соседи, скинувшись, организовали похороны прямо из районного морга. После поминок и «девяти дней» старухин дом долго стоял пустой, пока наконец не приехал какой-то дальний родственник с единственной целью продать неожиданное наследство.

В первую же ночь, как схоронили бабку Агафью, Сашка забралась в избу через неплотно закрытое окно, чтобы устроить настоящий обыск. Тщательно задернув плотные занавески, она включила припасенный фонарик и начала планомерный обход. И хотя Александра не боялась быть обнаруженной, она инстинктивно прислушивалась ко всем звукам и шорохам, живущим в доме или доносящимся с ночной улицы. Изба у Агафьи была очень старая, деревянные полы откликались то скрипом, то стоном на шаги незваной гостьи. Со стен на девочку смотрели черно-белые лица старухиных родственников, тускло мерцал в фонарном луче оклад иконы да посверкивали латунные шишечки на кровати. Не спеша, Сашка принялась за изучение ящиков и полок немногочисленной мебели. Старания не оказались напрасными, в комоде она обнаружила целую пачку разрозненных листов, исписанных ровным аккуратным почерком: рецепты, заговоры, описание травок и времени их сбора… Сашку поразила каллиграфичность старухиных записей… Видимо, глухая бабка была отнюдь не слепа и не страдала артритами и подобными старческими недугами… Исцеляла себя, как могла. Разве что на память не надеялась, коли записи вела…

Продолжив поиски в комоде, Сашка нашла под стопкой постельного белья и полотенец старую книгу в кожаном переплете. Тесненное название практически затерлось, но, наскоро просмотрев плотные желтые листы, девочка поняла: заговоры, рецепты… Разбираться не стала и, прихватив свою добычу, выбралась через то же окно, плотно закрыв его за собой.
 
Утром с первыми лучами солнца она отправилась на заимку, чтобы без помех изучить найденное.

Начала с книги. Толстый кожаный переплет был основательно потерт, тексты на плотных страницах набраны буквами старинными, с ятями, с твердыми знаками… Но прочесть и понять вполне можно было.  «Полный целебный травник». Отложив фолиант, Сашка принялась за отдельные листы из комода. Сразу стало понятно: порядка и системы в них не было. Видимо, бабка Агафья писала все подряд, как вспоминалось. Перебирая бумаги, девочка вдруг обнаружила сложенный листок со своим именем… Развернула...

«Знаю, ты найдешь эту бумагу, как найдешь и все записи мои. Хорошо, если смерти моей дождалась, а не забрала раньше. Владей! Есть в тебе и сила внутренняя, и способности к знахарству. Но видела я, Александра, глаз твой черный, пытливый, взгляд холодный. Берегись употребить силы свои во зло…»

Сашка только подивилась бабкиной прозорливости…

Несколько дней ушло на сортировку записей по условным темам. Отдельно отложила листы с приворотами и заговорами. Она не слишком верила во все эти колдовские штучки, но тем не менее решила как-нибудь испробовать: действует ли? Справедливо считая, что главное не магия сама по себе, а грамотное применение средств и внушение…

Вчитываясь в рецепты, она отобрала все, что касалось ядовитых грибов, трав и кореньев. Уж очень любопытным показалось ей, как одним и тем же отваром или порошком можно и вылечить, и убить… Главное – доза… Многие «лечащие» рецепты ей были знакомы, почерпнуты из бормотаний старухи во время лесных походов за травами. Однако нашлось и много совершенно неизведанных, непонятных… Разбираться в нюансах и тем более заниматься приготовлением она не решилась. Зачем? Лечить никого она не собиралась, а травить… Ладно, пока пусть хранятся, так, на всякий случай…

Вернувшись осенью в школу, Сашка на входе в класс столкнулась с незнакомым парнем. Новичок показался ей невероятно красивым, холеным и очень благополучным. Андрей, так звали красавца, был сыном какого-то начальника из городской администрации, мнил себя невероятно умным и поглядывал на одноклассников свысока. Чем именно не понравилась ему Сашка, трудно было понять, но взаимная неприязнь вспыхнула между ними буквально с первого взгляда. Ситуация усугублялась еще и тем, что для углубленного изучения парень избрал химию и биологию, конкуренции не признавал и похвалы в чьей бы то ни было адрес стерпеть не мог. А тут – Мышь … Этакая невзрачная хромоножка – штатная мишень для общеклассных шуток и каверз… И вдруг прямо-таки уникальные познания…

Андрей изо всех сил старался сделать существование Сашки в школе невыносимым. При всяком случае он пытался подставить ее перед учителями, отпускал пошловатые шуточки, и не брезговал даже запугиванием и угрозами… Несколько раз у Сашки из сумки исчезали тетради с домашним заданием, и за несданную работу безжалостно выставлялась двойка. А на лабораторных по химии как бы случайно рассыпались реактивы, бились колбочки… «Мышь бежала, хвостиком махнула! – откровенно похохатывал парень, - … И, ах! Разбилось!!!!!»

Сашка терпела, копя в душе ненависть и презрение, мечтая только о том, чтобы Андрею и его приспешникам это поскорее надоело. И действительно, мальчишки во главе со своим предводителем к концу учебного года потеряли интерес к травле безответной девчонки, авторитет Андрея как первого ученика в естественных науках прочно утвердился, чему больше поспособствовало финансовое участие в жизни школы именитого родителя, чем временное снижение успеваемости у Сашки.

А в десятом классе юный склочник неожиданно сменил тактику и начал общаться с конкуренткой, советуясь с ней перед контрольными и включая в свою группу на лабораторных. Сашка по-прежнему больше молчала, отвечая на вопросы только по существу, и на контакт не шла. Худой мир всегда лучше доброй ссоры, поэтому общение в школе она принимала, но продолжала держаться настороже. Умение логически мыслить, приобретенное в шахматном кружке, и природное чутье подсказывали ей, что за всеми попытками Андрея сблизиться кроется какой-то корыстный интерес, но какой, пока разобраться не могла… Ну, не понравилась же она ему? Сашка трезво оценивала свои внешние данные и ни на минуту не допускала такой возможности. Хромота с годами никуда не делась, даже усилилась, смуглое невыразительное лицо с носиком–картошкой и близко посаженными глазками тоже мало радовало, а тощая косица, которую остричь тетка категорически не позволяла, по-прежнему болталась, словно мышиный хвостик! Одноклассникам особое удовольствие доставляло дергать Сашку за косичку и кричать: «Мышиный хвост! Мышиный хвост!»
Последнее время одеваться Сашка стала побогаче. Активная тетка Аглая с помощью брата - Сашкиного отца – затеяла «бизнес» по пошиву меховых шапок и рукавиц. Шкурки поставлял отец, пользуясь своими егерскими возможностями. Поначалу попытались в процесс вовлечь и Сашку, но у той руки оказались совсем «крюки»: ни раскрой, ни шитье не получились… И от нее отстали.

Постепенно меховое производство наладилось и даже расширилось: к делу подключили пару теткиных приятельниц, оказавшихся, как и многие, без работы и без денег в суровой реалии девяностых. Сашкина одежка «побогаче» была целиком с городской барахолки, «промышленный Китай», как говорила тетка, однако в сравнение с фирменными шмотками многих одноклассников и тем более Андрея все равно не шла.
Собственно говоря, Сашка не слишком переживала за отсутствие модного прикида, справедливо полагая, что будь сама она красива от природы, даже такая одежда не смогла бы слишком испортить ее внешний вид…

Однажды, вернувшись после занятий в шахматном кружке, которые продолжала посещать, Сашка обнаружила дома незваного гостя: тетка Аглая поила чаем красавца Андрея.

- Мы тут с твоим одноклассником беседуем! Давай присоединяйся! – тетка явно получала удовольствие от неожиданного визита нового человека. На свет появились парадные чашки, стол в зале был накрыт праздничной скатертью, из серванта извлеклись серебряные ложечки… В центре композиции возвышался вскрытый торт, очевидно, принесенный гостем.

Андрей заливался соловьем, рассказывая о своих увлечениях биологией, планах на поступление в университет, вроде бы даже совета у «мудрой тетушки» спрашивал… Ситуация настолько напоминала театральную постановку, совершенно банальную и рассчитанную на не слишком интеллектуальную аудиторию, что Сашке стало смешно и противно одновременно. Однако где-то в подсознании у нее будто звоночек тренькнул и зажглась красная мигающая лампочка тревоги. Повинуясь внезапному импульсу, Сашка прошла к себе в комнату и замерла на пороге, обводя помещение взглядом: шкаф, стол, кушетка… Стоп! Дверца шкафа, где хранились учебники, прикрыта неплотно. Сашка никогда не позволяла себе такой небрежности, а тетка в свою очередь не имела привычки что-то трогать и даже прибираться в комнате у племянницы – пусть сама! Раскрыв шкаф, девочка внимательно изучила книги и стопки тетрадей. Все, вроде бы, на месте, но и как-то чуть не так… На полках явно кто-то копался. Да что там кто-то, кроме Андрея и некому было…

Природная склонность никогда не принимать спонтанных решений помогла Сашке взять себя в руки. Вернувшись в зал, где продолжалось чаепитие, она молча налила себе чай, но к торту не притронулась. Красноречия Андрея хватило еще минут на сорок, потом он стал прощаться, обещая тетке Аглае непременно захаживать, и, жалуясь на нежелание Сашки участвовать в приготовлениях к выпускному вечеру, просил оказать не нее влияние… Тетка млела, проникшись важностью миссии…

- Замечательный парень, - заявила она, когда Андрей наконец-то ушел. – Ты могла бы и общаться почаще с ним, тем более, что он сам об этом просит… Сидишь, как сычевка, дома, не друзей, не подруг! Все в травках копаешься, чего там ищешь?
 
Сашка молча пожала плечами и скрылась за дверью своей комнаты. Тетка шумно вздохнула:

- Ох, девка, боюсь, не будет тебе счастья! Промолчишь ты его…

Сашка же вернулась к изучению содержимого шкафа. Больше всего незваный визитер копался в тетрадках, вот и страница чуть замялась, вот стопка старых записей по ботанике и биологии вся перепутана: Сашка хранила документы свои в четкой хронологии, и тетрадь за пятый класс никак не могла лежать между шестым и седьмым! Собственно, все практически стало понятно, Андрей ищет ее записи о травах! Только не знает он, что держит она их совсем не на виду. Все бумаги старухи Агафьи и книга надежно упрятаны на отцовской заимке, а личные тетради в тайнике за кушеткой, никто, даже тетка, об этом знать не может! Вопрос: откуда Андрей вообще проведал про существование записей?.. Мог, конечно, найти в Сашкином портфеле какие-то бумаги, брала она их как-то с собой… Но там мелочи были, данные о лечебных свойствах некоторых сибирских трав – к реферату готовилась… Может быть, это и натолкнуло Андрея на мысль, что все познания конкурентки основаны на ей одной доступных источниках?

Пришлось, изменив привычкам, расспросить тетку. Оказалось, что Аглая, сама того не подозревая, укрепила Андрея в мысли о скрытой информации, рассказав ему про деревенские увлечения племянницы: отец как-то поделился с сестрой подробностями лесных походов и устройства «лаборатории» на заимке. Гость времени не терял, сразу устроив обыск, пока Аглая хлопотала на кухне.

До Нового года Андрей еще пару раз заходил к тетке, видимо, специально пытаясь попасть в отсутствие Александры. В школе он продолжал изображать единение интересов в области естествознания. Одновременно, стараясь избежать малейших подозрений насчет его личного внимания к Мыши, парень усиленно ухаживал за Викой - первой красавицей класса.

Каникулы Сашка традиционно проводила дома и в первые же дни нового года отправилась с отцом на заимку. С лета ее «мышиный куток», как говаривал отец, сохранился в полном порядке. Все охотники, заглядывающие сюда, давно зная и про прозвище старшей егерской дочери, и про то, что кладовушка – это личное хозяйство Мыши, ничего не трогали, а чужих на заимке не бывало… Пока отец обходил участок, Александра протопила избушку и уселась просмотреть свои архивы и запасы. Пришло время реализовать парочку старухиных методик. Отобрав нужные ингредиенты и переписав рецепты, сложила все в рюкзак. Готовить настой решила по приезду в город, не спеша, благо тетке последнее время не до нее. Меховой бизнес отнимал уйму времени.

К отцовскому возвращению Сашка успела и на стол собрать, и дров про запас натаскать – для следующих визитов…

Задумка у Сашки, собственно, была проста: дать Андрею выпить некую замечательную настойку, после которой наступает эйфория, человека охватывает любовь ко всему окружающему, и он доверчиво выбалтывает все, о чем не спросишь… Надо дождаться очередного чаепития у тетки, а дальше дело техники… Расскажет, как миленький, про все свои черные планы, поведает, чего он затеял. Сашка нисколько не сомневалась в успехе. Ну, если, в крайнем случае, этот отвар не подействует, можно и другой вариант испробовать: на сей счет выбор в старухиных рецептах есть…

Андрей заявился почти сразу по окончании каникул, Сашка едва варево свое заготовить успела. По обыкновению, гость пришел, когда она еще не вернулась «с шахмат», и снова успел пошарить в Сашкиной комнате. Девочка сделала вид, что ничего не замечает, но все секретки, расставленные на такой случай, конечно, проверила: нарушены… Ну, что ж… Никаких сомнений она не испытывала. Вызвавшись сполоснуть парадные чашки, на кухне Сашка спокойно добавила в бокал для Андрея настойку – благо всего несколько капель нужно, потом уже в гостиной сама разлила свежезаваренный чай: никто ничего не заметил.

С холодным любопытством она наблюдала за тем, как начинает действовать ее средство. Андрей раскраснелся, стал суетлив и смешлив без причины. Сашка поняла: пора, - и, особо не церемонясь, увела парня к себе в комнату. Тетка Аглая только поулыбалась им вслед: вот, пусть пообщаются, может быть, и племяшка разговорится, оттает - больно уж парень ладен. Хотя некоторое сомнение все же кольнуло: как-то странно он сегодня себя повел, да и девочка необычно гостеприимна…

Результат превзошел все ожидания. Поначалу Андрей еще узнавал Сашку, но постепенно ему стало казаться, что беседует он с кем-то другим и активно заговорил о Мыши в третьем лице, делясь «как бы по секрету» своими планами и давая ей откровенную оценку. Сжав кулаки и заставив себя не реагировать, Сашка выслушала, как недоумевает он по поводу ее знаний и планирует, как определить их источник. В какой-то момент она сообразила, что тот «видит» перед собой Вику и просто транслирует обычное содержание их бесед. Значит, они вместе обсуждают, как добраться до записей, как войти в доверие к «этой старой курице»! «Старая курица» – так они про Аглаю?!! Постаравшись не поддаваться эмоциям, Сашка понемногу направила речевой поток парня в конкретное русло, чтобы понять, зачем ему нужны все эти данные. Радостно сверкая глазами и похихикивая, Андрей рассказал и это. Смысл повествования сводился к тому, что отец Андрея хочет организовать небольшое фармацевтическо-косметическое производство, основанное на природном сырье, и, узнав о записях Мыши, рассчитывает получить их с помощью сына. Тот должен отыскать и украсть эти неизвестные никому больше рецепты! Зачем они Мыши? Так, баловство одно, а батя деньги поднимет, пользуясь своими связями и народными секретами… Хорошо бы и в Мышиную лабораторию попасть, там, скорее всего, хранится все самое-самое… Отец уже охоту запланировал, все найдет!

Видя, что Андрей начинает отключаться время от времени и замолкать, Сашка решила поинтересоваться, как он все-таки узнал о записях. Ответ подтвердил ее предположения. Найдя в сумке у вредной конкурентки несколько черновых набросков по сибирским травам, Андрей скопировал их и показал «знающим людям» из папиного окружения… Убедившись, что описания представляют собой нечто неизвестное ранее и явно ценное, принялся планомерно отслеживать ту информацию, которую Сашка неполно, но все же использовала в своих работах по биологии. Чтобы иметь хоть какую-то возможность доступа к ее архивам, он и принял решение сблизиться с ней, несмотря на то, что Мышь вызывала в нем стойкое чувство глубокого омерзения… Тут Андрей вновь вернулся к описаниям своего отношения к «этой бледной поганке», награждая ее нелестными эпитетами. Однако надолго его уже не хватило. Действие препарата ослабело, парень засыпал на глазах, и Сашка поняла, что больше ничего ценного она уже из него не вытянет.

Дав Андрею подремать, Сашка аккуратно разбудила его, внимательно наблюдая, насколько отчетливо он может помнить, что с ним произошло. Старухина запись обещала полное отсутствие воспоминаний после пробуждения и легкую головную боль. Проснувшийся Андрей в самом деле ничего не помнил и, судя по тому, как он себя повел, вообще не заметил «провала» во времени, считая, что они едва зашли в комнату и только-только начали беседу… Сашка поизображала гостеприимную хозяйку, показывающую свое жилище, и после нескольких ничего не значащих фраз выставила визитера вон, даже не слишком его обидев…

Главным неприятным сюрпризом «беседы» стало упоминание Андрея о желании попасть в лабораторию на заимке. Информацию о «мышином кутке» ушлый парень не пропустил мимо ушей, взял на заметку! Если он или его отец действительно туда доберутся, беды не миновать. Все разворуют… И Сашка приняла решение немедленно, в ближайшую субботу, ехать в поселок, чтобы опередить врага.

Когда вся в морозном инее на воротнике и вокруг лица, топая заснеженными валенками, Сашка ввалилась в родительскую избу, мать только ахнула:

- Как ты добралась?!

- На попутке, - лаконично ответила Сашка, сдирая с себя обледеневшую одежду. Говорить, что последние десять километров от трассы до поселка пришлось идти пешком, а практически даже бежать, чтобы не околеть на морозе, она уточнять не стала. Лишние причитания!

Отец только головой покачал.
 
На заимку идти он не планировал, но уступил просьбам дочери, и в воскресенье еще затемно они отправились в путь, благо, что мороз чуть ослаб…

Лаборатория была цела! Сашка забрала абсолютно все записи и книгу, а собранные сухие коренья и травы тщательно запаковала по отдельным газетным сверткам. Все загрузила в огромный рюкзак. Отец не задал ни одного вопроса, только перед уходом молча отобрал у дочери груз и взвалил его себе на спину. Вечером они уже были в поселке.
 
Пару учебных дней Сашке все-таки пришлось прогулять, ослабевший мороз сменился обильным снегопадом, запуржило, и из поселка стало не выбраться. Зато времени на обустройство нового тайника оказалось предостаточно.

Место для хранения своих богатств Сашка выбрала в старом сарае бабки Агафьи.
Надо сказать, что проданный наследником дом соседки в зимнее время стоял заколоченный. Новые владельцы заезжали не раньше мая и возвращались в город с наступлением первых холодов. Небольшой огород они полностью перекопали, наняв для этого поселковых мужичков, и засеяли газонной травкой. Дом отремонтировали, сменили окна, дверь, крышу и пристроили застекленную веранду. Покосившийся сарай подправили, но особо им не занимались. На этом работы по улучшению деревенского имущества были завершены. Глава семьи - вялый и худосочный, как опенок-переросток, все дни проводил на рыбалке, ловя и потом выпуская мелкую речную рыбешку, супруга его в солнечные дни просиживала с книжкой в раскладном кресле у крыльца, а в дождь обосновывалась на свеже пристроенной веранде. Местные косились на новичков неодобрительно и контакта особенно не поддерживали.

- Дачники, - презрительно называл их отец, вкладывая в это слово все свое отрицательное отношение к бездельникам.

Зимой за домом присматривал сосед, пожилой, но еще крепкий отставной военный Федор. Расчищал дорожки к дому, туалету и сараю, сбрасывал снег с крыш и крыльца. В условиях деревенского безденежья такая подработка для него была неоценимым подарком судьбы…

Сарай Агафьи показался Сашке надежным местом для хранения ее имущества, по крайней мере, до весны. А тем временем можно будет подыскать что-то более подходящее… В сумеречном мареве метели она пробралась к задней стене Агафьиного сарая и, аккуратно подцепив монтировкой хлипкие доски, проделала себе лаз. Обшарив фонарем черное нутро, Сашка обнаружила, что строение практически пусто, только у двери составлены какие-то метлы и лопаты, да в углу приткнута большая пластиковая бочка. Именно в ней Сашка и схоронила рюкзак. Оставленные девочкой на снежной целине следы уже к утру исчезли – метель сделала свое дело…
Как оказалось, она не зря поспешила с перепрятыванием своего имущества. Через две недели отец приехал в город с известием: на заимке побывали какие-то вандалы, все перетряхнули, «мышиный куток» разобрали по досточке, наверно, искали что-то. Хорошо, избушку не спалили! Хотя лавки и стол внутри порубили топорами – видать, в сердцах…

- Ты знаешь об этом что-нибудь? - отец пытливо посмотрел на дочь, явно связав разгром с ее неожиданным визитом накануне. Сашка стойко выдержала отцовский взгляд, глаз не отвела и пожала плечами:

- Не знаю…

До самых выпускных экзаменов Андрей в гости больше не наведывался, с Сашкой в школе продолжал поддерживать нарочито ровные отношения, зато Вика от души веселилась, постоянно комментируя внешний вид неказистой одноклассницы:

- Ты хоть к выпускному-то платье найдешь поприличнее? Наверное, купишь что-нибудь со шлейфом – хвост мышиный прикрыть!

Сашка молчала. А на майские, воспользовавшись оказией, снова съездила в поселок. Надо было торопиться забирать все из соседского сарая, со дня на день владельцы могли нагрянуть: весна была ранняя, погода стояла теплая и солнечная.

Сашка увезла в город весь рюкзак и уже здесь внимательно разобрала запасы: часть травок и корешков безжалостно выбросила – срок вышел, а часть отложила для ближайшего использования. Работая, она все время повторяла про себя: «Разгром заимки не должен остаться безнаказанным!»

Тайком от тетки Сашка изготовила настойку с рвотным эффектом и проверила на себе: подействовало в течение получаса, ее полоскало весь вечер до спазмов в желудке и полуобморочного состояния. Испуганная Аглая даже скорую собралась вызывать, Сашка еле ее отговорила. Средство получилось отличное. Теперь предстояло придумать, как заставить врагов – Вику и Андрея – его принять и, желательно бы, во время «сочинения». Первый же испорченный экзамен – весомый удар для выпускника!

Сочинение должно было длиться четыре часа, и для поддержания сил школьников планировалось продуктовое подкрепление: соки, булочки, горячий чай.

Может быть, во время перекуса удастся что-то подлить? Ломая голову над решением этой задачи, Сашка припомнила, что и Андрей, и Вика всегда после еды жуют жвачку, демонстрируя свою современность и заботу о чистоте дыхания. Значит, нужно эту жвачку подменить на обработанную настойкой!

Поедят, пожуют и через пол часика будут вынуждены бросить все! И недописанное сочинение, и мечты о высокой оценке…

Но как Сашка не старалась, подсунуть обработанную жвачку не удалось…
Первая неудача не только не обескуражила, а еще больше раззадорила юную отравительницу. Не получилось сорвать экзамен, значит, следует испортить выпускной вечер! Она справится! А сорванный выпускной – тоже достаточно серьезная неприятность.

Тетка Аглая к Сашкиной экипировке на выпускной вечер готовилась ответственно. Несколько раз таскала племянницу на барахолку в поисках подходящего платья. Сашка терпеливо меряла все подряд, но ничего ст;ящего так и не нашлось. На худенькой невысокой фигурке все наряды сидели мешковато, а модные в сезоне бледно-голубые и салатные оттенки откровенно уродовали и так неяркую внешность девочки. Кроме того, к шелковым одеждам требовалась и соответствующая модельная обувь, которая только подчеркивала неказистость ноги, покалеченной давним переломом…

В конце концов, тетка обратилась за советом к своим приятельницам, и одна из них – тетя Света - решила проблему просто. Сама купила материал, скроила и сшила для Сашки совершенно бесплатно стильный брючный костюм. Свободные штанины скрыли искривленную ногу, широкий отворот вдоль выреза «лодочка» зрительно придал объем груди и подчеркнул изящность тонкой шеи. Костюм был ярко-сиреневого цвета с затейливой золотой окантовкой по вороту и на поясе. Когда Сашка взглянула на себя в зеркало, то не поверила глазам своим: куда делась бесцветная и бесформенная пацанка? Откуда-то взялся и румянец на щеках, и глаза вдруг замерцали агатовой чернотой, даже волосы перестали казаться тусклыми и безжизненными… К костюму тетя Света купила еще маленькую золотую сумочку на длинном тонком ремешке: «Для носового платочка! Глазки утирать!»

Аглая со слезами умиления рассматривала похорошевшую Сашку и рассыпалась в благодарностях подруге-спасительнице…

Появление прекрасного наряда неожиданно поколебало Сашкину уверенность в необходимости задуманного. Ведь после выпускного она больше никогда не увидит ни Вику, ни Андрея, все их насмешки и издевательства останутся в прошлом, а у нее, наверное, начнется новая жизнь, она уедет в Новосибирск, поступит в университет… Она перестанет быть Мышью, у нее вновь появится полноценное имя – Александра… Стоит ли так мелко мстить перед расставанием? Тем более, что жертвы никогда не узнают, чьих рук это дело…

В ночь перед выпускным Сашка маялась, долго не могла заснуть. Готовая настойка в маленьком пузырьке из-под йода стояла на столе, стекло тускло поблескивало в неверном лунном свете, но Сашка никак не могла принять окончательное решение. Она представляла себе, как придет очаровательная счастливая Вика, полная надежд на волшебную ночь с танцами и всеобщим поклонением, а тут такой конфуз: тошнота, рвота, врачи… Как Андрей - самоуверенный, холеный - неожиданно побледнеет, бросится вон из зала, распихивая локтями встречных… Андрея она не пожалеет! Он должен расплатиться хотя бы за разгром лаборатории на заимке. Может быть, Вику пощадить?

И все-таки это зрелище стоит того, чтобы его увидеть! Пусть ее притеснители тоже пройдут через незаслуженное унижение и презрительный смех ничего не понимающих одноклассников! А она – спокойная, красивая! – будет наблюдать за происходящим…
Сашка заснула, решив, что настойку возьмет с собой – благо, сумочка просто идеально для этого подходит, а на вечере – как получится, там и будет видно…

Утром тетка извлекла из шкафа пакет с допотопными пластмассовыми бигуди, старательно накрутила на них жидкие волосы племянницы, смачивая пряди пивом, «чтобы лучше держались».

Преображенная Сашка иллюзий все равно не строила. Вряд ли на вечере кто-нибудь заметит, как она похорошела. Компании и парочки уже давно сложились, сюрпризов не будет. Но ощутить себя по крайней мере не замухрышкой было приятно!
 
Перед самым открытием, когда все суетились в последних приготовлениях, Сашка пробралась за сцену, где уже стояли бокалы для газировки, изображающей шампанское. Напиток был предназначен как раз для Андрея и Вики – ведущих торжественной части. По сценарию они должны были поднять тост за светлое будущее сегодняшних выпускников. Вопрос о тосте обсуждался неоднократно, учителя сомневались, насколько корректно даже условное распитие алкоголя, но сценарий вечера был утвержден представителем администрации района, а именно вездесущим папой Андрея, и бокалы оказались все-таки одобрены… Что ж, сама судьба была на Сашкиной стороне… Голова была ясной, мыслилось четко.

Убедившись, что никого рядом нет, Сашка хладнокровно накапала приготовленную настойку в бокалы, разделив ее поровну между жертвами. Темное стекло надежно скрыло жидкость на дне…Теперь нужно как можно скорее избавиться от флакона!
Родственнички что Андрея, что Вики могут запросто и милицию вызвать, и обыск учинить! Не торопясь, чтобы не привлекать внимания, она спустилась во двор и завернула за угол. Здесь был хозяйственный тупик, образованный глухими стенами загрузочного блока столовой. Аккуратно уронив на бетонный пол флакончик, Сашка тяжелым камнем раздробила его в стеклянную крошку. Все.

На обратном пути в коридоре она наткнулась на Вику. На секунду тревожное чувство охватило Александру, кровь прихлынула к щекам… Вика держала в руках страницы с текстом выступления, хмурилась, шевеля губами… Конечно, она была несказанно хороша: золотые волосы, открытые плечи, нежно голубое платье в пол…Сашку она не заметила.

Дальше все закрутилось, как будто в кино. Сашке казалось, что за происходящим она наблюдает откуда-то издалека: торжественные речи и концертные номера сменялись одни за другими, вручены аттестаты, отзвучал заключительный поэтический монтаж... Вот, сейчас, сейчас… Ведущие берут бокалы, выпивают и начинают кружиться в лирическом танце…

«Когда уйдем со школьного двора
Под звуки нестареющего вальса…»

После торжественной части была запланирована прогулка на речном кораблике. Возбужденная и шумная толпа вывалилась во двор. В ожидании команды для посадки в автобусы ребята, родители и педагоги разбились на группы, смеялись, дурачась, играли воздушными шарами. Сашка, преодолевая себя, тоже приняла участие во всеобщей суете: поболтала с одноклассницами, которые наперебой обсуждали ее «прикид»: все-таки костюм преображенной Мыши не остался незамеченным. Подошла к учительнице биологии и выслушала добрые напутственные слова, даже посмеялась анекдотам, которые травили пацаны… И все это проходило где-то мимо, «за кадром», мозг ее ни на секунду не отключался от главного: когда?.. Краем глаза она все время следила за Викой и Андреем, которые так парой и дефилировали между группками выпускников.

Первой нехорошо стало Вике. Сашка явственно увидела, как та побледнела, выдернула руку у Андрея, попыталась что-то сказать... Потом уронила сумочку и побежала в сторону школьного крыльца. Ничего не понимающий Андрей рванулся за подругой, догнал у первых ступенек, но тут же отпрянул, потому что сдерживать рвоту у Вики уже не получилось. Она сначала согнулась пополам, потом просто рухнула на крыльцо… Прекрасное голубое платье покрылось мерзкими желтыми разводами, Вика хваталась за горло, отталкивала подбежавших к ней родителей и учителей. Мгновенно на площадке стало совершенно тихо, а клокочущие звуки, издаваемые несчастной девочкой, ее судорожный кашель вперемешку со слезами показались невероятно громкими и пугающими.

Пока внимание всех было приковано к Вике, Сашка отслеживала, как там Андрей. Видимо, мужской организм оказался крепче. Парень тоже побледнел, но держался и даже первым сообразил крикнуть, чтобы вызвали скорую. Тут же все засуетились, директриса кинулась в школу к телефону, учителя наперебой совали страдалице воду и платки.

Андрея беда настигла практически под первые завывания неотложки, въезжающей на школьный двор. Парня качнуло, он попытался зажать рот руками, но тщетно…
 
Всесильный Андреев папа, растолкав народ, потащил сына к выходящим из автомобиля медикам. Вику с Андреем загрузили в скорую, сверкая мигалкой и гудя сиреной, машина вылетела за ограду…

Бледная директриса, трясущимися руками теребила упаковку валидола, родители и педагоги шумно обсуждали происшествие, строя предположения, одно невероятнее другого… Но тут наконец-то подали автобусы, надо было срочно что-то решать с продолжением вечера. В конце концов, остальные ребята не должны пострадать. Все-таки праздник. Опять же признаков заболевания или отравления больше не наблюдалось… И директриса дала команду: Ехать!

Уже садясь в автобус, Сашка поймала на себе пристальный взгляд учительницы биологии, оглянувшись, она встретилась с ней глазами, улыбнулась и глаз не отвела. Хотя в душе у нее на мгновение все заледенело от страха: уж не догадалась ли биологиня, чьих рук дело это прискорбное происшествие?

Как шло разбирательство по поводу случившегося, Сашка узнала позже. Информацию принесла тетка Аглая, которой сообщила одна из приятельниц, чья дальняя родственница работала уборщицей в Сашкиной школе.
 
В школу приглашали санэпидемстанцию, чьи обследования не дали каких-либо весомых результатов. По крайней мере, инфекция не была обнаружена. Вызванная отцом Андрея милиция, расспрашивая всех поголовно, все-таки пришла к выводу, что источник «заразы» мог быть в бокалах с напитком. Однако к тому моменту, когда оперативники прибыли изымать «вещественные доказательства», посуда была уже вымыта и, естественно, ничего обнаружить не удалось… Вычислить тех, кто мог что-то подлить в бокалы, тоже не представилось возможным, так как перед началом торжества побывать на сцене и за кулисами не успел разве что ленивый… На том дело и заглохло. В конце концов, ничего страшного с детьми не произошло и уже через день они чувствовали себя совершенно нормально…

В конце июня Сашка отправилась в Новосибирск поступать в университет. На биологию. И, увы, баллов не добрала…

После неудачной попытки она резко изменила свои планы и подала документы в медучилище на фармацевтику. Спасибо неугомонной тетке Аглае, которая, несмотря на сложности в «шапочном» бизнесе и материальные проблемы навалившегося кризиса, нашла одной ей ведомые связи и, где-то проплатив, где-то надавив на дружеские чувства, помогла племяннице наскрести нужное для училища количество проходных баллов.