Гл. 1. Становление. Первый поцелуй

Начало http://proza.ru/2024/06/24/626
Детство сменила юность — время для каждого удивительное, полное ощущения молодых сил, смелости, свободы и уверенности, что всё лучшее впереди. В четырнадцать лет я уже почти на голову переросла свою старшую сестру. Была, как говорила бабушка, худющая, но себе нравилась — высокая стройная девушка с тёмными волосами, заплетёнными в две косы, с приятной улыбкой и ясным взором карих глаз. Я уже сама мастерила себе наряды, понимая, что они необходимы женскому счастью, как клумбе цветы. Часто вертелась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, напевая популярную в то время песню: «Не скажу, что я красива, просто симпатичная». Совсем воспрянула духом, услышав похвалу в свой адрес, когда с одноклассницами ходила проведать учительницу. Парень, сидевший у подъезда её дома, заметил:
— Какие симпатичные девчонки! А последняя — лучше всех.
Последней шла я.
Четырнадцатая весна казалась мне такой особенной, каких ещё не было. Наша семья из коммуналки переехала в отдельную двухкомнатную квартиру. Весенняя чистота, свежесть и новизна всего: воздуха, травы, цветущих деревьев — создавали праздничное настроение. Меня приняли в комсомол! С осознанием своей юной чистоты, благородных побуждений, правдивости, повышенного душевного настроя, как прирождённого, так и благоприобретённого, думалось о моём загадочном будущем, которое должно быть непременно счастливым. И вдруг все мои мечты о светлом будущем разом рухнули. Я точно в пропасть полетела, когда случайно услышала фразу из разговора мамы с приятельницей:
— Светлане-то найдём жениха, а с Галиной как быть?
Слова эти потрясли меня как гром среди ясного неба. Меня не возьмут замуж... Почему? Недостаточно красива? Я впала в отчаяние. Нечто вроде зависти к сестре шевельнулось во мне. Схватив с вешалки пальто, с трудом не дав воли слезам, я выскочила из дома, находясь в том безрассудном состоянии, когда человек думает о себе как бы вне себя. Томимая отчаянием, я брела сквозь сутолоку оживлённых воскресных улиц. Где я только не была в тот день! Часто останавливалась, оборачивалась. Всё думала о человеческой судьбе, завидуя всем, у кого уже сложилась семейная жизнь, полная делами, заботами, а не ожиданием и придумыванием чего-то. Как сыщик, я преследовала прохожих, присматриваясь к их рукам, стараясь понять что-либо о замужестве. Вот женщина совсем не красавица, а с обручальным кольцом. И эта. И эта!..
Вечерело. Весенний ветерок стал прохладным. Я озябла, проголодалась и, желая поскорее очутиться дома в тепле и уюте, заскочила в салон троллейбуса. А за ужином сумятица разрешилась. В то время на Кубани болгары строили сахарные заводы. Мамина приятельница похвасталась, что нашла своей дочери жениха-болгарина и удачно выдала её замуж. Предложила и маме поискать для дочерей иностранных женихов. Мама пошутила в ответ, полагая, что старшей, Светлане, найти жениха можно, она уже в десятом, выпускном классе, а вот с восьмиклассницей Галиной, то есть со мной, как быть? Пока я подрасту, строительство закончится, женихи разъедутся. Всё стало на свои места, а неприятный осадок в душе всё же остался.
Летом сестра поступала в институт, а меня отправили в лагерь. Дело происходило в августе. Мне  исполнилось пятнадцать лет, и я впервые вырвалась из дома без маминого сопровождения. Лето. Море. Солнце. Свобода.
Воспитатель нашего отряда — учитель географии, много повидавший за свои двадцать пять лет. Он поколесил по стране в составе студенческих стройотрядов, участвовал в освоении целины. Среднего роста, коренастый, с коротко постриженными густыми тёмными волосами, этот эрудированный парень удивительно интересно рассказывал обо всём. Смеялся весело, непринуждённо. Как он любил свой предмет! Считал географию интереснейшей наукой. Я готова была часами слушать и о природных явлениях нашей планеты, и увлекательные истории из его жизни. По вечерам, которые в августе довольно прохладные, мы часто сидели с ним под одним одеялом у костра, в кино, у моря. Он был так близок, что я чувствовала на плече его тёплое трепетное дыхание, и томительное сладостное тепло разливалось у меня по всему телу. А над нами — августовское небо, усеянное мириадами звёзд, прекраснее которого нет.
Последний лагерный вечер. На берегу моря пылает прощальный костёр, гремит праздник по случаю закрытия летнего сезона. Склонившись ко мне, воспитатель шепчет на ухо:
— Сбежим смотреть лунную дорожку?
— Сбежим! — соглашаюсь я.
Я ещё не знала, что луна является моей покровительницей, но ясно ощущала, что меня влечёт полная таинственности лунная ночь, морской прибой и сверкающая в море лунная дорожка. Полная луна в ту ночь светила особенно ярко. Лунная дорожка серебрилась, заманчиво приглашая в гости. Небо казалось бездонным. Звёзды сияли в торжественном молчании. Вдруг одна из звёзд, покинув искрящийся хоровод, поплыла по небу, стремительно низвергаясь в темноту. Указывая на падающую звезду, воспитатель закричал:
— Загадай желание! Быстрей!
— Хочу жить у моря-я-я!
— А я хочу поцеловать тебя.
Поцелуй мне не понравился — мокрые, холодные губы...
Оттолкнув воспитателя, я побежала к костру, стараясь забыть о случившемся. В то время я ещё не испытывала желания искать приключений подобного рода, но оно само свалилось на мою ещё не окрепшую душу, испугало и не расположило к себе.
Прошло десять дней после моего возвращения из лагеря. В доме царила мирная обстановка. Мы, домочадцы, чтобы скоротать вечернее время (телевизора тогда в доме ещё не было), играли в нашу любимую семейную игру «Возьми спичку», требующую совершенного расчёта движений. Смысл игры в том, чтобы своей спичкой взять как можно больше других спичек из высыпанной на стол горки, отделяя их по одной, не пошевелив при этом остальные. Только вошли в игровой азарт — звонок в дверь.
— У нас все дома. Кто бы это?
— Я открою! — торопливо пошла к двери.
У порога — лагерный воспитатель.
— Здравствуй. Я пришёл поговорить с твоей мамой.
— Здравствуйте, проходите. — И, обращаясь к маме: — Ма! Это мой лагерный воспитатель. Хочет поговорить с тобой.
Мама вышла из-за стола, поздоровалась с гостем и прошла с ним в дальнюю комнату. Игра разладилась. После разговора с мамой гость удалился не прощаясь, но окинув меня взглядом. И каким взглядом! Одновременно и торжествующим, и оскорблённым, насмешливым и высокомерным. Мама, выйдя из комнаты, бессвязно выкрикивала:
«Влюбился!.. Пришёл свататься!.. Жених!.. Подождёт до окончания школы!.. Подумать только!.. Ещё два года учёбы!..» Бабушка успокаивала маму, а мне подавала знак, чтобы я удалилась с глаз подальше. А мне было отрадно слушать эти откровения.
Позже мама порежет лагерные фотографии, чтобы на них не осталось воспитателя. Зачем? Из памяти не вырежешь. С этим географом я никогда не встречусь, не узнаю, как сложилась его жизнь, но спустя три десятилетия жизнь напомнит мне о лагерном воспитателе. Ещё как напомнит.
Продолжение http://proza.ru/2024/06/24/605