В гостях у медведя

Эта история покажется кому-то неправдоподобной, но мне рассказал её человек, утверждавший, что так и было на самом деле, мол, был очевидцем.

Никите десять лет, и живут они с мамой вдвоём. Он учится в третьем классе. Мальчик небольшого роста, худенький и на вид ему можно дать лет восемь. Светлые вихрастые волосы, большие синие глаза. Мама говорит, что он похож на отца, но сын его совсем не помнит. Тот ушёл из семьи, когда Никитке исполнился всего один год.

        - Ничего, проживёте как-нибудь без меня. В суд, на алименты, не подавай, сам помогать деньгами буду, - сказал он после развода жене на прощание. - Матерям-одиночкам государство помогает, пособие платит больше, чем семейным. – Субсидии оформишь на оплату квартиры, после развода имеешь право.
        - Так я же не одиночка, а разведённая, - несмело возразила Наташа.

Он знал законы, всё просчитал - недаром работал бухгалтером в автосервисе: зарплату начислял работникам, налоги переводил. Собрал свои вещи и скрылся в неизвестном направлении. Больше они его не видели и никаких денег от него не получали.
 
Мама вышла за него замуж, когда они оба были студентами, учились в финансовом техникуме. Отец-то получил образование, а мама не успела – родила Никитку. И в этот небольшой посёлок они переехали только потому, что здесь легче жить, чем в городе – жильё не нужно арендовать. Так сказал муж.

Молодой семье местные власти разрешили занять квартиру в пустующем деревянном доме. Сейчас на помощь со стороны рассчитывать им не приходится: родители мамы уже умерли, а родители отца живут в Украине и не считают невестку и внука своими родственниками. Они против России, они за бандеровцев.
 
Мама так и не окончила техникум, хотя была очень способной ученицей. Как только Никитка подрос, отдала его  в детский сад, сама устроилась контролёром-кассиром в местный клуб. Работа там несложная: продавать и проверять билеты, но и мало оплачиваемая.

Другой работы в их маленьком посёлке нет. Можно, конечно, устроиться продавцом в круглосуточный магазин, в нём постоянно текучка кадров, но там есть ночные смены, а кто с ребёнком будет ночевать? И смена длится двенадцать часов, даже днём из-за прилавка не отлучишься.

А в клубе можно отпроситься у заведующей, сбегать в детсад и забрать ребёнка к себе на работу. Когда сын пошёл в школу, по вечерам он уже оставался дома один, а мама работала - продавала билеты на вечерние сеансы.

«Моя мама Наташа – самая красивая мама на свете и самая добрая. Никогда меня не ругает», - размышляет мальчик о своей любимой маме, шагая к автобусной остановке. Сегодня занятия в школе уже закончились, надо ехать домой на автобусе, а он забыл взять деньги на проезд, которые с вечера мама обычно кладёт на его письменный стол. Школу в их маленьком посёлке закрыли, и теперь он ездит в соседнее село, за двадцать километров.
 
«Пешком не дойдёшь, да и погода сегодня снежная. Метель начинается. Мобильного телефона у меня пока нет, маме не позвонишь. Обещала купить на день рождения, а он только летом, - думает Никита, двигаясь в направлении остановки. – Может, встречу знакомых из нашего посёлка, попрошу, чтобы купили мне билет. Потом мама отдаст долг».
 
Но знакомых на остановке не оказалось, и стеснительный Никита вошёл в автобус, переживая, что же будет дальше? Разрешит ли кондуктор проехать до дома без билета? Завтра мама отдала бы деньги.

        - Мальчик, покупай билет! - сказала крупная краснощёкая тётя-кондуктор, подойдя к нему, как только автобус тронулся. Её маленькие карие глазки, как шурупы, буравили мальчика насквозь.
        - У меня нет денег, я забыл их дома, - прошептал чуть слышно Никита, чувствуя, как его щёки тоже начинают краснеть, наливаться жаром.

        - Без билета можешь проехать только одну остановку, - сказала, как отрезала кондуктор. - Знаю я вас, зайцев-безбилетников.

«Хорошо, что хоть одну остановку да проеду, до Липок. А там сойду, пройду пешком ещё три», - подумал про себя Никита. Ему хотелось заплакать, но он не мог себе этого позволить: «Всё-таки я мужчина и мне уже десять лет».

Но мальчик никогда не ходил пешком в школу и не мог представить себе всего расстояния. Это на автобусе можно быстро домчаться.
Вот и Липки, и кондуктор тут, как тут, не замедлила появиться рядом с ним.

        - Выходи, заяц! – скомандовала она.
Как ни хотелось Никите покидать тёплый автобус, но всё же пришлось. Он вышел в метель. Никто из взрослых пассажиров не обратил внимания на безбилетного мальчишку. Не из-за равнодушия, нет.

Кто-то из них дремал, устав за рабочий день, кто-то, покачиваясь в такт езде автобуса, задумавшись, смотрел в окно. У всех свои заботы. Водитель тоже ничего не сказал, закрыл за мальчиком дверь, и автобус, помигав красными задними фонарями, исчез в снежной круговерти.

Последний вечерний сеанс начался. Наталья зашла в помещение кассы – её рабочее время закончилось. Сверила количество проданных билетов и вырученные за них деньги. Вместе с оставшимися билетами сложила их в металлический сейф, повернула в нём два ключа: один большой, другой поменьше.

Закрыв кассу, опечатала дверь кусочком пластилина, поставила на нём печать, бросила её в сумку и отправилась домой. Сквозь пургу шла прямо по проезжей части дороги, благо транспорт уже не ходил, поселковые водители сидели по домам. Прикрывала глаза от снега тёплой варежкой и только подойдя к своему дому, сквозь завихрения пурги, увидела, что света в окнах нет.

«Где же Никитка? В школе задержался? Но ведь уже девять вечера, даже начало десятого - не может школа так допоздна работать! - подумала Наталья. Недоброе предчувствие сдавило ей грудь. Она с трудом отворила занесённую снегом калитку, растолкав кучи снега сапогами. Тёмные окна дома слепо уставились на неё. Во дворе следов мальчика тоже не видно.

Из заснеженной наполовину собачьей будки нехотя вылез Тузик, их дворовый сторож, совсем не злой.
        - Тебя самого когда-нибудь украдут, - по привычке промолвила ему Наташа, потрепав пса за уши.
Она частенько так говорила нерадивому сторожу. Но этот добрый пёс был преданным другом сына. Тоже, наверное, заждался своего старшего товарища.

Достав из сумки ключи, Наташа открыла навесной замок в маленький тёмный коридор, с небольшим окошечком, размером с форточку; затем небольшим плоским ключом - врезной замок в дверях дома. Войдя в дом, щёлкнула выключателем,  и яркий свет электрической многоваттной лампы залил тихую двухкомнатную квартиру. Никиты нет.

Обычно он выскакивал к ней из залы, где делал в это время уроки, или ждал её у включенного телевизора, смотрел мультфильмы. Ноги Натальи стали ватными, она опустилась на стул в прихожей: «Где же сын? И телефона нет у него. Всё никак не соберу денег на покупку гаджета».
 
        - Так, без паники, надо собраться, обзвонить всех его одноклассников, - приказала она вслух самой себе.
 
Сняв заснеженный пуховик, трикотажную шапку, сбросив с ног сапоги-«дутики», села в кухне, у остывшей за день печки, и набрала первый номер из списка одноклассников сына. Через полчаса она уже знала, что из школы сын пошёл на автобусную остановку. Кое-кто из ребят утверждал, что видели, как он шёл в её направлении.

«Почему же вы доехали до дома, а он нет?», - хотела спросить у них Наталья, но не решилась. Почти все одноклассники сына живут в том же селе Иваново, где находится школа, лишь несколько ребят разных возрастов - из окрестных посёлков. Поэтому часто Никита ездит один.
 
        - Не берут теперь старшие ребята шефство над младшими. Нет сейчас пионерии, тимуровцев, - с сожалением подумала она.

Она прошла в комнату и увидела на письменном столе деньги, которые вчера положила Никите на проезд. «Он забыл их. Его не пустили в автобус», - тут же осенило её. – Где же он? Пошёл пешком, в метель?

Надо бежать к участковому и заявить, что пропал ребёнок. Детей они должны начать искать сразу же». И она, схватив пальто, бросилась в поселковую администрацию, где работает участковый инспектор и живёт в одной из его комнат. Сейчас он, скорей всего, на месте. Там же находится опорный пункт редких нынче дружинников.

Никита брёл, с трудом переставляя уставшие ноги в тёплых ботинках. Позёмка крутилась вокруг них, мешала идти. Так надоедливый щенок порой путается под ногами, заставляет перешагивать через него, чтобы не упасть.

Мальчик совсем обессилил. С шоссе он давно сбился, и не заметил когда - метель занесла наезженный путь. Сначала он ещё надеялся увидеть огни проходящего транспорта, останавливался, крутил головой, вглядывался в темноту, но безуспешно – огней нигде не было видно.

Никита понял, что транспорт уже не ходит, а он основательно заблудился и перед ним – перепаханное поле, открытое всем ветрам. Спотыкаясь о замёрзшие комья земли, подумал, что летом здесь, очевидно, сажают картошку или сеют сою с кукурузой.

Вдалеке тёмной полосой чернел лес и ему почему-то казалось, что там теплее, ветер тише, не хлещет в лицо стеклянными струями снега. «Где-нибудь под корягой пережду метель. Главное - не уснуть, а то замёрзну насмерть», - по-взрослому подумал он.

Из рассказов старших мальчик знал, как коварен сон в снегу, в мороз.  – Вот только мама всполошится, начнёт меня искать». И он представил свою маму, которая бегает по завьюженному посёлку, стучится в тяжёлые чужие двери, окна, ищет его.

И мальчику до слёз стало жаль её: «Бедная моя мамочка»! Варежкой он вытер слёзы, поправил шарф, завязал тесёмки ушанки под подбородком и продолжил свой путь в сторону леса, который становился всё ближе.

«Теперь надо найти вывороченное бурей дерево, спрятаться под его корнями», - думал Никита, углубляясь в лес всё дальше. От белого снега в лесу светло, хотя луны сквозь пургу не видно.

И вот он уже приметил упавшее дерево. Подойдя к нему ближе, мальчик вдруг почувствовал, как его ноги проваливаются в пустоту. Но падал он совсем недолго, испугаться даже не успел. В яме темно, тихо и тепло.

Сняв рукавичку, дотронулся до чего-то мягкого - какая-то меховая шуба. Их соседка ходит в такой же, лохматой, вроде бы, из волка. Тётя Таня говорит, что шуба очень тёплая: «На снегу можно в ней спать!».

Никита развязал тесёмки и поднял уши шапки наверх. И сразу же услышал чьё-то сильное дыхание, такое мощное, иногда с всхрапами. «Ой, медведь! – испугался мальчик.

От страха его маленькое сердце забилось сильнее.  "Да нет, откуда здесь медведь? Здесь шоссе где-то рядом, медведь побоялся бы на зимовку устраиваться так близко к людям! А кто же тогда? Да и где оно, шоссе? Кругом лес.

Медведи сейчас совсем осмелели: выходят на дороги, попрошайничают у людей еду, роются на свалках в поисках пищи – совсем перестали бояться и людей, и машин".
 
Размышляя так, он стал потихоньку ощупывать ладошкой тёплую, но жёсткую меховую шубу. Из детских книжек мальчик знал, что медведь зимой очень крепко спит, из пушки стреляй - не разбудишь! В темноте ничего не видно. Протянув руку навстречу сопению зверя, он нащупал огромный мокрый нос, намного больше, чем у собаки.

Желание продолжать обследование зверя сразу же у мальчика исчезло. «Точно – медведь! Волки в берлогах не спят, они бегают в поисках добычи. И зимой волки опасней медведей. Как это я его не разбудил? Посижу здесь тихонько до утра, а как станет светло, выберусь наружу», - решил Никита.
 
Он боялся заснуть, боялся своего дикого соседа, но усталость сомкнула его тяжёлые веки. Сон тоже не стал спрашивать у него разрешения, навалился на Никиту, придавил его к боку медведя. И мальчик провалился в долгожданный отдых. В тесной берлоге тихо и тепло, а наверху продолжала завывать и злиться метель, засыпая яму колючим рыхлым снегом.

*

Молодой участковый, Александр Петрович, к которому прибежала встревоженная Наташа, сразу с вечера обзвонил всех водителей рейсовых автобусов, а их немного  - не высаживал ли кто на дороге мальчика? Проявил бдительность и заботу.

Один из водителей автобуса на его расспросы ответил утвердительно - да, высадила кондуктор Люся безбилетного пацана возле Липок.
        - Что же ты не возразил ей? Как вы могли высадить ребёнка в метель? - отчитал полицейский водителя.
        - А что я? Это всё Люся! Попробуй ей возрази! Она же билетами заведует, ей выручка нужна!

Участковый знал сидевшую перед ним, молодую симпатичную женщину, видел её каждый раз, когда приходил в кино. Да он уже всех взрослых знает в своём подотчётном посёлке! Здоровался с ней первым, улыбаясь, подавал свой билет.

Она отвечала ему улыбкой, брала билет, надрывала край бумажки, возвращала Александру. Дольше около неё не задерживался, так как сзади напирали другие нетерпеливые зрители, желавшие поскорей занять свои места. Ему хотелось пригласить Наташу в кино, но это было как-то неуместно. Она в клубе, в кино, почти каждый день - это её работа.

Но фильмы эти, что демонстрируют в клубе, не смотрит. Полицейский знал, что у неё есть славный парнишка, который ждёт её дома один, и контролёр-кассир, проверив билеты на последний, вечерний сеанс, как можно быстрей убегает к сыну. Хорошая, однако, мать, не легкомысленная.

Сейчас обеспокоенная Наташа не находила себе места. Настороженно сидела на стуле, готовая вскочить и бежать на поиски сына. На её разгорячённом румяном лице снег растаял, брови и ресницы, умытые вьюгой – чёткие, как нарисованные; синие глаза сверкают, руки нетерпеливо сжимают, мнут снятую шапку. Кудрявые русые волосы немного растрепались по плечам.

 «Красавица!», - подумал участковый, глядя на молодую маму.
        - Ночью, в метель, искать ребёнка невозможно, не соберёшь сейчас народ, да и не видно ничего - сказал ей лейтенант, мучительно краснея от собственного бессилия перед стихией. – Утром начнём искать.
 
А про себя подумал: «Целая ночь впереди, выживет ли ребёнок за это время?». Наталье пришлось с ним согласиться.
        - Господи, помоги! - прошептала она, молча надела шапку и вышла из кабинета, тихо прикрыв за собою дверь.
 
«Мальчик не мог далеко уйти от этих Липок, силёнок не хватит», - размышлял Александр. Он открыл свой компьютер, написал пост о пропавшем мальчике в местную группу в «Одноклассниках».

И жители, прочитав его сообщение, вооружившись палками, жердями, утром добровольно вышли на поиски мальчика.
 
Метель утихомирилась. Светило яркое зимнее солнце. Мужчины стояли у администрации, чистый снег скрипел под их ногами. Переговариваясь, они курили, ждали полицейский УАЗ – «буханку», который должен подбросить их до Липок.

Сизый сигаретный дым, выдыхаемый ими, поднимаясь кверху, смешивался с морозным воздухом. Тут же оказался охотовед Волков, прибывший из райцентра первым утренним автобусом по своим служебным делам. Он тоже решил принять участие в поиске ребёнка - мало ли, вдруг какой зверь объявился?

         - Собаки в поисках мальчика сегодня бесполезны, все следы ещё с ночи занесло снегом. Но хоть полают, может, мальчишка услышит, поймёт, что его ищут. Если он жив, конечно, - размышляли между собой поисковики, взяв с собой четвероногих дворняг и Тузика Никиты.
 
Но о плохом исходе они старались не думать. Приехав на место, люди цепью растянулись по полю, медленно брели по снегу, протыкая его палками. На открытом пространстве снег неглубокий, его сдуло ветром. Обследовали каждую кочку, каждое возвышение. Прочесав пашню, специалист по зверям успокоил собравшихся односельчан.

        - Медведей-шатунов, не залегших на зиму спать, в округе замечено  не было. А вот берлогу одну, мы с напарником по осени заприметили, есть такая неподалёку. И так как в поле мы никого не нашли, давайте двинемся дальше, прочешем ещё и этот, знакомый мне, лесок, - показывая рукой на деревья, предложил он участковому, руководителю поисков. – В лесу, пожалуй, и снега больше.

В кромешной тьме берлоги Никита спал так крепко и сладко, что не видел, как наступило утро, не слышал криков людей и лая собак. Ему снился сон. Лето, жара, и он с верным Тузиком купается в горной речке Малявке. Пёс лает, не хочет долго плавать, старается выскочить из прохладной даже в жару, воды. И вот это ему удаётся, выскакивает на берег.

Отряхиваясь, как умеют это делать только собаки, окатывает Никиту с головы до ног веерами брызг, раз, другой. Но Никита опять затаскивает его в речку. А Тузик всё лает и лает, громче и громче.
 
Мальчишка открыл глаза. Теперь не во сне, а уже наяву он услышал лай собак. И так радостно было его слышать, прямо до слёз. Ему даже показалось, что среди разноголосого лая собак он слышит голос своего Тузика. Откуда ему здесь взяться?

И вот уже, совсем близко, сквозь вату снега, забившего лаз в берлогу, он услышал приглушённые голоса людей. «Я здесь, - хотел крикнуть мальчик, - здесь!», но побоялся разбудить мишку. Люди наверху совещались, каким образом обследовать берлогу.
 
        - Стрелять ни в коем случае нельзя, вдруг там мальчик? – сказал охотовед, поправляя карабин на плече. - А ведь именно так зимой охотники и поступают - убивают сонного медведя прямо в берлоге. Давайте-ка, посмотрим, кто там в этой яме?

Поисковики успокоили разношёрстых собак, стали ворошить, отгребать снег. Тот падал сверху на парнишку, и в образовавшееся отверстие ослабевший от радости Никита едва слышно произнёс: «Я здесь, я вас слышу».

Но его тихого голоса было достаточно, чтобы сверху спустилась толстая верёвка. Держись, парень! Он ухватился за неё покрепче, дёрнул. В ответ на его сигнал верёвка медленно поползла наверх.
 
И вот мальчик на белом, слепящем глаза, свежем снегу. Искатели смеются, обнимают его, поворачивают, осматривают со всех сторон - живой, здоровый? Никита вместе с ними смеётся. Здесь же прыгает его друг, Тузик, оказывается, его тоже взяли на поиски. Пёс подпрыгивает, повизгивая от радости, норовит лизнуть щёки, нос Никиты.

Тот тоже обнимает соскучившегося друга за шею, прижимает к груди: «Тузик, Тузик, мой хороший! Хороший!». Слегка треплет лохматого пса за уши.
        - Ну, счастливчик ты, пацан! Это надо же, проспал всю ночь под боком у медведя! Скажи «спасибо» Михайлу Потапычу! Согрел тебя! – сказал районный охотовед.

И Никита, действительно, наклонился над берлогой.
        - Спасибо, Михаил Потапыч! – тихо прошептал он, всё ещё боясь разбудить косолапого.

        - Да я пошутил, - рассмеялся Волков, довольный благополучным исходом поисков.  - Ну, давайте теперь быстрее в посёлок, матери надо сообщить, что нашли сына, а то она там с ума, наверное, сходит, всю ночь не спит. И отогревать, кормить нашего найдёныша!
        - Да, давайте, пойдём скорее к маме!

Кондуктору Люсе жители ближайшей округи объявили бойкот – в автобусе никто не брал у неё билеты. Пассажиры заходили в автобус, рассаживались по местам. Но призывы Люси о покупке билетов игнорировали. Она злилась, но вытолкать их всех из автобуса не могла.

Кто-то молча, презрительно смотрел на неё, а бабульки казнили словами: «Чуть не заморозила ребёнка, бессердечная! Своих-то детей нет, потому и чужих не жалко!». Водитель помалкивал, не его, мол, это дело. Выручки не стало и Люсе пришлось уволиться с работы. А глава области издал постановление, чтобы зимой безбилетных ребят не высаживали из автобусов.

Этот случай ещё долго обсуждали местные жители, добавляя в него, каждый от себя, всяческих выдумок. О нём даже написали заметку в районной газете – «В гостях у медведя». И эта история со временем стала казаться просто невероятной, сказкой.

 30 ноября 2022