Ночное

Максимка очень любил дедушкины сказки - так мальчик называл истории, что рассказывал ему дед о своем детстве и лесных походах. Вот одна из этих сказок, рассказанная дедом Проней перед сном.
     Отправились мы со старшим братом в ночное* - увели небольшой табун лошадей на луг в двадцати километрах от села. Луг большой, духмяный от летних цветов, красив разнотравьем. С одной стороны к лугу примыкал небольшой лесок. Там же бежал говорливый ручей с очень вкусной, хрустально чистой, ледяной водой. В двух метрах от ручья мы быстро соорудили шалаш из веток, разбили костровище.
    Пока солнце не село лошади вольно паслись на лугу, а мы с братом решили пройтись немного вглубь леса по берегу ручья. В тени деревьев было прохладно, сладко пахло какими-то ягодами и травами.
      Сначала мы набрели на заросли лесной чёрной смородины. Я с жадностью хватал крупные гроздья чёрных и бурых ягод и с наслаждением отправлял их в рот. Такой вкуснятины у садовой смородины я не встречал. С собой у нас был котелок для чая, литра на три, и я быстро наполнил его вкусными крупными ягодами. Брат велел мне нарвать верхних листочков со смородины, чтобы вечером добавить в чай. Чуть поодаль мы увидели небольшую запруду - нагромождение крупных камней, принесенных потоком во время большой воды, она перекрывала русло и образовывала природную ванну округлой формы.  Здесь старший брат закинул несколько закидушек - длинных шелковых нитей с привязанными на них короткими  кусками лески с рыболовными крючками. Закрепил их рогатульками из ивовых веток, и мы двинулись дальше.
    Ещё метров через пятьдесят мы увидели заросли какого-то кустарника. Я такой никогда не видел. "МохОвка!" - обрадовался брат. "Если никто не собрал, то нам с тобой повезло!" - продолжил Ганя, направляясь к кустарнику. Это были невысокие кусты, меньше метра, с крупными, немного похожими на смородину листьями. Возможно, это и был какой-то сорт дикой смородины, которую и называли очень странно "мохОвкой". Моха то вокруг не было. Но мне показалось, что это такой дикий виноград, только без лиан. Виноград я видел только в книжках - и кусты с лианами, и гроздья ягод. В магазинах в нашей забайкальской глубинке его не продавали, так что я мог только догадываться, каким был виноград на вкус.
    Брат подошёл к ближайшему кусту и осторожно приподнял веточку вверх. Перед нами открылось великолепное зрелище - небольшие, сантиметров по двенадцать гроздья крупных темных ягод, будто покрытых лёгким светлым инеем. Весь куст был усыпан этими гроздьями.
    "Налетай", - позвал меня брат. И сорвал первую гроздь. Я  несколько осторожно оторвал первую кисточку и раскусил крупную ягодку. Сладкий, чуть терпкий, ароматный сок наполнил мой рот. "Как вкусно!" - воскликнул я и стал быстро откусывать с грозди одну ягоду за другой. "А то!" - ухмыльнулся братишка - "Моховка!"
    Брат дал мне возможность насладиться необычайно вкусным лесным десертом, а потом отправил в наш табор за ведром. Обычных вёдер мы в ночное не брали, а вот складных - из прорезиненной холщовой ткани, натянутой на два стальных тонких обруча - было четыре штуки. Я взял их все и  вернулся к брату.
    Мы очень быстро наполнила ведра красивыми, вкусными ягодами. Я попробовал поднять полное ведро - получилось, но нести было тяжело. Мне не было и семи лет, а ведро с ягодой было тяжёлое, не меньше десяти килограммов. Тогда брат подхватил два ведра, велел мне подождать, а сам быстрым шагом отправился к месту ночлега. Очень скоро он вернулся, и мы уже вдвоём пошли к шалашу.
    К этому времени солнце  почти закатилось за горизонт, поэтому мы согнали наших лошадок в одно место, ближе к лесочку, где расположились, и стреножили их. Диких хищных зверей в этих местах не было, поэтому за сохранность табуна мы не беспокоились. Брат велел разводить костёр, ставить на огонь котелок с водой для чая и небольшую кастрюлю, которую мы прихватили из дома. А сам пошел смотреть закидушки. Через пятнадцать минут он вернулся, неся на веточке четыре крупных  белячка, так мы называли белорыбицу из рода сиговых. Рыбу быстро почистили, и через десять минут округу заполнил аромат ухи. Соль в походе всегда с собой, а некоторые травы для ушицы брат сорвал, пока мы ходили вдоль ручья.
    Такой вкусной ухи я ещё не ел. Мы часто варили уху, любили её, но в домашних условиях она была не такая. Крупные куски нежной рыбы быстро насытили нас. И вот, потихоньку отпивая лесной чай со смородиной, мы разговаривали, глядя на пляшущие огоньки костра. Брат рассказывал мне интересные истории про животных, про то, какие съедобные травы и коренья есть в лесу, как ориентироваться, если заблудишься. Темнота леса, окружавшая наш лагерь с костром в центре, наполнялась разными звуками, порой пугавшими меня. Брат смеялся, рассказывал, что за насекомые, животные и птицы издают такие звуки. Иногда было слышно, как переминаются и фыркают, всхлипывают наши лошади.
    Когда костерок почти прогорел, я стал разглядывать купол неба, на котором блестели мириады звёзд. Если долго смотреть на них, кажется, что звёздное небо приближается. Брат показал мне некоторые созвездия, подсказал, как по ним можно ориентироваться без компаса.   
   Через некоторое время меня стало клонить в сон. Ганя отправил меня спать в шалаш, а сам ещё раз проверил лошадей, уложил на угольки костра два крупных влажных куска дерева, чтобы костёр совсем не потух и не прогорел быстро. Потом он лег рядом со мной, пристроив около себя наше ружьишко.
   Мне снилась мама, которая напекла целый тазик тарочек* с вареньем из моховки. Она налила мне большую кружку молока к булочкам и, улыбаясь, наблюдала как я уплетаю её угощение. Вскоре мой сон оборвался, потому что захотелось в туалет. Быстро сбегав в кустики, я уже почти лег в шалаше, когда увидел белую женскую фигуру в лесу. "Ганя, Ганя, там женщина!" - разбудил я брата. Он открыл глаза и тихонько взял ружьё.
    "Где?" - уточнил брат. Я указал ему на белый силуэт, который двигался в сторону нашего шалаша. Только тут я разглядел, что женщина была какая-то прозрачная, без плоти, её лица не было видно, двигалась она, не касаясь травы. "Что это?" - испугано зашептал я. "Спрячься за мою спину", - сказал брат и зачем-то снял с предохранителя ружьё. Не знаю, помогло бы нам ружьё, если бы эта фигура дошла до нас, или нет. Но брат быстро выскочил из шалаша, ухватил ветку стланика, что служила нам подстилкой, и сунул в костёр. Ветка вспыхнула ярким огнём, искры полетели высоко в небо и наша полянка осветилась, как днём.
Женская фигура колыхнулась, замерла, а затем исчезла в глубине леса.
   "Что это было?" - стуча зубами от страха, еле проговорил я.
И тогда брат рассказал мне легенду, что сто лет назад в этих местах зверски была убита молодая женщина из-за золотого самородка, что нашла в ручье. С тех пор её дух обитает на берегах этого ручья. Но показывается только молодым людям со светлой душой. А ещё, после её появления надо искать в ручье золото или серебряную жилу.
    "После рассвета поищем?" - предложил брат.
Но мне было не до золота, да и не понимал я его ценности. Мне было жутко, я вцепился в брата "мёртвой хваткой" и не отпускал. "Спи, герой," - ухмыльнулся брат, укладываясь на бок. Очень скоро я услышал его размеренное сонное дыхание. Мне же не удалось успокоиться и, как бы я не жмурился, уснуть не получалось. Хорошо, что летние ночи коротки, скоро забрезжил рассвет. Я едва дождался, пока солнце прорежет густую листву деревьев, и начал будить брата: "Вставай, надо домой собираться, а то моховка пропадёт." Это был весомый аргумент, поэтому мы быстро собрались, затушили последние угольки костра, сняли путы с лошадей и поехали в село.
    Дома брат рассказал про ночное приключение бате. А через два месяца геологи обнаружили в районе того самого ручья большие залежи серебра. Там организовали промышленную добычу, чем испортили и ручей, который через пару месяцев исчез, и заросли моховки. Да и  женщину в белом одеянии больше в этом месте никто не встречал.
   Я же с тех пор не просился со старшими в ночное. Да и ночёвки в лесу мне больше не нравились.
   Дед закончил свой рассказ,и Максим быстро провалился в сон. Ему снились лошади, бескрайние луга, крупный дикий виноград на берегу лесного ручья.


Ночное* - пастьба лошадей ночью в летнее время.
Тарочки* - открытые булочки с вареньем, джемом.

Картинка из Интернета