Улыбка Адикии - 35

***

Вася с утра сидел у Дмитрука, сказал, очень хочет послушать показания Новак, что такой сильной фигурантки он еще не встречал. Они оба признавали ее неординарность и даже немного страдали от ущемленного ее многоходовкой профессионального самолюбия.
Лиза явилась без опоздания и в состоянии, которое можно было бы назвать абсолютным морским штилем. Она смотрела прямо в глаза и была мягкая и несуетливая в движениях. Дмитруку снова стало не по себе от такого сверхчеловеческого самообладания, хотя сложно было точно сказать, самообладание ли это, вполне могло быть что-то другое, более страшное. Тем не менее, взяв себя в руки, он приступил к делу:
- Вы подозреваетесь в убийстве Румянцевой Ольги Николаевны.
- Что изменилось с прошлого раза?
- Новые улики против Вас.
- Какие? Назовите новые, прежние я помню.
Дмитрук внутренне хмыкнул.
- Ваш отец категорически настаивает, что пистолет годами хранился незаряженным. Его зарядили Вы. Специально. Также, по заключению судебно-криминалистической экспертизы, - он придвинул к ней несколько листов, - Румянцева не могла быть убита так, как показали Вы в ходе следственного эксперимента. Ее окликнули, она повернула голову влево и получила выстрел в лоб. Капли крови и другие следы выстрела в момент выстрела упали слева от нее, а не на стол. Вы ее окликнули и выстрелили вот так, - Дмитрук поднял руку с воображаемым пистолетом на уровень диафрагмы. – На зеркале Ваши отпечатки пальцев верхние, Вы поставили его на стол для отвода глаз, чтобы создать видимость несчастного случая. Далее: мы нашли мастера, который изготовил ключики от шкатулки не давно, как вы говорили, а девятого марта этого года, то есть два с половиной месяца назад. Вы планировали избавиться от потерпевшей, обеспечили себе доступ к оружию. Видимо, два месяца Вам не представлялся случай осуществить задуманное, а затем Катя отравилась и Вы воспользовались репетициями, в итоге попали в комнату Румянцевой.
- Воспользовалась! – с едва уловимым презрением воскликнула Лиза. – А мотив?
- Думаю, личная неприязнь на почве ревности. Ревности из-за Манурова Руслана. Вы любите его. – Лиза снова презрительно скривила губы. - Если не дадите своих пояснений, допросим бывших одноклассниц, замечали ли они Ваш интерес к Манурову, девочки такое замечают, и в обвинение пойдет этот мотив. Для суда достаточно, но нужно ли Вам, чтобы мы привлекали еще людей в это дело?
Дмитрук сел за свой стол, он не торопил Лизу, давал ей время подумать. Она молчала недолго. С невозмутимостью, достойной олимпийских богов, улыбнулась:
- Значит, цугцванг?
- Что?
- Цугцванг – такое положение в шахматной игре, при котором любой ход ухудшает положение игрока, - спокойно пояснила Лиза. – Ну что же, по крайней мере, я попробовала. Я знаю себя, если бы не попробовала изменить расстановку сил, не смогла бы жить спокойно, это держало бы меня, не давало двигаться вперед. Я не привыкла сдаваться, понимаете? Блага принадлежат активной силе, не так ли?
- Попробую понять, - честно признался Дмитрук, приготовившийся печатать показания подозреваемой.
- С чего начать? – ровно, даже душевно спросила Лиза.
- С мотива. – С мотивом Дмитруку хотелось определенности.
Лиза задумалась, ее скульптурное лицо не дрогнуло, осталось мягким, теплым.
- Не пишите пока ничего, просто выслушайте меня, не думаю, что еще когда-нибудь скажу то, что скажу сейчас. А признательные показания я напишу сама, с них составим протокол, совсем не обязательно выносить на суд всю правду, достаточно того, что обоснует обвинение, не так ли?
Дмитрук отодвинул клавиатуру, удобнее откинулся на спинку стула, приготовившись слушать.
- Мотивом была не ревность. Я не считаю Румянцеву соперницей, она уступала мне по всем параметрам и была всего лишь помехой. Мне надо было избавиться от помехи. Она стояла у меня на пути, это несправедливо. К сожалению, взгляд Руслана нашел ее раньше, чем меня. Я сама заметила его только в десятом классе. Тогда несколько человек отправили мыть полы в спортзале. Девочки махали швабрами, мальчики носили чистую воду. Мне в пару поставили Руслана. Наши руки соприкоснулись на ручке ведра. Это прикосновение изменило все. Я и сейчас помню его пальцы, – Лиза развела и сжала свою руку, интимно, нежно улыбнулась. – Я посмотрела на него, и мир раздвинулся, стал более объемным и богатым, чем я знала до этого момента. Я-до-него и я-теперь оказались разными людьми. Меня не было до него, появилась я только в тот момент прикосновения. Я ощутила себя через него. В общем, много чего я тогда почувствовала. И не было в этом никакой лирики, бабочек в животе или еще чего-то подобного, просто глобальная и мгновенная метаморфоза, открытие космоса внутри меня. Не описать, какой богатой, сильной и прекрасной я тогда себя ощутила! Я всегда нравилась себе, но оказалось, что я не знала и десятой части себя! Я знала себя как волевую и интеллектуальную личность, а теперь, через Руслана, открылся безбрежный океан внутри меня. Я хотела узнать себя такую и это желание постоянно усиливалось. Но он меня не замечал. Совсем. Я устроила так, что оказалась с ним за одной партой, он этого не заметил. Я с ним говорила, он отвечал, но с тем же успехом мог отвечать стене. Я будто бы случайно касалась его, он вежливо и равнодушно убирал руку, отодвигался. Его безразличие задевало, делало меня несчастной. Я подумала, может, он ненормальный? Но нет, он был очень нормальным. Безукоризненным. Просто джентльмен! Он никогда не подшучивал над девочками, не стебался, у него не было такой потребности. Согласитесь, если мужчина не видит в женщине врага, соперника, не соревнуется и не сравнивает ее с собой, не утверждается за счет ее природной слабости, то можно не сомневаться, что это истинный мужчина? Сравнивать мужчину и женщину нельзя, все равно, что сравнивать окно и дверь, у нас разное предназначение, разное строение, разная энергетика. Если уж так хочется сравнивать, то мужчину с мужчинами, а женщину с женщинами. Но высший пилотаж - быть вне сравнений, когда люди признают в тебе твою природу инстинктивно. Руслан как раз из высшей лиги мужчин. И неважно, сколько нам лет, это от природы. – Лиза вздохнула с такой неприкрытой тоской, что Дмитруку с Васей стало некомфортно. – Я наблюдала за парнями, начала понимать их суть. Это тот еще паноптикум! Непроходимая неуверенность в себе, из-за которой все ведут себя как придурки. Но вот Руслан… Сдержанность, воспитанность, безликая вежливость… А неторопливые и экономные движения его тяжелого тела! Они сводили меня с ума. Он был достоин меня. Но не замечал меня. Я присматривалась, прислушивалась, принюхивалась к нему и поняла, чт; он собой представляет и что внутри него, почему он так выгодно отличается от других ребят. Думаю, вы представляете себе идеально воспитанного мусульманского юношу? Не шалопай, не вертопрах, не курит, не пьет, не сквернословит, ценит традиции, дистанцируется от девушек, ответственен, совестлив, романтичен. Гибель, а не парень! Я стала следить за ним. Оказалось, он таскается за Румянцевой из восьмого класса. Это был удар! Он был влюблен в нее как дурак. Они везде и всегда оказывались вместе, вдвоем. По вечерам гуляли или сидели в палисаднике ее дома. Несколько раз я пряталась за заборчиком и слышала их разговоры. Румянцева была неглупа, начитанна, удивила меня своими рассуждениями, признаться, не думала, что встречу среди ровесников подобный уровень. Мама говорит, что я из поколения детей индиго, что мы мыслим так, как будто бы нам не нужен обычный возрастной опыт, и что через себя мы изменим мир. Румянцеву она бы тоже отнесла к индиго, но все же я была в тысячу раз умнее, я же вундеркинд, знаете? У меня память, как губка, все впитывает и ничего не теряет. Меня бесило, что Руслан не замечает, что она хуже меня, хуже во всем. Я и красивее, и умнее. Зато я поняла его и их разногласия. Румянцева его боялась. Многих женщин пугает исламское мировоззрение. А меня нет. Мне все равно на его понятия, я не собиралась быть с ним навсегда. Мне нужна была его энергетика, сила его чувств – напитаться этим досыта и отпустить, пусть себе потом женится на какой-нибудь татарочке!  Но мне не повезло, так восхищавшая меня цельность его натуры обернулась против меня. Руслан совсем не индиго, - Лиза снисходительно усмехнулась, - зато редкий парень по осознанности и нравственности и был невероятно верен своему чувству к этой дуре, и я хотела, чтобы так верно и окончательно он любил меня. Он совсем не метался, понимаете? Не смотрел на других, а если видел, то не замечал. Алмаз, бриллиант. И не мой. – Она горестно вздохнула. – Они поссорились и не общались весь одиннадцатый класс, я старалась перетянуть его внимание на себя, но он по-прежнему принадлежал ей, этой дуре. Я так хорошо чувствовала его! Он страдал, но ему не приходило в голову отказаться от собственных убеждений. Когда его провожали в армию, он сбежал с праздника к ней, а я за ним. У них был решающий разговор, я стояла за деревом и все слышала. Он хотел на ней жениться, предлагал это! Я знаю, он был бы ей верен, заботлив и все остальное, но она должна была бы жить в золотой клетке, без этого отношения для него немыслимы. Она говорила ему, что несвобода ее душит и лучше она откажется от него, чем согласится на жизнь домашней утвари. Просто смешно, как сильно отличается молодежь нашего времени от молодежи прошлого – с легкомысленной романтикой у нас недобор! Мы теперь так мало бездумны! И не хотим рисковать, мы сплошь эгоисты.
- А Вас его натура не пугала? – полюбопытствовал Дмитрук.
- Вы про его понятия о субординации мужчин и женщин? Такое может нравиться только тем, кто соответственно воспитан или слабовольным дамочкам. Я не слабовольная и жадная до жизни, мне было бы тесно в его мирке, тут я с Румянцевой согласна. Но к тому времени без Руслана мне уже ничто не было мило. Я так хотела его получить, обернуть на себя его цельность, глубокую, религиозную порядочность и умение любить, хотелось выпить все это до дна. Это стало моей идеей-фикс. После Руслана никакой парень не смог бы удовлетворить меня, все ему уступали, он совершенен! Вы согласны, что именно верующий человек подлинно прекрасен? Я это знаю. Когда он вернулся к гостям, я завела с ним разговор о простом и здоровом взгляде мусульман на взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Руслан кивал, улыбался и сказал: «Жаль, не все это понимают!» Меня тогда как кипятком облили: я ему о себе, а он о ней! Дайте воды, пожалуйста!
Дмитрук налил ей стакан, она выпила и продолжила, не дожидаясь приглашения.
- Вслед за ним я поступила на юридический и взяла академический отпуск, чтобы дождаться его из армии и оказаться на одном курсе. Годы совместной учебы были моим шансом расположить его к себе. И хотя в группе он по-прежнему общался со мной не более, чем приветливо, я была воодушевлена его ежедневной близостью и той мелочью из случайных прикосновений, подсказок на ушко, медленных танцев, что мне перепадала. Он стал еще красивее и сильнее, просто какой-то ордынский бог! Полтора года были для меня самым счастливым временем! А после этих зимних каникул я увидела его вместе с Румянцевой. Я о ней совсем забыла, не думала, что она учится здесь же. Не описать, что я почувствовала, увидев их сияющие лица! Мне хотелось убить этого предателя, размазать его прекрасную физиономию по асфальту! Потом я подумала и решила, что ненавидеть надо не его, а ее. Я удесятерила свое внимание к нему, но с тем же успехом можно было бы общаться со слепо-глухо-немым. Руслан предан ей, предан своему чувству. Такое сокровище и не мое! Потом я стала видеть их вместе и по их лицам было понятно, что они счастливые любовники. Он никогда не обнимал и не целовал ее на людях, только смотрел, и в этой целомудренности лишь слепой мог не заметить яростную страсть. Думаю, он потрясающий в постели. – Лиза замолчала, впервые опустив глаза, чтобы затушить огонек в них. – В общем, это была катастрофа. Значит, она поддалась ему? Приняла его правила? Они смотрели в глаза друг другу так прямо, как можно смотреть только при полном принятии другого человека. Он всегда держал ее за руку и улыбался ей. И как улыбался! Даже вспоминать больно, - голос Лизы дрогнул. Она чуть помолчала, справляясь с собой. – В общем, такого развития событий я не ожидала. На 23 февраля я поднесла ему небольшой подарок, ждала ответного внимания на 8 Марта, но он забыл! Не подумал обо мне. С горящими глазами он мчался к ней. Тогда я и решила, что нужно раз и навсегда избавиться от этой суки. Руслан должен быть или моим, или ничьим! Привезла пистолет. Нашла в интернете ролик, как заряжать - все получилось. Знаете, сначала сделала все это на порыве - порыв мог бы и улечься, правда? – но теперь уже пистолет сам толкал меня воспользоваться им и было не отступить. Как мне хотелось застрелить ее прямо где-нибудь на улице! Какое-то время я рисковала и ходила с оружием, но Ольга никогда не была одна, а вечерами всегда с Русланом в своей комнате, представлять их вместе было невыносимо. Нетерпение охватывало меня все больше. Понимала, что спешка губит, что лучше дождаться подходящего момента и хлопнуть ее в темноте, кто бы подумал на меня? Никто. Но меня несло и остановиться было уже невозможно, знаете, нетерпение сердца? Оно и подвело. Я вошла в ее окружение, хотя понимала, что это сделает меня подозреваемой, что совершаю ошибку... Мне хотелось прекратить их уединение, оно сводило меня с ума.
Дмитрук расстегнул воротник и хлебнул воды, ему было не по себе. Новак продолжила как ни в чем не бывало.
- Вы ошиблись, я не воспользовалась тем, что Катя отравилась. Отравление ей устроила я. Но сначала мне пришлось с ней сдружиться, спасибо Пушкину и моей памяти! Я пару раз помогла ей репетировать в комнате, обмолвилась про настоящее оружие, однако она не уцепилась за это, была уверена в своем актерском даровании, - Лиза снисходительно улыбнулась. – Но меня это в принципе устраивало, достаточно было, чтобы она в случае чего подтвердила, что такая идея была. Потом я проколола пачку ее творожка и пару дней он стоял, скисал. Накануне театральной репетиции я эту пачку подложила ей, она съела и отравилась самым неприглядным образом. Молочное отравление та еще гадость! В театре мне снова повезло, до сцены с Румянцевой не дошло, и я предложила заглянуть к ней порепетировать. Она согласилась, только попросила прийти так, чтобы мы управились до восьми. Я знала, что в восемь к ней приходит Руслан. То, что я намеревалась раз и навсегда лишить ее возможности радоваться ему, придало мне сверхъестественной прозорливости и дерзости. Пистолет в их корпус невозможно было пронести через охрану, у них вредный мужик сидит на посту, я обошла здание и заметила открытую форточку, так и придумался трюк с ведром. Форточка открыта именно там, куда можно запросто войти и это же тебе послужит алиби, представляете? Я стукнула свое пластиковое ведро об пол, чтобы оно треснуло, раздолбала швабру, создала отложенное отправление сообщения в группу в Телеграме на нужное мне время, есть такая функция у них, отправка по таймеру и пошла к коменданту. В нужный момент сообщение пропиликало, я отошла будто бы мне позвонили, а сама поднялась к Румянцевой. Никого не встретила, как специально! Оказавшись с пистолетом у нее в комнате я действовала по ситуации, четкого плана не было, да и не могло быть, ведь всегда есть вероятность помех и непредвиденного развития событий. Но все сложилось само собой, будто мне под руку. Когда я пришла, она дописывала что-то в тетради. Сказала, что ей нужна еще минуточка. Она закончила, включила музыку - это был подходящий грохот! – и стала собирать учебники. Я позвала ее, она обернулась, и я выстрелила. Какое облегчение, какое ликование я испытала – не передать! В тот момент я была абсолютно счастлива. И так ясно стала видеть все вокруг и всю ситуацию в целом: сложилось два варианта развития событий. Первый, если меня никто не видел на этом этаже, то меня здесь и не было, всего лишь приходила за ведром и болтала по телефону. Второй, если полиция прицепится к моему присутствию в этом корпусе, начнут проверят разговор и все такое, что вы и сделали, то можно было признаваться частично ровно в той степени, в которой вы накопаете. Я понимала, что получилось чисто английское убийство: замкнутое пространство и несколько человек в нем. Понятно, что всех будут проверять. Нужно было нейтрализовать выводы следствия, чтобы каждый аргумент против меня оправдывал меня. Все снова пошло в руку. На подоконнике стояло зеркало, я поставила его перед Ольгой, будто она репетировала перед ним и нечаянно нажала на курок. Потом заметила под столом шампанское, открыла, за спиной Ольги налила лужу на полу, достала два стакана, на отпечатках пальцев решила блефануть, все равно меня бы проверяли: да, была, случилось то-то, ну вы знаете мою версию! Да и не знала наверняка, вдруг кто видел меня. Лучше не отрицать. Это правдоподобно. Даже если Катя не приняла предложение порепетировать с настоящим оружием, то что мешало утверждать, что этого захотела Ольга? Захотела и доигралась. В общем, мне представилось разное развитие событий и в каждом из них я имела оправдывающее меня обоснование. Я не боялась. Про расположение капель крови не подумала. Ну что же, шпионы прокалываются на мелочах. Я ни о чем не жалею. Если бы не избавилась от нее, не смогла бы жить, теперь смогу. Отсижу и устроюсь наилучшим образом, а ее уже никогда не будет, - Лиза хищно и победно улыбнулась.
- Значит, не раскаиваетесь?
Лиза негромко хохотнула:
- Раскаиваюсь! Еще как раскаиваюсь! Так и запишем! Иначе с чего я тут вам выворачиваю себя наизнанку? И что вину признаю полностью, и показания даю в полном объеме, все запишем!
Дмитрук не сомневался, что ее признание основано не на раскаянии, а на разоблачении и на желании облегчить душу, это бывает нужно даже законченным злодеям.
- Родителей ее не жалко?
- Им не повезло, иногда людям не везет. Мне же не повезло. У них есть сын, будет им утешением.
- А своих родителей?
- Вы же видели моих родителей! Это самые наивные и честные люди во вселенной! Скажу, что все вышло случайно, это облегчит им возможность оправдывать меня и защищать, а перед судом заявлю ходатайство о рассмотрении дела в отсутствии лиц, не являющихся участниками процесса. Мои родители не услышат правду.
- А Руслана не жалко? Ваша любовь для него проклятье.
- Не жалко, если я не могу быть счастливой, то и ему не быть. Он ведь не войдет в список свидетелей по делу? По сути ему не о чем свидетельствовать. Я не собираюсь трубить о своих чувствах к нему, это только для вас. О моем отношении к Ольге он не знал, никто не знал. В признании и протоколе ограничусь стандартной формулировкой: из неприязненных отношений, пояснять не буду, имею право. Я бы вообще утверждала о случайности, но вы установили историю изготовления ключей – со случайностью не вяжется, увы. Поэтому пусть будет так. Думаю, основными свидетелями по обстоятельствам преступления будут вахтер, комендант и пара девочек, обнаруживших труп. Из письменных материалов дела пойдут все экспертизы. По моей личности достаточно письменных характеристик. О пропаже пистолета мои родители ничего не знали, тут хватит моего признания. Полное признание вины освободит суд от необходимости глубоко и широко копать. Пожалуй, неприятным для меня будет только присутствие законных представителей Ольги, ее мать наверняка будет плакать и смотреть на меня как на чудовище. Придется потерпеть.
Дмитрук тяжело смотрел на Лизу, подобной циничности он не встречал даже среди уголовников со стажем.
- Как же Руслан? Как ему жить, любить после всего этого?
Лиза безжалостно улыбнулась прямо в глаза Дмитрука:
- А Вы собираетесь трубить обо всем, что услышали сейчас? Думаю, нет. Он узнает не больше остальных, что просто возникла на пути его любимой Оленьки некая Новак и из неприязни убила ее. Я знаю, как сложится его жизнь: отучится, женится на какой-нибудь двоюродной сестре и будет плодиться да размножаться. Но счастливым он уже никогда не будет. Этот однолюб навсегда отдал сердце покойнице. Его жена так и не познает любви, будет довольствоваться уважением и заботой, такое болото мне не обидно. Никто не будет счастливее меня! Вот я еще могу стать счастливой, а они уже нет! За это можно и посидеть. Дайте мне чистый лист, напишу признание! – Дмитрук протянул ей пару листов. – Нет, достаточно одного, напишу только по существу, лирики от меня больше никто не услышит. Про мотив напишу коротко, без пояснений, имею право: внезапно возникшая неприязнь. Постараюсь уложиться в десяток предложений.
Начав писать она вдруг подняла голову и сочувствующе сказала Дмитруку:
- Не переживайте за нее, Румянцева не испугалась, я ласково улыбнулась ей, когда окликнула ее, она улыбнулась мне в ответ и не успела ничего понять.
Дмитрук представил себе эту мизансцену и по его спине пробежали мурашки, не хотел бы он увидеть подобную «ласковую» улыбку, и в сердцах сказал:
- Как же хочется, чтобы жизнь Вам этого не спустила! Чтобы Вы никогда не были счастливы, а Руслан был!
Лиза подняла на него глаза и твердо ответила:
- Я – буду. У меня есть цели, которые не завязаны на чувствах, и их достижение даст мне большое удовлетворение, кроме того, у меня нет запретов. А Руслан не будет. Потому что его счастье составляет то, что ему нельзя по убеждениям. – Лиза небрежно ухмыльнулась. - Он верующий человек и никогда ему не вырваться из плена установок.  Ольга воплощала в себе все то, что его привлекает в женщинах, но он же хотел это в ней уничтожить, понимаете? Когда воспитание противоречит натуре, это замкнутый круг для человека. – Взгляд Лизы остановился, как бывает, когда что-то вспоминают. Она кивнула своим мыслям-воспоминаниям и добавила: - Уж не знаю как, но каким-то чудом Румянцева снимала с него ощущение греха и высвободила из него его скрытый огонь. У всех верующих, а у мусульман особенно, женщина должна быть чиста для рождения детей. Это «чиста» по сути подразумевает такое бесстрастие, жуткую неразвитость и замкнутость на хозяйстве, что мужьям с ними всегда скучно. Это дилемма, понимаете? Чистая женщина, как завхоз, скучна до тоски, а хочется, чтобы весело, здорово, как на вулкане – так появляются любовницы. Руслан женится на «чистой» девушке и будет подвывать от скуки. Делать с женой то, что он делал с Ольгой? Как возможно, ведь этими губами жена будет целовать их детей?! Вот Ольга в его глазах все превращала в золото! Ни у какой другой замечательной жены такое не получится. А любовницу он не заведет по идейным соображениям. Женатый Руслан и любовница? Даже смешно. Будет тешиться воспоминаниями!
Когда Лизу увели в изолятор временного содержания, Вася подал осипший от долгого молчания голос:
- И не спрашивайте меня больше никогда, когда влюбишься, когда женишься, понятно? Манал я эту любовь! Чтобы вот так?! Мегеру такую встретить?
- Любовь, Вась, не всегда благо, она, как лакмусовая бумага, выявляет нутро человека. Да и у Новак вряд ли была любовь, так, страсть, одержимость. И как показательно, что, будь человек хоть семи пядей во лбу, а чувства и эмоции подведут его под монастырь точно так же, как самого простого простака!
- Жуткая баба! У меня от нее мурашки. На сто ходов вперед все знает! Шахматистка хренова! Индиго чертова!
- Да, что ни говори, доброта выше ума.
- Все, встречаюсь только с дурами!
- С добрыми встречайся, Вась, с добрыми!
Вася нервно отмахнулся. Дмитрук сказал:
- Ты слышал про Адикию? Она относится к мало известным богам Древней Греции. – Вася отрицательно качнул головой. – Была у них такая жуткая раскрасавица Адикия - богиня несправедливости и злодеяний, олицетворяла несправедливый суд, осуждение из обиды, мести, злобы. Ее имя переводят как «обида», а является она сестричкой-антиподом богини справедливости, изображается тоже с повязкой на глазах, но повязка дырявая, что символизирует пристрастие, неправедность. А позднее, в Новом Завете адикией называли грех несправедливого отношения, нанесения обиды. Чем тебе Новак не Адикия? Она и есть. Сама обиделась, сама осудила, люди про нее и знать не знали. Вот так, Вась, все придумано давным-давно, задолго до нас и будет долго после нас, люди не меняются.
- Ага, живешь себе, живешь, и не знаешь, что рядом ходит такая вот Адикия и думает, а с хрена ли ты так счастливо живешь, Афродиту любишь? Эта Новак еще Афродиту мочканула, а другая тебе запросто горло перережет! Но перед этим приятно улыбнется! Нет, все, хватит с меня, сходил замуж за этот час, наелся на всю жизнь!
- Больно уж ты впечатлительный, Вася! Что же теперь, жить по принципу «чай не пейте – захлебнетесь, на унитаз не садитесь – засосет»?
Вася хмыкнул с категоричным и непримиримым протестом.