Баба Зина- волонтер

  1

Зинаида Епиксимовна вышла на пенсию вместе со своим начальником, хотя они были ровесниками. Шумилин все просил ее поработать, не хотел привыкать к другим секретаршам.  Ну так, двадцать лет рядом, как-никак. Зинаида могла где-то его утихомирить, где-то ненавязчиво что-то посоветовать. Начальник и не замечал.

Зинаида Епиксимовна знала всех старых работников цеха, всех бригадиров, работников ОТК, всех руководителей в заводоуправлении.

Она и сама не торопилась на пенсию. Что ей дома делать? Дочь взрослая уже. Внуки в институт поступили, в краевом центре учатся.

Все хотела на пенсии походить в народный ансамбль «Русская гармонь», да упустила время. Уже седьмой десяток пошел, голос не так звучит. Да и желание пропало.
И вот она дома. Неделю, другую, третью. Первые дни все мыла, терла, стирала. Вечерами читала. Даже «Анну Каренину» перечитала и «Войну и мир».  Уже совсем по-другому читаются, надо же.

Первое время еще звонила на работу, но люди были заняты. Отделывались по-быстрому. Хотя раньше вроде дружили. Начальница БТК приходила к ней чай пить постоянно.
Зинаида Епиксимовна решила заняться чем-то полезным для людей и для себя интересным, конечно.

После долгих раздумий решила стать волонтером.

– Мама, да ты в своем уме! Тебе самой скоро надо будет продукты приносить, пол мыть. Самой придется к волонтерам обращаться или в соцзащиту.
– Вот, когда потребуется, тогда и обращусь! Хотя я думаю, что ты мне, доча, поможешь, – резко ответила мать, – а пока я еще могу сама помочь людям.


И Зинаида Епиксимовна пошла в штаб волонтеров.
– Вы хотите работать волонтером? – хихикнула в сторону молодая женщина.
– Да, хочу! Волонтеры ведь не только лекарства и продукты разносят, – с достоинством возразила Зинаида Епиксимовна.

– Конечно, конечно, – смутилась женщина, – вот в субботу надо будет мусор вокруг озера убирать. Приходите в рабочей одежде к бывшему ДК «Строитель» в десять часов. Там общий сбор.

– Хорошо, я приду, – ответила Зинаида Епиксимовна.
Это был ее первый день в новом качестве.
На следующий день болели ноги, спина, ломило затылок.

«Нет, это не для меня. Целый день на ногах и в наклон уже не могу. Надо что-то другое попросить. Вот не было печали – купила баба порося», – думала баба Зина.
Дня через три она снова пришла к волонтерам.

– Девушка, я могу выполнять другую работу. У меня красивый почерк, могу стенографировать, хорошо владею компьютером. Да еще много чего могу, – убеждала Зинаида Епиксимовна.

– Хорошо, я записала. А сейчас нам надо укомплектовать команду волонтеров на кросс «Кому за шестьдесят». Пойдете? А то у нас людей не хватает, – продолжала работница штаба.

– Пойду, конечно. Я же сама не буду бежать? –  спросила баба Зина.
– Да, Вы не будете бежать. Ваша задача стоять на маршруте и отмечать бегущих, поить минеральной водой. В крайнем случае, оказать какую-то посильную помощь или позвонить координатору, – объяснила работница штаба, – сбор в девять часов в воскресенье у входа в парк.

– Хорошо, я согласна, – ответила баба Зина.
– Мама, что тебя гонит в выходные торчать на одном месте в парке два часа? А если дождь и ветер? Август нынче холодный. Полежала бы, телевизор посмотрела, – опять воспитывала ее дочь.

– Сыта я по горло вашим телевизором, – проворчала баба Зина.
В доме тоже узнали про волонтерство Зинаиды.
– Слышь, Артемовна! Зинка-то эта Епимовна из 98 квартиры подалась в спасатели, – сообщала одна соседка другой, – никак отчество ее не запомню.

– Бог с тобой, Петровна! Не в спасатели, а в волонтеры, –поправила ее Артемовна.
– Все равно у нее что-то с головой, – не унималась Петровна.

– Да все у нее в порядке с головой, не переживай, –рассмеялась Артемовна.
В пятницу вечером бабе Зине сбросили СМС-ку про кросс и место, где стоять.

                2

Подошло воскресенье. Погода не жаркая. То ветерок, то тучки гуляют.
Волонтеров расставили по всему маршруту на равном расстоянии. Баба Зина стояла на повороте. Дальше тропинка углублялась в лес. Финиш был далеко. Там и судьи были, и координатор Света.

Наш новоиспеченный волонтер основательно подготовилась: надела непромокаемую куртку, сапоги с носками, шапочку. Взяла рюкзак с большим термосом чая из «семи трав» и складной стульчик. В кармане у нее по привычке блокнот и ручка, а в другом – шоколадка. На всякий случай.

Волонтерам выдали минеральную воду и стаканчики – поить спортсменов.
Промчался мимо на самокате сын Светланы Юрик. Проверил все ли волонтеры на своих местах.

Баба Зина устраивала свое рабочее место. Сняла рюкзак, разложила стульчик. Рядом поставила термос и минералку.
Походила, посидела. Время тянулось медленно пока не пошли первые спортсмены.

– Вы минералку будете пить или мой чай? – спросила она моложавого мужчину под номером семь.
– Чай, чай! Давайте быстрее!

Похоже, ему шестьдесят недавно стукнуло.
Пока он пил, баба Зина записала в блокнот. Номер 7.
Потом шли номера 2, 5, 6, 3, 1 и т.д.

Последним подошел номер шестнадцать. И шел-то еле-еле.
– Можно я посижу на вашем стульчике? – спросил мужчина.
– Можно, можно, вот чайку глотните, – заботливо предложила Зинаида.

– Как-нибудь надо дойти, я не привык сдаваться, – улыбнулся спортсмен.
А лет-то ему далеко за семьдесят. Пытался побежать, но снова пошел.
«Что-то у него один уголок губ сильно опущен», – подумала баба Зина.

Потом он исчез из вида. Зинаида посмотрела свои записи, посчитала, все двадцать пять человек. Она собрала свои пожитки и пошла к финишу.
– Кто не сдал номер? – кричала координатор Света.

– А ты сложи по порядку и увидишь какого номера нет. Что-то я не вижу мужчину под номером шестнадцать, – баба Зина прищурилась.
– Может, он уже ушел домой, – предположила Света.

– Нет, он не мог не отметиться. Да и вид у него нехороший был. Света, вызывай скорую. Ребята, бегите до моего поворота. По-моему, он где-то упал, – скомандовала баба Зина.

– Что Вы тут раскомандовались! – взвизгнула Света, –
командуют тут всякие… возрастные.
– Юра! Мчи ко входу в парк, встречай скорую, – продолжала баба Зина.

– Я вызвал скорую, – сказал «номер семь», – побежали!
Светлана только ошарашенно хлопала своими наклеенными ресницами.
         Бежали толпой. Потом мужчины вырвались вперед.

– Сворачивайте, сворачивайте и смотрите красную бейсболку, – кричала баба Зина мужчинам, – он в камуфляжном костюме, как нарочно.
Она так не бегала уже лет двадцать.

Наконец, увидели спортсмена под номером шестнадцать. Он лежал лицом вниз. Перевернули. Захрапел.

Мужики отшатнулись и оцепенели. Подбежала Юля и баба Зина.

– Что стоите! Надо искусственное дыхание делать, скорая, может, через полчаса подъедет. Кто умеет? – выкрикнула баба Зина.

– Я могу, – опять ответил спортсмен под номером семь.
– Юля, а ты дыхание можешь делать рот в рот? Платочек дать? У меня колени не гнутся, я бы сама, – продолжала баба Зина.
– Есть у меня, – ответила Юля.

– Владимир Сергеич, я Вас подменю, – сказал номер два седьмому.
– Начали! Два вдоха, пятнадцать надавливаний. Считаем вслух, – скомандовал Владимир Сергеевич.

Подбежала Света. Она сначала проскочила мимо.
– Что вы делаете! Вы что, спасатели? Потом начнутся разборки и мне по шапке прилетит, – разорялась Света.

Но тут подбежали санитары с носилками и врач.
– Спасибо, ребята! Живой! Теперь уж мы сами, – сказал врач.
Вышли на тропинку. Потом с Юлей дошли до ворот парка. Разговор не вязался. Переволновались все.

                3

Зинаида Епиксимовна вошла в свою квартиру. О, благодать! Уютно, чисто. Тепло-о…
«Завтра снова будут ноги болеть, таблетки на ночь пить придется. Да вообще неизвестно как уснешь после такого стресса. Наверное, и успокоительное придется пить. Утром вся чумная буду», – думала Зинаида.

 А в голове продолжали крутиться мысли о модераторе Свете. Из-за чего? Какая-то соплюха наорала за доброе дело…

Звонок. Телефон.
– Зинуля, привет! – звонкий женский голос.
– Привет, – ответила Зинаида.
– Ну чувствую, не узнала, – рассмеялась женщина.

– А, Нюська Ковылкина! Теперь узнала! Ты где пропала? Приходи, – ответила Зинаида.
– Тогда прямо сейчас и приду, – согласилась ее одноклассница, – только я сейчас Анна Левченко!

– Ух ты! Но все равно приходи, – улыбнулась Зинаида.
Нюся принесла тортик.
– Сколько лет не виделись? Пять, шесть? – спросила
подруга.

– Да поболее, наверное. Ну проходи, – пригласила Зинаида.
– Представляешь, ко мне участковый приходил! Ужас! На меня заявление написали, – выпалила Нюся-Анна.

– Ну и что, бывает! Мелочи какие. А кто написал и за что? –
спросила Зинаида.
– Написал один хлюст молодой, якобы я его машину поцарапала.

– А как все было? На самом деле-то, – выясняла Зинаида.
– Да выходила из такси и сильно дверцу открыла. Водитель такси близко встал. Я же с палочкой, еле-еле выбираюсь из машины, – рассказывала Анна сквозь слезы, – не буду больше ездить на такси!

– Так. Кто видел? Кто зафиксировал царапину?
– Никто.
– А что участковый?

– Снял показания. Сказал, что дело закрыто, – уже спокойнее продолжала Анна.
– Ну вот. Такие мелочи. Мы сегодня мужика от смерти спасли. А тут такой пустяк! Давай выпьем по пять капель коньячка, – продолжала Зинаида.

– Ты же не пьешь!
– Пять капель – это лекарство! Да и за встречу надо. Из нашей восьмилетки от класса осталось-то… человек одиннадцать, – вздохнула Зинаида.

Посиделки затянулись до поздней ночи. Вспоминали песни своей молодости, вспоминали друзей. Успокоенная Анна уехала домой на такси.

                4

Промаявшись дома несколько дней, Зинаида решила по утрам гулять. Каждый день решила прибавлять к своему маршруту метров по пятьсот.

Утром в четверг она, как обычно, проснулась около семи часов. Позавтракала и отправилась на прогулку. На обратном пути зашла в супермаркет. Купила себе молоко, сыр, хлеб. И уже около кассы столкнулась с Саней Васильевым. Он когда-то работал в их цехе.

– Зинаида Епиксимовна, а Вы почему не на работе, время-то десятый час, – спросил мужчина.
– Все, Саня! Пенсионерка я теперь. Вот маюсь. Пыталась к волонтерам прибиться, как-то не получилась.

– А давайте к нам. У нас хороший отряд. Мы конкретно занимаемся поиском людей. Вы, конечно, в лес ходить не будете, но дело и для Вас найдется, – рассуждал Саня, когда они вышли из магазина.

– Ну можно попробовать. Что мне терять, – ответила Зинаида.
– Я переговорю со своим координатором и со следующего раза заеду за Вами.
– Договорились.

В новом отряде был поиск бабушки с деменцией. Ушла из дома, обиделась на внучку.
Сначала расклеивали объявления с фотографией на подъездах дома «потеряшки», потом на соседних домах и магазинах, на остановках автобусов.

Штаб в этот раз был прямо в «пазике». Lex – позывной координатора Леши. Был он недоучившимся студентом, но с неординарным мышлением.  Сидел теперь со своим ноутбуком рядом с водителем.

Позвонила женщина от супермаркета на улице Кирова и сказала, что там сидит на лавочке странная старушка.
– Знаете, ей деньги подают, а она на них даже не смотрит, –
говорила женщина по телефону.

– Леша, едем туда! Настоящие нищие за деньгами следят, –
объяснила баба Зина.
– Мама Зина, а кто тут поисковиков будет встречать?

– Подождут! Семеныч, заводи! Поехали к «Союзу» на Кирова, – скомандовала баба Зина водителю.
– Ну Вы даете, – рассмеялся Lex.

Бабушка-потеряшка действительно сидела на лавочке около супермаркета. Около нее даже на земле валялись десятки, а рядом на платочке лежала кучка мелочи.

– Моя-то золотая! Подруженька моя милая! Поедем домой, – приговаривала баба Зина, – пить хочешь?

– Хочу. Только в туалет сильнее, – ответила бабушка.
– Ну тогда бегом в автобус и домой! Леша, к ее дому, быстро, на Матросова.

– Мама Зина, а это правда, Ваша подружка? – спросил Леша, когда ехали домой.
– Что ты, сынок, я ее впервые вижу. Просто надо с лаской подходить к таким, а то некоторые убегают. Да я от всего сердца рада, когда кто находится, – со слезами на глазах сказала баба Зина.

Это было по-настоящему боевое крещение бабы Зины.
В кругу волонтеров ей присвоили позывной Мать. Такого почетного позывного еще ни у кого не было.






  5

– Мать, привет! Собирайся, – позвонил Седой в семь часов утра во вторник, – едем на поиск. Я заеду через двадцать минут. Успеешь?
–Успею, Саня, успею, – бодро ответила баба Зина.

Рюкзак у нее стоял наготове. Там была аптечка, теплый платок, шерстяные носки. На всякий случай положила буханку хлеба и пачку сахара комочками. А к чаю она вчера напекла своего знаменитого печенья – рыбок.

Хорошо, что огромный термос чаю заварила с утра.
Со всем своим имуществом баба Зина вышла к подъезду.
Позвонила дочь.

– Слушаю, доча. Привет!
– Мама, ты опять за свое! Мне сказали, что в этом отряде есть уголовники, – дочь не то, чтобы кричала. Но таким… нервным голосом. Нервным.

– Бог с тобой, доченька! Какие уголовники? Да и что они мне сделают? – отвечала мать, – отряд – это моя новая семья. У меня на заводе ни с кем такой дружбы не было.

– Вот этот ваш Волкодав, говорят, сидел, – не унималась дочь.
– Ну-ну, тебе в военкомате больше делать нечего, так расследованием занялась, – съехидничала баба Зина, – все, я поехала.
Она увидела тойоту Седого.

Саня Васильев и вправду был весь седой. Отсюда и позывной.
Ехали в поселок в тридцати километрах от города.
– А что случилось-то? – спросила баба Зина.

– Девочки семилетние вчера пошли по грибы. Поссорились. Подружка вернулась, а девочку Машу ищут второй день, – рассказывал Седой.

У него была семья: жена и сын. Жене не нравились его поиски, она периодически съезжала с сыном к матери.

Седой работал в какой-то шарашке автослесарем. Во время ссор с женой мог запить, но поиск его отрезвлял. Он являлся туда даже с большого похмелья. А во время поиска в отряде был сухой закон.

– Опять твоя к маме ушла? – спросила баба Зина Седого.
– А как ты, Мать, узнала? – удивился он.
– Да ревнует она тебя: и к волонтерам, и к волонтершам, – пояснила баба Зина.

– К кому?
– Ну не ко мне же! Сам знаешь к кому. «Осенний марафон» у тебя, похоже, – вздохнула женщина.

Хоть Седой ей был не совсем понятен, баба Зина уважала его как добросовестного и упорного поисковика.

Седой чаще работал в одиночку. Он мог за день пройти по маршруту до сорока километров. Иногда в паре с Ольгой-Лелей, которая не всегда могла приехать на поиск. Работала операционной медсестрой. Она одна могла за ним угнаться.

Штаб в этот раз размещался в школе-интернате, вернее, в их столовой. Занятия еще не начались, детей не было. Столовая размещалась отдельно, там была вода, канализация и электроэнергия. Что еще надо?

В углу за разделочным столом сидел координатор Lex- Леша. Перед ним была расстелена карта, а на экране ноутбука гугл-карта. Lex очень расстраивался, что девочку не нашли вчера. Второй день ребенок в лесу, поэтому Lex попросил Седого привезти Мать.

– Она же у нас теперь как талисман, – сказал он ему.
Доехали быстро, но поисковики уже ушли по маршрутам. Даже отряд МЧС прислали, отец Маши пошел с ними.

– Ура! Мать, мамулька приехала, – заорал Lex, выскочив из-за стола.
– Лешка, рацию-то хоть выключил бы, – заулыбался сдержанный Седой.

Баба Зина устроилась на подоконнике, разобрала свой рюкзак. Поставила его в угол к остальным. Там стояло с десяток рюкзаков, лежали спальники.

Lex продиктовал бабе Зине вчерашнюю расшифровку с дрона. Она стенографировала, потом переписала в журнал своим разборчивым почерком.

                6

Максим Волкодав – позывной Волк всегда работал в паре с Евой. Волк был молчаливым здоровым мужиком, вроде из бывших военных. Он непонятно где работал, жил то в общагах, то на съемных квартирах. Очень выносливый и упорный поисковик. Старался быть на поиске от начала и до конца.

Ева, на первый взгляд, очень хрупкая, нежная блондинка. Из очень обеспеченной семьи. Работала в какой-то газете. Ева был ее позывной, а имя и фамилию она не разглашала.

Баба Зина еще не все про всех знала, но подозревала, что между Волком и Евой связь. Ну или очень сильная симпатия.

Ева приезжала на крутой иномарке. Всегда привозила дорогой чай, кофе, консервы, колбасу и разовую посуду. На маршруте никогда не хныкала, не отлынивала. Могла пройти в паре с Волком до тридцати пяти километров в день. Про их отношения толком никто ничего не знал.

Баба Зина закончила оформлять журнал регистрации.
– Ты, Леша, не переживай!  Найдется девочка, сегодня, – сказала она, – давай чаю попьем с моим печеньем.

– А мы Вам, мама Зина, пирогов оставили с печенью, вон в кастрюле. Машина мама напекла, – ответил Lex, – вон она ходит кругами у школы.

Lex– Леша Иванцов был очень коммуникабельным парнем. Внешность имел заурядную, только открытая улыбка украшала лицо.

Он постоянно был в кого-то безнадежно влюблен. Сейчас, похоже, он был безответно влюблен в Еву.

В дверь штаба заглянула мать девочки Маши. Опущенные плечи, повисшие руки, опухшее от слез лицо. Она молча глядела на Lexа.
– Ну Таисия Григорьевна, не переживайте Вы так! Есть надежда! Есть, – твердо сказал координатор.

Она только вздохнула со всхлипом и вышла. Во дворе подошла к Патлатому – позывной Пач, оператор коптера. Тыкает рычажками-джойстиками на бандуре своей, глядя в планшет, приделанный сверху. Руки будто живут своей жизнью, отдельно от хозяина.

Встала рядом.
– Где ж ты, где ж ты, где ж ты… можешь быть? – мельком глянул на женщину. – Не переживайте, найдем мы дочку… вашу! – и опять уткнулся в планшет.

Был он из бывших военных. После ранения в ноги восемь месяцев по госпиталям. Недавно только вернулся, но дома сидеть тяжко. А здесь пригодились навыки работы с квадрокоптером. Сотовые телефоны в сибирских лесах далеко не берут, рации тоже не всегда работают. А просторы здесь ого-го!

 Вот коптер отслеживает и снимает местность вдоль, поперек и зигзагами. Правда, потом зона управления кончается. Надо переезжать дальше. Или переходить ногами, как повезет.

Таисия Григорьевна, как слепая, запинаясь, побрела от дронщика. Присела на лавочку.

– Ты, Леша, не переживай, найдется девочка сегодня, –повторила баба Зина.
Дронщик Пач посадил во дворе своего «шершня», как он его называл. Занес флэшку Lexу. Тот быстро скачал все и начал медленно на большом мониторе просматривать еще раз. С увеличением и повторами.

– Вот это что за место? – баба Зина ткнула пальцем в экран.
Он увидел красное пятно, а рядом желтое пятнышко, не похожее на опавшую листву. А девочка-то была в ярко-желтой куртке… Мать сказала.

– Похоже на черемуху, а под ней может быть девочка, – задумчиво сказала баба Зина, – она же голодная. Села под дерево, ела ягоды.

– Верба, верба, я Береза! Как слышите? Прием, – уже кричал Lex в рацию.
– Береза, тебя слышим. Прием, – ответил Волк.

– Верба, ищите в квадрате H7-K5. Ориентир – красная черемуха, стоящая отдельно. Девочка может быть под ней, – кричал Lex.


                7

Минут через сорок заработала рация.
– Береза, береза, я Верба! Как слышите? Прием, – кричал Волк, – видим цель, идем к ней. Точнее, бежим…

Это было не так уж далеко от поселка, но у девочки Маши не хватило сил дойти. Да вдобавок ногу подвернула.
Ева обогнала Волка и подбежала к девочке.

– Миленькая моя, славненькая! Живая! Как же я рада! Пить хочешь? – выпалила Ева и заплакала.

Маша только всхлипнула и кивнула головкой. Личико все перепачкано, размазывала слезы грязными руками.

– Нога сильно болит, – прошептала девочка.
– А сейчас дядя Макс, наш добрый Волк возьмет тебя на руки и понесет, – ласково приговаривала Ева.

– Ведерко, – прошептала Маша.
– Возьму, возьму я твое ведерко синенькое, – успокоила Ева, – а грибы ты, наверное, выбросила.

Маша только кивнула.
А в штабе Lex дал всем команду отбой.
Примерно через полчаса Волк и Ева увидели МЧС-ков. Отец Маши побежал им навстречу.

– Доченька моя, Машенька, иди ко мне, я тебя понесу, – сквозь слезы почти кричал Павел дочери.

А еще примерно через час поисковики показались на дороге в поселке недалеко от интерната.

Весь штаб высыпал на крыльцо столовой. Мать Маши побежала навстречу. Потом запнулась, упала на колени.

Муж с Машей на руках подбежал к ней. Все обнялись. Мать целовала дочку и плакала навзрыд.

– Люди добрые, спасибо за дочь! Храни Вас Господь, – громко выкрикнула она и поклонилась на три стороны.

– Все хорошо, хорошо, успокойся, – шептал ей муж.
Ева плакала рядом.

– Вам надо сразу в травмпункт, у Машеньки ножка распухла, – сказала она родителям.


                8

Баба Зина тоже тихонько плакала на крыльце. К возвращению поисковиков она накипятила большую кастрюлю чаю. Наделала бутербродов с колбасой, со шпротами и даже с тушенкой.

– Да у нас тут пир горой! Без мамы Зины такого не было.        Ели пластиковыми вилками из банок, а некоторые даже ножами, – рассмеялась Ева.
– Это да, было, – поддакнул Макс- Волк.

– Мне бы сначала душ принять или искупаться, – сказала Ева.
– Душ или ванная у них под замком. Можем искупать тебя в посудомойке, но вряд ли ты туда войдешь – ноги слишком длинные, – пошутил Lex.

– Вы тогда ешьте, ешьте, а я немного посплю в уголочке, – ответила Ева.
 Она упала на свой спальник за электроплитой, не разуваясь.

Волк сел рядом и начал расшнуровывать ее берцы. Потом снял носки и стал массировать ей ноги.

– Потом, Макс, я уже сплю, – пробормотала Ева.
– На, надень на нее сухие носки, – сказала баба Зина.
И подала ему свои шерстяные носки.

– И как такая девушка может отмотать за день 35-40 кэмэ? – тихо сказал Lex.
После перекуса немного отдохнули и стали собираться по домам.

– Седой, прихвати троих новичков до города, – крикнул Lex.
– Хорошо. Серая тойота, пусть подтягиваются, – ответил Седой.

– Пока-пока, мои дорогие ребятишки, – крикнула баба Зина с порога.
Подошли к машине. Она села сзади за шофером и прикрыла глаза. Подошли студенты. На девице лосины порваны, местами виднелись ссадины.

– Бабушка, подвиньтесь на середину, – сказала девица, открыв заднюю дверцу.
– Я бабушка для своих внуков, а для Вас Зинаида Епиксимовна, – сказала баба Зина и с места не сдвинулась.

– Так! Мать не трогать, –  жестко сказал Седой.
– Ой, я не знала, что это ваша мама, – другим тоном заговорила девица.

– Это наша всеобщая Мать, и прошу относиться к ней с уважением. Я свою мать не помню, детдомовский, – такую большую речь произнес Седой.

Девица села с другой стороны , сдвинув паренька на средину.
– Мать, а сколько человек ты спасла за месяц? – не унимался Седой.
– Я не считала, Саня. Мы же командой работаем, – скромно ответила баба Зина.

– Лично Мать спасла за месяц трех человек, – продолжал Седой, не отрываясь от дороги.
Выехали на трассу.
На базе баба Зина не чувствовала усталости, а в машине начала дремать. Подъехали к городу.

– Мать, а может, в ресторан махнем? – пошутил Седой.
– Ну тебя, Саня. Готовься к новому поиску. Грибной сезон начался, – ответила баба Зина.
Когда вошла в свою квартиру, было чувство, что с Луны свалилась.  Чисто, уютно. Тепло-о… А кому-то ведь сейчас… А надо, чтобы всем. Чтобы всем – тепло.


30 апреля 2024года