Золотая рыбка 8. Ему послышалось...

         Из ресторана Максим и Аннушка возвратились к полуночи. У него — свои воспоминания о вечеринке, у нее — свои.

         Безутешный супруг больше не сомневался, что Аннушка не оправдала и не оправдает его надежд на создание счастливой семьи, и об этом пора сказать честно и прямо. Может быть, завтра вечером. Пусть хоть головой бьется об стенку, пускай закатывает жуткую истерику, но вопрос необходимо поставить ребром: сколько можно жить в законном браке и в то же время нелепо и отчужденно?! Такая странная жизнь его больше не устраивает и точка. Не желаешь рожать — катись на все четыре стороны. Хочешь проводить свободное от работы время в салонах красоты, в кафе и ресторанах, в торговых центрах — катись, катись, катись...

         У счастливой и говорливой Аннушки было иное настроение. Вечеринка прошла замечательно. При вручении подарков лестные комплименты сыпались словно из рога изобилия. Великолепно, на одном дыхании, Аннушка задула свечи на праздничном торте, но никто и никогда, так самоуверенно предположила она, не узнает о том страстном и заветном желании, которое молнией вспыхнуло в ее голове наперекор всему разумному, когда она грациозно приблизилась к торту со свечами. Ни много ни мало — возмечтала изменить мужу. Один раз. И больше — никогда. Просто попробовать, просто узнать, как это бывает. Правда, погасив свечи, она тотчас испугалась и мысленно отвергла коварную задумку, но потом вновь и вновь возвращалась к ней. И даже сейчас в родной квартире.

          — Милый мой, я сегодня необыкновенно счастливая, и в этом твоя  исключительная заслуга. Продолжим вечеринку? У меня два дня отдыха, тебе на работу только к двенадцати.

             — Не возражаю. Что пить будем?

             — Разумеется, коньяк.

             С её губ чуть было не слетела привычная грубость, мол, тупо соображаешь: не пьют слабые напитки после крепких, но вовремя сдержалась. Да и одна из верных подружек посоветовала: «Захочешь завести любовника, будь с мужем пай-девочкой...»

             Неспешно расположились в гостиной. На журнальном столике — коньяк в любимых хрустальных бокалах, кофе в изящных фарфоровых чашках, конфеты шоколадные в мельхиоровой конфетнице. Максим не покривил душой, когда сказал:

             — Аннушка, выпьем за то, чтобы мы были счастливой семьей.

             — Милый мой, по-другому и быть не может! Люблю тебя и делаю все для нашего взаимного счастья. Ты не переживай, и детей нарожаю.

            Пригубили коньяку, поцеловались. Аннушка предложила:

            — Выпьем до дна? А потом — только кофе.

            — Тогда добавлю коньяку.

            — Наливай.

            Быстренько опустошив бокалы, пили кофе, страстно целовались. Аннушка прошептала, не поднимая ресниц:

            — Даже в сарафане жарко. Сними сам.

            Из ее возбужденного и полупьяного сознания образ Максима неумолимо исчезал, растворяясь в каком-то призрачном зазеркалье, а взамен возникали руки Станислава, жадно ласкающее её на массажном столе. Она ощущала знакомый запах эфирных масел, приглушенная музыка гипнотически обволакивала слух. Но что «милый Стас» позволяет себе?! Она готова была вскрикнуть: «Стас, нельзя, не надо! Я замужем! Я люблю мужа...», но неудержимая волна плотского вожделения бесцеремонно опрокинула блудливую красотку навзничь и властно увлекла за собой.

           Когда Аннушка открыла глаза, то ужаснулась: рядом с ней на постели лежал вовсе не Стас. «Я сошла с ума, я могла проговориться. Впредь надо быть осторожней. И скорей бы суббота...»   
 
           — Ты доволен мной? — прошептала она "любимому мужу" на ухо, все еще опасаясь, что каким-то образом выдала блудные мечтания.

           — Я всегда доволен тобой, — улыбнулся Максим. — А сейчас мы прекрасно завершили празднование твоего рождения.

           — Милый мой, ты такой страстный, я чуть с ума не сошла, — проворковала она, мысленно оставаясь в горячих объятиях Стаса. — Спать не хочется. Посмотрим подарки, хорошо?

           — Они в гостиной. Принесу пакет.

           Прошло с полчаса, и они уснули мертвецким сном — неверная жена и обманутый муж. Не рано проснувшись и приняв душ, решили позавтракать вместе. Аннушка готовила омлет с ветчиной и вдруг властно  распорядилась:
            — Стас, завари кофе!

            — Какой еще Стас?!!

            — Никакой. Ты все придумал.

            — Неужели ты меня за идиота принимаешь?! — Максима нешуточно взорвало. — Со слухом проблем нет, а вот Стас у тебя постоянно на уме.

            — Я же говорю, что послышалось. Я сказала «завари кофе», а твое подсознание включилось и добавило имя массажиста. Поверь, такое случается, если возникла ревность. А ты, дурья башка, сильно ревнуешь, и поэтому всякое мерещится. С головой у тебя, видно, не все в порядке. Так что сам виноват. Я об этом много читала. Тебе тоже было бы полезно почитать, чтобы впредь не быть полным невеждой в вопросах психологии. А если хочешь поревновать, то лучше поревнуй меня к Вадиму. На танцполе по-хамски лез целоваться, за грудь и попу лапал, свидание мне назначил на пляже. Не веришь — проверь. Во вторник, в десять утра. Пока не поздно, завязывай со своими нелепыми претензиями ко мне и заваривай лучше кофе. Ужас, до чего же ты у меня ревнивый!!!

           Максим потерял дар речи, оглушенный дерзким и наглым красноречием Аннушки. Не сомневался — она ему лгала.

           — Значит, так, Аннушка. Твое постоянное вранье, стремление при каждом удобном случае устраивать скандалы и унижать меня, твое  времяпрепровождение в салонах красоты, в кафе и ресторанах, твои бесконечные шопинги, твое нежелание забеременеть мне надоели. Можешь истерично кричать, биться головой об стену, но ты меня достала!  Подаю на развод. Квартиру оставлю тебе, а мне достаточно гаража.

          — Вот и дурак, круглый дурак! — воскликнула с презрением. — Да как ты смеешь со мной по-хамски разговаривать?! Катись колбаской. Найду себе достойного мужа.

          Она ушла в спальню, громко хлопнув кухонной дверью. Несколько минут Максим стоял в оцепенении посреди кухни, потрясенный случившимся. На электроплите невозмутимо дымился омлет с ветчиной.

          «Ни минуты больше с этой неукротимой мегерой!»

          С оглушительным грохотом — да с таким, что Аннушка в спальне все-таки пугливо вздрогнула,  — он бросил в раковину чугунную сковородку с почерневшим омлетом, выключил плиту и ушел в гостиную собраться с мыслями.

          До работы оставался ровно час, и поэтому, первым делом, надо отправиться в контору. Вечером не домой, а в гараж. Затем на «десятке» сгонять в ближайший магазин за постельными принадлежностями. А потом... потом — развод.

         Аннушка впервые по-настоящему испугалась, что Максим от слов перешел к делу. Она заметалась по спальне, лихорадочно обдумывая, как ей дальше действовать в этой непростой ситуации. «Я сглупила. Следовало признать, что, дескать, случайно упомянула имя Стаса, и все бы уладилось, как не раз бывало, но... язык мой — враг мой. Такое наболтала по привычке! Будь что будет — иду плакаться к Максиму... иду унижаться... Но почему?! Почему я должна унижаться?! Нет, никогда не прощу ему этого унижения... никогда. На что он рассчитывает? На это?! «Ах, ах, прости, дорогой, любимый, милый. Ты во всем прав, а я не понимала, что своим глупым поведением постоянно огорчаю тебя. Умоляю поверить мне, что впредь я буду послушной женой. Люблю тебя и обещаю... обещаю родить ребенка. Больше никаких пререканий и скандалов.  Милый мой, отдыхать будем только вместе в будние дни и на выходных. А салоны красоты — моя женская блажь, с ней тоже покончено. Прости меня... прости...» Да не быть этому никогда! Как он, мужлан, посмел угрожать мне?!»

         Она широко распахнула дверь спальни, шагнула в прихожую и, заметив Максима на диване, снопом рухнула перед ним на колени, заслезилась:

         — Не переживай из-за меня, умоляю. Я очень расстроилась, что огорчила тебя. Нелепая случайность. И все потому что... Я скрывала от тебя, что у меня возникли большие неприятности из-за коллег на работе. Не рассказывала, чтобы не огорчать тебя и не испортить свой день рождения. Готовила омлет, но только об этом думала. Начальство намеревалось перевести меня на более престижную и высокооплачиваемую должность, но из зависти несколько женщин оклеветали меня, сочинив грязный донос руководству треста, что я собираю конфиденциальную информацию, являющейся коммерческой тайной, и передаю ее фирмам-конкурентам. Это гнусная ложь, но меня могут уволить. Мне завидуют, и как это обидно, что такое увольнение возможно. Поверь, дорогой мой, что я не намеревалась огорчить тебя.  Не представляю своей жизни разведёнкой. Любила и еще крепче люблю тебя. Прости, милый. Гнусный донос довел меня до нервного срыва и словесных глупостей...

         Она так вошла в роль несчастной женщины, незаслуженно обиженной, что слезы буквально струились по ее зареванным щекам. Доброе сердце Максима дрогнуло:

         — Хорошо, Аннушка. Мне пора идти. А во вторник ты поезжай на пляж, как и обещала Вадиму. Он мой друг, но ты его унизила своим вызывающим поведением и у нас в гостях, и, я уверен, в ресторане. Он не мог вести себя так неприлично, как ты утверждаешь. Извинись перед ним, очисти совесть.

         — Обязательно попрошу прощения, — сквозь слезы Аннушка благодарно улыбнулась.

          На пляже она, действительно, высказала Вадиму притворное сожаление, что неприлично вела себя и во время домашнего ужина, и в ресторане. Охотно плавали, загорали, и Вадим легко заметил, что некоторые мужчины алчно поглядывали на нее. Что и говорить, Аннушка — женщина с диковинной фигурой.

          А в четверг, несмотря на исключительную занятость, Максим решил проводить друга, но к скорому поезду успел лишь за считанные минуты до его отхода. На прощанье они крепко обнялись, пообещав созваниваться.

        — Вадим, не могу не спросить. Аннушка попросила у тебя прощения?

         — Можно считать, что да. Дружеский совет — присматривай за ней. На пляже она, действительно, выглядела королевой.

         — Запомню совет, но у нас все будет хорошо, хотя после ресторана жутко поскандалили, и я всерьез пригрозил ей разводом. Минуло несколько дней. Это совершенно другая Аннушка, какая-то семейная, домашняя. Больше не переживай за нас.

          — Мне пора. Прощай, Максим!

          — До встречи! Я и Аннушка рассчитываем с тобой вновь встретиться. Сказала, что у меня — замечательный друг.

           — Спасибо. Кстати, поедешь на рыбалку, передавай привет Инге. Я мог влюбиться в нее запросто.

           — Вряд ли получится передать привет. Завязал я с рыбалкой. В субботу после завтрака отправляемся с Аннушкой на пляж, затем обедать в кафе, после обеда — в картинную галерею. На воскресенье и другие выходные тоже есть интересные планы. Иная жизнь, о которой я мечтал в день свадьбы!

          Максим возвратился домой, где Аннушка приятно удивила ужином,  приготовив горбушу в духовке. А вечером на  разобранной постели она радостно призналась:

          — Милый мой, я больше не глотаю противозачаточные таблетки.

          ОКОНЧАНИЕ: http://proza.ru/2024/06/24/934