Безмолвие

Ромашки за окном радостно раскрыли свои белоснежные объятия, потянулись в высь, к золотому солнцу. Утро безмолвно и стыдливо заглянуло в окно, скользнуло лучом по обнаженному торсу спящего мужчины. Не только утренний свет разглядывал черты его лица, но и женщина, лежа на боку смотрела на него и о чем-то думала, а из глаз её катились слезы. Она плакала беззвучно, без эмоционально окрашенной мимики, безмолвно, уже привычно для неё.

Редко кто мог угадать, что плачет она очень часто. Стоя у окна, её можно было окликнуть, она быстрым движением ладоней, проводила по глазам, делая вид, что потёрла их, разворачивалась и влажных следов на лице не было. Только прикосновения губ могли уловить солоноватый вкус её заплаканных, но почти сухих щёк. Но никто не целовал её глаз, её щёк, внимательно и многократно: дочка старшеклассница, живущая еще с ними в отличие от старшего сводного брата, вообще не целовала, а муж чмокал в шею. Именно чмокал, не целовал…Он не умел целоваться, делал это неумело, со сжатыми губами, жестко, это были "чмоки", а не поцелуи; не было мурашек, не было истомы. Она никогда его не хотела. Думала, что это придёт. Нет. Страсть либо есть, либо нет. Но общую дочь они всё же сделали.

А вот слёзы стали частыми; беззвучные и для неё не несущими облегчения. Год назад она проснулась как-то ночью, утопая в соленых потоках. Ей привиделась её первая любовь. С чувственными поцелуями, страстными ласками и потерей невинности в ночь выпуска. Потом армия, подготовка к свадьбе. Свадьба. Блаженство первых лет. Рождение первенца. Вот только в реальной жизни закончилось всё очень быстро. Её возлюбленный пристрастился к игре…

Встав с постели и отправившись на кухню, она задержалась у окна. Она заставила себя вспомнить о плохом, чтобы в очередной раз победить тоску о первой любви.
В ту ночь она на такси исколесила весь город в поисках отца своего сына. Сынок тогда заболел, оставила его с бабушкой. Уставшая от бессонной ночи, от тяжелого дня заботы о болеющем младенце, она еле выбралась из такси у очередного ночного игрового клуба. Он был там. Словно бес: руки тряслись, жадный оскал искусанных в кровь пересохших губ, и взгляд, горящий, демонический, неотрывный от рулетки. Ей стало не по себе. Исчез её мальчик, исчез тот, которого она так любила. Сначала боль пронзила грудь, а потом вдруг пустота и лёгкость прохладой остудила сердце и замедлила пульс. Она разлюбила. В одно мгновенье. В этот раз она не потащила его домой, уехала к родителям, а на следующий день подала на развод. Переехала в областной центр. При последней встрече он обещал «излечиться», отправиться на Север и вернуться с деньгами, вновь её «завоевать». Он объездил всю её родню, слёзно проклиная себя и твердя, что без неё ему не жить…

Она разлюбила. Но ждала. Все мечтают вновь испытать то, что бывает лишь в первую любовь. Тогда она распахивала руки навстречу небу, словно белая ромашка и тянулась к солнцу…тогда её целовали часто, трепетно, нежно, страстно, внимательно, вдумчиво…

Но он не исполнил обещание. Спустя три года она узнала, что уже спустя несколько месяцев после их разрыва он «сделал» себе второго сына. Тогда ей снова стало по-настоящему больно. Больно уже не только за себя, но и за сына, за три года он ни разу не поинтересовался их первенцем. Спустя еще год она встретила своего второго мужа. «Настоящий мужчина», «будешь за ним как за каменной стеной», «с руками» - твердили родители. Так и есть. Он «взял её с прицепом». Пол жизни прошло, сына Васеньку, воспитал как своего. И всё у них хорошо. Всё как у людей.

Вот только уже год как она неожиданно для себя научилась плакать, незамеченная никем, без вздрагивания плеч, беззвучно, безмолвно. Но она же разлюбила…? Да, тогда да. А что же сейчас…?