Личность

У нашего трехлетнего Вовки уже недели две как есть няня, студентка. Никаких претензий у меня к ней нет, и мы с Яной можем спокойно ходить на работу. Приходим – няня Наташа улыбается, Вова тоже: значит, все в порядке.
А сегодня ко мне подошла сотрудница:
– Андрей, я слышала, ты няню ищешь?
– Уже нашел.
– А у меня свекровь опытная воспитательница, всю жизнь в садике проработала. Найми лучше ее, возьмет недорого.
– Говорю же, есть уже.
Тут сотрудница назвала сумму, за которую согласна работать ее свекровь, и я задумался. Мы с Янкой мечтаем о своем автомобиле, начали копить, но по всему выходило – ждать нам еще очень долго. А Наташе приходится платить намного больше. Словом, я ухватился за возможность сэкономить.
Яна выслушала меня и огорчилась.
– Наташа такая чудесная няня, прямо не знаю.
– Да, неудобно получается, согласен. Но почему мы должны заботиться о ком-то постороннем больше, чем о нас самих? Ребенку все равно, кто с ним сидит, а нам выгода.
Яна поставила условие, чтобы я сам со студенткой поговорил. Пришлось уступить.
Наташа расстроилась.
– Мы с Вовой уже привыкли друг к другу.
– Эээ, так сложились обстоятельства.
Она вздохнула.
– Понимаю. Только меньше я брать никак не могу. Ну что ж, как хотите.
Я вздохнул с облегчением, что неприятный разговор быстро закончился.
Новая няня произвела на меня сильное впечатление: пожилая женщина с властными замашками, сразу видно – опытный воспитатель. Мы описали Инне Аркадьевне ее обязанности – кормление, чтение сказок, развивающие занятия.
– Я прекрасно все это сама знаю, – ответила она. – И еще уборка детской комнаты, и при необходимости сопровождение к врачу.
Эта надменность меня немного покоробила. Что ж, зато она берет недорого.
– Что-то она мне не очень показалась, – заметила потом жена.
– Да ладно, Вовке полезнее с пожилой женщиной, чем с неопытной девушкой. Да и он сам нам потом спасибо скажет! Мы же его на машине будем катать. В отпуск поедем, к морю, прикинь как здорово!
– Ты у меня мечтатель.
Через пару дней, когда я пришел с работы немного позже, сразу заметил: у Яны встревоженный вид.
– Представляешь, Андрюша, я зашла, Инна Аркадьевна со мной вежливо попрощалась, я к Вове – а он прячется. Хнычет, расстроен. Вот сам послушай. – Она повернулась к сыну, который увлеченно возил машинку по ковру. – Сыночек, что ты мне говорил?
Вова замер, насупился.
– Бабушка злая, – сказал он.
Яна взяла его на руки и нежно спросила:
– Сыночек, почему?
Но он только повторял, что бабушка злая, и больше ничего. Было видно: он уже успел забыть что-то плохое, а его заставляют снова вспоминать, и он сопротивляется...
«Может быть, он просто реагирует так на ее строгость? – подумал я. – Мы ведь родители, мы потакаем своему ребенку во всем, он может из нас веревки вить, а эта женщина профессиональная воспитательница». Я вспомнил, что в детстве со мной не слишком цацкались, и ничего, вырос нормальным мужчиной.
На следующий день Яна мне сообщила, что пришла специально раньше и поговорила с нашей няней. Та объяснила Вовкины капризы тем, что он к ней еще не привык, и со временем все будет отлично. Так что не надо переживать.
Однако еще через пару дней Вова начал плакать. Только я прихожу с работы, он бросается ко мне, вскарабкивается, как обезьянка, на руки, и рыдает:
– Папа! Не оставляй меня со злой бабушкой! А-а-а-а!
Мы кое-как успокаивали сына, но на следующий день все повторялось. А главное, Вовка стал плохо есть, временами вообще отказывался от еды, и уговорить его было невозможно. Как только ставишь перед ним тарелку – он в слезы и кричит: «Бабушка плохая! Не буду, не хочу!» Что же это такое? Почему он не привыкает к няне?
Теперь уже я отпросился с работы, чтобы поговорить с ней.
– У вашего ребенка повышенная тревожность, – хмуро заявила Инна Аркадьевна. – И вообще он плохо управляем. Никаких тормозов! Мне с ним очень трудно, чтоб вы знали! Он отказывается кушать, никогда еще у меня такого трудного ребенка не было!
Она говорила что-то еще, жаловалась на Вову, но я невнимательно слушал: вся сила воли уходила на то, чтобы не нагрубить пожилой женщине и не вытолкать ее за двери. Как только она ушла, я начал заниматься сыном, и мне удалось переключить его на игры. Он успокоился...
Жена пришла с работы и с порога воскликнула:
– Андрей! Мы немедленно увольняем Инну Аркадьевну!
– Я то же самое хотел тебе сказать. А как ты...
– Встретила соседку во дворе. Она видела, как наша няня гуляет с Вовой. Она его била по рукам! Только за то, что он засовывал ладошки в песок. И еще пыталась накормить его йогуртом с ложечки прямо во дворе, в песочнице, а он кричал и отталкивал ее руку, тогда она его шлепала. Когда он зарыдал на весь двор, она испугалась и уволокла его домой. – Яна без сил рухнула на диван. – Это ужас какой-то, а не няня. Ты скажешь ей, чтобы она больше не приходила?
Я помотал головой.
– Лучше ты. Боюсь сорваться, мне хочется ей руки выдернуть...
Попытка поужинать укрепила наши намерения – Вовка отказался есть творог, который он всегда уплетал с удовольствием, и только повторял:
– Хочу тетю Наташу! Не хочу плохую бабушку!
Я созвонился с нашей бывшей няней, просил нас извинить, уговаривал вернуться. Девушка сказала:
– Я подумаю.
Голос ее по телефону звучал сухо. Тогда я попросил о встрече, чтобы видеть глаза собеседника, и в кафе за чашкой чая все ей объяснил про Вовкину голодовку.
– Наташа, – сказал я, – мы с женой все поняли, признаем свою ошибку. Простите нас! Кто же знал, что у ребенка, даже такого маленького, есть своя собственная точка зрения, свои предпочтения? Оказывается, ему не все равно, кто с ним гуляет, кто его кормит.
– Открыли Америку, – сказала она. – Самый крохотный малыш уже личность.
– Да, мы ведь еще молодые родители. Вернитесь, пожалуйста!