Вагончик-памятник в Исилькуле

Ностальгическое краеведческое эссе

Категория 16+

На фото: нормальный товарный вагон, установленный в качестве памятника в г. Исилькуль в 1989 г.

Комментарий к фото из Исилькульской районной газеты "Знамя": «На снимке: копия вагона, в котором в июне 1918 г. перед расстрелом находились члены первого органа Советской власти г. Исилькуля – совдепа, партизаны-красногвардейцы, совдеповцы: А.М. Ломов, С.Я. Субач, Р.В. Иванов, М.Л. Захаров и другие. Тогда из подобного вагона была выброшена записка, написанная на клочке бумаги рукою А.М. Ломова. Ныне копия смертного вагона стоит в тупике вблизи того же котлована. Фото Р. Батрутдинова» [6, с. 2].

1. Загадочный вагон

Впервые этот старинный неприметный вагончик я увидел в осенью 1989 г. В то время мы с мамой только-только вернулись из Германской Демократической Республики в наш родной город Исилькуль Омской области, и появление вагона стало одним из наиболее заметных изменений там за период нашего отсутствия.
Вагон располагался в железнодорожном тупике, рядом с пешеходным мостом, проходящим над станцией и связывающим южную часть город с северной. Спускаясь с моста, пешеход видел слева от себя десяток станционных путей, прямо – многоквартирный дом барачного типа с двориком, скамейками, верёвками для сушки белья, а слева – тот самый железнодорожный тупик с вагоном. От ступенек начиналась узкая дорожка-бетонка, пробегающая как раз мимо вагона и маленького овальной формы котлованчика с вечно плавающими домашними утками. И редко какой пешеход проявлял к вагончику сколь-нибудь крохотный интерес. Мало ли всяких вагонов стоит на станции по разным тупикам? Целые спецсоставы: и пожарный, и ремонтный, и снегоочистительный. А в депо так и вообще чего только нет!
Интереса к вагону поначалу не было и у меня. Тупик этот рабочий, сюда и раньше пригоняли вагоны. Так что ничего удивительного. Здесь сказался ещё один немаловажный момент. Вагончик был старинный, двухосный, и этой своей особенностью отличался от прочих вагонов. Но в ГДР, откуда я приехал, все вагоны были двухосными и малотоннажными. Так что для меня такая техника была даже привычнее, чем для других исилькульцев.
Однако, став неотъемлемой частью пристанционного ландшафта, вагончик со временем стал меня немного интересовать.
Во-первых, он никуда не уезжал. Стоял себе месяц за месяцем, не выполняя каких-либо видимых функций. Складывалось впечатление, что он и приехал сюда насовсем.
Во-вторых, вагончик был деревянным, стоял без присмотра, и я невольно задумывался: а не подожжёт ли его какой-нибудь злоумышленник? «Лихие девяностые» только начинались, но уже все ощущали тревогу возникающего из недр криминального подполья открытого разгула преступности и вседозволенности.
И, в-третьих, от своего дедушки я узнал, что вагончик-то этот вовсе не простой, а самый что ни на есть вагон-памятник!
Эта новость меня весьма озадачила. В моём представлении памятник – это нечто монументальное, стоящее посреди клумб с живыми цветами и оснащённое информационными табличками. Я тогда живо интересовался памятниками и немало повидал их и в Союзе и в Германии.
А вагончик этот на памятник ну никак не походил! Стоял на ржавых рельсах. Зимой вокруг сугробы по колено; летом – бурьян по пояс. Ни праздников около него, ни возложения цветов. Лишь без конца бредут по тротуару равнодушные люди, изредка уворачиваясь от вытягивающих шею сердитых гусей, да дворняги семенят на коротких лапах по своим собачьим делам. Жители барака тоже, судя по всему, относились к памятнику безразлично. Им жить по соседству с вагонами и вовсе не привыкать.
Одним словом, не скажи мне мой дедушка, что это памятник сам бы я ни за что не догадался!

2. Исчезновение вагона

Сколько простоял вагончик, я точно не помню. Скорее всего, года до 1992-го. Развал Советского Союза и последовавшие за ним преобразования многое изменили. Исчезновение вагона, как я теперь понимаю, и стало одним из предвестников разразившегося в стране социокультурного «ненастья».
Как был вагончик тихим и неприметным, так тихо и неприметно он и исчез. Словно растворился в исилькульском воздухе. Признаться, я даже не помню того дня, когда я впервые увидел опустевший тупик. Будь вагон в центре города, или в другом сколь-нибудь приметном месте, возможно, его отъезд и вызвал бы обсуждение. А так…
Да и был ли он памятником? Может это был просто старый вагон из депо, ожидающий сортировки или списания. Ожидание её затянулось. Но вот, пришло время, он и укатил. Кому какое дело? Вагон должен ехать, служить народному хозяйству, а не стоять годами на ржавых рельсах посреди бурьяна. Ведь в этом-то и есть его вагонье счастье, не так ли?

3. Хопперы в тупике после исчезновения вагона

А тупичок после отбытия вагона не пустовал. Долго ли, коротко ли, но сюда пригнали несколько хопперов (вагонов для сыпучих грузов, в каких обычно перевозят зерно) и высыпали из них на открытый грунт, прямо между котлованом и насыпью, несколько тонн какого-то жёлтого вещества, похожего на серу. Моментально после этой варварской бесхозяйственности в котловане сдохла вся живность. И самодовольные утки прямо на глазах изумлённых исилькульцев пожирали рыбу, всплывшую на поверхность кверху брюхом.
К тому времени я уже всерьёз увлёкся астрономией и научной фантастикой, а потому ходил в библиотеку мимо котлованчика и тупика практически ежедневно. Мне вспомнилось, как на политинформации в школе или на экскурсии в музее нам рассказывали об историческом значении этого озерка. Что здесь белые расстреливали красных в период Гражданской войны. Из-за этого было особенно досадно наблюдать воочию локальную экологическую катастрофу.
Через какое-то время хопперы угнали, вещество убрали, и тупик снова опустел.

4. Демонтирование тупика.

Девяностые годы тупику пережить не удалось. В середине этого «лихого десятилетия» пригнали к нему бригаду заключённых из «Учреждения хозяйства 16/4» (так официально именуют Исилькульскую тюрьму), которые его и разобрали. Даже насыпь – и та в середине нулевых была разрушена спецтехникой. Как говорили исилькульцы, она пошла на отсыпку дорог. С тех пор её на месте образовался самый настоящий пустырь. Любопытства ради заезжал я на это место с восточной стороны, то есть оттуда, где, по идее, рельсы тупика смыкались с подъездным путём, ведущим к станции. И обнаружил на месте насыпи хорошо протоптанную тропинку. Её протоптали те, кому нужен более короткий путь от пешеходного моста в частный сектор у элеватора.
Вообще, к концу 1990-х я довольно хорошо знал систему железнодорожных путей Исилькуля. На своём велосипеде я доезжал до самого дальнего «городищенского» участка, где пути уходили к комбинату строительных материалов и к гортопу. А также к котельной, у которой долгое время на путях одиноко стояла чёрная цистерна с мазутом. И, конечно же, до конечной точки – мясокомбината. Все эти места были связаны длинной промышленной железной дорогой, идущей от станции через всю южную сторону, вокруг Городищенского озера (оно же озеро Исилькуль). Воспоминания об этих крохотных велосипедных экскурсиях по южным окраинам города и легли в основу моего краеведческого эссе «Промышленная железная дорога города Исилькуль» [1], написанного в 2020 г. Упоминаю я в этом очерке и про тупичок с загадочным вагоном-памятником. Тогда я ещё не знал, что история с ним уже в наши дни получит для меня неожиданное продолжение…

5. Я вспомнил про вагончик!

О сюжете с загадочным вагончиком-памятником я вспомнил в 2000-м году, когда стал изучать туристско-рекреационный и экскурсионный потенциал Омской области. Посетив с этой целью Исилькульский историко-краеведческий музей, я спросил у его тогдашнего директора А.Р. Гензеля о судьбе вагона. «Железная дорога его угнала, но не знаю куда», - ответил мне он. Тогда впервые я ощутил досаду от утраты этого крохотного атрибута детства. Впоследствии, в статье «Город Исилькуль как туристский и экскурсионный объект», опубликованной в научном сборнике «Мир природы – Камышловский лог» [4, с. 98-105], я писал так: «…Для Исилькуля можно привести пример халатного, кощунственного отношения к памятнику на могиле Ломова в плодопитомнике, и уничтожение памятника – вагона-теплушки в тупике южнее железнодорожной станции, где томились приговорённые колчаковцами к смерти большевики. Сам вагон был вывезен из Исилькуля, а тупик разобран и даже насыпь в 2006 году была пущена на ремонт дорог. Вместе с тем этот памятник Гражданской войне мог бы служить символом страданий, лишений и жертв, которые перенесли исилькульцы не только в Гражданскую войну, но и после неё, в период коллективизации, продразвёрстки, массовых репрессий. По дороге от станции к озеру Исилькуль во время пешеходной экскурсии вагон-теплушка был бы интересным объектом для просмотра, таким же, как небольшой эшелон возле музея в р.п. Марьяновка» [4, с. 101].
Вообще, идея переосмысления и расширения роли этого памятника (дойди он до наших дней) мне до сих пор кажется здравой. Такие «нормальные товарные вагоны» были немыми свидетелями всех крупнейших исторических событий нашей страны в первой половине ХХ века. Вагон мог бы стать не только памятником Гражданской войны, но и символом трудового подвига исилькульцев-железнодорожников.
Но всё это были домыслы задним числом. Никакой новой информацией о вагончике в то время я не располагал и мало-помалу утратил надежду узнать что-либо новое. Потом меня закружила профессиональная и общественная жизнь и к теме вагончика я не возвращался.
Но он продолжал жить в моём сердце. Там, где хранятся самые тёплые и светлые воспоминания об интересном, беззаботном и счастливом детстве.

6. Неожиданное продолжение истории с вагончиком

Где-то на рубеже 2019 и 2020 гг., когда уже весь мир с тревогой следил за разворачивающейся в Китае эпидемии коронавируса, я решил освежить в памяти достопримечательности Челябинска. Я уже не помню, с какой целью это было: то ли я ностальгировал по временам, когда возил туда студентов на дальнюю комплексную географическую практику; то ли просто искал что-нибудь интересненькое. Суть не в этом, а в том, что, совершенно неожиданно, я вдруг увидел фотографию точно такого же вагончика! Это был памятник при Челябинском вагонном ремонтном депо (ул. Деповская 1а). Моему изумлению и радости не было конца. Неужели это действительно тот самый вагон? Вполне возможно, ведь от Исилькуля до Челябинска по меркам железной дороги – рукой подать. Сам Исилькуль – это крайняя восточная точка Южно-Уральской железной дороги (ЮУЖД), центром которой и является Челябинск .
Вот оно – счастье краеведа! В поиске правды мне помог опыт организации производственных экскурсий по Челябинску, полученный на географических практиках. После недолгих раздумий я вспомнил про музей истории ЮУЖД. Наверняка там есть сведения об этом вагоне!
Не долго думая, я настрочил в музей электронное письмо. В нём я кратко изложил всё, что знаю про наш исилькульский вагончик, и спрашивал: не может ли их памятник оказаться тем же вагоном, что стоял когда-то у нас?

7. Ответ из Челябинска

Обрушившаяся на мир пандемия и связанные с ней проблемы не помешали мне с нетерпением ждать ответа. И вот, спустя какое-то время, я получил электронное письмо от директора Музея истории ЮУЖД. В нём говорилось, что вагон, о котором я спрашивал — отнюдь не уникальное явление на территории России. Только на  ЮУЖД таких вагонов в виде памятников установлено несколько. Эти вагоны бывают постройки до 1917 г. и довоенной. И разницу между ними может определить только специалист. Челябинский вагон был поставлен на постамент в первой половине 2000- х гг. С Исилькулем он никак не связан, так как в 1990-е гг. подобных вагонов было относительно много в хозяйстве Российских железных дорог, и перегонять ретро-технику за 500 км было бессмысленно.
Разумеется, я был разочарован, поскольку уже размечтался встретиться с «вагончиком памяти» вновь. Ну или хотя бы твёрдо знать, что он сохранился.
Нахлынувшая на меня гамма чувств подтолкнула вновь сесть за компьютер и искать места, где в качестве памятников также есть подобные вагоны. Но надежды на то, что один из них тот же самый, в свете полученного из Музея ответа, было уже немного.
В сети я действительно нашёл изображения нескольких подобных вагонов-памятников в разных городах: Златоусте, Магнитогорске, Петропавловске, Кустанае… Подобный вагон стоит и в составе ретро-поезда на станции Марьяновка всего в 40 километрах от Омска! Этот поезд является частью открытой экспозиции Марьяновского краеведческого историко-художественного музея и символизирует составы, участвовавшие в Марьяновских боях мая-июня 1918 г. Но у всех этих вагонов либо нет окон, либо нет тормозной площадки. А у Исилькульского вагона, как мы видим на фотографии, всё это было.

8. Что символизировал вагончик в тупике

Что может быть увлекательнее в творчестве краеведа как не краеведческие изыскания? Библиотеки, архивы, Интернет-ресурсы, кратковременные экскурсии и большие путешествия, опросы, доскональное изучение кинохроники, фотографий, карт… Всего не перечесть! При этом настоящий краевед опирается в первую очередь на достоверные факты, хотя не чужды ему и гипотезы, и эмоциональный окрас полученных результатов.
История с Челябинским вагоном всколыхнула во мне целую бурю непраздного любопытства. И я начал искать. Искать сведения о не только о вагоне, но о событиях, подтолкнувших руководство Исилькуля установить его в качестве памятника.
1989 год – это год семидесятилетия освобождения Исилькуля от белогвардейцев. Именно это событие и послужило поводом для создания вагона-памятника. Вообще, в Исилькуле уже есть памятник жертвам Гражданской войны – тоже на южной стороне, по ул. Деповской. Он стоит там с 1967 г., непосредственно на месте расстрела борцов за Советскую власть. В 1989 г. на его месте поставили другой, уже обновлённый обелиск. А так же создали новый, более оригинальный памятник в виде вагона-теплушки - символа места заточения большевиков перед казнью.
В общем виде эту историю я знал с детства. А именем первого Исилькульского комиссара Андрея Михайловича Ломова (подробнее о нём можно прочитать в статье [2]) названа улица, по которой я постоянно ходил в школу. Но теперь появился азарт узнать немного подробнее, и мне это удалось.
Интересный материал о тех далёких событиях можно найти в статье «Берёзовка» [5, с. 2] известного Исилькульского краеведа Ивана Семёновича Петрищева. Берёзовка – это название южной части Исилькуля. Но не всей, а прилегающей к станции. В период Гражданской войны она считалась самостоятельным населённым пунктом, хотя и соседствующим с Исилькулем. В современной исилькульской микротопонимике её до сих пор так называют, равно как Городище, Павловку и другие деревни, вошедшие в состав Исилькуля в разное время.
Итак, вот что следует из статьи.
«… В 1918 году на станцию Исилькуль прибыли эшелоны войск чехословацкого корпуса. В южной части [то есть в Берёзовке – прим. В.Д.] были расквартированы артиллерийские подразделения, конница, пехота… Берёзовка стала опорным пунктом партизанского движения. После организации первого местного органа Советской власти – Совдепа – красные партизаны вынуждены были уйти в подполье…» [5, с. 2].
Это были: первый председатель Совдепа М.Л. Захаров, комиссар А.М. Ломов, и его члены - Родион Иванов, Сафрон Субач, Михаил Мерзляков, Фёдор Шишкин.
«… Однако карательному отряду атамана Анненкова…, при содействии белочехов и местной контрразведки удалось произвести аресты почти всех совдеповцев. Заточенные в «смертный» вагон, все арестованные подверглись пыткам, в мае-июне 1918 года были расстреляны, одни – вблизи плодопитомника [там установлен небольшой памятник А.М. Ломову – прим. В.Д.], другие – на восточной окраине  Берёзовки» [5, с. 2].
Далее в статье приводятся воспоминания современника тех событий, ветерана комсомола, бывшего члена комиссии по расследованию преступлений Исилькульского кулачества, эсеров и купцов в период колчаковщины Николая Иванова: «Первый расстрел большевиков колчаковцами произошёл на площади, рядом с которой впоследствии был построен элеватор. Там погиб мой отец Родион Васильевич Иванов и расстреляны 10 венгров-мадьяр – бывших военнопленных Первой Мировой войны, перешедших на сторону Красной Армии» [5, с. 2].
Несколько в другой интерпретации мы читаем об этих событиях в книге «Исилькуль на Транссибирской магистрали», вышедшей в 1995 году.
Вот как там описана работа членов Совдепа:
«… Был избран Совет рабочих депутатов… Важнейшей заботой Совета стало обеспечение бесперебойной работы железной дороги и пропуск хлебных эшелонов в голодающие Москву и Петроград… Одной из мер борьбы с голодом стала отправка семей рабочих из голодающих центров в хлебную Сибирь. Много семей эвакуированных прибыло на станцию Исилькуль. Для них срочно изыскивались свободные земельные участки, оказывалась материальная помощь из складов переселенческого управления…» [3, с. 63-64].
И далее – о начале Гражданской войны в Исилькуле:
«…Деятельность первого Совета была непродолжительной. 28 мая 1918 года вспыхнул белочешский мятеж. Начались бои под Марьяновкой. Чешский эшелон с этой станции был отведён в Исилькуль. Сюда прибывали и другие эшелоны – со стороны Челябинска. Оккупанты арестовали членов Исилькульского Совета… Комиссара по здравоохранению Шишкина за протест против закрытия больницы расстреляли вместе с председателем Совета М. Захаровым. Арестованных членов Совета поместили в вагон-тюрьму. Позже вместе с пленными омскими рабочими и мадьярами они также будут расстреляны. Лишь Сафрону Субачу по дороге к месту расстрела удалось бежать. Здесь же был расстрелян чех-агитатор А.Бобка. Так начинался белый, а потом, в ответ, и красный террор периода Гражданской войны…» [3, с. 64].
И в заключение обзора исторических данных приведём отрывок из заметки Ивана Семёновича Петрищева «Память о них в наших сердцах» из газеты «Знамя» [6, с. 2], той самой статьи, в которой и представлен снимок вагона:
 «Проходя по тротуару в направлении моста через железную дорогу, мы обычно мало обращаем внимания на котлованчик, который своим западным берегом упирается в этот тротуар, а ведь место это историческое. Вот что рассказали сестры комиссара А.М. Ломова: «Из смертного вагона, который стоял недалеко о церкви, рядом с котлованом, брата с другими товарищами под охраной белоказаков увели вдоль линии железной дороги и, не доходя до казарм, узников вагона расстреляли» [6, с. 2].
«Смертный вагон», «вагон-тюрьма» - вот как именуют вагончик авторы вышеприведённых исторических текстов.
Но то был другой вагон.
Вагон из нашего очерка – это символ. И не столько рождения в революционной борьбе Советской Республики, сколько её заката…

9. Из года восемнадцатого в год девяносто первый

1918 год. Жаркое июньское утро. На станции Исиль-Куль пышет жаром большой паровоз. Среди верениц платформ с пушками да пулемётами толпятся чешские солдаты. Одни зевают спросонья, другие – лениво покуривают. Настроение у всех бодрое, победное. Вдоль путей вооружённая винтовками охрана ведёт взятых в плен под Марьяновкой красногвардейцев. Их немного, человек восемь. Все разуты. Обувь в дефиците, и конвоиры у арестантов её отобрали. Командование не против: всё равно расстреляют, чего добру пропадать? Опять же – интенданту легче. А то пойди, найди в чужой разорённой стране хорошие сапоги! Черные кители с двумя молоточками на петлицах (символом железнодорожников) у некоторых пленных тоже отняли. Но не у всех: раненым оставили.
Чехи-солдаты провожают конвойную процессию суровыми взглядами, а затем и продолжают свой незатейливый разговор.
Конвойные тем временем ведут красногвардейцев кочковатой дорожкой к отдалённому тупику. Здесь, посреди бурьяна, стоит одинокий обшарпаный дощатый вагон для перевозки скота, приспособленный под тюрьму. Так удобнее: в случае внезапной переброски войск на другую станцию заключённых не нужно куда-то перемещать. Подцепил вагон к составу, да и вези, куда следует. И охранять его легче, а то местные жители того и гляди побег большевикам устроят. Чехословаков, да казаков белогвардейских они не очень-то жалуют.
На ломаном русском конвойные изъясняются с охранником: дескать, открывай вагон, ещё одну группу «красных комиссаров» привели. Конвойный не чех, а казак. Черные штаны с красными лампасами, белоснежная гимнастёрка с погонами, фуражка с кокардой. Нехотя он отмыкает большой амбарный замок и с большим усилием двигает дверь в сторону. Один за другим пленные поднимаются по подножке в пещерный зев крохотного вагона. Там уже сидят люди. Десяток человек в гражданской одежде – участники местного Совдепа. Встречаются невесёлые взгляды. Все понимают – отсюда не выбраться, знают, как скоры казаки да чехи на расправу.
Поднявшись в вагон, и слегка повернувшись на лязг закрываемого замка, пленные осматриваются. День только начался, а вагон уже раскалён от палящего солнца. Духота невозможная. Зарешёченное оконце почти не даёт воздуха. Три деревянные лавочки по углам, прибитые к стенам, заняты окровавленными телами тех, кого ночью утаскивали на допрос. Так что если куда и присесть, то только на пол. Постояв пару минут в неопределённости, красногвардейцы рассаживаются у стен, вытягивая ноги. Говорить не хочется. Как бы ни была крепка надежда на светлое будущее, но думать хочется о чём-то своём, о личном. О том, что согреет в этот нелёгкий час и сердце, и душу…
1991 год. Жаркое июньское утро. На станции Исилькуль звонко гудит пришедшая из Омска зелёная электричка. На веренице путей – с полдюжины тяжёлых составов с углём, лесом, зерном. Между ними проходят путейцы в жёлтых жилетках, простукивая колёса.
С пешеходного моста по ступенькам резво спускается черноволосый мальчуган в белой футболке и голубых гэдээровских шортах. В руке у него  небольшой пакет, в пакете – сборник научной фантастики. Мальчик торопливо идёт по бетонным плитам неширокого тротуара. Его мысли далеко отсюда. Он думает о планетах, звёздах, далёких галактиках; мечтает о том, как люди встретят инопланетян на бескрайних просторах Вселенной.
Рядом с тротуаром – заросший бурьяном тупичок. Здесь стоит одинокий дощатый вагон с зарешёченным оконцем. Он тут уже почти два года, так что мальчик не обращает на него никакого внимания. И, уступив дорогу жирной утке с выводком, он идёт вдоль посадки, весело размахивая пакетом. Через пять минут исчезает за домами улицы Партизанской.
А вагончик остаётся стоять, как стоял. И не дано узнать снующим мимо прохожим, дремлет или бодрствует на тот момент его вагонья душа… 
 
10. Вагончик-то жив!

Никаких объективных доказательств того, что памятный вагон дошёл до нашего времени, у меня нет. Но ведь в метафизическом смысле он продолжает жить!
Во-первых, на страницах районной газеты «Знамя» в виде снимка, сделанной в 1989 году замечательным Исилькульским фотографом, журналистом и телеведущим Робертом Батрутдиновым.
А во-вторых, в этом моём крохотном очерке.
Не скрою: для меня это теперь самый любимый вагон. «Вагончик памяти» из одинокого тупика, история которого, я надеюсь, поможет читателю припомнить какие-нибудь свои личностно-значимые сюжеты.

Библиографические источники:

1. Демешко В. Промышленная железная дорога в городе Исилькуль Омской области. Мемуары с элементами документального эссе. // http://proza.ru/2020/03/30/213
2. Ермакова А.А. Красногвардеец Андрей Михайлович Ломов. // Гражданская война на востоке России: взгляд сквозь документальное наследие. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. – Омск: ОмГТУ, 2017. – С. 124-127.
3. Исилькуль. На Транссибирской магистрали: очерки истории города и района / А.Д.Колесников, М.И. Машкарин, В.Д. Полканов и др.; [ред. А.И.Грачев и др.]. - Омск: Редакция газеты «Омский вестник», 1995. - 222 с.
4. Кускова Н.А., Демешко В.Н. Город Исилькуль как туристский и экскурсионный объект. // Мир природы – Камышловский лог. Материалы Международной научно-практической конференции. 15 декабря 2006 года. / Отв. ред. С.А. Соловьёв. – Исилькуль: Изд-во ОмГПУ, 2006. – С. 98-105.
5. Петрищев И. Берёзовка. // Знамя. Орган Исилькульского городского комитета КПСС, районного и городского Совета Народных Депутатов Омской области. - 5 сентября 1989 г. - № 141 (8583). - С. 2.
6. Петрищев И. Память о них в наших сердцах. // Знамя. Орган Исилькульского городского комитета КПСС, районного и городского Совета Народных Депутатов Омской области. -  7 ноября 1989 г. - № 177 (8619). - С. 2.

Апрель – июнь 2024 г.

Полный список произведений автора на сайте «Проза.ру» по ссылке http://proza.ru/avtor/demits
Художественные произведения автора на сайте «Фикбук» по ссылке https://ficbook.net/authors/2807003