Улыбка Адикии - 29

***
Вася отправился в ректорат, где ввиду чрезвычайного происшествия, не взирая на воскресный день, пребывало все руководство. Дмитрук пожелал лично побеседовать с комендантом и с Русланом.
Войдя в общежитие Дмитрук осмотрелся, не упустил ли чего вчера. Вход и будка вахтера были оборудованы по центру здания. Налево и направо от входа располагались коридоры с комнатами. Первый этаж был отдан под административные нужды, второй, третий и четвертый заселены студентами.
Комендантом оказалась молодая женщина, тоже специально вызванная на работу. Она узнала про убийство студентки только что от охранника и к визиту Дмитрука все еще находилась в понятном волнении. Ее владения занимали пару помещений на первом этаже в левом крыле от будки вахтера, и она, помахав охраннику, увела следователя к себе.
- Так кто приходил вчера вечером? – приступил к расспросам Дмитрук.
- У меня все записано! Я же материально ответственное лицо, подождите! – Женщина включила компьютер. – Так, поиск по дате. Вот, вчера их только четверо было, все вечером. – Она развернула к следователю экран компьютера с открытой таблицей Эксель. - Они в основном к вечеру и приходят, днем им некогда, студенты! Новак Лиза, 2 курс юридического, комната 9, взяла ведро для мытья полов и швабру. Катина Катя, 3 курс филологического, комната 12, заказала новый матрас. Его надо привезти. Чистякова Аня, 3 курс экономического, комната 8, попросила заменить тумбочку, у нее ящики не выдвигаются. Тумбочку выбрала и отложила в сторонку, сегодня ребята ей перетащат. И последней была Сулейманова Ася, 2 курс юридического, комната 3, взяла сушилку для белья и настольную лампу.
- Как интересно! – промурлыкал Дмитрук. – Жаль, что вчера вас уже не было на рабочем месте!
- Да я сразу после Новак и ушла, у меня рабочий день до семи.
- Значит, Новак была последней? А записана первой?
- Да, заскочила, сдала треснутое ведро и разболтавшуюся швабру, выбрала новые, ей позвонили, она поставила ведро и швабру вон там у стенки и побежала в коридор поговорить. У нас тут, как в медвежьем углу, связь никудышняя, все знают, что хорошо ловит в противоположном, правом крыле, - она махнула в сторону другого коридора с комнатами. – Потом пришла, забрала ведро и ушла. Но они прямо друг за дружкой приходили, как сговорились, честное слово.
- А вы?
- А я тут была, то одно, то другое.
- И долго Новак отсутствовала?
- Да нет, поговорила и пришла, даже не знаю по времени. У молодых всегда есть о чем поговорить!
- Но остальные девочки уже успели прийти-уйти?
- Да.
- Понимаю. А где у вас все добро лежит?
- Да вон там, пойдемте, покажу!
Кладовка оказалась большим помещением напротив кабинета коменданта с двумя огромными окнами, защищенными решеткой. Окна выходили на задний двор, заросший высокими кустами орешника и акации.
- Холодновато тут, - поежился Дмитрук.
- Да, зимой батареи тут отключаем для лучшей сохранности, не прогревается. - Комендант показала на небольшую форточку: - Когда тепло, оставляю открытой, а то не продохнешь! Тут у нас всякая дезинфекция хранится, очень уж резко пахнет. Да и от вещей тоже запах застаивается. Даже зимой на проветривание щелку оставляю.
- Понимаю. Покажите, что интересовало девушек!
Комендант показала отставленную тумбочку, старые матрасы, пирамиду ведер, стоявших одно в другом, и частокол деревянных и металлических швабр.
- Матрас будет такой же, только новый. Дня через три.
- Угу, - хмыкнул Дмитрук. – А вы потерпевшую знали?
- Это убитую-то? Знала, конечно. Не то чтобы мы общалась, просто она жила в этом же корпусе и обращала на себя внимание красотой. Красивая девочка была. Даже не красилась совсем. И вообще, женственная, знаете, красивых много, женственных мало. А так она у меня ничего не брала. Когда въехала в комнату, то вместе с родителями сделали ремонт, светлые обои наклеили, отмыли-отдраили все, отец ее мебель починил, маленький холодильник привезли. Ну все хорошо сделали! У нас ведь не все девочки аккуратностью отличаются, в некоторые комнаты зайти страшно. Все время удивляюсь, как еще такие засранки замуж выходят?
- Понимаю.
- А убитая улыбчивая была, светлая. Мне кажется, ее все хорошо принимали. Хотя они новенькие, еще не успели распрями обзавестись, - комендант движением бровей изобразила понимание житейского.
- Да-да, и тем не менее…
- Не говорите! Столько лет тут работаю, а такого зверства не было!
- Распечатаете мне скрин вчерашних записей?
- Да, сейчас, - женщина быстро закрыла кладовку и распечатала страницу.
Дмитрук еще постоял на первом этаже: озирался по сторонам, чему-то хмыкал, шевелил бровями, прошелся туда-сюда от вахтера до кабинета коменданта, потом до лестницы на второй этаж, обратно, сказал: «М-да!» - и ушел.
Когда он постучался и вошел в комнату Манурова, оказалось, что там находятся еще трое парней. Все сидели серьезные и сосредоточенные, явно в поддержку Манурова, поскольку он один выглядел как человек, пребывающий в крайней степени растерянности. Остальные имели вид хоть и подавленный, но осмысленный.
- Следователь Дмитрук! Нужно поговорить.
Он сел на свободный стул.
- Кого что связывало с потерпевшей? Кто когда видел ее в последний раз и вообще, что может сказать о случившемся? Может, было что-то подозрительное?
Трое ребят заявили, что знали потерпевшую как девушку Руслана, не общались с ней и в корпусе женского общежития филфака еще ни разу не были. Все они друзья Руслана и о трагедии узнали вчера вечером, когда разошелся слух.
- Я знаю Ольку с четырнадцати лет, - сказал Руслан, - вернее, это мне было четырнадцать, а ей двенадцать. Мы дружили все детство, а зимой стали встречаться. У нас были хорошие отношения, просто чудесные, - голос его задрожал.
- Как можете ее охарактеризовать?
- Как солнце. Светлая, добрая, всеми любимая.
- Вы ссорились?
- Нет. Я приходил к ней по вечерам, вчера договорились на восемь.
- Есть соображения по поводу случившегося?
- Никаких. Настолько никаких, что даже не верится, что это правда. Может, ее спутали с кем-то?
- Узнаем, все узнаем. У нее были деньги? Какая-то большая сумма или другие какие-то ценности в комнате?
- Наличные сейчас, по-моему, никто особо не держит, у нее была карта, пополнялась родителями, но так, без роскошества. Олька была адекватная в плане трат. Украшений или чего-то такого тоже не было, бижутерия всякая по мелочи. – Говоря Руслан приходил в себя.
- Где вы были вчера в семь вечера?
- Здесь мы все были, - сказал один из парней. – Мы все как есть, - он обвел рукой присутствующих, - с пяти до семи занимались в качалке, это на первом этаже нашего корпуса, оттуда сразу пошли в душ, душевые тоже на первом этаже, потом вернулись в комнаты, поужинали, Руслан оделся и пошел к своей девушке.
Никто из ребят не заметил мелькнувшей в глазах Дмитрука завистливой тени: два часа в спортзале и сразу на свидание! Когда такое было у Дмитрука? Эх, молодость!
- Все верно, - закивали остальные. – Мы вместе были. А Геныч с Русиком вообще вместе живут.
Вихрастый Геннадий кивнул, подтверждая.
- Ну что же, - Дмитрук поднялся, - если вдруг вспомните или узнаете что-то необычное или важное, сразу звоните. – Он положил на стол свою визитку.
На улице Дмитрук позвонил Васе.
- Что у тебя? Фамилии девчат?
Вася зачитал расшифровку с пропусков, Дмитрук сверил со скрином коменданта.
- У меня такие же. Значит, кроме этих четверых, никто в корпус не входил. Ищем среди них!
- С двумя девчатами поговорил, которые с филологического и экономического. Ничего! Они потерпевшую даже не знали, на смывы и отпечатки завтра придут. Иду теперь к юристам, остальные две с юридического.
- Я как раз в корпусе юристов, с тобой пойду.
Первой опрашивали Сулейманову Асю.
- Я не знала потерпевшую, мы с разных курсов и с разных факультетов. Даже не знаю, могу ли вам помочь, - развела она руками.
- Когда приходили к коменданту, видели что-то необычное? На улице, по пути, в здании, неважно, просто что-то, что вдруг привлекло внимание или показалось необычным.
Девушка призадумалась и твердо сказала:
- Нет. Кроме охранника и коменданта никого не видела. Вечером в выходные всегда мало людей в корпусах, тем более сейчас так тепло, все гуляют.
- Как долго вы находились в том корпусе?
- Да несколько минут и всегда на глазах сначала охранника, потом коменданта. Она со мной в кладовую ходила, помогала выбирать.
- А во сколько вы туда пришли?
- Из своей комнаты я вышла в половине седьмого, до их корпуса тут две минуты, он же напротив нашего, а я спешила, боялась, что комендант раньше уйдет. Думаю, на все про все минут десять ушло. Выбирать было особо не из чего.
- Видели в коридоре студентку, говорившую по телефону?
- Нет, в коридоре, где кладовка, не было никого, кроме меня и коменданта, а коридор напротив чуть под углом, в него надо именно заглянуть, чтобы увидеть там кого-то, а я не заглядывала.
- Если вдруг что вспомните или узнаете, дайте знать, - Дмитрук привычно оставил визитку. – Завтра с утра придите по этому адресу, эксперт возьмет у Вас смывы с рук и отпечатки пальцев.
- Зачем?
- Надо. Исключаем невиновных.
- Хорошо.
Лиза Новак тоже находилась в своей комнате, делала домашнее задание. Взгляд Васи и Дмитрука на ней невольно задержался, девушка была чудо как хороша.
- Я знала Румянцеву по студенческому театру.
Дмитрук и Вася даже встрепенулись от такого сюрприза: хоть кто-то знал потерпевшую!
- И какие у вас были отношения?
- Еще никаких. Мы только-только познакомились. Она состояла в театре, а я нет, пришла на замену заболевшей приятельницы. Они там репетировали Евгения Онегина, и моя подруга Катя играла Онегина, но приболела и попросила меня заменить ее на репетиции. Я Пушкина обожаю и много знаю наизусть, а эту поэму так вообще полностью. Вот один раз и замещала, вернее, должна была заменить, но до репетиции нашей сцены не дошло, застряли на предыдущей, поэтому я сидела в зрительном зале. На этом все.
- То есть вы виделись один раз на репетиции?
- Да.
- А вне?
- У нас разные…
- Да-да, разные факультеты и курсы!
- Ну да, так и есть. Мы не пересекаемся.
- А вчера вы были в том корпусе…
- Да, ходила за ведром и шваброй, швабра давно разваливалась, приходилось ее заколачивать, но уже надоело, а ведро протекать стало. Вот поменяла.
- Долго вы там находились?
- Да нет. Пришла, взяла, ушла.
- И все?
- Ну по телефону еще говорила, с подругой, соседкой по комнате, - Лиза кивнула на кровать напротив.
- Всегда были на глазах?
- Ну там связь только в том крыле, что в противоположной стороне от коменданта, я отходила в тот коридор. Поговорила и вернулась.
- Посмотрите данные звонка, во сколько это было и как долго длилось!
- Боюсь, не получится. – Лиза встала и взяла с тумбочки телефон. – Мы через Телеграм общаемся аудиосообщениями, и у нас стоит таймер на их удаление. Знаете, секретный чат?
Вася и Дмитрук воззрились на студентку недобрым взглядом.
- Да, есть такая опция, это же Телеграм!
- Понятно, - что-то такое следователь уже слышал, но сам за ненадобностью не интересовался и не пользовался; решил узнать об этом позже. Выражение лица Васи было более красноречивым и выражало возмущение прогрессом. – Что за подруга?
- Вика, моя соседка по комнате, - Лиза снова кивнула на кровать напротив.
- Где она сейчас?
- Гуляет, кажется.
- А скажите, какое впечатление на вас произвела Румянцева?
- Особо никакого, такая же, как все.
- М-да, но застрелили именно ее.
Новак извинительно пожала точеными плечами.
- Ладно! Если что-то вдруг вспомните или узнаете, вот мой номер, звоните! – Дмитрук в очередной раз оставил визитку. – Да, и завтра с утра придите по этому адресу, у Вас возьмут смывы с рук и отпечатки пальцев.
- Зачем?
- Чтобы исключить из числа подозреваемых. У всех берем.
- Хорошо.
На улице озадаченный Вася не выдержал:
- Ничего не понимаю: все ведут себя естественно, в глаза смотрят прямо, отвечают складно! Сама потерпевшая без подвоха, в чем дело-то?
- Да, вопрос вопросов. Что-то, Вась, мы упустили! Будем мозговать. Этих четверых проверяем вдоль и поперек! Эту Новак тщательнее всех, судя по записям входа-выхода у нее было двадцать три минуты, и она единственная пропадала из поля зрения других свидетелей. А сейчас у нас самое тяжелое – разговор с родителями, приехали уже, дежурный звонил. Вику эту надо расспросить, может, скажет, когда и как долго говорили. Нам эти двадцать три минуты надо заполнить посекундно!