Улыбка Адикии - 15

***

До Олькиного дома шли молча. У калитки Руслан сипло спросил:
- Ты будешь моей девушкой?
- Буду, - смутилась Олька и опустила голову.
Каждый из них на несколько мгновений оторопел и чуть растерялся от того, что только что они переступили важный порог и теперь все для них будет по-новому, все на двоих.
Руслан приблизился к Ольке почти вплотную, ничего не говорил и не дотрагивался до нее, только смотрел. Она не могла разобрать его взгляда из-за темноты, но ей стало не по себе. По спине побежали мурашки, перехватило желудок и накатил страх. Самый настоящий страх. Олька заметалась глазами. Страх отступил, но Олька словно протрезвела: она почувствовала опасность, настолько явную, словно ее «буду» вело к смерти. Ей опасен Руслан! Любовь Руслана! Это только что подсказало ей шестое чувство, наитие. Олька растерялась.
Руслан же был счастлив ее ответом и в темноте не видел выражения Олькиного лица. Он взял ее руки, прижал их к своему лицу и сказал в ее ладони:
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Олька, все еще внутренне паникуя, испуганно дернулась.
- Когда мы станем взрослыми, конечно, - добавил Руслан, опуская ее руки. – Сейчас можно только встречаться.
Он вновь сжал ее руки и посмотрел в глаза:
- Весной мне исполнится восемнадцать, я поступлю в институт и пойду служить. Это год. Потом начну учиться. Ты как раз окончишь школу, ты же одиннадцать классов будешь учиться?
Олька кивнула, подтверждая. Она заставила себя успокоиться, подавила панику и не стала разбираться в причинах ее возникновения. Прислушалась к Руслану, чувствовалось, что он много думал над тем, что сейчас говорил.
- Мне надо будет проучиться года три, потом я смогу работать и жениться на тебе. Тебе надо будет подождать меня. Подождешь?
- Я же тоже буду учиться.
- Если хочешь, учись. Давай только рядом со мной. Иначе мне не будет покоя.
- Конечно, все мы тут в одном городе учимся.
Руслан был счастлив и окрылен.
- Посидим на скамейке? – предложил он.
- Пойдем, - Олька уже успокоилась и снова радостно улыбалась, счастливая близостью Руслана.
Они пробрались к скамейке в палисаднике, на которой когда-то, в день своего знакомства, слушали скрытую жизнь.
- Помнишь, слушали скрытую жизнь? – усмехнулся Руслан.
- Конечно, я ее до сих пор иногда слушаю.
- Тогда ложись!
Они снова легли валетом, ухо к уху, щека к щеке. Они выросли, еще и теплые куртки – на широкой как небольшой столик скамейке поместились с трудом и со смехом. Звезд не было видно, по темному небу плыли серые облака. Звуки вокруг совсем другие: ветер легкими порывами, шуршание сухой листвы, голых веток, скрип забора. В этой ночи живыми и теплыми были только их сердца.
- Сейчас нет жизни, не то, что летом, да?
- Есть. Просто активная, биологическая фаза перешла в духовную. Сейчас время переживать полученный опыт и строить планы на будущее, мечтать, - неспешно ответила Олька. – Сейчас лучше всего понимаешь себя, что собой представляешь и чего хочешь.
- Чего ты хочешь? – улыбнулся Руслан, предвкушая ее ответ о любви к нему.
Олька тоже улыбнулась:
- Это любимый вопрос моего папы. Каждый год он меня об спрашивает. И каждый раз я отвечаю, что меня ждет нечто очень большое, необыкновенное, такое, что есть далеко не у каждого. Самое ценное в этой жизни будет моим, понимаешь? Я это чувствую, хотя и не знаю, что это такое.
Руслан опешил: он ей о необходимости подождать его, когда он сможет на ней жениться, а она о каких-то глупостях! На Руслана словно вылили ушат холодной воды. В ее мечтах не было его!
- Потом хочу выйти замуж и родить кучу детей, - счастливо и мечтательно добавила Олька.
- А я?
- Что ты?
- Что буду делать я?
- Вот теперь ты расскажи, чего хочешь и что будешь делать, - как ни в чем не бывало ответила Олька.
Руслан помолчал. Опять повторить ей свои планы? Может, она его не поняла?
- Я хотел поступить в институт, отслужить, выучиться, жениться на тебе.
- Вот видишь, как хорошо, - радостно дернулась Олька, - мы мечтаем об одном и том же!
Руслан озадачился: в чем она увидела схожесть? Лично ему не нужно, чтобы его жена где-то постигала какие-то ценности. Его жена будет сидеть дома с детьми и ждать его с работы, улыбчивая и ласковая, довольная не собой, а им.
- Ты кем хочешь стать? – не заметила его смятения Олька.
- Юристом.
- А я преподавателем в институте, - сказала она, не дождавшись соответствующего вопроса от Руслана. – У меня академический мозг, понимаешь? Я люблю учиться, учить и теоретизировать. Практика не мое, нет. Думаю, на философский пойду. Знаешь, чем я сейчас увлекаюсь? Буддизмом!
Такого развития событий Руслан не ожидал. Ни разу он не слышал, чтобы его сестры мечтали теоретизировать или учиться на философском. Да они слов таких не знали! В них развивали только умение вести хозяйство и хвалили за бытовые навыки. Отец всегда при случае говорил: «Молодец! Хорошая жена из тебя получится! Нам не будет стыдно» И сами сестры хвастались только тем, что у них лучше всего получается приготовить или как они убрались. Руслан слышал, что друг другу они в пылу ссоры пеняли: «Мужу будешь своей дурной характер показывать!» Нормальные девочки с детства думают о своем предназначении. А Олька? Македонский, буддизм! Дурь какая-то. Нелегко ему с ней придется! В общем-то он с самого начала знал, что она другого воспитания и в душе был настроен на трудности, но все же считал, что, как влюбленная девушка, она естественным образом должна отказаться от своих мечтаний и желаний в его пользу, на благо их общего будущего. Разве не так должно быть?
Ольке он ничего не сказал, интуиция подсказывала, что ей его представления и ожидания о них не понравятся. Пусть сначала птичка попадется, потом, когда деваться будет некуда, смирится. Женщины не понимают своего счастья, иногда их надо делать счастливыми насильно.
- Буддизмом? Зачем тебе буддизм? Это даже не религия.
- Мне нравится. Я люблю все, от чего исходит свет, добро, радость. Буддисты самые светлые и добрые люди на земле. Если поступлю, попрошу папу съездить в Бурятию и посетить дацаны. Хочу увидеть тело ламы Итигэлова, он святой.
Руслану это показалось совершенной дичью и он с достоинством сказал:
- Лучшая религия на земле – ислам. Подлинная. До Пророка все было с ошибками.
Олька промолчала, и он не понял, согласна она с ним или просто не хочет высказаться. Она словно бы занервничала, суетливо поднялась и заспешила прощаться. Попрощалась как с чужим: «Все, Русик, мне пора, пока!» и скрылась за калиткой.
Засыпал в этот вечер Руслан с тревогой в сердце. Что-то подсказывало ему, что Олька так просто не уступит и от своего не откажется. А ведь как хорошо она смотрелась бы у колыбели или подавая ему ужин. В свободном платье, как у мамы, такая же мягкая и тихая, как мама, только с румяным улыбчивым личиком и копной пушистых кудряшек. От этой картинки в груди Руслана разлилось тепло и он улыбнулся. Сладкая Олька! Медово-абрикосовая. Он вспомнил их танцы сегодня и кровь в теле побежала быстрее и стала горячее. Любимая, притягательная Олька, его красавица! Она непременно изменится и всему научится! По-другому и быть не может, она же женщина, а женщины созданы, чтобы угождать мужчинам. Когда придет срок, и она примет ислам, он предложит ей прекрасное имя Умукусум! Это значит «полная жизни», как раз по Олькиному характеру!
Руслан уснул с мечтательной улыбкой.
И Олька засыпала, счастливо улыбаясь. Она была полна нежности и мягкости, припоминая сильные руки Руслана, его теплое дыхание и запах. О накатившей панике она вспомнила, разобрала, что почувствовала тогда – выходила какая-то глупость: будто Руслан опасен для нее, для ее счастья. Привидится же такое! Олька отмахнулась от этого и снова счастливо вздохнула: какие мягкие и теплые руки у него.