Окончание ординатуры в 1996 году

Странная история произошла по окончании моей врачебной специализации. Произошедшее абсолютно выходит за рамки здравого смысла. Поступив в программу, я стал работать в должности врача ординатора, моя работа предполагала 70-часовую рабочую неделю с 24-часовым дежурством каждые третьи сутки. В связи с такой интенсивностью работы я испытывал сильнейший стресс и считал каждый день в календаре. У меня продолжались проблемы с английским языком, что создавало дополнительные трудности в учёбе и работе. Согласно мнению некоторых сотрудников программы, даже после трёх лет работы мой разговорный английский всё ещё не соответствовал существующим в программе требованиям.

На учёном совете программы было принято решение продлить моё обучение ещё на шесть месяцев. После шести месяцев работы я успешно сдал необходимый выпускной письменный экзамен и получил хорошие отзывы от большинства моих наставников, но и этого оказалось недостаточно. По мнению моих немногочисленных недоброжелателей, я всё ещё не соответствовал требованиям программы. “Требования” программы почему-то интерпретировались в очень широком диапазоне, и спорить по этому поводу было бесполезно. На очередном учёном совете меньшинством членов совета было предложено продлить моё обучение ещё на шесть месяцев. Новый директор программы был в этой должности очень короткое время, был неопытным во внутриполитических вопросах, и поэтому поддержал мнение меньшинства совета кафедры, которое с упорством настаивало на этом решении.

Неприятная новость была сообщена мне сразу после собрания совета. Узнав, что произошло, я был вне себя от случившейся несправедливости, чувствовал, что дополнительные шесть месяцев работы не смогу выдержать, поэтому принял решение уйти в другую программу. До окончания выпуска оставался один месяц, как это уже было не раз в моей жизни, произошло опять реальное чудо. Высшая сила, которая всегда помогала, и в этот раз придумала совершенно нестандартное решение моего избавления. Секретарь программы решила дружески подшутить надо мной. На официальном бланке программы она написала письмо от имени директора, в котором ставила меня в известность, что программа изменила своё решение о продлении обучения и увольняет меня без продления контракта.

Причина изменения решения объяснялась странным образом: в письме говорилось, что по мнению директора программы я отличаюсь трудным характером, отсутствием западной культуры, не обладаю чувством юмора, что нередко присуще всем выходцам из бывшего Советского Союза. В письме перечислялись и другие американские стереотипы, касающиеся выходцев из бывшего СССР. Придя утром на работу, я обнаружил письмо на своём столе. Ознакомившись с его содержанием, я немного растерялся, но потом пришёл в себя, поняв, что написанное в письме не может быть правдой. Всё же это шутка, решил я, так как видел, что письмо написано в форме, не соответствующей официальному стилю, однако, ещё раз взглянув на подпись директора в конце письма, опять засомневался в своих выводах.

Для объяснения пошёл в приёмную директора программы. В это время его не было, но была секретарь программы, с которой у меня были дружественные отношения. В это время в приёмной находился старший ординатор программы, мой личный друг и коллега. Я не знал, что они оба были в сговоре по поводу розыгрыша, который продолжался в моём присутствии. Секретарь программы сказала, что получила письмо от директора вчера вечером, он просил передать его мне, как только я появлюсь в программе, больше она ничего не знает. Я наивно купился на розыгрыш, расстроенный вышел из приёмной директора и направился к своей машине. Я понимал, что написанное в письме не соответствует действительности, звучит оскорбительно, как директор программы мог такое подписать?

Приехав домой, я позвонил своему адвокату, рассказал, что произошло. Адвокат посоветовал немедленно с ним встретиться для дальнейших действий. Далее события развивались стремительно. Адвокат позвонил директору и пригрозил программе судом за оскорбление и нанесение мне морального ущерба. Через несколько дней меня вызвал директор и досрочно вручил диплом об успешном окончании программы. Позже я узнал от своего друга, старшего ординатора, что это был дружественный розыгрыш. Они с секретарём использовали чистый бланк с уже имеющейся подписью директора программы. Он также мне сказал, что идея розыгрыша принадлежала секретарю, что мотивировало её на этот поступок, он не знает.

Перед тем как покинуть программу, я зашёл попрощаться с секретарём программы. Когда я зашёл к ней в кабинет, то увидел женщину, которую трудно было узнать. Лицо её осунулось, было видно, что она о чём-то сильно переживает. Я сказал, что пришёл попрощаться, извинился за то, что так всё произошло, сказал, что у меня не было другого выхода. Она сказала, что её увольняют, она проработала в программе почти десять лет. В конце она добавила: “То, что случилось, невероятно. Сейчас я всё время думаю о том, что мотивировало меня совершить этот поступок, и не нахожу ответа, как будто кто-то другой сделал эту глупость за меня”.