Улыбка Адикии - 39

После женитьбы он перестал говорить ей, что любит ее, потому что Ольке бы не понравилось слышать подобное от женатого, и сам он находил это несправедливым к обеим женщинам своей судьбы. Безвинная Роза была глобальным, но тайным разочарованием для него: что стоило судьбе дать ему в жены Ольку? Роза как неизбывная случайность, как доставшийся задарма огромный шкаф: и не нуждаешься в нем, и не выкинешь. Иногда Руслан пытался смотреть на нее, как смотрел на Ольку, и увидеть то, что видел в Ольке, но ничего не выходило, потому что Олька всегда светилась, лучилась жизнью и радостью, ее хотелось вдохнуть, съесть и выпить, но не получалось, так как она не давалась, оставалась неудобной, ускользающей из рук. За ней надо было идти, бежать, догонять, трепетать, восхищать, соответствовать, а Роза… Розе некогда было светиться, она либо управлялась по хозяйству, либо грызла семечки, которые всегда имела во всех карманах.
Роза была надежна и понятна, как давно разношенные войлочные тапочки, и ей достаточно было крыльца, про которое эти тапочки понимали, что оно для них. Юная жена Руслана представляла собой воплощенный образец домовитости: споро, уверенной рукой, твердым глазом и с поразительной сметливостью она руководила их домом и немалым живым хозяйством. С утра до вечера слышалось ее негромкое «кыш отсюда!», «ты тут не один, дай другим поесть!», «пылищи сколько!», «двери закрывай, комары!» Невысокая, округлая Роза упругим мячиком каталась по дому и двору, заполняя собой все пространство. Руслан удивлялся, как быстро она обжилась и почувствовала себя полновластной хозяйкой в его родном доме. Он сам едва-едва стал сознавать, что ему надлежит быть тем, кем был его отец, необходимость получать указания с трудом покидала его, подспудно ему по-прежнему казалось, что он всего лишь сын в этом доме, но никак не хозяин.
В замужестве Роза оказалась на своем месте: ее единственным желанием было стать хозяйкой, и она стала, о большем не мечтала и чувствовала себя раскрытой, реализованной. Она неизменно пребывала в состоянии удовлетворения, всегда приветливая, никогда ни в чем не перечила мужу, предвосхищала его бытовые потребности, безотказно и мягко принимала его.
Руслан не отдавал себе отчета, что иногда зависал в своих мыслях, Роза бросала на него короткий, цепкий взгляд и без какой-либо агрессии или нажима возвращала его на землю простым обращением: «Можно ужинать!» или «Сено привезли, надо разгрузить» В их доме было так же тепло, сытно и уютно, как при матери, и хозяйственная Роза ассоциировалась не с желанной женщиной, как Олька, а с матерью, с которой почему-то надо спать, как бы странно это не было.

Как-то Руслан осторожно высказался Ольке, что хороший брак иногда подразумевает невыразительную жизнь и несоблазнительную жену. Ольку было не провести, она живо раскусила его неуклюжую дипломатию, обругала эгоистом и укоротила вопросом: а каково с ним Розе, он с ней очень соблазнителен? Заявила, что семья не цирк, развлекать его никто не обязан. Руслан стал присматривался к жене и очень хотел узнать, чем она живет, кроме быта. Оказалось, она очень эмоциональна и романтична: обожала индийское кино и с неким мазохистским удовольствием бурно оплакивала болливудские судьбы. Правда, всегда на удивление быстро и бесследно утешалась. После каждого такого просмотра Роза несколько дней ходила с просветленным и мечтательным лицом, когда запас впечатлений заканчивался, включался новый фильм. Сериалы и шоу полностью удовлетворяли ее культурные и духовные потребности. Иногда ей нужно было усиление переживаний, тогда Роза с сестрами и соседками устраивали общий сеанс просмотра с обильным застольем. Руслан мысленно назвал эти мероприятия «смотрим и плачем», потому что девушки словно соревновались друг с другом в надрывности реакций на киношные перипетии. Счастливой, довольной и гордой он видел жену, когда она хвалилась родным и подругам своими обновами, новыми кастрюлями, постельным бельем, одеялами, коврами, мебельными горками...  Словом, всем тем, до чего Руслану не было дела, в ее мирке он явно не умещался. Но он признавал, что не дарил ей ни ласки, ни чувств и стал стыдиться, что относится к ней и воспринимает ее не как желанную женщину, обкрадывает ее, не может пробудить ее и дать ей все то, что давал Ольке, что лишает ее счастья познать его и себя саму. Громадная область человеческих отношений была ей неведома, однако, поднять руку и обнять ее с сердечным желанием не мог. Если бы вместо нее была Олька, живой огонечек! Олька знала его как никто, с ней он чувствовал себя понятым и жаждал быть принятым ею. Роза же совсем не знала его, но принимала полностью и без оговорок. Это несоответствие вызывало у Руслана недоумение.