Роберт Ригли. Рот

Когда она купила в комиссионном магазине
куклу чревовещателя, она сказала:
"Кто бы мог устоять перед ним?"
И это была правда: маленький человечек,
который сидел у тебя на коленях и говорил то,
чего не должны были говорить твои губы.
И они были дорогими, эти вещи, сшитые
на заказ, как она полагала, хотя именно это,
в конце концов, начало её в нём беспокоить:
уложенные черные волосы, усы, очерченные
карандашом, его миниатюрный,
но превосходный смокинг, как у плейбоя
из кукольного домика
или у метрдотеля, задирающего нос
по отношению к обстановке

Дело было не столько в том, как забавно
он смотрел,
когда она занималась любовью с более крупным,
хотя и менее деревянным мужчиной,
сколько в том, как забавно он смотрел,
когда она занималась любовью с более крупным,
хотя и менее деревянным мужчиной,
сколько в том, что иногда ей хотелось усадить его
себе на голое бедро, пока он оценивал выступление
своего конкурента.
И дело было не в том, что её рука внутри него
делала её, или его, или их жестокими и даже
недобрыми, хотя были вздохи, которые она могла
подделать, и слова, которые он не стал бы
произносить.
И дело не в любовнике схватившего его за горло
и швырнувшего лицом вниз на спинку углового стула,
а затем снова овладевшего ею,
на этот раз сильнее.
И не в том, что когда он это делал,
она представляла себе мужчину из плоти и крови
манекеном,
вкус его пота - потом манекена, запах его опасной
ярости - источником слов, которые мог произнести
только манекен.
Нет. Она настаивала, что в этот рот никогда
не входило ничего, кроме как изнутри,
и запрокидывала его пустую голову
и смеялась, смеялась от всего сердца,
которое было не больше и не меньше,
чем её кулак.