Дмитрий Инзов. Жертвы французской революции

  (Статья Дмитрия Инзова из журнала "Загадки истории" (две тысячи двадцать третий год, тридцать второй номер, страница двадцать восемь)).
  В эпоху Великой французской революции (тысяча семьсот восемьдесят девятый - тысяча семьсот девяносто девятый годы) чудовищная жестокость соседствовала с неслыханным развратом. Возможно, именно поэтому этот исторический период так любят романисты и кинематографисты...
  "Свобода, равенство, братство!" - известный всему миру девиз Французской революции, подарившей миллионам людей надежду. Новый мир без власти деспотичных королей казался таким реальным. Однако за красивыми идеями зачастую скрываются менее приглядные факты повседневной жизни революционеров и их поступков.
  Надо заметить, что французские санкюлоты (нечто вроде наших пролетариев) весьма жестоко расправлялись с дворянами, священниками и прочей "конторой". Но всех переплюнули жители небольшого провинциального городка Кан. Они за что-то сильно взъелись на местного аристократа, которого звали Анри де Бельзенс.
  Местные чиновники посадили ненавистного дворянина в тюрьму - для его же безопасности! Но это не помогло. В один прекрасный день разъярённая толпа местных босяков ворвалась в тюрьму, вытащила аристократа на улицу и разорвала его на куски. Про куски - это не метафора. Голову, как тогда было принято, отрезали, надели на пику и с песнями-плясками носили по городу.
  Но это всё рутина. Самое интересное было далее. Как сообщалось в отчёте о гибели несчастного де Бельзенса, "сердце его было вырвано и съедено разъярённой гражданкой Седель". Интересная, должно быть, это была особа. Не каждая женщина, скажем прямо, способна вот так взять и съесть человеческое сердце.
  Этому де Бельзенсу просто не повезло: у него не было такой дочери, какая была у другого "контрреволюционера" - маркиза де Сомбрея. Пожилой аристократ защищал королевский дворец в Париже от штурмовавших его народных масс. Массы, конечно, победили. Маркиза и прочих защитников схватили, вывели на улицу и стали "кончать". И пошёл бы старик на тот свет вслед за товарищами, но тут на место расправы прибежала его юная дочь - мадемуазель де Сомбрей. И стала слёзно умолять пощадить её любимого родителя.
  Свирепые пролетарии расчувствовались, согласились отпустить старика, но взамен предложили дочери выпить стакан дворянской крови. Девушка согласилась. Тогда нашли какого-то пленного аристократа, отрезали ему голову, ну и нацедили добрую кружку вражеской крови. И - вот она сила дочерней любви! - мадемуазель эту тару выпила. Пролетарии своё слово сдержали и отпустили папу. Чего не сделаешь ради своих близких!
  Постепенно жернова террора стали перемалывать уже самих революционеров. Но так всегда бывало в истории. По мере ужесточения режима, прежние герои уже не казались такими уж великими. А Робеспьер, Марат и прочие вожди якобинцев (радикальной политической партии) требовали от своих соратников именно бескомпромиссности. Мягкотелых ждала печальная участь.
  Первыми под ударами террора пали жирондисты - представители партии умеренных реформ. Полетела в кровавую корзину голова Бриссо, автора афоризма "Собственность - это кража" (позднее эту фразу растиражирует знаменитый анархист Прудон). На эшафот отправили и прелестную Манон Ролан - жену экс-министра внутренних дел.
  Однако большинство жирондистов благоразумно бежали из Парижа в провинцию. Как загнанные звери скрывались они у случайных людей, имевших огромное мужество приютить их: ведь за укрывательство "врагов народа" полагалась смертная казнь. Добрая женщина из городка Сент-Эмильон прятала у себя в доме аж семерых жирондистов. Это стоило жизни не только ей, но и её мужу, и старику-отцу - все были гильотинированы по приговору революционного трибунала.
  Узнав, что их убежище обнаружено, эти семеро жирондистов бежали в лес. Удалось спастись только одному (это был Луве де Кувре - автор знаменитого романа "Любовные похождения шевалье де Фобласа"). Его соратникам по несчастью повезло меньше. Не желая сдаваться, бывший мэр Парижа Жером Петион принял яд. Его друг Бюзо - застрелился. Тела несчастных были обнаружены через несколько дней. К тому времени их уже наполовину обглодали волки.
  В те же смутные времена романтическая история случилась с Жозефиной де Богарне - будущей женой Наполеона Бонапарта. Мало того, что она сама была дворянкой. Так и её первый муж - генерал Александр де Богарне - был явным аристократом. В революционном Париже такие детали биографии не приветствовались.
  В тысяча семьсот девяносто четвёртом году сначала арестовали генерала де Богарне (его позже обезглавят на гильотине). А летом того же года в тюрьму бросили и его супругу - очаровательную Жозефину. Там в тюрьме Карм (названа так, потому что располагалась в бывшем монастыре кармелиток) юная генеральша дожидалась, в общем-то, неизбежного смертного приговора. Ибо ей, как дочери дворянина и жене дворянина, явно ничего хорошего не светило.
  А надо сказать, что тюрьмы времён Французской революции - это не то, что сейчас. Все заключённые - мужчины, женщины, старики, дети - сгонялись в одну большую камеру. Ну и там находились в ожидании печального момента, когда придёт тюремщик с бумажкой и зачитает список: такие-то и такие-то - без вещей на выход! В смысле, на гильотину. В общем, была это такая большая камера смертников. Вот в такой вот камере летом тысяча семьсот девяносто четвёртого года дожидалась своей участи и Жозефина. А вместе с ней сидел, среди прочих, молодой (двадцать шесть лет) генерал революционной армии Лазарь Гош. Он чем-то вызвал подозрение революционных властей, и его тоже отправили в тюрьму.
  В это время, в ожидании своей участи, люди в камере пытались скрасить свой досуг. Они же понимали, что со дня на день их ждёт смерть. Поэтому напоследок развлекались как могли. Например, устраивали парные и групповые оргии - благо, что мужчины и женщины содержались вместе. Жозефина с Гошем тоже друг друга приметили. Девушка не стала корчить из себя "недотрогу" и даже первая проявила инициативу, обратившись к молодому генералу. Что, в общем, весьма логично - в такой-то ситуации!
  И парочка с головой окунулась, так сказать, в пучину плотских наслаждений. Дни сменялись ночами. А у Жозефины с Гошем одна мысль: успеть получить как можно больше радостей до того, как тебя вызовут "по списку".
  Но тут случилось неожиданное. Вместо гибели влюблённых ждало освобождение. В конце июля тысяча семьсот девяносто четвёртого года произошёл Термидорианский переворот, положивший конец эпохе террора. Казни дворян были остановлены. Всех арестованных выпустили на свободу. Вышли из тюрьмы и Гош с Жозефиной.
  После освобождения их дорожки разошлись. Гош вернулся на военную службу, стал воевать с внешними и внутренними врагами. А Жозефина окунулась в светскую жизнь Парижа, где и повстречала другого молодого генерала - Наполеона Бонапарта. За него она вскоре и вышла замуж.
  Спустя несколько лет генерал Бонапарт совершит военный переворот и захватит власть во Франции. А ещё спустя несколько лет провозгласит себя императором. А его супруга Жозефина, соответственно, станет императрицей.
  Но вот что характерно. Императрица Жозефина не раз изменяла своему великому супругу. Но Наполеон как-то не обращал на это особого внимания. Единственный, к кому он ревновал свою жену, был как раз генерал Гош. Правда, того уже несколько лет не было в живых - в тысяча семьсот девяносто седьмом году он умер от пневмонии в возврасте двадцати девяти лет. Но Наполеон ревновал жену даже к мёртвому Гошу. И корсиканца можно понять. Как человек неглупый, он сознавал, что любовная связь при таких обстоятельствах не забывается никогда. И что для Жозефины самым сильным любовным переживанием всей её жизни навсегда останется знойная страсть, бушевавшая в камере смертников летом тысяча семьсот девяносто четвёртого года...