Ойкумена 10 часть

Солнце уже клонилось к закату, с моря потянуло прохладой, над далеким островом кричали и кружили в своих непонятных танцах стаи диковинных птиц. Маленькая Яна стояла на берегу и смотрела, как вода уходит, оголяя морское дно, как туда спускаются взрослые и начинают перебегать от одной ловушки к другой, смешно задирая ноги, вязнущие в песке, а другие на берегу бросают вниз и ловко поднимают назад корзинки на веревках. В соседнем саду женщины пели протяжную песню и собирали яблоки. Яна была уже большой и знала, что собирать можно не все плоды, а только те, которые сами отстанут от ветки, если их совсем чуть-чуть повернуть. Сегодня она много играла и даже купалась и теперь перед тем, как поесть яблок и отправиться спать, пришла на свое любимое место на берегу, откуда ей были видны бухта, дальний остров с чайками и Круглая гора.

Именно Яна первой заметила жирную точку на горизонте, приближавшуюся к берегу и стремительно увеличивавшуюся в размерах. Ей стало любопытно, но она никому ничего не сказала. Затем приближающийся объект заметил кто-то из взрослых. Начался переполох. Те, что внизу собирали рыбу и ловил крабов, по корням и лианам спешно полезли обратно на берег. В садах прекратилось пение, и на площади немедленно стала собираться толпа. Даже Учитель, заспанный и взлохмаченный, прибежал с помощниками. Все молча наблюдали за приближающимся нечто. А нечто из жирной точки превратилось в размытое пятно, а затем, обретя, наконец, очертания, в громадного кита-убийцу, которых люди Ойкумены никогда в жизни не видели и знали о них только по рассказам Всезнающего, да по огромным скелетам, что иногда прибивало к ним морем в уже разобранном виде. Окровавленного кита держала в когтях огромная птица. Птица летела, расправив крылья и издавая протяжный крик, похожий на гул ветра в ущелье. Она парила над морем, не сделав ещё крыльями ни единого взмаха. 

Вся толпа подалась назад, поближе к спасительному лесу. Только Яна осталась на берегу и широко раскрыв глаза продолжала наблюдать за происходящим. Кто-то из взрослых дернулся было, чтобы забрать девочку, но Учитель велел всем оставаться на местах. Яну стали звать, но она даже не смотрела в их сторону, а вместо этого вдруг взяла да помахала кому-то рукой: то ли мертвому киту, то ли страшной птице, способной убить кита-убийцу.

Птица, меж тем, подлетела ближе и зависла над бухтой. Как бы желая показать людям свою добычу, она повернулась к ним боком и неожиданного выпустила тушу мертвого кита из когтей. Кит тяжело плюхнулся в прибрежную грязь, уткнувшись своим тупым носом прямо в корни Ойкумены. После этого птица так же боком подлетела ближе к толпе и зависла над площадью. Только теперь всем стало понятно, кому махала рукой Яна. В прозрачном черепе страшной птицы сидел белый бог! Он повернул к людям свое гладкое, как поверхность воды в озере лицо, и все, кто был на площади тут же дружно опустились на колени. Осталась стоять только Яна, заворожено глядя на прекрасного бога внутри прекрасной птицы. Неожиданно из птичьего брюха вылетело шипастое блестящее яйцо и сделав над толпой круг подлетело к одиноко стоявшей на берегу девочке. В этом яйце с острыми шипами, девочка увидела сове кривое отражение, и ей стало вдруг смешно. Яна весело рассмеялась и протянула к яйцу руку. Он думала, что там может быть птенец. Но яйцо немного отстранившись, вдруг выпустило из себя тонкую ветку, похожую на ручку куклы, и положило в ладонь девочке тяжелое кольцо. По размеру кольцо было таким же, как и то, что в посохе Учителя, но только белое. Чтобы его не уронить, Яна подставила вторую ладонь. После этого летающее яйцо большой птицы вернулось к своей матери и спряталось у неё в брюхе.

Люди, собравшиеся на площади, с замиранием сердца следили за происходящим, не проронив ни слова и оставаясь на коленях. Они так и стояли, пока божественная птица не сделала над Ойкуменой круг и не умчалась в сторону моря. Где-то возле дальнего острова, распугав местных птиц, она вдруг резко взмыла вверх и скрылась в облаках.

Когда всё закончилось, люди начали подниматься с колен и со всех сторон обступили Яну, пытаясь рассмотреть дар бога. Кольцо было абсолютно белым, белее может даже, чем кости морских обитателей, но иногда по нему пробегали золотистые солнечные змейки. Яна вдруг развернулась и не очень быстро, чтобы не уронить тяжелое кольцо, направилась в сторону Храма Истины. Люди поспешно расступались, давая девочке возможность пройти, и один за другим тут же пристраивались сзади. Даже Учитель не рискнул выйти вперед и пошёл следом за Яной в общей толпе. Только уже на подступах к Храму двое помощников Учителя убежали вперед, чтобы растащить щиты, которыми был загорожен вход в святилище. Яна, не останавливаясь, вошла внутрь. Зайти следом за ней не рискнул больше никто. Зеленая ладонь, светившаяся на алтаре, показывала, что её уже ждали. Девочка осторожно положила кольцо на алтарь и отступила на один шаг назад. В Храме вдруг стало светло, как солнечным утром. Девочка радостно засмеялась. Она уже умела считать, и задрав голову, она сосчитала пять солнышек под потолком, которые ярко светили, но совсем не слепили.

- Здравствуй, Яна. - сказал вдруг голос, показавшийся ей добрым, совсем как у её папы, давно ушедшего по Великому Пути. Голос говорил громко, так, чтобы слышали те, кто остался снаружи. - Я рад что он выбрал для этой миссии именно тебя.
- Здравствуй, Великий Всезнающий. А мне надо встать на колени, да?
- Нет, на колени встают те, кому есть, в чём каяться, а тебе ещё рано. Но ты можешь приходить сюда в любой день, когда захочешь поговорить со мной. Никто не сможет тебе это запретить. Тебя будут звать Яна Избранная. А сейчас ты можешь вернуться к своим сестрам и братьям, тебе пора ужинать и ложиться спать.

Яна радостно выбежала из Храма, пробежала сквозь расступившуюся толпу и умчалась в сторону яблоневого сада, где она жила. Толпа, проводив её взглядами, осталась стоять у ярко освещенного входа в Храм. Некоторые снова опустились на колени.

- Слушайте меня, жители Ойкумены! - громко провозгласил Голос. - Взамен «Кольца Мудрости», что с дозволения того, кого вы именуете богом, было изъято из Храма Истины его новыми хранителями, сестрой по имени Грейс и братом по имени Эрл, вам через Избранную передан новый дар – «Кольцо Откровения». Вы сделаете его частью посоха «Око Истины». И отныне с его помощью, вы сможете ежедневно вызывать меня и говорить со мной. Тот, кого вы именуете богом, доволен вами. Он прислал вам в дар кита, мясо которого меньше, чем у других обитателей морских вод подвержено гниению. Вы должны освежевать его, как можно быстрее, пока морские хищники не прогрызли его толстую шкуру. В этом вам помогут очень острые инструменты, воткнутые в его спину. Храните это мясо в самых холодных пещерах, и каждый вечер приносите к Великой Ограде и оставляйте его для Матери Ойкумены столько, сколько весит самый тяжелый из вас. Это ещё не всё. Тот, кого вы именуете богом, остался недоволен некоторыми вашими законами. Отныне вам запрещается провинившихся братьев и сестер изгонять из племени, отправляя их на верную гибель. Меру наказания виновным буду избирать я после рассмотрения дела с Учителем. Сообщаю вам, что через три полных жизненных срока или чуть раньше в Ойкумену спустятся те, кого вы именуете богами, и тогда каждому из вас воздастся по делам его, и каждый сможет избрать свой собственный Великий Путь, ибо таких путей будет много. На сегодня я всё сказал. Займитесь китом прямо сейчас, пока ещё не стало совсем темно. А если возникнут вопросы, я теперь всегда на связи.

Зеленая ладонь погасла. Люди, постояв ещё немного в нерешительности у входа в святилище, постепенно начали расходиться, негромко переговариваясь. Все взрослые отправились за рогатинами и ножами, Учитель с помощниками сразу же ушли на берег к китовой туше, дети и мамы с младенцами потянулись к своим опушкам и полянам. Свет в Храме погас, и двое помощников заложили вход в него плетеными щитами...

А большая красивая птица тем временем, пронзив облака, но не снижая скорости, устремилась дальше к звездам. Белый бог, сидевший в её черепе, поднял забрало легкого скафандра и переключился на внутреннюю связь шаттла.

- Всё, Ир. Летим домой с чистым сердцем, с чувством исполненного долга. Сегодня я буду ужинать в оранжерее, если ты не против.
- Ты все-таки решил не брать с собой Эрла и Грейс? По-моему, это не очень разумное решение. Не объяснишь почему ты так поступил?
- А ты можешь представить эти две чистые души в нашем загаженном мире? Думаешь, им понравится быть подопытными кроликами или, в лучшем случае, стать героями комиксов. Здесь их мир, здесь им и жить, долго и счастливо.
- Почему ты не оставил их в состоянии бодрствования, а отдал им две наши капсулы?
- Ир, не будь ты жадиной! Посуди сама, ну что эти ребята, с младенчества привычные к труду, знающие на зубок Экклезиаста и Шопенгауэра, станут делать одни в руинах древнего ковчега, на наших-то пресных харчах, пребывая в праздности, но при этом прекрасно зная, что неподалеку, прямо сейчас Мать Ойкумена поедает кого-то из их друзей или близких.
- Марк, тебе не кажется, что ты был слишком жесток с этими молодыми людьми, когда буквально заставил их увидеть, что Ойкумена сделала с их родителями, и вынудил в поисках ответов семь дней блуждать по безводной пустыне.
- Искусственный интеллект ковчега рассказал мне о них всё, что ему было известно, и я решил поиграть в того, кем они меня до сих пор считают.
- В бога?

Марк не без самодовольства хмыкнул.
- Сознаюсь, был такой грех. Захотелось проверить как сильны их чувства друг к другу, и насколько они целеустремленны. В конце концов, я же все время следил за их состоянием через датчики в их комбинезонах и успел бы в случае чего прийти им на помощь. Но теперь я по крайней мере знаю две отличные кандидатуры на должность губернатора новой земной колонии и его первой помощницы. Ну или наоборот... Они потом сами на семейном совете распределят, кому главный пост должен достаться: помощнику Учителя или старшей ученице. А сейчас пусть просто лежат в новеньких капсулах и ждут прибытия «богов». Вальтер умный человек. Ознакомившись с отчетом, он поймет, что сюда надо слать не только военных, способных справиться с местной не очень покладистой флорой и фауной, но и социологов, психологов, биологов, антропологов... В общем, всю ту ученую братию, что сможет уже имеющуюся на планете колонию с полутысячным населением мягко приобщить к цивилизации, не очень вторгаясь в их ментальность и образ жизни.
- Согласна. К тому же не придется новых колонистов приучать к местной повышенной гравитации. Ведь здешние жители уже не считают её повышенной, они с ней родились.   
- Вот именно!
- Получается, всё было не напрасно. Я опять ошиблась, высказывая сомнения на счёт этой миссии. Я считала, что не очень целесообразно отправлять такой многофункциональный и мощный звездолет, как наш «Приватир», в неизученную звездную систему только потому, что оттуда пришел некий странный и не очень отчётливый сигнал. А в результате мы нашли давно пропавший ковчег, уцелевших пассажиров, вернее, их потомков, и пригодную для обитания человека планету.    
- Я смотрю, ты так ничего и не поняла, Ир. Мы ведь летели сюда за эти семьдесят световых лет вовсе не для того, чтобы изучить странные сигналы и внезапно обнаружить пригодную для жизни планету, уже заселенную землянами, а лишь для того, чтобы помочь двум дерзким ребятам по имени Грейс и Эрл быть вместе.
- Ты хочешь сказать, Марк, что есть некий вселенский разум, который якобы способен все просчитать на десятки лет вперед? Гибнущий, залетевший не туда, куда надо, лайнер успевает послать сигнал бедствия, и через шестьдесят девять лет его принимает единственная обсерватория на Канарских островах. Совершенно случайно известие об этом попадает на глаза генералу Вальтеру Студницу, а майор Марк Гуров в это самое время совершенно случайно оказывается в его ставке, и абсолютно спонтанно ему поручают исследовательскую миссию. Мы прибываем в систему за неделю до того, как Эрл и Грейс умудряются открыть шлюз разбитого ковчега, и в итоге они встречаются с тобой и получают от тебя помощь. И все это было сделано и просчитано этой самой Судьбой заранее только ради этих двоих?
- Так всё и было, подруга. Атеисты с железными мозгами, почти такими же, как у тебя, назовут это стечением обстоятельств, верующие, те, что дня прожить не смогут без святого писания, сошлются на промысел Божий, а подавляющее большинство, такие как я, те, что не желают всуе трепать имя Создателя, скажут деликатно: «Такая у них была Судьба!».
- Я не стану с тобой спорить, Марк, ведь это приведет к бессмысленному перерасходу энергии моими узлами и системами, но это не означает, что я с тобой согласна.
- Но первый шаг в правильном направлении тобой уже сделан, моя незаменимая Ир. Ты наконец-то перестала со мной спорить.

...После ужина в оранжерее Марк сидел в плетеном кресле у небольшого столика под раскидистым деревом с бокалом вина в руке и грустно смотрел на гигантский голубой шар за бортом. Где-то там сейчас лежали в своих капсулах два очень хороших человека, дожидаясь лучших времен для себя и для своего племени, а их братья и сестры старательно разделывали тушу убитого им морского чудища, чтобы накормить себя и ненасытную Ойкумену, ставшую для них и родным домом и братской могилой.

- Ты грустишь, Марк?
- Да! Я подумал вдруг о тех людях, что прибыли сюда семьдесят лет тому назад. Какого им было оказаться в незнакомом мире без всякой надежды на помощь с Земли, а потом ещё осознать, что единственным способом выжить здесь для них станет превращение в стадо послушных овец, пасущихся на лужайке в ожидании, когда их зарежут и сожрут. На Земле тоже имеются плотоядные растения, но у нас они охотятся на насекомых и звезд с неба не хватают. А тут они похоже заняли верхнюю строчку в пищевой цепи, по крайне мере на суше. Этот Великий Всезнающий, с ковчега, которого я назвал Вася, утверждает, что все оазисы на побережье моря, что были доступны его наблюдению и изучению, пока не сели батареи в зондах, являются по сути огромными колониями автотрофных и гетеротрофных растений. В этих оазисах растения так тесно друг с другом связаны, что практически являются единым организмом. Одни добывают пищу днем при помощи фотосинтеза, а другие вылавливают органику извне по ночам, и так они друг друга кормят. Вася даже предположил у них наличие зачаточного интеллекта, когда наблюдал за их поведением. В соседних ойкуменах, где людей нет, обитают и кормятся плодами растений большие стаи мелких животных, похожих на крыс. Им тоже позволяют спокойно дожить до определенного возраста, а потом съедают за милую душу. Как ойкумены определяют, кого уже можно съесть, а кого еще рано, Василий так и не смог выяснить. Как и того, как им удается управлять эмоциями своих подопечных. Эта штука может унять боль, страх, злость, любое сильное чувство. То ли в обмен веществ вторгается, то ли транквилизаторы какие впрыскивает через кожу, чтобы «овцы» не думали о плохом. Здесь даже можно санаторий разбить для душевно больных: неизлечимых ойкумена сожрет, а всех остальных сделает счастливыми, ещё и грушами накормит...   
- Судя по обломкам ковчега, его корма со всеми припасами, энергоустановкой и системами обеспечения упала в море, головную часть отнесло в пустыню, а центральная часть с выжившими оказалась прямо посреди одного из таких плотоядных оазисов. Им пришлось покинуть корабль, чтобы было чем питаться, но в итоге питаться стали ими. Почему они не сопротивлялись?   
- Конечно, они пытались сопротивляться. Сначала, потеряв двух человек, перестали заходить за вторую ограду. Тогда Ойкумена перестала их выпускать из грушевого сада, пока намеченная жертва не придет к ней. А когда к ней никто не пришел, стала поедать тех, кто застрял в грушевом саду. Тогда люди перестали заходить и за первую ограду. В ответ она начала их жрать прямо на глазах у детей. Укрыться в ковчеге и попытаться прокормится одной только рыбной ловлей они бы не смогли. Рыбалка здесь крайне скудная. Они даже пытались соорудить нечто вроде плота из подручных материалов, собранных по всему ковчегу. Но все четверо, отплывших от берега по направлению к корме, чтобы раздобыть еды, были съедены морскими тварями, которые и сам плот на куски разорвали. Вот и пришлось выдумывать эту сказку про Великий Путь и накладывать запреты на информацию, чтобы все последующие поколения не знали для чего они живут, и что их всех ждёт… Те первые несчастные, кто ради спокойствия своих детей и внуков пошли за ограду осознано, прекрасно понимая, что там их ждёт верная гибель, были настоящими героями… Это же, как грудью на амбразуру! 

Марк допил вино и вставил бокал в углубление на столе. Бокал снова наполнился.

- И ты посмотри, как они все учли! В школьной программе чего только нет… Там и философия, и поэзия, и шахматы, и боевые искусства, и мифология вместо истории... Предок Геракл, или предок Зигфрид... Как звучит? Зато никаких знаний о прошлом Земли, о космосе, никакого письма или чтения, чтобы никто не додумался летопись племени вести или свои какие-то заметки оставить о жизни, чтобы кто-то другой потом, сопоставив их со своими, не сделал опасные выводы. Из точных наук оставили только арифметику, чтобы урожай, да улов можно было подсчитать. У них даже фамилии под запретом, только имена, чтобы никаких семейных преданий. Религию собственную создали, выхолостив Ветхий Завет до абсолютного нуля. Осталось только что-то о сотворении мира и придуманные боги, которые следят и могут наказать. Вместо рая - Великий Путь, вместо Духа Святого - Великий Всезнающий. Доверили своих потомков искусственному интеллекту, чтобы он хоть как-то мог за порядком следить и ограничения поддерживать. Вот они и молятся теперь в храме на скафандры, считая тяжелые и черные изображением строгих богов, а легкие и белые - добрых… Отменили время! Почти совсем его не считают. Ни недель, ни месяцев нет, вместо годов - жизненные сроки, да и за ними почти не следят, доверяют это Великому Всезнающему. Слово «день» используют, как определение светлого времени суток, а счет ведут закатам и восходам… Вот такая вот наука… Чтобы избавить потомков от психологической травмы, первые поселенцы спрятали от них истину, заменив её чёрте чем… И Василий прав, разум у этой твари имеется. Она ведь тоже поедает свои жертвы тайком, так, чтобы их сородичи ничего не знали и продолжали пастись и обрастать жирком и мяском, пребывая в беззаботном спокойствии. Им всем только в одном и повезло, Ир, - эта их Мать её Ойкумена оказалась гуманной тварью. Прежде чем сожрать, она усыпляет... Если, конечно, это можно назвать везением.

- Считаю, что гуманизм тут ни причем. Она просто не хочет тратить свои ресурсы на подавление сопротивления жертвы.
- Спасибо, Ир! Ты умеешь успокоить... Ну ничего! Будем надеяться, что пока она жрет этого кита, людей она трогать не станет. Хотя их нынешнего Учителя я скормил бы ей без особой жалости. Ну а потом мы Ойкумену приручим. Будем собирать её плоды, а её кормить зубастиками из прибрежных вод. Ей они похоже нравятся больше, чем человечина. Ими она хрустит за милую душу, даже кости перерабатывает... Кстати, подкинь-ка и мне чего-нибудь закусить... Да! И твоё здоровье, милая! 

...Где-то в необъятном Млечном Пути летел звездолет. В нем сидел человек и пил вино, ему вновь было грустно. А где-то на маленьком каменном шаре, покрытом водой и лесами, в обломке звездолета посреди пустыни лежали двое. Они не могли держаться за руки и не видели снов, но через два или три года они очнутся, и вместе с «богами» примутся строить новый Большой Путь для своего народа и для себя, и никто уже никогда не сможет им в этом помешать. А в нескольких днях пути от них спала под деревом маленькая девочка, ей снился добрый бог на большой красивой птице и белое кольцо с солнечными змейками. Она была счастлива. А в паре километров от неё дремал возле барабана из крокодиловой кожи парень. Ойкумена приняла их богатый дар - большую кучу китового мяса, и сегодня ему уже не придется бить в свой барабан. Мать Ойкумена осталась довольна угощением...