Улыбка Адикии - 16

***

В школе перед Новым годом была невообразимая суета. Конец четверти, конец года, городские проверочные работы по основным предметам, подготовка к елке, пошив маскарадных костюмов, продумывание праздничного меню на вечер в классе и бесконечные репетиции для концерта.
Всегда такая заполошная, веселая и волнительная кутерьма в этом году встала Ольке поперек горла. А все Руслан! Тягостной черной тенью он нависал над ней и требовательно нудел: ты не должна себя выставлять на сцене, ты не можешь надеть наряд снежинки, ты не останешься на вечер в классе, чему ты смеялась с этим парнем, и так без конца в этом духе. За последние два месяца Олька так устала от тотальной слежки за собой и полного контроля, что готова была криком кричать. Претензии и недовольство Руслана были выше ее понимания. Что, что такого плохого она делает? Она с детского сада участвовала во всякой самодеятельности и в принципе не понимала, что в ней плохого. Так же не понимала, чем ужасен ее новогодний наряд «Снежинка» - многослойная юбка из накрахмаленной марли, украшенная нашитой мишурой. Она несколько вечеров ее нашивала. Горловина и рукава тоже сверкали и кололись серебристо-голубой пушистой лентой. На голову она смастерила себе маленький ободок с укрепленными на нем снежинками. Чем плох наряд? А что с парнем смеялась, так пошутил парень, вот и смеялась! Точно так же, как и над шутками девочек. Олька еще и сама шутить умеет! Что в этом такого преступного, чтобы краснеть, хмурить лоб, трепетать ноздрями и налетать на нее коршуном?
Встречая Руслана Олька уже не всякий раз радовалась ему; если видела хмурую тень на его лице ждала упреков, требований, замечаний. Его общение с ней в последнее время свелось к нотациям: ты должна, ты не должна, следует, не следует, подобает, не подобает. Где ее сдержанный, сильный и снисходительный Руслан? Почему он превратился в нудящего или взбешенного зануду? Олька не понимала.
Только вечерами он становился таким, каким она его любила. Он провожал ее до дома или просто приходил к ней повидаться, они расстилали на скамейке старенький матрасик и сидели, укрывшись выцветшим верблюжьим одеялом, прижавшись друг к другу. Заходить в дом Руслан отказывался, потому что в доме родителей не мог позволить себе дотронуться до Ольки и приобнять ее.
Вечерами он никогда не делал ей никаких замечаний, был доволен и расслаблен. Когда он знал, что Олька принадлежит только ему, между ними воцарялась гармония и любовь. Олька что-то рассказывала, Руслан что-то говорил, они посмеивались и были счастливы близостью друг друга. Руслан брал ее руку, сжимал, гладил, перебирал пальцы, и это было неописуемо волнительно. Иногда он подносил ее ладонь к своему лицу, дышал на нее горячим дыханием и тихонько целовал. Ольку обдавало нестерпимым жаром, она смущалась, а он, чувствуя это, становился сильнее и слабее одновременно. Каждый такой вечер связывал их крепче, и им казалось, что они всю свою жизнь проживут именно в этом состоянии неизменного восторга и влюбленности друг в друга. Но днем это очарование исчезало, и Руслан представлялся другим, насильником и тюремщиком жизнелюбивого нрава Ольки.
Чем больше Руслан уверялся в любви Ольки к себе, тем сильнее становилось его желание заполучить ее всю, целиком, без необходимости делить с другими людьми, со всем остальным миром, и тем скорее рос страх потерять ее. Днем он видел ее в школе и страдал от ревности, что она общается с кем-то еще, кроме него. Как она может? Он не говорил ни с одной девушкой, даже не замечал их, а Олька всегда была в центре внимания и всегда чему-то хохотала. Как ей может быть весело, если его нет рядом? Ему без нее невесело и неинтересно. Руслан страдал и коршуном налетал на Ольку, требуя от нее того, что принадлежит только ему по праву любви. Сначала Олька непонимающе порхала ресницами и вишневый ротик ее округлялся, она жалко поднимала плечи и силилась понять, в чем ее вина, за что ее упрекают. Было видно, что она не привыкла к тому, чтобы ей указывали и ставили на место, она терялась и смущалась в такие моменты. Руслана ее реакция немного сбивала с толку, потому что Олька выглядела непривычно жалко. Иногда ему казалось, что она стыдится его, и Руслан не понимал почему. Но она всегда внимательно его слушала, и это давало ему надежду, что она примет его недовольство во внимание и исправится. Однако Олька не исправлялась, а на его замечания стала реагировать иначе - бледнела, упрямо поджимала губы и опускала голову.
Руслан не понял, что превратился в ее тирана, и не заметил, что она избегает его. А Олька поняла, что он лишает ее воздуха, и что она неосознанно, если было возможно, старалась увильнуть от встречи с ним, остаться незамеченной. Последние две недели она особенно чуждалась его, придумывала разные предлоги, чтобы он не приходил к ней вечером. Руслан не понимал этой перемены, беспокоился, страдал и сильнее наседал на нее.